Книга: Анна Самохина. Роковая женщина советского кино
Назад: Анна. Начало
Дальше: История портрета Продолжение квеста
Время дерзать
Влюбленные, чья грусть как облака,И нежные, задумчивые леди,Какой дорогой вас ведет тоска,К какой еще неслыханной победеНад чарой вам назначенных наследий?Где вашей вечной грусти и слезамЦелительный предложится бальзам?Где сердце запылает, не сгорая?В какой пустыне явится глазам,Блеснет сиянье розового рая?Николай Гумилев
Итак, она хотела доказать, сделать так, чтобы он вдруг увидел ее, такую прекрасную и замечательную, знаменитую и, может быть, даже богатую, и понял, какое чудо он потерял. «Я так хочу богатой стать, и в роскоши купаться. Как много счастья может дать богатство». Чтобы почувствовал ту же боль, чтобы спать не мог, места себе не находил. Да уж, невольно хочется ответить катреном из того же дуэта Маританы и королевы: «Наивное дитя считает не шутя, / Что счастье в громком титуле и злате. / И знать ей не дано, как пусто и темно / В высокой белокаменной палате».
После восьмого класса Анна отправилась в Ярославль в театральное училище (там брали с пятнадцати лет, ждать она не могла!). «Анна в школе была заводилой, активисткой, комсоргом класса, очень интересной, яркой личностью. Я бы даже сказал так: ее все время перло! – рассказывал вологодский журналист Виктор Анухин, который учился с Аней Подгорной в школе № 25 города Череповца. – Она была на два года младше меня, училась тогда в восьмом классе, а я в десятом. Я в школе тоже был активистом, поэтому мы довольно много общались. Жили в соседних домах и частенько сидели в подъезде в одной компании, болтали о том о сем. Анне всегда хотелось выделиться. Рамки Череповца для нее были слишком тесны. Ей требовалось больше простора! У нее была такая не очень благополучная семья, отец сталелитейщик сильно выпивал».
Анна Самохина с сестрой Маргаритой. 1973 г.
«Наша семья жила в семейном общежитии, места было мало, поэтому мы с сестрой, как щенята, спали на матрасах в углу… общей кухни. Отец пил так, что годам к 30-ти стал законченным алкоголиком. Пьяные драки, крики, женский визг, мат и звон разбитого стекла – все это было привычным для нас, не пугало и не удивляло. Люди спивались, а то и вешались, как, например, наша соседка…»(Анна Самохина)
Понятно, что с таким характером сидеть и ждать у моря погоды невозможно. Ко всему прочему, скорее всего, решили, что туда конкурс априори меньше.
Аня поразила жюри сразу, окончательно и бесповоротно. Буквально вошла, махнула ресницами, сверкнула дивными, почти цыганскими глазками с колдовской поволокой, прочитала пару строк, и… «Спасибо, девушка. Следующий», – с годами отработанным равнодушием произнесла свою любимую реплику председатель жюри. «Неужели все так плохо?» – метнулось в голове Анны, но она не стала спорить и настаивать на нормальном прослушивании. А просто ушла в подавленном состоянии, с нерадостными мыслями.
Удивительное рядом. В результате она увидела свою фамилию в списках зачисленных студентов. Это была ее первая настоящая победа.
«– К спискам поступивших я сначала даже боялась подходить: не возьмут, думала. Потом гляжу – моя фамилия красуется в первой десятке!
– Счастье вас, наверное, просто переполняло?
– Потом однокурсники говорили, что я даже какой-то танец странный прямо перед стендом отчебучила. Ничего не помню! Только радость. Бездонное море радости!»
Анна Самохина с однокурсниками. Ярославль. 1978 г.
На самом деле в то время Анечка Подгорная понятия не имела о своей красоте. Одевалась она бедненько, была худенькая и маленькая, так что на фоне расцветших красавиц, поражающих воображение формами и одетых по последней моде из журнала «Работница», она видела себя дурнушкой. «Красоткой я себя никогда не считала. Мне казалось, у меня все не так, но я никогда на этом не зацикливалась. Я много училась, была постоянно чем-то занята. Конечно, старалась как-то поинтереснее выглядеть. Например, в классе восьмом начала завивать и осветлять волосы. Красок тогда не было, поэтому я осветлялась перекисью водорода. И усердствовала до тех пор, пока не стала рыже-желтого цвета. Помню, учительница сказала в мой адрес: „Вот до чего дошло! Комсомолки красят волосы!“».
