Глава 3
– Вы сами-то слышите, что говорите? Явились ко мне в дом на ночь глядя и заявляете, что я был ограблен, учительница моего сына убила человека, а труп его сбежал! Подобного бреда я со студенческих времен не слышал.
Мы сидели в гостиной дома Веденкиных. Хозяин с женой вернулся домой около восьми часов вечера. Я ждала их и начала рассказ без промедления, так как Веденкин потребовал объяснить мое присутствие в его доме. Сообщение он выслушал не перебивая и заявил, что не верит ни одному слову, а Вадиму и вовсе не дал раскрыть рта, но пообещал, что о его самовольной отлучке они поговорят позже и без посторонних. Ленка голоса не подавала, сидела на краешке дивана и подавленно смотрела на носки своих туфель, крепко сжав ладони коленями.
– Я понимаю, что звучит это абсурдно, но тем не менее прошу вас отнестись к моим словам серьезно. Если грабители приходили за чем-то конкретным и не получили его, они могут вернуться, – настаивала я. – Потому вам нужно как можно скорее осмотреть дом и выяснить, все ли ценные вещи на месте. И еще я хочу, чтобы вы взглянули на портрет человека, что был в доме, и выслушали приметы второго. Есть вероятность, что они вам знакомы.
– Больше никаких сказок, – поднимаясь с места, заявил Веденкин-старший, – вы и так отняли у меня достаточно времени. Отправляйтесь домой и выкиньте из головы игры в сыщиков. А вам, Елена, должно быть стыдно. Я нанял вас не для того, чтобы вы устраивали из моего дома гостиницу и приглашали сюда кого попало. Я, конечно, заплачу вам то, что обещал, но впредь попрошу нашу семью не беспокоить. Думаю, я смогу нанять сыну более уравновешенного репетитора.
– Но, папа, она тут вовсе ни при чем, – начал было заступаться за Ленку Вадим. – Она ведь могла пострадать, и все из-за того, что кто-то хотел ограбить тебя.
– Меня никто не грабил, – Веденкин вышел из себя, – прекрати повторять этот бред! Или ты хочешь до конца лета просидеть под домашним арестом?
– Сажай, мне все равно, – встал в позу Вадим. – Я ей верю! А еще я верю экспертизе. На статуэтке нашли кровь, откуда она? Или ты в свободное время поколачиваешь ей прислугу?
– Выйди из комнаты, – ледяным тоном проговорил Веденкин-старший, – поднимайся к себе и ложись спать. Меру наказания я оглашу завтра.
Он прошел к окну и демонстративно повернулся к нам спиной. Вадим хотел еще что-то добавить, но потом махнул рукой и вышел из комнаты. Ленка взглянула на меня и, прошептав: «Пойду соберу вещи», тоже удалилась. Я осталась наедине с хозяином дома. Некоторое время в гостиной стояла тишина. Видимо, решив, что ушли все, Веденкин повернулся.
– Вы еще здесь? – увидев меня, спросил он. – По-моему, вы злоупотребляете гостеприимством.
– Нисколько, – нагло возразила я, – просто жду, что вы отважитесь взглянуть на ситуацию с другой стороны.
– Я не собираюсь больше ничего с вами обсуждать, – отрезал Роман Веденкин.
– И не надо, говорить буду я, – не обращая внимания на металл в его голосе, сказала я. – Чего вам стоит проверить дом и пересчитать все ценное? Почему вы не хотите сделать это, боитесь обнаружить что-то неприятное?
– Например? – спросил Веденкин, скептически улыбаясь.
– Например, что пропали ваши любовные письма или того хуже – фотографии, компрометирующие вас перед женой. Но если это случилось, вскоре вас начнут шантажировать, и правда все равно выйдет наружу.
– Я не изменяю жене, – улыбка сошла с лица хозяина, – шантажистам тут нечем поживиться.
– Пусть так, – наблюдая за его реакцией, согласилась я, – но предметом шантажа может быть и другой аспект вашей жизни. Как насчет бизнеса, его вы тоже ведете исключительно честно и законно?
– Это не ваше дело. С бизнесом я сам как-нибудь разберусь.
– «Как-нибудь» тут ключевое слово, вы не находите? Держу пари, что вы придете ко мне не позднее завтрашнего утра и попросите заняться поиском пропажи.
– Никогда я не сделаю ничего подобного, – заносчиво произнес Роман Веденкин.
– Хорошо, если так. Потому что у меня нет никакого желания помогать вам. Рада, что сын не унаследовал ваш характер. Возможно, он проживет более счастливую жизнь.
Я понимала, что мой тон и все поведение непозволительны, но уже не могла себя контролировать. И почему люди бывают такими упрямыми? От продолжения разговора меня спасло появление Ленки, она заглянула в гостиную и сообщила, что готова к отъезду. Не простившись с хозяином, я взяла ее за руку и пошла к выходу. Дверь за собой мы не закрыли, пусть этот упрямец потрудится, как я трудилась три дня – только для того, чтобы он отказался даже выслушать меня.
