На пути обратно на Манхэттен Мэтт вновь и вновь прокручивает в голове последние события, происшедшие в заброшенной больнице. Он думает, что мог бы повести себя иначе. Сомневается в правильности своего решения.

Ему все-таки кажется, что он поступил верно. Любой вариант развития событий в конце концов сводился к одному: не позволить, чтобы Микки пострадала. Напади он на Ларкса – и никаких гарантий не было бы.

Согласиться на требование Ларкса принести флэшку было единственно разумным вариантом, при котором Микки оставалась невредима. Плясать под дудку убийцы Мэтту вовсе не хочется, но выбора у него нет. Как и времени придумывать другой план.

Это еще не все. Мэтт не стал предпринимать решительных действий еще и потому, что уже продумал все вперед. Дело не только в Микки или бойне на Норт-Бразер-Айленде. Дело вообще не в тех событиях, что уже произошли. Все гораздо серьезнее.

Сегодня… сегодня Мэтт Мёрдок наконец сможет что-то изменить.

Вернувшись в свой гостиничный номер, он надевает спортивную форму – черные штаны и футболку. Сует в карман черный шарф и спешит домой к Бену.

Когда Бен открывает дверь, Мэтт чувствует облегчение.

– Ты смог выбраться, – говорит он с порога.

– Ну да, – отвечает Бен. – Ты цел?

– Вполне. Мне нужна флэшка. Зачем – объясню позже.

– Что случилось?

– Ларкс взял мою подругу в заложники. Если я не принесу флэшку, он ее убьет.

– Но на ней же все доказательства…

– Знаю. Бен, пожалуйста, доверься мне. У меня нет другого выбора.

Мэтт берет ее, но тот же спохватывается.

– Может, сперва копию снять? На всякий случай?

Бен мотает головой.

– Уже пытался. Файл защищен от копирования какой-то неизвестной мне программой.

– Значит, мне придется во что бы то ни стало принести ее обратно.

Теперь Мэтт отправляется в спортзал. Забирается внутрь через окно, как в детстве, и не может сдержать улыбку. В раздевалке он присаживается у старых шкафчиков и вытаскивает у одного из них дно. Пошарив внутри, он нащупывает деревянный предмет.

В его руках полицейская дубинка. Та самая, что он еще ребенком украл у офицера Лейбовица. Мэтт стряхивает с нее пыль. Дубинка старого образца, в локоть длиной. Тяжелая, крепкая. Мэтт делает пару пробных замахов, чтобы лучше почувствовать вес и хватку.

Хорошая дубинка. Просто отличная.

Мэтт добирается до доков. Услышав плеск воды у волнореза, он достает из кармана шарф и повязывает его вокруг головы так, что видны лишь рот и подбородок.

Он петляет между тесно выстроенными зданиями у доков, пока не приближается к ряду пакгаузов. По правую руку от него – огромный пустынный океан. С реки веет холодный, соленый, пахнущий рыбой ветер. У каждого пакгауза – причал.

Начинается дождь, холодные капли льдинками жалят лицо. Мэтт взбирается на крышу дома напротив пакгауза, который указал ему Ларкс. Территория огорожена высоким железным забором с колючей проволокой. Посреди нее – пять пакгаузов. Нужный ему третий – самый большой, метров тридцать в длину. Вся территория освещена ослепительными дуговыми лампами. Блики мерцают на грузоподъемниках и припаркованных ровными рядами грузовиках.

Охранники патрулируют парами. Мэтт чувствует в воздухе запах оружейной смазки – значит, они вооружены. Но не только. Запах слишком сильный. У них есть и другая амуниция. Гранаты? Пулеметы? Быть может, здесь торгуют оружием? Это кажется правдоподобным, ведь Ларкс принадлежит к местной мафии. Контрабанда оружия – лакомый кусок, с чего бы им ей не заниматься?

Мэтт морщит лоб. Нет, тут еще что-то. Гораздо дальше от него. В одном из пакгаузов? Он напрягает все органы чувств, игнорирует сердцебиение охранников, пульсацию крови в их венах. Заглушает звучащую где-то в пакгаузе музыку, убирает с общей картины ящики и контейнеры.

Вот. Множество сердец. Почти… почти сотня. Испуганные. До ужаса. Молодые.