Странно представить теперь всем известную актрису и красавицу Анну Самохину в образе эдакой серенькой мышки: «Анна – очень страстная, эффектная, грациозная и сексуальная женщина. Перед ней невозможно было устоять. Все ее партнеры по сцене и киносъемочной площадке влюблялись в нее по-настоящему». И тут новое наваждение. Аня увидела его – нет, не сбежавшего Ромео, образ последнего моментально поблек и со свистом покинул девичье сердечко, – Анна смотрела на первого красавца курса, 24-летнего Александра Самохина, восторгаясь и понимая, что рядом с таким парнем ей ничего не светит.
«Приехала, помню, девочка четырнадцати лет из Череповца, – рассказывала преподаватель актерского мастерства Ярославского театрального училища Ирина Савинова. – Простенькая такая. По наивности, по-девчачьи сильно накрашенная. Худенькая как сосулечка. Она была скромна, и ее талант мы раскрыли лишь на втором курсе».
Анна Самохина в 1973 г.
«Мне всегда надо двигаться вперед, я не приемлю застой в любом деле».(Анна Самохина)
Девушка не знала, и никто не мог ей подсказать, как следует раскрыть свою красоту. Как краситься, причесываться, ухаживать за лицом и фигурой. Во что одеваться? Впрочем, даже если бы она и знала, во что, хорошим вопросом оставалось бы «на какие шиши». Так что «не учите меня жить, а лучше помогите материально».
«Первый раз Александр меня заметил, когда сестра привезла мне зеленую бархатную юбку и босоножки на каблуках. Однокурсники за мной сразу стали ухаживать, и Саша в том числе».
Первое признание маме оборвалось категоричным: «С ребенком я тебя в дом не пущу». А действительно страшно: ей пятнадцать, ему двадцать четыре – можно сказать, взрослый человек. Задурит девчонке голову, а дальше что? Ей ведь еще учиться нужно, а не по свиданиям бегать, упаси боже, не с пеленками возиться.
Но, вопреки прогнозам, Саша оказался настоящим джентльменом. Он дождался, когда Анечке исполнится шестнадцать, и только после этого они поженились.
«Анна стала интересней: именно тогда у нее началась любовь с будущим мужем Сашей Самохиным, – вспоминает Ирина Борисовна Савинова. – У них было все так пристойно – без ссор и сцен ревности. Саша провожал ее до общежития, а потом шел к себе на съемную квартиру. У них была дружба, которая переросла в любовь. <…> Помню, – продолжала Ирина Борисовна, – как-то зашла в общежитие к мальчикам, а в комнатах у каждого на стенах – большие портреты Ани. Так они ее боготворили. Саше, конечно, было непросто с ней. Потому что она в отношениях лидировала. Но она чувствовала его мягкость. Чувствовала, что он к ней очень бережно относится. И ценила это в нем. Расписались они летом, между третьим и четвертым курсом училища, когда Ане исполнилось шестнадцать лет. Саша не был честолюбив. С Аней в спектаклях в училище они ни разу не сыграли в паре. Они не были парой в актерстве. По крайней мере, мы этого не увидели. Мы видели их только парой в жизни. Они очень подходили друг другу».
Анна Самохина с будущим мужем Александром. 1979 г.
«Саша Самохин был самым красивым молодым человеком на нашем курсе, никому и в голову не приходило, что он может обратить на меня внимание…»(Анна Самохина)
Да, женщина расцветает от любви и особенно от осознания, что ее любят и ценят. Почему-то вспомнилась притча о красавице и ста верблюдах. Два друга купца приехали в городок и остановились в доме, где жили отец и две дочери. Старшая была красавица, а младшая дурнушка. За красавицу отец просил сто верблюдов, а дурнушку был рад сбыть с рук, да еще и сверху бы приплатил. Целый месяц один из молодых купцов наблюдал за девушками и в конце концов решился жениться.
