Великие люди Финляндии
Страну делают люди, а страна делает людей. В зависимости от того, что за страна перед вами, в ней и вырастают либо монстры, типа Ивана Грозного, Великого и Ужасного В. И. Ульянова, Иосифа Сталина, Бориса Николаевича Ельцина (Индульгельцина) и иже с ними, – либо это будут Магнусы Эрикссоны, Спренгтпортены, Сандельсы, Маннергеймы, Виртанены, Нурми и другие…
Можно предположить, что список откроет Карл Густав Маннергейм, известный в России по названию линии Маннергейма. Да, Маннергейм сделал для Финляндии очень много, сохранив ее независимость. Но и кроме него и Тимми Райконена в Финляндии есть и еще о ком поговорить. В очень оригинальной стране России все знают имя репликатора автомата Шмайссера (который я обзываю жизнекосилкой) некоего Калашникова. Никто не знает имени великого акушера Земмельвейса и тем более имени таинственного финского ученого, избавившего скот во всём мире от зимнего голода и мора и от весенней бескормицы, а миллионы детей – от дебильности. Если дети не пьют достаточно молока в детстве, то у них возникает белковая недостаточность. Эта болезнь называется квашиоркор (недоразвитие головного мозга). Эта болезнь бич тропической Африки, где муха цеце убивает молочный скот, лишая детей молока. ООН пытается решать эту проблему, поставляя туда молоко, но местные бандиты его воруют и продают втридорога. А потом эти же бандиты воруют детей с недоразвитым мозгом и, всучив им жизнекосилки, заставляют стрелять в других людей, пытающихся детей учить читать и писать и даже просто мыть руки.
Арттури Илмари Виртанен родился 15 января 1895 года в городе, называвшемся ранее Гельсингфорсом (ныне это столица Финляндии Хельсинки), скончался там же 11 ноября 1973 года. Это самый известный финский биохимик, ставший лауреатом Нобелевской премии в 1945 году, это в то же время и наиболее известный финский химик не только XX века, но и всей современной эпохи.
Виртанен родился в очень небогатой семье машиниста с железной дороги. У родителей Арттури было семеро детей, но четверо из них умерли в детстве (как позже небезосновательно считал сам Арттури, это произошло из-за недостатка витамина А, связанного с покупкой семьей для детей, из-за банальной нехватки денег, более дешевого обезжиренного молока, которое теперь (а это уже гримасы нашей жизни!) продается существенно дороже жирного). Такой уровень детской смертности был нормой в те времена, когда вообще не знали, что такое анализ крови, а на все случаи жизни и смерти, у врачей был только один диагноз: скоротечная чахотка! Вскоре после рождения Арттури его семья переехала в Выборг, где жизнь была существенно дешевле, чем в столице, и, наверное, поэтому Арттури выжил. Чем больше страна денег отдает военным, тем хуже питаются дети, так как падает зарплата у родителей. В конце XIX века молодой российский император Николай II пытался ограничить военные расходы в мире, но ему это не удалось! Голод продолжил свое триумфальное шествие по планете.
Во время учебы в школе Виртанен очень много читал самых различных книг и журналов (это хорошо известно и документально зафиксировано, сохранился его библиотечный формуляр). Он был одним из самых усердных читателей городской библиотеки Выборга, кроме того Арттури был страстно увлечен ботаникой: в его личном гербарии школьника (кто помнит, что это такое?) было около семисот растений.
В 1913 году Виртанен поступил на физико-математический факультет хельсинкского Императорского Александровского университета. Он усердно изучал там почти все предметы, которые преподавались на факультете, но больше всего его увлекала химия. По позднейшим объяснениям самого Виртанена, «каким-то образом химия притягивала меня, и у меня было такое чувство, что это та самая наука, которая совершенно мне необходима, а все остальные естественные науки получат верный нюанс только тогда, когда будут соединены с химией».