Мэтт настораживается. Что же это за место такое? Они что, и людьми здесь торгуют? Ситуация усложняется. Может, полицию вызвать? Пожалуй, нет. Толку не будет. Такие операции не провернуть без договоренности с определенными людьми – в первую очередь полицейскими и политиками. Мэтт решает заняться этим позднее. Сначала нужно освободить Микки, а уж потом думать о спасении остальных.

Дождавшись, пока пара охранников минует его, он спрыгивает с крыши и бежит к забору. Мэтт взбирается почти до самого верха, до колючей проволоки, напрягает руки и вздергивает свое тело вверх под углом в 90 градусов. Продержавшись так секунду, он делает еще один рывок, задирая вверх ноги, будто выполняет стойку на руках. Резко оттолкнувшись руками, он перелетает через забор и приземляется на ноги.

Мэтт тут же пригибается к земле и, не двигаясь, оценивает ситуацию. Криков и сигнализации не слышно. Он успокаивается и прислушивается. Со всех сторон доносится сердцебиение. Охранники патрулируют периметр. Мэтт пользуется тем, что они еще далеко, и делает молниеносный рывок в сторону большого пакгауза. Приблизившись на достаточное расстояние, он подпрыгивает, хватается за козырек и влезает на косую крышу.

Добравшись до центра крыши, он выламывает кусок черепицы и замирает. Снизу никого не слышно. Мэтт продолжает разламывать крышу, пока не проделывает дыру, в которую он мог бы пролезть. Склонившись над ней, он выжидает, но в пределах видимости никто не появляется.

Он спрыгивает в дыру и оказывается внутри пакгауза, рядом с целой пирамидой контейнеров. Такие пирамиды здесь повсюду, между ними – узенькие проходы. Некоторые контейнеры больше номера, в котором живет Мэтт. Он крадется по тесным проходам, то и дело улавливая носом аромат привезенных из далеких стран экзотических специй, исходящий от какого-то из контейнеров. Этот запах тоже вписывается в общую картину. Для любой нелегальной деятельности мафии нужно прикрытие, и торговля специями уже давно пользуется популярностью в криминальном мире. Запах специй сбивает с толку собак-ищеек.

Мэтт выбирается из лабиринта контейнеров и находит у дальней стены дверь, ведущую в хорошо освещенный коридор. По обе стороны коридора – кабинеты. Где-то впереди звучит музыка, смех, ругань. Мэтт бесшумно прокрадывается по коридору, останавливаясь у двери в занятый офис. Внутри он насчитывает четверых.

Что ему теперь делать? Оставить их в покое или сразу вырубить?

Времени на обдумывание ему не дают. Дверь открывается, и на пороге возникает удивленный охранник. Заметив одетого в черное, как заправский ниндзя, Мэтта, он резко останавливается и открывает рот, чтобы поднять тревогу, а заодно и тянется к автомату.

Вот дурак. Стрелять из автомата в замкнутом пространстве – плохая идея.

Мэтт резко бьет охранника ладонью в горло. Тот, спотыкаясь, отшатывается назад и налетает на стол, за которым играли в карты трое его товарищей. Пока он давится и сплевывает кровь, Мэтт врывается в офис и переворачивает стол. Остальные охранники вскакивают. Мэтт подсечкой сбивает одного с ног, прыгает вперед, изо всех сил отталкивается от стены и врезается локтем в другого охранника. Тот валится на пол. Пока оставшийся охранник соображает, что ему делать, так и не выпустив из рук карты, Мэтт уже рядом с ним.

Он пускает в ход полицейскую дубинку. Перед тем, как упасть без сознания, охранник успевает заметить лишь ее расплывчатый контур, когда Мэтт бьет его в грудь и лицо.

Внезапно Мэтта сбивает с ног сильный удар. Он врезается в стену и резко оборачивается, видя, что второй охранник смог подняться и огреть его складным металлическим стулом. Стул летит в Мэтта. Тот уворачивается, и металлический снаряд с грохотом ударяется о стену. Мэтт бросается вперед и бьет противника дубинкой в пах. Завопив от боли, тот падает на колени, и Мэтт пинком впечатывает его голову в стену. Охранник оказывается в глубоком нокауте.

Тяжело дыша, Мэтт оценивает содеянное. Неплохо, но шумновато. Если ему хочется выйти отсюда живым и по возможности невредимым, нужно быть аккуратнее. Он разминает суставы, морщась, когда боль пронзает спину. Завтра там будет огромный синяк.

Мэтт выходит из кабинета и закрывает за собой дверь.

Он тихо крадется по коридорам, стремясь услышать сердцебиение Микки. Для него оно – как отпечатки пальцев для криминалиста.

