Зрители

На фоне отеля «Ашхабад», апрель 1980 года

Именно такая манера покрывать плечи платком удивила Курбана. Фото Николая Агеева

В 1977 году я по ходу работы познакомился с Людмилой Николаевной Качалиной, с которой вместе был на научной конференции в ФРГ. По приезде домой мы поддерживали знакомство, и Людмила познакомила меня со своей сестрой – Анной Николаевной Качалиной, редактором Всесоюзной студии грамзаписи «Мелодия». Мы легко нашли общий язык, в разговоре Анна Николаевна упомянула, что в Москву приехала Анна Герман, которая будет сниматься в телепрограмме «Песня-77». Я сказал, что мне интересно было бы познакомиться с ней. «Поедем на съемки, посмотрим выступление Ани, и потом я вас познакомлю», – предложила Анна Николаевна, и я, конечно, согласился.

Когда Анна вышла на сцену концертной студии Останкино, я обратил внимание на её золотистую шаль. Она была повязана так, как это делают женщины в Средней Азии. Я сказал об этом Качалиной, а после съёмки и самой Анне, с которой познакомился в гримёрной комнате телевидения. Анна Герман рассказала о своём детстве в Узбекистане, и мне стало понятно, откуда у неё такая манера завязывать платок. Потом мы вместе провожали Анну в гостиницу «Пекин», всю дорогу Анна рассказывала о детстве, о том, как мечтает побывать там, где родилась и выросла.

Через некоторое время я получил от Качалиной телеграмму: «В Ашхабад едет Анна с концертами – встречай её!». Я уже тогда был директором Института геологии в Ашхабаде. Анна и её коллектив прилетели из Алма-Аты и остановились в гостинице «Ашхабад». В фойе я увидел её музыкантов, поздоровался, они сказали, что Анна плохо себя чувствует и вряд ли уместно её тревожить.

Через некоторое время мы всё-таки увиделись. Она была очень рада встрече, но жаловалась на недомогание: «Курбан, мне трудно гастролировать, а впереди ещё гастроли в Австралию с группой польских артистов, не знаю, как это выдержать». Она хотела попасть на ашхабадский рынок, но осталась в гостинице. Её музыканты ходили на рынок, накупили восточные сувениры, спрашивали, что хочет Анна. Она сказала: «Я потеряла браслет, который мне подарила мама, хотела бы найти похожий». Для меня это был сигнал к действию: я поехал на ашхабадский ювелирный завод и на следующий день привёз Анне украшение. Она очень благодарила, но выше всех слов благодарности было то, что вечером того же дня она пригласила меня с семьёй на свой концерт и выступала с этим браслетом на руке! В газете «Туркменская правда» потом вышло большое интервью с Анной и фотографией, на которой она с этим браслетом!

Тот самый браслет на руке Анны на концерте 12 апреля 1980 года в Серпухове. Фото Валерия Карпова

На концерт я приходил с фотоаппаратом, но кто-то из администраторов подошёл ко мне в фойе и попросил не снимать…

Та встреча в Ашхабаде в апреле 1980 года осталась в моей памяти на всю жизнь. Я потом созванивался с Анной Качалиной, спрашивал о здоровье Анны Герман, но новости были неутешительными… Через два года я узнал, что Анна покинула нашу Землю…

В 70-е годы у моей мамы, Фортунатовой Ирины Владимировны, была возможность посещать «закрытые» концерты советских и зарубежных эстрадных артистов. Мой дедушка был высокопоставленным чиновником (заместителем начальника Госснаба СССР), и для мамы он всегда доставал билеты.

Концерт Анны Герман проходил весной 1978 года в ленинградском Театре эстрады. Афиш не было, концерт был «по приглашениям», просто так туда попасть было невозможно.

Зал Театра эстрады был забит битком. Атмосфера концерта была очень душевной, от Анны исходила добрая энергетика, многие в зале не сдерживали слёз счастья. Анна заряжала зрителей своей добротой, после её концерта хотелось обнимать даже незнакомых людей, говорить им хорошие слова. Первое отделение так понравилось зрителям, что в антракте все побежали в буфет, скупили конфеты и пирожные и эти сладости отнесли к гримёрке: хотя бы так люди хотели выразить Анне своё тепло и благодарность!