– Что ты ему наговорила? – спросила Ленка, садясь в машину. – Я его никогда таким не видела.
– Каким «таким»? Злым и непробиваемым?
– Нет, растерянным и еще расстроенным. Такое выражение лица бывает у родственников неизлечимо больных, когда им сообщают, что ждать осталось недолго.
– Тебе все привиделось, – сердито буркнула я, выруливая на центральную дорогу. – Такие, как Веденкин-старший, не могут растеряться, они же считают себя королями жизни. Им все доступно, все в их власти, а что не вписывается в их представления о правильном устройстве мира, всегда можно просто выкинуть из головы и идти дальше.
– Ты к нему несправедлива. – Она покачала головой. – Поставь себя на его место. Как бы ты отреагировала, если бы подобный рассказ вывалили на тебя?
– По-моему, ответ очевиден – именно так все и произошло. Да, я тоже не поверила тебе сначала, да и сейчас сомневаюсь, но я не выставляла тебя за дверь и не отказала в помощи.
– Потому что у тебя такая профессия, ты привыкла выслушивать от клиентов вздор и похлеще моего. А будь ты простым бизнесменом, что тогда?
– Роман Веденкин не простой бизнесмен. Он поднялся из низов благодаря своему упорству и трудолюбию, а потому должен уважительнее относиться к чужому труду. И хватит об этом. Теперь тебе ничего не угрожает, дом Веденкина ты покинула навсегда, а вычислить твой адрес его враги не смогут. Расслабься и получай удовольствие от каникул.
– Жаль, что не придется больше у них работать. Мне нравится Вадим, способный мальчик, из него обязательно выйдет толк, – вздохнула Ленка.
– Еще бы, при таком папаше он просто обречен на достижение небывалых высот.
– Лучше поговорим о чем-то нейтральном, – сдалась подруга. – Как насчет того, чтобы завтра посетить выставку, на которую я так и не попала?
– Почему бы и нет, я свободна, ты тоже. Проведем время с пользой.
– Тогда встретимся у галереи. Часиков в десять для тебя не рано?
– В самый раз.
Я довезла Ленку до подъезда, помогла вынуть чемодан из багажника, проследила, как она заходит в подъезд, и только после этого поехала к себе. Хотя время было не позднее, я была так расстроена неудачей, что решила лечь спать. «Ничего, ты еще ко мне прибежишь, – устраиваясь в постели, думала я. – Прибежишь как миленький и попросишь о помощи, а я возьму и откажу тебе. Оснований для беспокойства нет, господин Веденкин, скажу я, выбросьте из головы бабий бред и живите в радости и достатке. Вот тогда и посмотрим, как ты запоешь». С этой мыслью я уснула.
Ночь прошла беспокойно, в голове крутились воспоминания о неприятном разговоре, перемежаясь с совсем фантастическими картинами ужасов, происходящих в доме Веденкиных. Я видела Вадима, высоко поднявшего руки, чтобы защититься от чего-то страшного, что надвигалось на него из темноты. Потом Веденкин-старший кромсал тетради сына, исписанные французскими словами, и грозил запретить ему заниматься. Потом Ленка заносила над головой Веденкина-старшего бронзовую статуэтку, безумно смеялась и обещала раскроить ему череп, если он не согласится на ее условия.
Ночные кошмары прервал дверной звонок. Я приоткрыла один глаз и взглянула на будильник – без четверти восемь, кого принесло в такую рань. Вставая с постели и накидывая халат, я уже знала ответ – это мог быть только Роман Веденкин. Он выяснил мой адрес у Ленки и теперь стоит на пороге, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Так и вышло. Взглянув в дверной глазок, я увидела там Веденкина. Вид у него было несвежий, за ночь лицо осунулось, под глазами залегли темные круги, будто он не спал. Бросив взгляд в зеркало, я отшатнулась, ибо выглядела еще хуже, ночные кошмары не прошли даром. Прокричав через дверь, что открою через минуту, я забежала в ванную и наскоро умылась ледяной водой, надеясь придать лицу хоть какой-то цвет, провела щеткой по волосам, сбросила ночную рубашку и снова надела халат. Возвращаться в комнату и искать одежду, более подходящую к случаю, я не стала. Веденкин явился без звонка, значит, пусть видит меня неприбранной.
Умытое лицо в зеркале уже не казалось таким безумным, и я открыла дверь. Оставив руку на дверной ручке, другой уперлась в косяк, давая понять, что дальше порога хода нет.
– Решили отомстить мне за поздний визит ранним? – едко спросила я.