В 1916 году Виртанен закончил университет, и в течение 1917 года работал в Центральной промышленной лаборатории в Хельсинки, затем он вернулся в свой университет для подготовки докторской диссертации, которая была посвящена строению пинабиетиновой кислоты.
Диссертацию Виртанен успешно защитил в 1919 году, после чего он продолжил образование в области физической химии в престижном университете в Цюрихе (1920) и, в области бактериологии, – в Стокгольме (1921). Для этого он получал от государства соответствующие стипендии. И, как оказалось, не зря! С 1919 года Виртанен работал всего лишь скромным лаборантом в лаборатории финской сыроваренной кооперативной ассоциации «Валио», а в 1921 году, уже располагая авторитетными дипломами из Цюриха и Стокгольма, он стал директором этой лаборатории. В 1931 году Виртанен заметно продвинулся в карьере: он был назначен директором Биохимического научно-исследовательского института в Хельсинки и одновременно стал профессором биохимии Финского технологического института. Это вполне можно считать блестящим успехом для человека, едва перешагнувшего тридцатилетний рубеж.
В 1948 году Виртанен получил полное национальное признание: он стал президентом Государственной академии наук и искусств Финляндии.
В далеком 1920 году Виртанен не без затруднений (он был очень беден, а перспективы были в тумане) женился на Лилии Мойзио. У супругов родились два сына.
Основные работы Виртанена связаны с изучением биохимических процессов производства и хранения кормов для скота. Он также изучал процессы фиксирования атмосферного азота растениями. Экспериментальным путем, и весьма успешно, Виртанен доказал, что ухудшение качества силоса может быть в значительной степени замедлено или вовсе прекращено, если добавить в корм скота соляную и серную кислоты. Этот метод, названный АИВ-методом по инициалам ученого, был в дальнейшем применен во многих европейских странах и, в несколько измененном виде, в США. В 1940-е годы в его лаборатории в Хельсинкском университете проводилась работа по изучению биохимии более сложных растений, которая привела к выделению многих аминокислот и уточнению их химической структуры. Это было очень важно для понимания процессов, сопровождающих хранение зеленых растений.
Виртанен стал лауреатом Нобелевской премии по химии (1945) «за исследования и достижения в области сельского хозяйства и химии питательных веществ, особенно за метод консервации кормов». Проблема консервирования еды всегда стояла перед людьми, и на основе соления и сушки решить ее не удавалось. Только появление консервных банок создало в этом направлении прорыв. Точно такая же проблема стояла и с кормами для животных. И Виртанен ее решил!
Виртанен был очень плодовитым ученым: число его научных публикаций превысило цифру 1 300. Среди его учеников сорок четыре человека защитили докторские диссертации.
В честь Виртанена назван созданный в 1995 году Институт молекулярных исследований Университета Куопио (фин. Kuopion yliopisto), о котором можно написать целую отдельную статью.
В Финляндии даже была выпущена почтовая марка, посвященная Виртанену.
Это символично – говоря о развитии чего-либо или какойто страны взять и описать человека, который бежит быстрее других, чтобы понять, почему он это делает. Все страны, как и люди, куда-то бегут. Одни быстрее, другие медленнее. Почему? Такие внешне медлительные финны «бегут» быстрее многих. Вот тут и пригодится финский пример с Пааво Нурми.
Пáаво Йóханнес Нýрми (фин. Paavo Johannes Nurmi; родился 13 июня 1897 года в Турку, в то время Великое княжество Финляндское, часть Российской империи; умер он 2 октября 1973 года в Хельсинки). Нурми –это самый знаменитый финский бегун на средние и длинные дистанции, девятикратный олимпийский чемпион, обладатель наибольшего количества олимпийских медалей (12) в истории легкой атлетики. Спортивное его прозвище – «Летучий финн».