– Я хочу взять в жены твою дочь, – обратился он к старику. – Твою младшую дочь. И готов отдать тебе за нее сто верблюдов.
– Ты, должно быть, ошибся, чужеземец, и сватаешься к моей старшей дочери, – поспешил исправить ошибку отец. – Моя старшая дочь красива и, безусловно, достойна ста верблюдов.
– Нет. Я желаю жениться на младшей, – гнул свое гость.
– Так забирай ее даром.
– Нет, я хочу жениться на твоей младшей дочери и готов дать тебе за нее сто верблюдов.
На том и порешили.
Вскоре сыграли свадьбу, жених остался со своей новой семьей, а его друг уехал с товаром и вернулся через несколько лет.
На пороге дома его встречала удивительно красивая молодая женщина с ребенком на руках.
– Добрый день, – поздоровался гость. – А где твоя младшая сестра, на которой женился мой друг? – спросил он, думая, что разговаривает со старшей.
В кругу друзей. 1979 г.
– Я и есть младшая сестра, на которой женился твой друг, – спокойно ответила женщина и проводила гостя в дом.
– Но как же так? Что с тобой произошло?
– Я стала красавицей, после того как узнала, что за меня готовы заплатить сто верблюдов, – ответила женщина.
Итак, с точки зрения преподавательницы, Анна стала интересна где-то на втором курсе, тем не менее сама Самохина с этой датировкой не согласна. Вот выдержка из статьи Людмилы Грабенко «Анна Самохина» («Бульвар Гордона», № 39 (231) 2009, сентябрь):
«– Когда вы поняли, что красивы?
– Наверное, когда вышли мои первые картины – „Воры в законе“ и „Узник замка Иф“. Все вокруг рассыпались в комплиментах, я и поверила, подумала: „Может, правда?“. В школе мальчики особого внимания на меня не обращали, а мама вообще говорила: „Ты у меня косая, как заяц“. А потом вдруг в один момент все решили, что я красива. Будто кто-то на высоком уровне подписал об этом указ.
Вообще, на мой взгляд, красота – понятие относительное. Если у женщины не уродливые черты лица, умелый макияж сделает ее неотразимой. Особенно если речь идет о нас, славянках.
Вот в Западной Европе с этим действительно большие проблемы: они всех своих хорошеньких соотечественниц неосмотрительно сожгли еще в средние века. Только в Швеции я видела действительно красивых женщин: то ли инквизиция туда просто не добралась, то ли она там не так сильно свирепствовала. Пусть меня простят за такие слова, но женщины в Европе просто страшненькие. Смотришь и недоумеваешь: откуда такие черты лица?! А славянкам грех жаловаться».
На съемочной площадке фильма «Царская охота».
Фото – Ленфильм
М-да, опять она мне словно ответила. Никогда с такой скоростью не удавалось собирать материал, тут же, как будто бы кто-то моей мышкой водит, открывая нужные сайты и указывая, что, читать.
«Думаю, процентов на семьдесят – это гены, – продолжила Анна. – Иногда люди стареют в двадцать пять, и ничего с этим не поделаешь. Ну а оставшимися тридцатью процентами я распоряжаюсь по-умному. Я не считаю, что в стремлении заработать все деньги нужно тратить все свое здоровье и силы. Если чувствую, что начинаю переутомляться, либо попадаю в ситуацию, которая вытягивает из меня все силы и нервы, без колебаний отказываюсь от этой истории. Потом на лечение больше потратишься! В общем, надо уметь отказываться от непосильных для себя соблазнов».
В холодный дождливый день Анна шла по коридору общежития с какими-то кастрюльками – ее нашел ассистент режиссера с Одесской киностудии. Она была неприбранная, в халате, с хвостиком (а как еще может выглядеть женщина, сидящая с маленьким ребенком?). Увидев, как вытянулось у него лицо, и, боясь упустить свой шанс, она завопила:
«Вы не смотрите на меня, я не такая! У меня есть фотографии, я вам их сейчас покажу!..»
Назад: Анна. Начало
Дальше: История портрета Продолжение квеста