Во время второго отделения сломался микрофон. Но Анну это не остановило, она продолжала петь. Сила её голоса была такова, что звук без микрофона был так же прекрасен, как и с усилением. Пианист играл тише, Анна пела – и это произвело на зрителей колоссальное впечатление. Моя мама бывала на многих концертах, но именно о концерте Анны Герман она всегда говорит с особой теплотой.

Лето 1975 года… Мы ходили на концерт Анны Герман в Ростовскую филармонию всей семьёй – с мужем и дочерью. Зал был переполнен. Билеты я заказывала заранее на работе, в противочумном институте. В кассах перед концертом билетов уже не было.

Выступление певицы навсегда осталось в памяти. Она появилась на сцене в бежевом кружевном платье, высокая, стройная, с распущенными по плечам светлыми волосами. Выглядела она просто прекрасно! Анна исполняла многие песни из своего репертуара в сопровождении ансамбля. Пела на русском и польском языках, и зал встречал каждую песню бурными овациями, её буквально осыпали цветами!

С улыбкой вспоминается исполнение песни «А он мне нравится». В составе музыкантов Анны был рыжий парень небольшого роста, который стоял рядом с ней, он был ей по плечо. Эта разыгранная сценка не могла не вызвать эмоции зала…

Моя встреча с Анной Герман состоялась в августе 1975 года во время её гастролей в Ярославле. Певица тогда была в положении, ждала ребёнка, а я всего лишь хотел получить от неё автограф. Я встретил Анну у входа в гостиницу, её администратор попросил меня помочь отнести наверх чемоданы. Пока Анна ехала в лифте, я с её тяжелыми чемоданами бежал по лестнице и в итоге обогнал лифт, что очень её удивило.

В гостиничном номере Анна буквально упала на кровать от усталости: «Извините, Саша, я очень устала», но на мою просьбу дать автограф специально поднялась с кровати, достала из чемодана свою фотографию и написала слова, которые я никогда не забуду: «Сашеньке, улыбающемуся так хорошо!». Это фото с автографом Анны Герман до сих пор хранится у меня под стеклом.

В апреле 1979 года я была восемнадцатилетней девчонкой, проходившей практику в нашем городском ателье «Малышка». Так получилось, что именно я попала в ту смену, которая шила наряд в подарок для приехавшей на гастроли в Джамбул (ныне Тараз. – Прим. ред.) Анны Герман. Работали всю ночь не смыкая глаз. Помню, какое волнение испытывали все девчонки, работавшие над этим подарком: было очень ответственно шить костюм не просто для любимой певицы, но и для нашей землячки. Тогда весь город говорил о том, что Анна приехала не просто с концертом, что Джамбул – это город её детства, она здесь училась в школе.

Наутро, когда костюм был почти готов, у нас приняли работу, похвалили и в качестве благодарности выдали пять билетов в городской театр на концерт Анны Герман. Что было делать? На концерт хотели все сотрудники ателье (это 150 человек), а билетов всего пять! Пришлось кидать жребий, кому идти, ведь достать билеты было просто невозможно: на концерты таких артистов они всегда раскупались в считанные минуты, а просить перед входом «лишний билетик» не было смысла. Мне не повезло, билет достался кому-то из ателье, зато на всю жизнь осталось чувство гордости, что именно я была в той смене, которая сшила наряд для великой певицы и моей землячки!

Девочки потом рассказывали, какой необыкновенный был концерт и как Анна радовалась подарку – национальному казахскому наряду, который ей вручили прямо на сцене театра.

Анна Герман перед концертом у служебного входа в городской театр г. Джамбула, апрель 1979 года. Фото из архива Татьяны Юлдашевой

Универмаг в Мерке (село Мерке находится посредине автомобильной трассы Тараз – Бишкек. – Прим. ред.) славился тем, что у нас можно было купить хорошие ювелирные украшения. К нам специально приезжали высокопоставленные покупатели, заезжали даже артисты. На время таких посещений мы просили всех посетителей временно покинуть магазин и закрывались «на спецобслуживание». Такие визиты никогда не афишировались и проходили без посторонних лиц.