Пааво был вторым ребенком в бедной семье мелкого фермера и позднее столяра Йохана Фредерика и Матильды Вильгельмины Нурми, живших в окрестностях Турку. Незаурядную дисциплину и организованность Нурми проявил еще ребенком, наблюдая за подготовкой членов местного легкоатлетического клуба. В возрасте девяти лет на местной ярмарке Нурми выиграл гонку между одноклассниками из местных школ на 1 500 метров. Такая дистанция в подобном возрасте мало кому доступна вообще! А он смог пробежать, и неплохо. Через год, когда Пааво показал на той же дистанции время 5 минут 43 секунд, многие наблюдатели уже отметили его волю и выносливость. В 1910 году юный Пааво был вынужден умерить свою страсть к спорту из-за преждевременной смерти отца в возрасте 49 лет. Такие смерти мужчин в условиях тяжелого труда тогда были в порядке вещей. После этого события 13-летний чемпион школы, старший в семье, вынужденным образом бросил школу и стал работником прядильной фабрики. Надо было кормить семью! Но мечту свою Пааво не бросил.
Нурми изначально не знал толком о своих способностях. Успех Ханнеса Колехмайнена на Летних Олимпийских играх 1912 года в Стокгольме был источником вдохновения для целого поколения молодых финских спортсменов. Юный Нурми 31 мая 1914 года в возрасте шестнадцати лет участвовал в своем первом официальном матче в Турку. Забег юниоров на три тысячи метров он выиграл с результатом 10.06,9. Средняя скорость вышла около 18 километров в час. Примерно как у трамвая в городе.
Лицензиат Turun Urheiluliitto, легкоатлетического клуба в Турку, которому Пааво оставался верен всю свою последующую карьеру, он решил начать строгую и интенсивную подготовку, основанную на трехразовых тренировках, а также придерживаться строгой вегетарианской диеты. О диете – это, конечно, миф, так как выдержать стайерские нагрузки на такой диете невозможно. В 1919 году на армейских соревнованиях он выиграл забег на 15 километров за 59.24 с отрывом в полчаса от своих конкурентов. Получив специальное разрешение от своего начальства, Нурми теперь упорно тренируется на досуге в своем полку. Никаких спортивных рот в финской армии не водилось, но водились умные офицеры, поощрявшие спортсменов. А это очень большая редкость! Не верите мне – можете почитать воспоминания Джеффри де Хевилленда. Или ознакомиться с судьбой Лёши Шадринова – молодого поэта, забитого сапогами в российской армии в 1992 году. И еще: в Финляндии не было колхозов, где много работали и плохо питались. После интенсивных тренировок Пааво удалось постепенно приблизиться к национальным рекордам на 5 000 метров – 15.31 и 32.56 – на 10 000 метров. В 1920 году, после службы в армии, Пааво вступил в промышленное училище в Хельсинки. Он проучился три года и получил диплом инженера в области математики. Незадолго до Олимпиады в Антверпене он поставил свой первый рекорд Финляндии – 8.36,2 на 3 000 метров.
На спортивной арене Нурми впервые появился в 1920 году на Летних Олимпийских играх в Антверпене. Первый вид своей олимпийской программы, забег на пять тысяч метров, он проиграл, по неопытности позволив французу Жозефу Гийемо обойти себя на финишной прямой. Этот 30-летний ветеран, который только что оправился от отравления газом во время войны, резко спуртовал на последнем круге так, что даже непреодолимый Нурми не смог ему достойно ответить. Однако через три дня Нурми получил возможность компенсировать возможное достижение, упущенное на дистанции 10 000 метров. За этим достижением на играх 1920 года последовали еще два золота – в личном и командном кроссе на 10 000 метров.