– Вы были правы, – без предисловий сказал визитер, – в доме действительно побывал вор.
– Поздравляю. – Я не двинулась с места.
– Можно войти? – осторожно спросил Веденкин.
– Это лишнее. Вы сообщили мне новость, разговор окончен. Отправляйтесь в полицию и заявите об ограблении, там займутся пропажей, и вам даже не нужно будет за это платить.
– Я готов заплатить, если знаю, за что. Любая работа стоит денег. Мне нужен человек, более компетентный в подобных вопросах, чем полиция.
– Еще раз поздравляю и желаю поскорее найти такого чудо-человека. Всего хорошего.
Я сделала вид, что собираюсь закрыть дверь, но Веденкин быстро поставил ногу на порог.
– Вы не можете так поступить, мне нужна ваша помощь!
– Неужели? Как быстро все меняется, не правда ли? Еще вчера вы и слышать обо мне не хотели, а сегодня готовы на все, лишь бы заручиться поддержкой. Правы люди, говоря, что от любви до ненависти один шаг. В вашем случае, правда, все наоборот, но и такое случается.
– Достаточно тешить уязвленное самолюбие, я признаю, что был не прав, и готов искупить вину. Назовите вашу цену.
– Вот слова настоящего бизнесмена, – одобрила я. – Хорошо, триста долларов в сутки. Обычно я беру меньше, но тут особенный случай, компенсация за недоверие.
– Согласен. – Веденкин отстранил меня и прошел в комнату. – Со своей стороны, я потребую полной конфиденциальности. При вашей профессии вы должны уметь хранить тайны, не так ли?
Оставив вопрос без ответа, я заперла дверь и пошла на кухню. Для важных бесед в такой ранний час необходим крепкий кофе. Спрашивать у Веденкина, составит ли он мне компанию, я не стала, взяла турку и наполнила ее из расчета на две порции. Пока кофе готовился, Веденкин терпеливо ждал. Я тоже успокоилась, значит, можно было начать серьезный разговор.
– Предлагаю перейти в кухню, – крикнула я и услышала его шаги в коридоре.
Войдя на кухню, он потянул носом воздух.
– Кофе? Чудесно. Не предложите ли и мне чашечку?
Я молча выставила на стол две чашки, Веденкин занял место у окна и начал рассказ:
– После вашего отъезда я все-таки решил осмотреть дом. В самом доме ничего не пропало, ни драгоценности жены, ни наличные сбережения, которые я храню в кабинете.
– Но не они беспокоили вас, – помогла я. – Так что же пропало?
– Это исключительно личная информация, и я вынужден взять с вас обещание, что дальше этой комнаты она не пойдет, – после паузы заявил Веденкин.
– В этом нет нужды, частный детектив связан правилами профессионального кодекса, как врачи или адвокаты. Все, что вы скажете мне, умрет со мной, и это не пустые слова. Можете не тревожиться о своей тайне. Речь ведь идет о тайне, связанной с бизнесом, так?
Веденкин удивленно смотрел на меня. Я разлила кофе по чашкам, выставила на стол вазочку с печеньем и блюдце с сыром и, усевшись напротив, принялась пить кофе.
– Как вы догадались? – наконец спросил он.
– Вчера, когда зашла речь о вашем бизнесе и шантаже, вы отреагировали довольно странно, из чего я сделала вывод, что в этой области не все гладко.
– Вы правы, речь о бизнесе. Я веду дела уже много лет, держу лидерство на рынке, а помогает в этом некий материал, собранный очень давно и надежно спрятанный в доме. Не в самом доме, точнее, рядом с ним, но это сути не меняет.
– Компромат на конкурентов? Очень мило.
– Милого в этом нет ничего, но бизнес есть бизнес. С нечистыми на руку конкурентами нужно использовать их собственные приемы.
– Не могу согласиться с этим утверждением, но вас ведь не интересует мое мнение.
– Не интересует, – честно признался Веденкин.
– Тогда обсудим подробности. На кого вы хранили компромат?
– Конкурентов трое, Фарыгин, Дегменев и Окчурин. Содержание компромата раскрывать я не буду, отмечу только, что бизнесу всех троих, и не только бизнесу, придет конец, если материалы попадут в прессу. В жизни каждого из них было преступление, за такое можно не только из бизнеса вылететь, но и сесть в тюрьму.
– И вы хранили подобные материалы у себя дома? Это крайне легкомысленно. Вы знаете, какому риску подвергали семью?
– Никакого риска, у нас была четкая договоренность: пока они не трогают мой бизнес и не уводят клиентов, могут жить спокойно. Договоренность работала не один год, – возразил Веденкин.
– Однако что-то случилось и ваши конкуренты занервничали, так?
– Вы правы. Рынок сейчас крайне нестабилен, мы все ходим по лезвию ножа, шаг в сторону, и ты банкрот. Но должен заметить, никто из этих троих не знал, где я храню компромат.