О приезде Анны Герман нас никто не предупредил, был обычный рабочий день. В наш отдел зашли трое: двое мужчин и довольно высокая женщина. Говорили они очень тихо, почти не привлекая к себе внимания, выбирали украшения в секции как раз напротив той, где я работала. Вдруг один из мужчин обратился по имени к высокой даме. Только тогда до нас «дошло»: это Анна Герман! Весь наш отдел впал просто в оцепенение, в ступор. Никто не мог вымолвить ни слова… Анна Герман для каждого из нас была чем-то недосягаемым, и вдруг она тут, на расстоянии вытянутой руки… В универмаге нашего села!

Анна в тот день приобрела только бусы. Никто из нас даже не попросил автограф, не признался ей в симпатии и уважении: мы были словно парализованные, не могли поверить своим глазам! Как только дверь универмага захлопнулась за Анной, все зашумели: «Это же была сама Анна Герман!». Это изумление сохранилось в памяти по сей день…

Воспоминание об Анне Герман – это жаркое лето 1975 года. В обеденный перерыв я зашла в кассу Дома офицеров, где на самом видном месте висела афиша с очень красивым портретом Анны. Я купила два билета: на вечерний концерт и на концерт следующего дня. Концерты были объявлены во Дворце спорта профсоюзов. Так я побывала на двух её выступлениях в Волгограде.

Анонс концертов в Волгограде, июль 1975 года. Из архива Любови Прокопенко

Я была околдована и очарована встречей с таким чудом, как Анна. Трудно передать словами мои чувства, но, говоря словами её песни, «всё во мне от счастья замирало». Я смотрела на сцену и не могла оторвать взгляд. Помню почти все песни, которые она тогда исполняла: «Надежда», «Дубрава», «Небо голубое», «А он мне нравится»… Особенно запомнилась песня «Ты рядом» на стихи Юлии Друниной. Она так загадочно её пела… Зал в гробовой тишине слушал её: «Спасибо тебе… за губы…». Мы думали, что после «спасибо тебе…» она споёт что-то серьёзное, возвышенное, а оказалось, очень личное – «за губы…». Незабываемо она пела и «Стеньку Разина». Она пела, а я представляла бедную княжну, брошенную атаманом за борт в волжские воды. Во время исполнения этой песни зал не шелохнулся.

Я записала её концерт целиком на магнитофон, но потом, когда в продаже появились пластинки с песнями Анны, я уничтожила эти записи, посчитав их некачественными. Теперь понимаю, что сделала большую ошибку…

На одном из концертов я решила сделать певице подарок, но у меня не было цветов, я купила в буфете маленькую шоколадку (больших там не было) и в антракте, подойдя к краю сцены, положила шоколадку рядом с цветами, которые Анне подарили в первом отделении. Началось второе отделение, Анна вышла к краю сцены, посмотрела на цветы, увидела мою шоколадку и спросила в микрофон: «Цветы тут были, а вот шоколадки не было…». Я не стала откликаться, просто была рада, что Анна заметила мой подарок.

Знаю, что спустя несколько лет Анна снова посетила Волгоград с гастролями, но меня не было в городе, и концерт я пропустила. Но эти два концерта 1975 года – это было настоящее чудо и радость в моей жизни.

Выступление на фестивале в Колобжеге в 1978 году

В июне 1978 года я поехала в Польшу руководителем группы советских туристов. Это был тур по Польше с отдыхом в городе Колобжег. В то время там проходил Фестиваль солдатской песни.

В гостинице, где мы жили, проживало очень много артистов, в том числе и Анна Герман. В те годы она была в СССР даже более популярна, чем в Польше. Я не просто любила эту певицу – я её обожала. И вот я стала поджидать у дверей её номера, пока Анна не вышла из него. Встреча была очень тёплой, мы общались минут тридцать и договорились о встрече со всей нашей группой. На следующий день эта незабываемая встреча состоялась! Сколько обаяния, теплоты, доброты исходило от Анны Герман! Мы сделали десятки снимков, но, к сожалению, плёнка оказалась испорченной, и фотографий мы так и не увидели…

Мы с Анной обменялись адресами, на прощание она попросила меня, чтобы я отправила ей свою фотокарточку. В конце нашей встречи она подарила мне цветочную вазу, которая хранится у меня до сих пор. А в моей памяти навсегда сохранилась та встреча в Польше с этой замечательной женщиной и прекрасной певицей.

