Благодарности
Не помню, когда я впервые прочитала «Гордость и предубеждение». Мне кажется, я всю жизнь любила эту книгу. Роман Джейн Остин приобщил меня к «взрослой» литературе и открыл целое море удовольствия: эта книга – единственная, которую я перечитывала во взрослом возрасте. Даже после стольких лет и стольких перечитываний, после того, как я распорола задник ее декораций, чтобы увидеть, что там с изнанки, – я все еще люблю «Гордость». Восхищаюсь ею. И существовать внутри ее, пусть даже так, по-иному, стало ни с чем не сравнимым наслаждением.
Но есть и другие книги, перед которыми я в особом долгу. «Вкус истории» Мэгги Блэк (Maggie Black A Taste of History) и «Поваренная книга Джейн Остин» под редакцией Мэгги Блэк и Дейрдре Ле Файе (The Jane Austen Cookbook) подсказали мне идеи для обедов. В «Пиренейской войне» Чарльза Эсдейла (Charles Esdaile The Peninsular War), «Войне войн» Роберта Харви (Robert Harvey The War of Wars), «Алом мундире» Ричарда Холмса (Richard Holmes Redcoat) я почерпнула важнейшие подробности – военно-исторические и человеческие – того, что пришлось пережить Джеймсу в Испании и Португалии. Письма Джейн Остин, изданные Дейрдре Ле Файе, «Бесплодные усилия: Домашние хлопоты и создание современной Англии» Каролин Стидман (Carolyn Steedman Labours Lost: Domestic Service and the Making of Modern England), «За закрытыми дверями: в английском доме георгианской Англии» Аманды Викери (Amanda Vickery Behind Closed Doors: At Home in Georgian England), «Жизнь в георгианском Ланкастере» Эндрю Уайта (Andrew White Life in Georgian Lancaster) и «Благопристойность и непорядок» Бена Уилсона (Ben Wilson Decency and Disorder) дали мне бесценное представление о домашней и светской жизни в то пленительное и беспокойное время.
Я благодарна не только книгам, но и людям. Дарагу – за то, что засадил меня за работу. Салилю – за бдительность. Диане, Джейн и Мэриэнн – за то, что меня дергали. Клер – за то, что не отступала. А моим маме с папой – за то, что в детстве не раздумывая отпускали меня играть днями напролет в ветхих надворных постройках расположенной неподалеку георгианской усадьбы, где имелась огромная гулкая кухня, заброшенное отхожее место и пустующая конюшня с приставной лестницей, ведущей на озаренный солнцем чердак.