– А вот это интересно, – заметила я. – Никто не знал, однако воры пришли именно туда, куда им следовало прийти. Хорошо, расскажите мне, как вы узнали о пропаже и почему вор копался у вас на кухне, а не в кабинете или спальне.
– Там был спрятан ключ от сейфа, – объяснил Веденкин, – в тайнике в шкафу. Если надавить на панель, откроется ниша, в которой лежал ключ. Сам сейф находится в подвале, в нем ничего нет, кроме папки с компроматом. Я проверил ключ, его на месте не оказалось, тогда я пошел в подвал, сейф был открыт и совершенно пуст. Папку украли, я хочу вернуть ее. Но еще сильнее я хочу выяснить, кто из этих подонков решился нарушить договор.
– О, это сладкое слово «месть», – продекламировала я. – Так не пойдет, вендеттой я не занимаюсь.
– Речь не о вендетте, под удар поставлено мое состояние, я не смогу контролировать рынок. Кто-то из этих троих начнет переманивать моих клиентов и уводить выгодные контракты из-под носа, – кипятился клиент, – этого я допустить не могу.
– Тогда решение простое: немного подождите, и вор выдаст себя. Тот конкурент, который первым забудет об осторожности, и похитил документы из сейфа.
– Это не решение, к тому времени он успеет уничтожить компрометирующие материалы, а вместе с ними и меня. Вы бы стали ждать, будь вы на моем месте?
– Почему все хотят поставить меня на ваше место? – риторически вопросила я, вспомнив слова Ленки. – Мне нравится мое место, так зачем вставать куда-то еще.
– Триста долларов, – произнес Веденкин.
– Лаконично. Пожалуй, в ваших словах есть резон, поэтому давайте продолжим, но при условии, что каждый будет оставаться на своем месте.
Веденкин оценил шутку и улыбнулся:
– В чувстве юмора вам не откажешь.
– Детективам без юмора нельзя, у них работа вредная, – ответила я. – Но вернемся к вашему сейфу. Для чего грабителю нужен был ключ? Не припоминаю, чтобы взломщики сейфов работали с родными ключами.
– В нем хитрый замок, – объяснил Веденкин, – при попытке взлома лопается резервуар с несмываемой краской, и она разлетается на два метра вокруг. Взломщик будет надолго помечен.
– И ваши конкуренты обо всем этом знали? – удивилась я. – Очень странно.
– Ничего странного, я намеренно расписал им возможности сейфа, чтобы не было соблазна. Я ведь не думал, что они прибегнут к услугам профессиональных медвежатников, хотел обезопасить себя именно от них.
– И про ключ они тоже знали, – предположила я.
– Естественно. Но не точное место хранения.
– И все-таки они его узнали. Найти тайник без подсказки невозможно, так?
– Скорее всего, – помолчав, ответил Веденкин.
– И тут мы плавно переходим ко второй тайне. – Я выжидательно глядела на гостя. – В чем ее суть?
– Недавно произошел инцидент, – начал он. – Вернее, обстоятельства сложились так, что я выдал тайну ключа одному человеку.
– И это была женщина, – закончила я за Веденкина. – А говорили, что не изменяете жене. Так трогательно, что я чуть было не поверила.
– Я не изменяю жене, – нахмурился он, – произошло досадное недоразумение.
– Оставьте муки совести на потом, меня они не интересуют. Только факты.
– Сейчас, после всего случившегося, я считаю, что эту девушку подослали ко мне специально, чтобы вызвать на откровенность. Не знаю, чем она меня опоила, только я выложил ей все – и про тайник, и про ключ, и про сейф с папкой. – Голос Веденкина звучал глухо, было видно, что это воспоминание ему неприятно.
– Где вы встречались с девушкой?
– Ресторан «Астория», я часто там обедаю, – ответил Веденкин.
– Вы спали с ней прямо в ресторане?
– Нет, там мы обедали. Я был один, она попросила разрешения присоединиться. Сказала, что ее подруга не пришла, а она терпеть не может есть в одиночестве.
– Как банально, – заметила я.
– Действительно, банально, потому и сработало. Мы обедали, болтали, в какой-то момент я понял, что безумно ее хочу. Вот так просто, до изумления. Она это заметила и без стеснения предложила продолжить обед в более интимной обстановке.
– И вы согласились, – подсказала я.
– Видели бы вы ее фигуру, – вздохнул Веденкин. – У меня до сих пор при воспоминании о ней руки дрожат.
– Прошу вас, избавьте меня от ваших сексуальных грез, – остановила я его. – То, что последовало дальше, я могу представить. Достаточно подтверждения, что она получила от вас интересующую информацию.
– Так все и было.
– После этого вы не виделись?