На сцене дворца культуры завода «Серп и молот», 11 апреля 1979 года. Фото Анатолия Ломохова

Цветы от благодарных зрителей дворца культуры завода «Серп и молот», 11 апреля 1979 года. Фото Анатолия Ломохова

На сцене Дворца культуры завода «Серп и молот» выступали очень многие деятели искусства – исполнители эстрадных, фольклорных песен, артисты драматических театров и артисты балета. Но выступление Анны Герман не стёрлось в памяти, я отлично помню тот прекрасный вечер, когда гостья из Польши блистала на сцене нашего любимого Дворца культуры.

Концерт проходил в Большом зале нашего Дворца, был аншлаг, а это значит, что в тот день «на Анну Герман» пришло около 1200 человек. Учитывая, что на заводе трудилось на тот момент около десяти тысяч рабочих, то зал вместил лишь часть нашего заводского коллектива.

Анна выступала с ансамблем, была в очень хорошем настроении, пела два полных отделения. Запомнилось, что в самом начале выступления она попросила фоторепортеров, которые снимали её из зала, не делать снимки во время выступления. Щелчки от затворов фотоаппаратов мешали ей, она ведь пела такие нежные и красивые песни. «В антракте и после концерта я буду в полном вашем распоряжении, можете меня фотографировать сколько угодно!» – попросила она со сцены, что было знаком уважения и такта к московским корреспондентам.

От нашего завода фотографом на том концерте был Владимир Чугунихин, он сделал несколько снимков для заводской газеты «Мартеновка». А вот определиться с тем, кто будет вручать Анне Герман подарок от «Серпа и молота», удалось не сразу. Искали мужчину высокого роста – под стать Анне. И выбрали самого высокого – Виталия Петровича Иглина. Он и преподнёс Анне в конце её выступления наши фирменные игрушки, выпущенные нашим заводом.

Статья в московской газете «Мартеновка» о концерте Анны Герман, № 49, 28 апреля 1979 года

Спустя несколько дней после концерта в заводской газете «Мартеновка» вышла большая статья о концерте Анны Герман с фотокопией её автографа.

Вскоре после вечера польско-советской дружбы, на котором наша команда КВН заняла первое место в конкурсе «Знаете ли вы Польшу?», я получил скромную картонку, сложенную вдвое. На лицевой стороне – «Дворец культуры завода „Серп и молот“» и «Приглашение». А дальше работники завода извещали, что Центральное правление общества польско-советской дружбы и Дворец культуры приглашают нас на Торжественный вечер, посвящённый Дням польской культуры в СССР, и что в программе вечера – встреча с польской эстрадной певицей Анной Герман. Нас предупредили, что команде КВН поручено приветствовать Анну Герман и вручить ей подарки…

Это сообщение взволновало нас: для всех Анна Герман была любимой певицей, и пообщаться с ней в жизни – об этом можно было только мечтать! Конечно, мы решили кое-что приготовить к этой встрече…

…Дворец культуры завода «Серп и молот» видел на своей сцене многих известных артистов – и советских, и зарубежных, – но этот вечер, пожалуй, отличался особой теплотой. Тут сыграло роль многое: и то, что Анна Герман провела свои детские годы в СССР – она была «нашим человеком»; и то, что она пела на русском языке так, как немногие артисты нашей страны: проникновенно, с особой душевной теплотой; и то, что до нас дошла горькая весть о страшной автокатастрофе, в которую попала Анна Герман на дорогах Италии, чудом осталась жива и очень долго лечилась после этого. Известие, что она вернулась к активной концертной жизни, вызывало всеобщее чувство радости. И одновременно тревожило: сумеет ли она выдержать два отделения концерта, как об этом было объявлено?