Затем, в течение 1921–1924 годов, Нурми последовательно превысил 24 мировых рекорда на дистанциях от 1 500 метров до 20 километров. После игр Нурми переехал в Хельсинки и начал специальную подготовку к побитию мировых рекордов. Он решил стать рекордсменом. В это время Пааво Нурми доминировал на всех длинных дистанциях. Он сумел остаться непобежденным между 1921 и 1925 годами на дистанциях от 1500 до 10 000 метров. Первая попытка была предпринята 20 июня 1921 года – 5 000 метров в Стокгольме, но плохие погодные условия помешали ему. Два дня спустя, 22 июня 1921 года, там же он улучшает мировой рекорд на 10 000 метров Жана Буэна, показав 30.40,2. В этом же забеге по ходу на шести милях было 29.41,2 – также лучше мирового рекорда, но время не было признано. В 1922 году Нурми вернулся к охоте на рекорды.
Во-первых, он улучшил 4 сентября мировой рекорд 1912 года Ханнеса Колехмайнена на 2000 метров, показав 5.26,3. Затем следуют рекорды на 5000 метров (14.35,4) и 3 километра в том же 1922 году. В конце 1923 года финн стал первым спортсменом, держащим мировые рекорды на трех главных дистанциях: одна миля, 5000 и 10 000 метров. В следующем году он добавляет к ним 1500 метров за 3.52,6.
Когда начался стартовый отсчет перед Олимпийскими играми 1924 года, Нурми перешел к интенсивным тренировкам. Помимо длинной прогулки и утренних упражнений, по утрам он несколько раз пробегал от 80 до 400 метров. Это называется переменный бег, этот бег – основа развития выносливости. Потом он преодолевал милю, всегда выходя из пяти минут. И только после этого завтракал.
В забеге на дистанции 1500 метров Нурми пробежал начальные 500 метров быстрее, чем пробежит их Джим Райан в 1967 году. Затем Нурми в спринтерском темпе обеспечил себе отрыв в 40 метров, а после сохранил его и финишировал на полуторакилометровке с новым олимпийским рекордом 3.53,6.
Потом Нурми вышел на старт забега на 5000 метров рядом со своим соотечественником Вилле Ритолой, одержавшим победу в беге на 10 000 метров четырьмя днями раньше. Нурми, задетый тем, что финское спортивное руководство поставило в беге на 10 000 метров не его, а Ритолу, решил «бежать за себя, а не за Финляндию», чтобы доказать всему миру, кто является лучшим стайером Олимпиады. Соперники с самого старта задали невероятную скорость. Однако победил Нурми, к финишной ленточке он прибежал с олимпийским рекордом 14.31,2.
В заключение Пааво выиграл еще три золотые медали на играх 1924 года.
Так всё устроено в мире, что для успеха в жизни нужна реклама, которую, как известно, лучше всего делают в США. Поэтому Нурми отправился в США, где легкая атлетика всегда была очень популярна. Его тур начался в конце 1924 года и продлился пять месяцев. Из 55 стартов он проиграл только два. Первый забег состоялся в крытом спортивном комплексе Мэдисон-сквер-гарден 6 января 1925 года. Нурми выиграл в ту ночь милю со временем 4.13,6 и 5000 м со временем 14.44,6. Оба раза были улучшены старые рекорды и побеждены уже знакомые по Олимпиаде соперники. Джой Рей занял второе место на миле, а Вилле Ритола – на 5000 метров.