– Ни разу. Я уже говорил, что не принадлежу к категории мужей-ходоков, – ответил Веденкин. – Тот случай был исключением, и скорее всего спровоцированным.
– Хорошо, допустим это, – согласилась я. – Но почему вы сразу не подумали, что девушка появилась неспроста, почему не сменили тайник для ключа, не перепрятали папку?
– Тогда я не связал одно с другим. Я ведь рассказывал ей не только о компромате и сейфе, много чего наговорил, – объяснил Веденкин.
– Номер кредитной карты, коды банковских счетов?
– Обошлось без кодов, но личной информации она получила достаточно.
– Тогда идем дальше. Кто из ваших конкурентов мог пойти на подобный шаг?
– Любой. Я крепко держал их за задницу. – Голос Веденкина окреп.
– Ладно, этот вопрос выясню самостоятельно. Мне нужны адреса, телефоны и прочая стратегическая информация о ваших конкурентах. Чем подробнее досье, тем быстрее пойдет работа, – заверила я.
К тому времени мы перешли в комнату. Я взяла блокнот и принялась заполнять страницы, а Веденкин диктовал, стараясь не упустить ни одной детали. Так мы просидели примерно час, после чего клиент уехал, а я принялась сортировать данные.
Три конкурента, три досье. Первым в списке значился Сергей Фарыгин. Тридцать восемь лет, десять лет занимается бизнесом. Какое-то время процветал, потом Веденкин положил конец его планам, Фарыгин не обанкротился, но любая мелочь может окончательно подкосить его дело. По мнению Веденкина, это хитрый лис, способный обвести вокруг пальца любого человека и остаться при этом его лучшим другом. Неплохая характеристика для бизнесмена.
Второй, Эдуард Дегменев, был моложе остальных, всего тридцать три, но в бизнесе на три года дольше Фарыгина. Темная лошадка, как охарактеризовал его Веденкин, всегда себе на уме, молчалив и скрытен. Скорее всего, он стал таким после того случая, которым так безжалостно воспользовался мой клиент. Сам он утверждал, что после того прокола Дегменев ни в каких махинациях больше не был замечен, но возможно, что он просто научился лучше маскироваться.
Третий конкурент, Евгений Окчурин (ему было пятьдесят шесть), в бизнесе находился дольше всех. Он шел вторым после Веденкина и прочно держал свои позиции, на его стороне были опыт и многолетние связи. Жесткий, если не сказать жестокий, делец. За словом в карман не лез, убирал с дороги неугодных, даже если это вредило делу. Так было раньше, сейчас же Окчурин довольствовался своим вторым местом и накопленным состоянием. По словам Веденкина, он уже не первый год серьезно болел и много времени проводил в частных клиниках, что сказывалось и на его характере, и на бизнесе.
Итак, кто же из них решил прервать тягостную зависимость от Веденкина? Было бы легче определить это, если бы клиент раскрыл карты – что натворили конкуренты, чем они так компрометировали себя, что уже много лет подчиняются шантажисту. Но он остался непреклонен, и винить его было бы странно. Я для него человек посторонний, выдавать мне последние тайны было бы крайне неосмотрительно. К тому же не факт, что эти знания повлияли бы на расследование.
Систематизировав полученную информацию, я задумалась о стратегии расследования. Следить за каждым из конкурентов нереально, время потеряю, а мне нужен мгновенный результат. Его можно добиться только шоковыми методами, и одиночке они доступны. Я должна напугать подозреваемых так, чтобы они засуетились и выдали себя. Конечно, это было рискованно: испуганный грабитель может решиться на убийство, единожды он уже перешел черту, дальше идти гораздо проще. Мишенью мог стать Веденкин, а могла и я, мы оба мешали преступнику, а, как известно, нет человека – нет проблемы. Кроме того, преступник мог шантажировать других конкурентов, пресловутая папка у него, а значит, он мог заставить их выполнить грязную работу. Да мало ли на что может решиться человек, припертый к стенке. Мой план был опасен, но другого выхода я не видела.
На сомнения времени не оставалось, поэтому я не стала откладывать неприятную процедуру – собралась и поехала к конкурентам Веденкина.
Сергей Фарыгин занимал второй этаж в небольшом доме старой постройки. Район этот считался престижным, но и только. На первом этаже дома уживались похоронное агентство, стоматологическая клиника, фотоателье и еще пара-тройка мелких фирм. В кабинет Фарыгина я попала не сразу: строгая секретарша потребовала предъявить документы, долго переписывала данные в журнал, потом связалась с начальством, доложила о моем приходе и только после всех этих процедур допустила меня к шефу.