Вот.

Справа от Мэтта, через узкий проход, за двойными дверями.

Мэтт останавливается у дверей и прислушивается. Внутри бьются только два сердца: Ларкса и Микки. Мэтт распахивает двери и входит в просторное помещение. Кругом верстаки и мусорные ведра. В одном из ведер Мэтт замечает пластиковые вилки и тарелки. Должно быть, здесь рабочие едят.

Ларкс и Микки за следующей дверью.

Мэтт пересекает пустое помещение. Не успевает он дойти до центра, как дверь напротив открывается, и появляется Ларкс, держащий пистолет у виска Микки.

Мэтт останавливается.

– А вот и ты, – говорит Ларкс.

– Я же сказал, что приду.

Мэтт смотрит на Микки.

– Ты цела?

– Цела, цела. Где флэшка? – нетерпеливо отвечает Ларкс.

Мэтт достает флэшку из кармана и показывает Ларксу.

– Подойди и положи ее вон на тот стол, рядом с ноутбуком.

Мэтт выполняет приказ.

– Теперь отойди.

Мэтт возвращается туда, где стоял, пока Ларкс вставляет флэшку в компьютер и проверяет ее содержимое, то и дело переводя взгляд с экрана ноутбука на Мэтта и обратно.

– Молодец, – говорит Ларкс. – Теперь, пока я не забыл, передай мне копию видео, которую ты сделал.

– Я не делал копии.

– За идиота меня держишь?

– Я не отрицаю, что попробовал, но твой дружок Клэй защитил файл от копирования с помощью какой-то неизвестной программы. Сам взгляни.

Ларкс склоняется над ноутбуком и пытается скопировать файл с флэшки на жесткий диск. Потерпев неудачу, он кивает, извлекает флэшку и сует в карман.

– Твоя очередь выполнять обещания. Отпусти девочку.

– Ах да… с этим могут возникнуть трудности…

Мэтт слышит, как взволнованно бьется множество сердец. Сюда бегут люди. Напрягшись, он крутит головой по сторонам. В помещение ведут четыре двери – и все они сейчас открыты. Со всех сторон появляются охранники, вооруженные кто чем – ножами, кусками труб, цепями и бейсбольными битами – и окружают Ларкса, Микки и Мэтта. Всего Мэтт насчитывает двадцать человек.

– Ты обещал отпустить ее, – говорит он Ларксу.

– Ага. Но у людей вроде меня есть одна заметная черта характера. Мы склонны лгать. Извини, но мне придется тебя убить. А потом и девчонку. Медленно.

Ларкс отступает назад. Кольцо охранников расступается, чтобы его пропустить, а затем смыкается обратно вокруг Мэтта.

– Мэтт! – испуганно кричит Микки.

Двери за ней и Ларксом захлопываются.

У некоторых из обступивших Мэтт бандитов есть и пистолеты, но стрелять, рискуя ранить своих же товарищей, они не будут. Бой будет врукопашную. Ненадолго повисает пауза. Мэтт чувствует в своих противниках нетерпение, агрессию, ненависть и жажду крови.

Все они разом кидаются на Мэтта. Поборов начальный приступ паники, Мэтт делает единственное, что способно помочь ему в этой ситуации. Нечто, чего он не делал с того самого дня в больнице, когда осознал, что ему придется жить со своими новыми способностями.

Он мысленно удаляет окружающие его стены и дает волю всем своим чувствам.

Чувства захлестывают его с головой, словно цунами, созданное из звуков, запахов и тактильных ощущений. Мир предстает в совершенно новом облике, о котором Мэтт прежде не подозревал. Единственный раз, когда он испытывал нечто подобное, был сразу после несчастного случая. И тогда он едва не сошел с ума.

Сейчас… сейчас это сродни пробуждению. Он чувствует пространство вокруг себя на все 360 градусов, не испытывая при этом необходимости присматриваться и прислушиваться. Все происходит будто в замедленной съемке; мир открывается ему, как подснежник под лучами весеннего солнца после затяжной зимы.

Мэтт встречает первого из нападающих ударом ногой в горло. Быстро вернув ногу в исходное положение, он наносит удар коленом в нос противнику, напавшему с противоположной стороны. Брызжет кровь, переносица с хрустом ломается. От следующего противника Мэтт отмахивается кулаком, снова попадая в горло. Он выхватывает дубинку и бьет кого-то в глаз. Ни на секунду не останавливаясь, он наносит удары, метя в уязвимые места – горло, глаза, пах. Его цель – не убить, а искалечить, обездвижить.

