Глава тридцать пятая

В субботу за праздничным ужином нас было четверо: по такому торжественному поводу к нам с Шоном и Стюартом присоединилась Хелена Луиза Брейди. Или нет, на самом деле шестеро, потому что Дизель и Данте, разумеется, тоже присутствовали.

Стюарт настоял на том, чтобы ему доверили приготовление ужина. В честь визита Хелены Луизы – и шоколадного торта, который она принесла на десерт – он приготовил луковый суп вишисуаз, курицу в вине и стручковую фасоль. Я вспомнил, что Хелена Луиза однажды рассказывала, что вишисуаз, скорее всего, изобрели в Америке, и, хотя повар был француз, работал он в отеле «Ритц-Карлтон» в Нью-Йорке. Но независимо от того, где придумали этот суп, он был потрясающе вкусным.

Ни для Хелены Луизы, ни для Стюарта знакомство с новыми людьми, как я понял, никогда не составляло проблемы. Они, что называется, спелись, и всю первую половину ужина мы с Шоном слушали их болтовню друг с другом.

Когда, наконец, очередь дошла до десерта и каждый получил чашку кофе и большой кусок торта, Хелена Луиза повернулась ко мне и сказала:

– Хватит о еде, хотя мы со Стюартом можем обсуждать ее часами. Как продвигается дело убийцы-дворецкого?

Она впилась в меня глазами. Я прожевал кусок возмутительно восхитительного торта и ответил:

– Ему официально предъявили обвинение в убийстве Элоизы.

– Только бедняжки Элоизы? – Хелена Луиза нахмурилась. – А как же мистер Делакорт?

Я пожал плечами:

– Мне кажется, Канеша не спешит выдвигать ему обвинение в этом преступлении, потому что доказательств его причастности все еще недостаточно. Но она не сдается, и если есть улики, я уверен, что она их раскопает.

– Про то, что Анита Мильхауз сообщила Трутдейлу об изменениях в завещании, стало известно точно, – сказал Шон. – Племянница Аниты, которая работает у К. К. Пендерграста, призналась, что рассказала тете.

– А уж Анита, насколько я понял, не стала скрывать от Канеши, что порадовала Трутдейла, – я подцепил вилкой следующий кусочек торта.

– Ну, хотя бы за убийство Элоизы его арестовали. Спасибо дорогой сестрице Синтии, – сказал Стюарт. – Вот что меня до сих пор изумляет. Она такая тихая, приходит и уходит незаметно, я иногда вообще забывал, что она с нами живет. И повезло, что она любит сладкое, как бы ни пыталась притворяться, что к нему равнодушна. Если бы она не стащила печенье, Трутдейл мог бы остаться на свободе.

– Значит, в печенье обнаружили арахис? – Хелена Луиза сделала глоток кофе.

– Пока что ждут результатов из центральной криминалистической лаборатории, – сказал я. – Но Канеша говорила мне, что не сомневается, арахис там найдут. Еще она сказала, что выяснили, где Трутдейл купил это печенье.

– И где? – Хелена Луиза распахнула глаза.

Я не удержался от смеха:

– В ближайшем супермаркете, где же еще? Представляешь, он даже чек не выкинул. Покупал вместе с остальными продуктами, а чек отложил, чтобы потом записать расходы.

– Дядя Джеймс от него требовал отчитываться за каждый грош, – Стюарт фыркнул и задумчиво посмотрел на последний кусочек торта, оставшийся на блюдце. – Видимо, так его вымуштровал, что он действовал автоматически.

– И оставил против себя улику, – сказал Шон, потянулся к блюду с тортом и отрезал себе второй кусочек, поменьше. – Хелена Луиза, торт фантастический.

– Спасибо, – если бы Хелена Луиза была кошкой, она бы замурлыкала.

Мой собственный кот, сидящий под моим стулом, уже успешно выпросил пару кусочков курицы, но шоколад я ему не собирался давать. Стюарта я тоже предупредил, чтобы он не кормил тортом ни Дизеля, ни Данте, но он меня заверил, что в курсе, насколько опасен шоколад для кошек и собак.

Данте клянчил и у Шона, и у Стюарта, и умял явно не один кусок курицы. Попрошайка из него вышел очень симпатичный, но, если мой квартирант и мой сын собирались ему и дальше потакать, пес в скором времени рисковал набрать лишний вес.

– Синтия, конечно, стала для нас открытием, – сказал я. – Хорошо, что она нас выручила. И Дизелю спасибо, – я почесал кота за ушами. – Если бы он не полез к Аните в сумку, она могла бы успеть на самолет и продала бы «Тамерлана» своему покупателю в Чикаго.

– Ты, кажется, говорил, что этой частью расследования занимается ФБР, – сказала Хелена Луиза и тоже взяла добавки, я с тоской посмотрел на торт, но решил, что мне хватит.

– Да, потому что, как выяснилось, Хьюберт и Анита сбыли первые издания Фолкнера коллекционеру из Калифорнии. Ему теперь, конечно, придется отдать их обратно, а Хьюберт с Анитой, скорее всего, будут выплачивать компенсацию.

– Спорю на что угодно, ей придется продать свой бриллиантовый браслетик, – Шон отложил вилку и отодвинул пустое блюдце.

– Я вообще не понимаю, как они надеялись, что афера сойдет им с рук, – сказала Хелена Луиза.

Стюарт засмеялся:

– Вы просто недостаточно знакомы с Хьюбертом, иначе бы поняли. Ему, наверное, даже в голову не пришло, что его махинации обнаружат, он убежден, что хитрее всех на свете. Хотя я должен сказать, что опыт многих лет говорит обратное, – Стюарт снова усмехнулся. – В этом смысле мисс Анита для него была идеальной парой. Уморительные тупицы, которые не замечают своей тупости.