Фарыгин выглядел весьма импозантно, его костюм, модная стрижка и лаковые туфли просто кричали о достатке владельца. Но убогая приемная и обшарпанный кабинет говорили совсем о другом. Поймав мой оценивающий взгляд, Фарыгин улыбнулся и сказал:
– Не обращайте внимания на убогость обстановки. Мы недавно въехали и не успели сделать ремонт, торопились, иначе помещение досталось бы кому-то другому.
– И в мыслях не было, – слукавила я.
– Вы по какому вопросу? Мой секретарь как-то невнятно описала цель вашего визита.
– Секретарша у вас интересная, – не отвечая на вопрос, заметила я.
– Своеобразная личность, но мне подходит. Иногда, знаете ли, удобно иметь под рукой человека, который вместо вас может отказать посетителю, – снова улыбнулся Фарыгин.
– А вы отказываете? – непритворно удивилась я.
– Конечно. Если у человека нет денег, а он просит товар в долг, да еще и без процентов, просто необходимо уметь отказывать, какую бы душещипательную историю он вам ни поведал. Надеюсь, вы не из таких?
– Думаю, нет, – в свою очередь улыбнулась я. – Скорее вы станете уговаривать меня и предлагать самые выгодные условия, чем я чего-либо попрошу у вас.
– Интригующее заявление, – произнес Фарыгин, – а если учесть, что произносит его симпатичная девушка, так и вовсе загадочное. Вы, случайно, не из эскорт-услуг?
– Ничуть, – я не обиделась на предположение, – работаю в других структурах.
– И каких же, позвольте полюбопытствовать. – В голосе Фарыгина послышалась настороженность.
– Сейчас это не самый важный вопрос. Гораздо важнее, что вы решите после моего предложения.
– Вы собираетесь сделать мне предложение?
– Почему это вас так удивляет? Не с этим ли к вам каждый день приходят клиенты? – Я тянула время, давая ему созреть для главной новости.
– Послушайте, мне кажется, что наш разговор затягивается, – начал раздражаться хозяин кабинета. – Вы могли бы уже выложить свое предложение, получить отказ и убраться восвояси.
– Какая неожиданная грубость. – Я была рада, что собеседник так быстро потерял равновесие. – А поначалу вы показались мне таким душкой.
– Хватит юлить, выкладывайте, что там у вас, и уходите, – повысил голос Фарыгин.
– Нельзя так грубо обращаться с женщиной, тем более симпатичной, как вы сами заметили. – Я обиженно поджала губы. – Могли бы и кофе предложить.
– Вы все-таки из эскорт-услуг, – сделал вывод Фарыгин. – Уходите, я не по этой части. У меня двое детей, счастливый брак, а если я надумаю разнообразить личную жизнь, то справлюсь без посторонней помощи.
Он встал со своего места, намереваясь выпроводить меня из кабинета, и в этот момент я выпалила:
– Я знаю про труп и где он спрятан.
Фарыгин от неожиданности даже отпрянул. Уставившись на меня во все глаза, он беззвучно открывал рот, глотая воздух. Я же, напротив, излучала спокойствие.
– О чем вы говорите, какой труп? – выдавил он наконец.
– Труп мужчины среднего возраста, стрижка бобриком, нос картошкой. Но это детали, которые вам и без меня известны.
– Вы нездоровы? – опускаясь в кресло, спросил Фарыгин, но лицо его при этом было белее мела.
– Судя по внешнему виду, нездоровы здесь только вы. Нервишки шалят или нечистая совесть мучает?
– Убирайтесь вон, – крикнул он, но как-то неуверенно.
– Всему свое время. Сначала обговорим сделку, а потом мирно разойдемся. Вы ведь хотите, чтобы наша встреча закончилась мирно?
– Я не собираюсь вступать с вами ни в какие сделки.
– Все так говорят. Поначалу. – Я выдержала отличную драматическую паузу между фразами.
– Что вам нужно?
– Вот это деловой разговор. Мне нужна папка. Предлагаю сделку, папка в обмен на молчание. По-моему, вы в любом случае останетесь в выигрыше. Какой вам прок от этих материалов, применить их вы все равно не сможете, если вы, конечно, не самоубийца, – увещевала я.
– Не знаю, о чем идет речь. Вы ошиблись адресом, – торопливо заверил Фарыгин, но он был слишком потрясен, чтобы скрыть свою осведомленность.
– Ваши слова были правдой на прошлой неделе, когда вы действительно не владели папкой. Но потом все изменилось, не так ли? – Я прощупывала почву. – Теперь я предлагаю вам: верните папку, и я забуду о трупе.
– О каком трупе вы все время твердите? – Фарыгин сделал новую попытку выведать побольше.
– Значит, вопрос о папке вас уже не беспокоит. С этим разобрались, – улыбнулась я, – дело за малым. Признайтесь, что труп – ваших рук дело, отдайте мне папку, и мы забудем друг о друге на веки вечные.