Поздравление от команды КВН завода «Серп и Молот» (на сцене В. Поликарпова и О. Тропинина), 11 апреля 1979 года. Фото Анатолия Ломохова

…И вот Анна Герман выходит на сцену, приветствуемая долгими аплодисментами, она рада и смущена такой встречей зала. Вновь звучит её неповторимый голос – тёплый, мягкий, с особой, только ей присущей интонацией, с особым лёгким переходом от верхних нот к нижним и обратно. Снова мы услышали полюбившиеся песни: «Когда цвели сады», «А он мне нравится», «Колыбельная», «Осенняя песня», «Надежда». В промежутках между песнями Анна Герман говорила с залом. Она просто рассказывала о своём четырёхлетнем сыне Збышеке, который мечтает стать шофёром, о своей семье, о разных смешных случаях из своей артистической биографии… И снова звучали песни: «Невеста», «Дай мне радугу»… Слушатели растроганы, многие женщины не скрывают слёз от переполняющих чувств. Кажется, мне ни до этого, ни после не приходилось ощущать такого душевного контакта зала и артиста. Ведущая объявляет, что в антракте просьба к зрителям – не расходиться. Под гром аплодисментов команда КВН завода вручает ошеломлённой Анне Герман… набор из четырёх игрушечных автомобилей, который выпускает заводской цех товаров народного потребления, – подарок для её сына Збышека! Тут уж растрогалась певица. После этого мне выпала честь прочитать Анне Герман посвящённые ей стихи и вручить артистке этот текст, оформленный в виде приветственного адреса:

В этот момент я ощутил незабываемое чувство душевного общения с любимой певицей, а зал долгими аплодисментами поддержал это обращение.

…Осенью того же 1979 года группа молодых рабочих нашего завода, побывавших в Польше, навестила Анну Герман в Варшаве. Николай Жемолдинов рассказывал: «Мы нашли её квартиру по указанному адресу – это было в конце длинного коридора на восьмом этаже большого жилого дома. Позвонили… Дверь открыла сама Анна Герман… в домашнем халатике, с тряпкой и шваброй в руках: она мыла пол… Ребята немного растерялись, но я извинился, сказал, что мы с московского завода "Серп и молот". Она обрадовалась и предложила нам: «Проходите, проходите – я сейчас закончу…». Потом напоила нас чаем и пригласила на свой концерт, который, по счастью, был назначен на этот вечер во Дворце молодёжи! Нам так повезло: мы не просто повидались с великой певицей, но и побывали на её концерте!.. А через три года нашей любимой Анны Герман не стало…».

Моё воспоминание об Анне Герман, как яркая вспышка – короткое, но очень запомнившееся. Бывают такие моменты, которые, несмотря на свою краткость, остаются в памяти на всю жизнь. Так я запомнила встречу с Анной Герман… Вернее, я однажды случайно оказалась в зрительном зале во время репетиции её концерта. Всего пять минут. Короткое мгновение наслаждения её божественным голосом.

Я случайно пришла в тот апрельский день в наш джамбулский городской театр, не подозревая о том, что там репетирует Анна Герман. Я вошла в зал и тихонько присела на кресло. Анна пела красивую лирическую песню. Её голос заполнял пространство пустого зала, и это было невероятно! Я бывала на многих концертах, когда зрители аплодируют артистам, но тогда я испытывала совсем другие ощущения. В зале никого, кроме меня, не было. Вряд ли она меня видела, я зашла незаметно, да и свет в зале был потушен…

Я сидела и, вжавшись в кресло, в темноте слушала этот космический голос! Но мне не повезло: меня заметила работница театра и строгим голосом приказала мне уйти, не мешать певице репетировать. Эта работница говорила так громко, что мне стало неудобно, и, не споря с ней, я вышла из зала с чувством сожаления… На прощание я оглянулась, и такой мне и запомнилась Анна Герман в пустом зале – скромная, в красивом длинном платье и в красных сапожках…

В аэропорту с мужем Збигневом и коллегами, 1974 год

В 1974 году Анна приехала в Иркутск с концертами, её гастрольный путь лежал дальше – в Монголию. На концерт я не пошла по банальной причине – не было денег, да и билетов было не достать. Но когда я пришла, как обычно, к восьми утра в воскресенье на смену (я работала в таможенной службе аэропорта Иркутска), я и подумать не могла, какую встречу преподнесёт мне тот день. Я сидела в таможенной комнатке аэропорта одна, никто из сотрудников в этот час не работал, так как утром рейсов не должно было быть. Но, как оказалось, накануне в субботу рейс «Иркутск – Улан-Батор» не улетел, и вылет перенесли на воскресенье.