За пять месяцев, проехав 50 000 километров по всей территории Соединенных Штатов, Пааво днем выступал в школах, университетах или военных казармах, а вечером, большей частью на крытом треке, бегал на расстояния в метрах или в ярдах. Соревнования, предложенные промоутерами Нурми, иногда были необычные. Он бегал против эстафеты, состоящей из членов индейского племени, бегал с гандикапом. Через пять месяцев Пааво Нурми одержал 51 победу в 55 стартах (45 в помещении), имел один сход и потерпел два поражения в гандикапе, он установил 12 новых мировых достижений на традиционных и множество – на всяких экзотических дистанциях. Только после всего этого против Нурми – обладателя мирового рекорда – выставили сильнейшего американца Алана Хелфрича. В этом последнем старте 26 мая 1925 года на 880 ярдов в Нью-Йорке Нурми потерпел поражение. «Уступил из уважения», – заявил он репортерам, но это была шутка: Нурми никогда никому не уступал. Даже «железный» Пааво просто, элементарно устал! И немудрено: полсотни стартов с полной нагрузкой! Американцы буквально влюбились в человека, у которого был «самый низкий пульс, но самая высокая такса», и даже дали ему прозвище «Фантом» («Призрак»). Тур по США был экономически весьма выгоден не только для Нурми, но также и для его родной страны, потому что общее впечатление от того, как работает Нурми на дорожке, убедило власти США предоставить Финляндии кредит в 400 миллионов немецких марок, что было очень кстати в преддверии Великой депрессии. Если они так бегают, то и работают эти финны будь здоров.
Вернувшись из США в Европу, Пааво Нурми участвует в различных соревнованиях, но его господство на олимпийских дистанциях постепенно исчезает.
На Олимпиаде 1928 года в Амстердаме Нурми завоевал всего лишь одну золотую медаль и две серебряные, выиграв дистанцию 10 000 метров.
После этого Нурми решил сконцентрироваться на длинных дистанциях. На 10 000 метров ему удалось удерживать отрыв от своего земляка Вилле Ритола и финишировать со временем 30.18,8. Без всякой демонстрации радости сразу после финиша он исчез с площадки. Ритола взял реванш несколько дней спустя, противостояв финишному ускорению Нурми на 5000 метров. Швед Эдвин Виде остается третьим. После забега Пааво Нурми сидел на траве несколько минут, жалуясь на боль в бедре и выражая впервые заметную усталость. Тем не менее он всё же выиграл свою третью олимпийскую медаль на этих играх, на уже упомянутой дистанции 10 000 метров. Осенью 1928 года Нурми заявил о намерении положить конец своей спортивной карьере.
В 1929 году Нурми, после нового коммерческого турне по США, установил в Лондоне новый мировой рекорд, пробежав 20 километров за 1 час 4 минуты 38 секунд. Вернув себе форму, он снова утверждает, что желает сосредоточить внимание на подготовке к марафону на Олимпийских играх 1932 года, той дисциплине, которую выиграл еще в 1920 году кумир его детства, Ханнес Колехмайнен.
Но судьба любит показывать гримасы! В 1932 году решением Международного олимпийского комитета (МОК) Пааво Нурми был отстранен от участия в Олимпийских играх, проходивших в Лос-Анджелесе, так как был доказан факт зарабатывания им денег с помощью бега, что он и не сильно скрывал, и он поэтому был признан профессионалом.
Хотя на домашних соревнованиях ему вернули любительский статус, на международные старты доступ закрылся. До конца жизни он чувствовал горечь от такого решения. Чемпион Финляндии на 1500 м в 1933 году, он закончил свою спортивную карьеру 16 сентября 1934 года, выиграв 10 000 метров (31.39,2) в Выборге. Однако он всё же вернулся на олимпийскую арену в 1952 году, на Олимпиаде в Хельсинки, где ему поручили зажечь олимпийский огонь. Олимпийский факел ему передал другой известный финский спортсмен – Ханнес Колехмайнен.
Нурми завоевал больше всех олимпийских медалей по легкой атлетике – двенадцать. Как и Лариса Латынина, Марк Спитц и Карл Льюис, с девятью золотыми олимпийскими медалями (пять в Париже), он уступает только Майклу Фелпсу с его восемнадцатью медалями. В связи с этим он часто считается величайшим легкоатлетом мира всех времен.