– Послушайте, мне это порядком надоело, – начал бизнесмен, но я перебила:
– Не нужно отвечать сразу, подумайте, чем вам грозит разоблачение былых грехов, а потом и новых деяний. Я свяжусь с вами через сутки. Надеюсь, этого времени будет достаточно, чтобы принять правильное решение.
Я встала и вышла из кабинета. Секретарша едва успела отскочить от двери. Очень мило, она еще и подслушивает, это стоит запомнить. Я подмигнула секретарше и заговорщицки понизила голос:
– Эти боссы бывают такими непредсказуемыми. Не переживайте, ваша тайна умрет вместе со мной.
Секретарша открыла рот, чтобы выплеснуть на меня поток оправданий, но я увернулась и, помахав ей на прощание, покинула офис первого конкурента Веденкина. На очереди был второй.
В отличие от Фарыгина, Эдуард Дегменев выбрал офис для своей компании в центре. Высотное здание из стекла и стали заполняли крупные фирмы разного профиля, господин Дегменев занимал три помещения на четвертом этаже. Поднявшись туда на лифте, я отметила еще одно отличие в организации дела у конкурентов – в этой приемной не было строгой секретарши, охраняющей покой босса. Тут вообще не было приемной, табличка с фамилией владельца была прикреплена к одной из дверей. Когда я заглянула в нее, меня встретил его пристальный взгляд.
– Добрый день. Вы из агентства? – отрываясь от бумаг, поинтересовался бизнесмен.
– Нет, но я ищу Эдуарда Дегменева.
– Считайте, что нашли, это я, – привставая с места, заявил он. – Жаль, что вы не из агентства, я уже третий день жду, когда нам пришлют нового курьера.
– Когда вы узнаете, зачем я пришла, пожалеете об этом еще сильнее, – с нажимом произнесла я, решив опустить прелюдию.
– Мне кажется или вы мне угрожаете? – отбросив доброжелательность, сухо спросил Дегменев.
– Нет, не кажется.
– Выкладывайте, что там у вас.
– Я знаю про труп, – заявила я, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.
Ее не последовало. То есть реакции не было никакой, он не разозлился, не испугался и даже не удивился, он молча смотрел на меня и ждал продолжения. Я подумала, что Веденкин был прав насчет него, и осторожно продолжила:
– Скажите, Эдуард, вы любите скандальные истории? Такие, в которых вы являетесь главным действующим лицом, отрицательным героем, так сказать.
И снова молчание. Нет, хозяин офиса молчал не из-за шока.
– Нам с вами нужно договориться, тогда вы избежите скандала, а ваша компания будет процветать и впредь. Я предлагаю сделку. Вас ведь интересуют сделки?
– Продолжайте, – коротко бросил Дегменев, не меняя позы.
– Вы отдаете мне папку, а я гарантирую молчание. Труп останется на вашей совести, только и всего, – объявила я. – Папка нужна мне целиком, в условия сделки входят и те материалы, которые касаются непосредственно вас.
– Вы журналистка, – наконец решил Дегменев. – Я не жалую журналистов, а таких наглых, как вы, и подавно. Даю вам ровно минуту, чтобы убраться из моего кабинета и из моей жизни.
– Иначе что, убьете и меня? Давайте действуйте, и посмотрим, чем все это закончится.
– Прошло тридцать секунд. – На часы он при этом не посмотрел. – Вы теряете время.
– Хорошо, будь по-вашему, я ухожу, но непременно вернусь. Вы мне дали минуту, я же буду более щедра и дам вам сутки на размышление. В следующий раз я приду за папкой. Получу ее – вы свободны, не получу – прямиком отсюда отправлюсь в полицию. Там знают, как сбить спесь с таких, как вы.
Я повернулась и вышла из кабинета. Никто за мной не бросился, не попытался остановить. Я дошла до машины и села за руль. Почему он был так спокоен, почему даже не попытался узнать подробности? Либо они ему были известны и без меня, либо совесть его была чиста и никакими намеками на трупы его не напугать. Признаться, результатами визита я осталась недовольна, снедало ощущение, что меня где-то обманули. Я заставила себя успокоиться и переключилась на третьего конкурента.
Окчурина на месте не оказалось, зато его миловидная секретарша была на посту. Она старательно упаковывала пластиковую папку в оберточную бумагу и клеила на нее информационный лист, чтобы отправить с курьером по назначению. Не отрываясь от упаковки, она сообщила, что в данный момент босс находится в городском профилактории на процедурах и они продлятся до четырех часов. Потом, возможно, он вернется, на пять назначена встреча, но он мог ее и перенести – все зависело от самочувствия, как заявила секретарша. Я поинтересовалась адресом профилактория, но она только улыбнулась. Настаивать я не стала, в городе не так много профилакториев, я сумею отыскать нужный.