Канеша говорила, что преступники в большинстве своем глупы, и я подумал, что в отношении Хьюберта и Аниты она не ошиблась. Анита, если говорить словами тети Дотти, «нахваталась знаний», а вот здравого смысла, увы, недоставало.

– А как Хьюберт попал в спальню мистера Делакорта, когда звонил и угрожал тебе, пап? Канеша не рассказывала? – спросил Шон.

– Выяснилось, что у него были дубликаты ключей мистера Делакорта, – ответил я.

– Почему же их не нашли во время обыска? – Стюарт нахмурился. – В моей комнате, между прочим, все перевернули вверх дном, меня даже заставили вывернуть карманы.

– В кармане у Хьюберта ключи лежали вчера, когда его отвезли в управление шерифа, – сказал я. – Канеша добилась от него признания в том, что это он звонил, а заодно он рассказал, где обычно их держал.

Я замолчал, и Стюарт жадно подался вперед:

– Где?

– Мне сказали, что у него в комнате был камин, – ответил я, – а где-то на нем потайная панель с маленьким тайником.

Хелена Луиза рассмеялась:

– Какой восторг, напоминает ту книжку про Нэнси Дрю, «Тайная лестница». Если мне не изменяет память, там тоже были старые дома со всякими хитрыми тайниками и подземными ходами.

– В особняке Делакортов есть подземный ход, – сказал Стюарт. – Насколько я знаю, выкопан еще до Гражданской войны. Мы с Синтией в детстве там играли в юных сыщиков. Грязища, всюду паутина и мышиный помет, – он содрогнулся. – Не знаю, как мы не подцепили там какой-нибудь заразы.

– В первый раз про него слышу, – сказал я. – Канеше кто-нибудь сообщил?

– Лично я, – сказал Стюарт и так расхохотался, что не сразу смог продолжать: – Извиняюсь, просто очень уж уморительно получилось. Я показал вход одному из замов шерифа – высоченному, здоровенному, и он с другим замом отправился на разведку. Вы бы их видели, когда они вылезли наружу, – он снова засмеялся. – Всю пыль собрали. Причем я предупреждал, но им обязательно было туда лезть.

– А где вход? – спросил Шон.

– В парадной гостиной, – ответил Стюарт. – А выход заделали миллион лет назад, коридор проходит под двором к одной из хозяйственных построек на другом конце участка.

– Тупик во всех отношениях, – усмехнулся Шон.

– Вот именно, – сказал Стюарт.

– И что теперь будет с поместьем? – спросила Хелена Луиза.

Слово взял Шон:

– Если не докажут, что Трутдейл отравил Джеймса Делакорта, наследство он, скорее всего, получит. Впрочем, за убийство Элоизы его могут приговорить к смертной казни, и богатство ему не пригодится. А вот если его признают виновным в обоих преступлениях, он не сможет наследовать, закон штата Миссисипи запрещает получать собственность преступным путем.

– И что же будет, если его приговорят за оба убийства? – спросил Стюарт. – Наследником все-таки станет Хьюберт?

Шон откинулся на спинку стула и обвел взглядом слушателей:

– Вероятнее всего, что наследницей станет его мать как ближайшая родственница. Ситуация запутанная, особенно учитывая, что один из наследников пойдет под суд за кражу.

– А ты, похоже, наводил справки, – сказал я. – Уже готовишься к квалификационному экзамену?

Щеки Шона порозовели:

– Не совсем. Я просто обсуждал это с Александрой Пендерграст и повторяю с ее слов.

– Понятно, – я сдержал улыбку и решил не смущать сына дополнительными расспросами.

Вспоминая, с какой неприязнью он прежде относился к Александре, я был удивлен, что он с ней беседовал. Может быть, решил, что не все женщины-юристы похожи на его бывшую начальницу. Я надеялся, что так и есть, потому что Александра была очень приятной молодой женщиной. Я поймал смеющийся взгляд Хелены Луизы – я ей рассказывал, какие отношения у Шона с Александрой Пендерграст, так что она могла легко угадать мои мысли.

– А что касается нашего главного злодея, – сказала Хелена Луиза, – если его вину в обоих убийствах вообще можно доказать, то Канеша докажет. У нее упорство терьера и бульдожья хватка.

– Золотые слова, – подтвердил я. – Она его так возьмет в оборот, что он сам признается, лишь бы от нее отделаться.

Хелена Луиза отсалютовала кофейной чашкой:

– Я хочу предложить тост – за Канешу, жуткий кошмар преступников!

Мы с Шоном и Стюартом подняли чашки и произнесли:

– За Канешу!

– И еще один, – сказал Шон. – За моего отца, который первым разгадал загадку и уступил Канеше славу.

Выпили и за мое здоровье. Я покраснел, поскольку всегда смущаюсь в таких ситуациях, но постарался выдержать испытание достойно.

– И за Дизеля, – сказал Стюарт. – За хитрого котика, который полез за сыром, а нашел сокровище.

Дизель мяукнул, услышав свое имя, и насмешил всех нас: поставил лапы мне на колено, поднял голову над краем стола и огляделся. Я погладил его и обнял. Данте залаял, как будто завидовал, и мы снова рассмеялись.

– Теперь, кажется, моя очередь, – сказал я и снова поднял чашку. – За родных и друзей, старых и новых, – я посмотрел на сына и встретил его спокойную, счастливую улыбку, которая наполняла меня радостью. – И за новое будущее!