Вдруг вижу: входит Анна Герман. В пустующем здании международного аэропорта дверь в комнату таможенного досмотра оказалась открытой, и Анна спросила у меня: «Девушка, вы не подскажете, рейс из Москвы когда вылетает? Мой муж должен лететь из Варшавы в Москву этим рейсом, и я должна с ним встретиться».

Я онемела от неожиданности: передо мной стояла сама неотразимая Анна Герман! Почти такая же, какой я видела её на экране: прямые распущенные светлые волосы (вблизи было видно, что волос очень густой), большие голубые глаза и тот же мелодичный голос. Анна была одета в светлую кофточку навыпуск и в длинную, почти до пола, юбку. Единственное, что меня поразило – необычно высокий рост певицы. Я тогда весила килограммов сорок пять при росте метр шестьдесят два, а Анна Герман была под метр девяносто, стройная. Я почувствовала себя какой-то букашкой перед ней.

Как на грех, оказалось, что я не знаю время вылета того рейса, который летит из Москвы. В таможне ведь не было расписания всех рейсов, а лишь тех, которые пересекали границу. Анна опечалилась и пошла рассеянно бродить по аэропорту. Группа её музыкантов о чём-то возбуждённо переговаривалась и смеялась, было видно, что они с утра уже слегка подшофе.

Рейс задерживался на неопределённое время, и Анна вернулась в комнатку таможенной службы. Видно было, что с подвыпившими музыкантами ей было неинтересно. Печальное выражение не сходило с лица. Я спросила: «Вы, наверное, не можете дождаться рейса, которым муж прилетит, поэтому такая грустная?». Анна впервые слабо улыбнулась. У неё были действительно очень печальные глаза. Я стала ей рассказывать, как её любят в Иркутске, даже дети распевают её песни. Анна кивала, улыбалась. Подвыпившие музыканты шумели, расположившись на креслах, а Анна, закрывшись в моей комнатке, рассказывала о том, как её поразили чистейшие воды Байкала, говорила, что мечтает вернуться сюда не с концертами, а просто так, отдохнуть на Байкале с мужем, набраться сил. В свою очередь, она посоветовала мне обязательно побывать в Варшаве, в удивительно красивом городе.

Вот так обо всём и ни о чём проговорили мы в иркутском аэропорту больше часа. Я на всю жизнь сохранила в душе образ Анны – лирический, нежный, необычайно печальный. Пожалуй, она одна-единственная не везла с собой сумок, не говорила о тряпках и не была зациклена на своей популярности. Она была простая и естественная. Со своим мужем Анна Герман всё-таки встретилась, и дальше из Иркутска они вместе полетели в Улан-Батор.

Одно из самых ярких впечатлений моего детства связано с Анной Герман, с её концертом. Это была середина 70-х, наша семья жила в Варшаве при Посольстве СССР на улице Торговой (мой папа был военным). Знаменитую певицу я чаще всего видела в магазине, где мы покупали продукты. Это был большой магазин самообслуживания, сродни нынешним супермаркетами, назывался «Сам». Мне запомнился большой длинный ярко-красный шарф Анны поверх серого пальто. В СССР таких длинных шарфов я тогда не видела.

Однажды мы всей семьёй пошли на концерт Анны Герман в Доме культуры при Посольстве СССР. Анна была на сцене в длинном платье стального цвета, очень высокая! Вместе с ней выступал Владимир Шаинский, он аккомпанировал ей на рояле, а когда они вместе выходили кланяться, было забавно: очень высокая Анна и маленький Шаинский. После моей любимой песни «А он мне нравится» я побежала подарить певице цветы. Очень волновалась, а мой папа сделал фото в тот момент, когда Анна принимала цветы из моих рук.

Фото Збигнева Тухольского

Я счастлива, что хоть и не была знакома с Анной Герман лично, видела её в нашем магазине, а потом на концерте! Это величайшая певица нашего века.