Можно было предположить, что Окчурин лечится в самом престижном профилактории, но он располагался слишком далеко, ехать наугад не хотелось, поэтому я позвонила Веденкину. Мне повезло, он ответил сразу и точно указал, где искать конкурента. Конечно, тот ездил на процедуры в дорогой загородный профилакторий. Мне пришлось отправиться туда, хорошо, что пробок на дороге не было.
Встреча с Окчуриным оказалась не такой сложной, как я предполагала. Нашла я бизнесмена в массажном кабинете. Узнав, что разговор предстоит конфиденциальный, он отослал массажистку, накинул халат и сообщил, что готов начать. То ли он был разнежен массажем, то ли решил, что пряник будет эффективнее кнута, только на заявление, что мне известно о трупе, ответил почти ласково:
– Каждый из нас знает про тот или иной труп, но не каждый кричит об этом на всех перекрестках. Раз вы решились сделать это, значит, вам от меня что-то нужно. Я не спрашиваю, о каком именно трупе идет речь, меня это не волнует. Я спрашиваю, какова цена вашего молчания.
– Неожиданно, – хмыкнула я. – Впервые имею дело с таким покладистым преступником.
– Не нужно громких эпитетов. – Окчурин театрально поднял руки. – Вы ведь не из полиции, верно, так что давайте решим вопрос по-деловому. Сколько вы хотите?
– Всю папку, – заявила я, и на этот раз самообладание ему изменило.
Замешательство длилось мгновение, но этого было достаточно. Окчурин понял, о какой папке идет речь, что было само по себе хорошо, но его последующие слова обрадовали меня еще сильнее. Он выпрямился и переспросил, стараясь казаться равнодушным, будто не расслышал моих слов:
– Папка? Вам нужна папка, вы ничего не перепутали? Обычно после подобных заявлений речь идет о деньгах. Допустим, сто тысяч – это красивая цифра?
– Папка за молчание, – повторила я. – Вы остаетесь при своих деньгах и с гарантией, что полиция если и узнает про труп, то не от меня. Я получаю свое, и мы разбегаемся.
– Ваше предложение требует обдумывания, – медленно проговорил Окчурин. – Полагаю, речь идет о какой-то особой папке.
– Совершенно верно, папка особая, и не только для вас. Так вы готовы пойти на сделку?
– Не так быстро, барышня, в деловом мире так не принято. Вы сделали мне предложение, я должен взвесить все «за» и «против», а уж потом дать ответ.
– У вас ровно сутки. Время пошло. Мой второй визит станет последним.
– Звучит не очень оптимистично, особенно для вас. Последний визит – как-то трагично, вам не кажется? – вкрадчиво проговорил Окчурин. – Вы еще так молоды.
– Угрожаете?
– Ни в коем случае, просто предостерегаю. Случается, что слова материализуются. Например, молодая девушка гуляет по парку ночью и встречает не того парня, о котором втайне мечтала. На первый взгляд он выглядит совсем обычно, простой парень, может показаться даже симпатичным, разве что нос великоват, но кто же ждет идеала в ее возрасте. А парень оказывается совсем не таким безобидным. Быть может, даже маньяком, и потрошит свои жертвы по воскресеньям. Мне бы этого не хотелось, а вам? – Окчурин играл со мной, как кот с мышью.
Смысла в этой игре я не видела, пора было проститься.
– Не забудьте, времени вам дано двадцать четыре часа. Хорошего дня!
Итак, теперь все трое осведомлены о том, что папка исчезла. Наверняка ни у одного из конкурентов не возникло сомнений насчет того, кто за мной стоит, хотя ни я, ни они имени Веденкина не упоминали. Первый ход сделала я, теперь очередь за ними – но за которым из них? Личные встречи меня только запутали, теперь казалось, что любой из них мог подослать грабителей. В реакции конкурентов, при всех различиях, было что-то общее, но уловить его пока не удавалось. Мне было срочно нужно уединение, чтобы проанализировать каждый визит отдельно.
Я уже въезжала в город, когда заметила кое-что интересное: старенький седан стального цвета следовал, точно приклеенный, через две машины от меня. Я проехала уже три поворота, а он по-прежнему виднелся в зеркале заднего вида. Либо нам было по пути, либо это был хвост. Я попыталась вспомнить, когда он появился, ведь не случайно же я обратила на него внимание, значит, мои глаза не первый раз выхватили эту машину из потока других.
Кто-то из моих собеседников начал действовать. Интересно, как долго он за мной следил? Если машина появилась недавно, значит, слежку начал Окчурин. Для опытного дельца это было слишком грубо, но возможно, я его переоценила. Нужно узнать, кто следит за мной, кто сидит за рулем седана. «Поиграем в прятки, приятель», – мысленно произнесла я и свернула на боковую дорогу. Седан увеличил скорость, обогнал разделявшую нас машину и последовал за мной.