Чутье говорит Мэтту об опасности еще до того, как опасность наступает. Он предвосхищает все атаки, ориентируясь лишь на звук рассекающих воздух кулаков. Отбивает дубинкой брошенный кем-то ему в лицо нож, и, пока тот вращается в воздухе, вторым ударом посылает его назад, над головами обескураженных противников. Обернувшись, Мэтт бьет одного из бандитов головой в нос. Тем не менее кольцо противников смыкается все плотнее. Отбиваться, держа дистанцию, уже не выходит. Его руки и ноги прижимают к телу. Он слышит, откуда идут удары, ждет их, но предотвратить уже не может. Они сыплются на него. Его бьют по почкам, по спине, по шее. Мэтт вынужден работать локтями и головой. Вместо ударов он использует захваты и заломы, с первобытной яростью выкручивая противникам конечности. Не ожидая столь свирепого отпора, бандиты расступаются, позволяя Мэтту вновь пустить в ход кулаки и дубинку.

Мэтт еще слышит, как Микки взывает о помощи, но ее голос удаляется все дальше и дальше.

Он начинает сражаться с удвоенной энергией, с безжалостностью, которая никогда прежде не была ему свойственна. Ломаются кости, падают тела. Мэтт прыгает, отбивается руками и ногами, вспоминая свои тренировки. Годы, когда он бегал, дрался, учился под руководством Стика.

Все, что он тогда узнал, теперь возвращается к нему. Он полностью сосредоточен.

Бой заканчивается через пять минут после того, как начался. Теперь вокруг Мэтта кольцо из дрожащих стонущих тел.

Прихрамывая, Мэтт выходит из столовой, оценивая собственные травмы. Глупо было драться в таком тесном помещении. Нужно было выманить противников на улицу или хотя бы вырваться из окружения.

Что ж, что сделано – то сделано. Урок ему на будущее.

Мэтт хочет как можно скорее освободить Микки, но сначала он должен сделать кое-что еще. Он прислушивается в поисках стука испуганных сердец. Он не может бросить здесь этих людей. Теперь, когда секретность нарушена, гангстеры наверняка перевезут их в другое место, а может, и убьют.

Не мешкая, Мэтт направляется на звук, попутно обезвреживая еще пару охранников. Он больше не ограждает свой разум стеной, пропуская через себя все звуки и ощущения. Он не борется с ними, как делал в детстве, в больнице, а принимает их и берет под свой контроль. Наконец Мэтт находит нужную дверь с тяжелым навесным замком. Он вышибает ее пинком и тут же чувствует, что сердца находящихся внутри людей заколотились быстрее. Мэтт останавливается. Вперед ведет длинный коридор, на стенах через каждые десять метров – лампочки без плафонов, закрытые лишь решетками.

На полке у входа Мэтт находит связку ключей. Один за другим он проверяет их на замке ближайшей двери, пока не находит нужный. Переведя дух, Мэтт распахивает массивную дверь перед собой.

Перед ним комнатка два на два метра, похожая на тюремную камеру. На полу, сжавшись от страха, сгрудились десять детей и двое взрослых.

Мэтт успокаивающим жестом поднимает вверх руки.

– Я вас не трону, – говорит он и обращается к одной из взрослых, женщине лет двадцати-тридцати. – Другие камеры тоже битком набиты?

Женщина кивает. Мэтт готов скрежетать зубами от гнева. Даже после тяжелого боя его мускулы напряжены и никак не могу расслабиться. Он передает связку ключей женщине.

– Освободите всех. Подождите двадцать минут, потом бегите. Вы на территории доков у реки Гудзон.

– А как же охрана? – шепчет женщина.

– Ее не будет, – отвечает Мэтт.

Спустя двадцать три минуты из одного из пакгаузов на мороз выходит растрепанный, окровавленный человек. Все его тело окутано облаком пара, будто бы в него вцепились призраки только что поверженных им врагов. В полубессознательном состоянии, почти ничего не соображая, он вываливается из дверей пакгауза.

Одно он знает наверняка – он справился. Разобрался со всеми охранниками. После сорока он сбился со счета, но твердо уверен, что их было гораздо больше.

Он ковыляет в сторону доков. Надо как можно скорее убраться отсюда.

Найти Микки. Спасти ее.

Он падает на колени. Пытается встать, но валится лицом в снег