В одну из последних гастрольных поездок в СССР Анна Герман дала концерт в Подмосковье, в Доме офицеров Монинской Краснознамённой военно-воздушной Академии имени Ю. А. Гагарина. Известие о приезде в гарнизонный Дом офицеров знаменитой польской певицы вызвало в посёлке Монино небывалый ажиотаж, и, разумеется, все билеты на её концерт были распроданы задолго до назначенной даты выступления. Мне чудом удалось попасть на этот концерт: подруга мамы работала в спецотделе Академии и, пользуясь служебным положением, сумела приобрести входные билеты и заказать специальные пропуска в гарнизонный Дом офицеров.

На сцене Дома офицеров, Монино. Фото Вадима Козлова

В день концерта от железнодорожной платформы «Монино» к Дому офицеров шёл поток поклонников мировой эстрадной звезды. Видеть её и слышать – это было настоящее счастье! Разумеется, зрительный зал переполнен до отказа. Зрители стояли во всех проходах и даже в фойе. Несмотря на строжайшие запреты о фотографировании в гарнизоне и в зрительном зале, мне удалось незаметно пронести фотоаппарат и сделать несколько снимков во время концерта.

На сцене стояли только блестящий чёрным лаком рояль и стойка с микрофоном. Зрители зааплодировали, и занавес закрылся. Спустя минуту занавес медленно стал открываться. На сцене у рояля стояла всемирно известная Анна Герман в длинном белоснежном платье, с белым цветком, приколотым к распущенным волосам.

Встречая знаменитую певицу, зрительный зал взрывался громом аплодисментов после каждой исполненной песни. Концерт затянулся на два с лишним часа. Закончив своё выступление, Анна Герман не смогла удержать в руках все букеты цветов, подаренные ей благодарными счастливыми зрителями. Рояль буквально утопал в цветах. Анна очень скромно поблагодарила зрителей лёгким поклоном головы, и занавес стал медленно закрываться.

На сцене Дома офицеров, Монино. Фото Вадима Козлова

У служебного входа стояло оцепление солдат и легковой автомобиль с московскими номерами. Когда и как Анна Герман вышла из Дома офицеров, мы не смогли видеть, так как караульная служба попросила всех зрителей покинуть территорию гарнизона.

Этот концерт остался в моей памяти навсегда, а эти три фотографии Анны Герман, сделанные во время её концерта, до сих пор напоминают о том великолепном вечере.

В конце 70-х я жила в Казахстане, в городе Джамбуле. Когда узнала, что к нам в город прилетает с концертом Анна Герман, я сказала себе: «Света, делай, что хочешь, но ты должна побывать на этом концерте!». По счастливой случайности мне удалось достать аж два билета! Билеты были на балкон, но это не имело значения, я готова была слушать Анну Герман даже стоя. С собой я пригласила подругу, которой очень нравились песни Анны.

Концерт проходил при переаншлаге, как говорится, яблоку упасть было негде. Мы с балкона наблюдали за тем, как на сцену поднимались представители городской администрации, вручали Анне разные подарки, один из которых я запомнила особенно – национальный казахский женский наряд и головной убор. Анна примерила его прямо на сцене. Было видно, как она рада выступать перед зрителями города, в котором прошло несколько лет её детства. Тепло чувствовалось и от выходящих на сцену: их глаза светились, городские чиновники, словно малые дети, радовались тому, что Анна – их землячка и что они могут оказать ей уважение и любовь своими подарками.

Концерт был незабываемый, Анна пела очень много, её долго не отпускали. Она спела, кажется, все свои самые известные песни на русском, несколько песен исполнила на польском и итальянском языках. Зрители были покорены её талантом.

У служебного входа в театр, Джамбул, апрель 1979 года. На первом плане – Лариса Щукина. Фото из архива Татьяны Юлдашевой

Помню, один парень, студент технологического института, всё бегал с аппаратурой и пытался записать этот концерт. Не знаю, удалось ему это или нет. По крайней мере, я записи концерта Анны в Джамбуле не слышала.

О том, что Анна провела детство в Джамбуле, я узнала по рассказам Адама Вотчеля, журналиста немецкой газеты «Фройндшафт», он работал тогда в нашем городе. Со сцены Анна тоже об этом говорила, но немного. Вместе с Адамом певица поехала в Мерке, а также в Джамбуле Анну нашли её одноклассницы, к одной из них, по слухам, Анна даже ходила в гости на чаепитие.