Еще во времена активной спортивной карьеры Нурми у тренеров сложилось общее мнение, что даже в маленькой Финляндии существовали более одаренные бегуны, чем Пааво. Только благодаря упорному труду и целеустремленности он стал олимпийским чемпионом. Он был беспощадным по отношению к себе, но и быстро учился, читал спортивную литературу, проверял различные методики тренировок и испытывал свое тело под нагрузкой. Одним из его известных приемов удлинять шаг на дистанции было бежать позади поезда, держась рукой за задний вагон. (Нынче этот участок железной в Турку разобран, а раньше поезд снижал скорость на подъеме на протяжении 2 километров. А надо было бы оставить эти рельсы! Или хотя бы устраивать там регулярные забеги в память Пааво Нурми! Какое это было бы шоу!!! В Турку есть, правда, соревнования в память о Нурми, но забег по рельсам был бы очень интересен! Даже если рельсы будут нарисованные на асфальте!!!)
Еще в конце спортивной карьеры Пааво Нурми начал вкладывать призовые в бизнес. Получив образование в области конструирования и экономики, он ознакомился с деятельностью биржи. Он был бережливый, но это не препятствовало ему разумно рисковать в сделках на рынке ценных бумаг. Как строитель он был такой же педант, как и в спорте, и часто ходил лично смотреть на стройплощадку. Он делал упор на качестве стройматериалов. Нурми основал в 1936 году свою строительную компанию и был ее исполнительным директором до 1973 года. Его фирма построила в Хельсинки сорок домов.
Публично Нурми пробежал еще раз по дорожке в 1952 году, на открытии Олимпийских игр, когда он удостоился чести внести олимпийский огонь на стадион. Без трения с международным олимпийским комитетом тут опять не обошлось, поскольку Нурми по-прежнему считал свое зачисление в профессионалы двадцать лет назад несправедливостью. После завершения своей спортивной карьеры Нурми еще хуже стал относиться к СМИ: говорят, он согласился на интервью каналу «Юле» на свое 70-летие лишь потому, что интервью у него брал сам президент Финляндии Урхо Кекконен. Недоступность Нурми для прессы не мешает «желтым» журналистам до сих пор приписывать ему разные высказывания и даже «признания» в применении допинга. Печально, что именно в русских изданиях преуспели в этом больше всего.
Нурми перенес инфаркт миокарда в конце 1950-х, однако он продолжал всё еще работать до нового приступа в 1967 году. После второго приступа он был парализован на одну сторону и превратился в инвалида. Тогда-то он и назвал спорт пустой тратой времени в сравнении с наукой и искусством. Нурми основал научно-исследовательский центр сердечно-сосудистых заболеваний своего имени в 1968 году. Он считал это одним из самых главных достижений своей жизни.
Нурми недолго (1932–1935) был женат на Сильвии Лааксонен. В 1932 году родился сын Матти. Для следующего поколения Пааво Нурми остался мифическим персонажем: говорили, что по-настоящему он открыт только в беге. У него было мало друзей и еще меньше тех, кому он верил. Даже сын признал, что не знает по-настоящему отца.
Нурми писал о спорте, тексты опубликовывали спортивные общества Турку и Финляндии.
Пааво Нурми умер 2 октября 1973 года в Хельсинки, абсолютно слепой и почти немой, после долгой болезни. Похоронен в семейном склепе в Турку. На его похоронах присутствовал Лассе Вирен, новая финская звезда беговой дорожки.
Нурми был изображен даже на банкноте в 10 финских марок 1987 года выпуска.
Стадион спортивного парка в Турку назван в 1997 году стадионом имени Пааво Нурми.
Ежегодный марафон в Турку и спортивные игры (Paavo Nurmi Games) названы в его честь.
Журнал «Тайм» в 1997 году назвал Пааво Нурми спортсменом столетия.
Исполненные Вайнё Аалтоненом брозовые фигуры в его честь находятся в музее Атениум (1925), перед Олимпийским стадионом Хельсинки (1952), копия в Турку (1955), в парке Олимпийского музея в Лозанне (1994), в парке кампуса университета в Ювяскюля (2001).