– Пани Анна, слышал, что многие города Казахстана приглашали вас на свою сцену, но выбор после Алма-Аты пал именно на Джамбул. Чем джамбулцы заслужили ваше особое внимание?

– О, это интересный вопрос! У меня только волосы светлые, а вообще я азиатка. Родилась в жарком Ургенче, потом с мамой жила в Джамбуле, училась в школе. Вот только не помню, какая школа. Но помню, рядом со школой была речка с зелёными берегами, красивая такая. Так что Джамбул и мой, и ваш город. Конечно же, я не могла не воспользоваться возможностью через тридцать три года снова свидеться с земляками. (Газета «Знамя труда!» от 25 апреля 1979 года, Джамбул).

– Зрителей неизменно удивляет и радует ваше превосходное владение русским языком…

– Хоть я и выступаю как польская певица, родилась я в СССР, училась в советской школе. Было это в Казахстане, в Джамбуле, где моя мама преподавала в школе. Сейчас мы иногда с улыбкой вспоминаем, как я помогала ей проверять тетради. Отметки я, конечно, не ставила, но ошибки отмечала красным карандашом. Таким образом, я с раннего детства жила в атмосфере нескольких языков и прежде всего русского.

– Расскажите о ваших школьных годах в Советском Союзе. Какие воспоминания сохранились о той поре?

– Воспоминания, к сожалению, довольно скудные, но яркие и приятные, как всё, что связано с детством. Скудные, потому что это были первые классы начальной школы и многое уже забылось. Помню парту – такую прочную, крепкую. Сейчас такие уже, по-моему, не делают. Я сидела за ней с мальчиком, у него были узкие косые глаза. Он был казахом. Он мне тогда очень нравился тем, что выглядел как игрушечный, потому что был маленьким, смуглым и румяным. Известно, что в этом возрасте дружба между мальчиками и девочками не возникает, но мой сосед по парте был ко мне внимателен, добр и приветлив. Из учителей запомнилась одна, которая была в начальной школе. Она ходила с нами гулять и рассказывала много интересного. И ещё она запомнилась тем, что была ласковой и всегда улыбалась нам. Дети вообще лучше всего запоминают хорошее и доброе. Не так давно мне довелось снова побывать в тех местах, где прошло моё детство. Это были минуты приятного волнения. На аэродроме Джамбула меня встречали ученики той самой школы, в которой я когда-то училась. Учителя были уже, конечно, другие, но дети выглядели такими же красивыми и приветливыми. Наверное, каждому человеку нужно в жизни хотя бы однажды снова встретиться со своим детством. («Учительская газета» от 3 января 1980 года, Москва.)

«…Это было десятое рандеву с советской публикой. Юбилей! Я решила его провести особенно: показаться моим советским слушателям как певица, композитор и… конферансье. Очень переживала, но желание остаться „один на один“ с многоязычной советской публикой победило. Без грима, без особенных нарядов и декораций я пела и общалась с публикой два часа. Боялась, что после пары песен зал опустеет. Но вышло иначе. Меня встретили настоящими овациями, просили петь на бис, сцена всегда была усыпана цветами…» (Журнал «Синкопа», 1979 год, Польша).

«Дорогая Аничка! В Джамбуле было совсем, совсем как нигде ещё… Я тебе расскажу потом. Подарили мне на прощание костюм казахский – прямо прелесть какой красивый… Как все народы Востока – очень деликатные, полные такта и сдержанные. А в то же время для „друга“ отдадут всё. У казахов даже не друг, если они кого-то полюбят, это для них родственник – одна кровь… Интересная была дорога на машине из Джамбула во Фрунзе. Мы ехали 8 часов на машине, сопровождали нас впереди жёлтая машина ГАИ на сигнале и все председатели Обкомов, Горкомов, и министр культуры, и другие начальники важные… аж до границы с Киргизией. Я себя чувствовала как космонавт, что ли… А на каждом посту ГАИ меня ждали с цветами с гор. Такие большие тюльпаны оранжевые, как огонь» (26 апреля 1979 года).