Глава 11
Он легко проследил их путь до Клэпхема, но потом след потерялся…
Я только взглянула на него и мигом поняла: что-то стряслось. Он был весь серый, да-да. Совершенно серый. – Полли изо всех сил старалась держаться солидно, хотя ее так и распирало от восторга.
Она первой бросилась открывать парадную дверь, когда явился полковник Форстер, и, замирая от волнения, проводила его в комнату для завтрака. А сама осталась ждать в коридоре – на случай, если вдруг в ней возникнет нужда. На самом же деле она собиралась подслушать, что за новости принес полковник.
Большого труда это не составило: миссис Беннет была не из тех, кто говорит обиняками и следит за собой даже на краю отчаяния. Она бросилась с головой в свое горе и громогласно сетовала на свои страдания и муки, – благодаря чему Полли многое удалось узнать, а остальное с готовностью дорисовать в воображении.
– Так что же сказал полковник?
Высоко подняв брови, Полли возмущенно выдохнула:
– Оказывается, Лидия…
– Постой-ка, погоди, – оборвала ее Сара. – А о мистере Смите что-нибудь стало известно?
– Да с чего бы полковнику рассказывать про Джеймса? – нахмурилась Полли. – Откуда ему Джеймса-то знать?
– Я просто подумала, возможно, полковник что-нибудь слышал, он же наверняка…
– Вот сама его и спрашивай. Я слышала только, что говорили про Лидию, и, похоже, на самом деле она уехала вовсе даже не в Шотландию, не в Гретна, а в Лондон…
В свое время Лондон казался Саре пределом мечтаний, а нынче столица не представляла для нее ни малейшего интереса. Значение имело другое: полковник Форстер здесь, в Лонгборне, а ведь именно он может что-то знать о Джеймсе. Одним своим словом он может или подтвердить ее худшие опасения, или рассеять их как дым. Прямо сегодня, сейчас она может узнать всю правду. Был ли Джеймс схвачен милицией, забрали ли они его с собой в Брайтон. Принуждают ли его вернуться в армию, не был ли он снова подвергнут порке.
Убит ли он или остался в живых.
Если только он жив, она бросит все и побежит к нему. Только бы найти его, узнать, где он сейчас.
– А стало быть, они не поженились, потому что в Лондоне нельзя так просто взять да повенчаться, и туда никто не ездит, чтобы венчаться, за этим ездят как раз в Гретна!
Миссис Хилл слушала и кивала, покусывая губу.
– Полковник сказал, что Лидия и Уикхем сошли с почтовой кареты в Клэпхеме и пересели на извозчика, и он потерял их след, хотя расспрашивал о них у каждого шлагбаума, так он сказал, и во всех гостиницах Барнета и Хэтфилда.
– И что же дальше? – спросил мистер Хилл.
– Да ему не позавидуешь, бедолаге! Столько мучился, пока их искал, а теперь еще пришлось здесь такое вынести! Он передал письмецо, которое Лидия написала для миссис Форстер. Все его прочитали: мистер Б. и миссис Б., и миссис Б. как примется визжать, и поднялся такой шум и гам, что я подумала: пора уносить ноги.
Полли сделала театральную паузу, посматривая на слушателей и раздуваясь от сознания собственной значимости.
– Ой, а поглядели бы вы на Китти! Я ее видела, когда принесла чай. Она та-ак переживает! Прям вся съежилась, правда. А потом Джейн позвонила и велела мне отнести вот это – еще одно письмо на почту… – Голос Полли упал до заговорщического шепота. – И знаете что? Миссис Б. не проронила ни словечка с тех самых пор, как прочитала письмо, написанное Лидией миссис Форстер.
– Миссис Хилл, – вдруг заговорила Сара. – Я должна поговорить с полковником. О Джеймсе.
Экономка замерла, с силой закусив верхнюю губу.
– Никак я не пойму, ну при чем тут Джеймс и откуда полковнику его знать. – Уголком письма Джейн Полли вычищала грязь из-под ногтей. – Он ведь солдат терпеть не может.
– Помолчи, Полли. Я все-таки должна спросить у него, как по-вашему, миссис Хилл?
Миссис Хилл застыла на несколько мгновений и вдруг выхватила конверт из рук Полли:
– Я сама об этом позабочусь. – Она плотно закуталась в шаль. – Сара…
– Да?
– Расскажешь потом, как все было.
Миссис Хилл протянула письмо Джейн почтмейстерше. Та, хмурясь, осмотрела его.
– Что за почерк, ничего не разобрать. Кому оно адресовано, куда? Это что за буква, разве это «л»? Это Дербишир? А это, по-вашему, Лэмтон?
Миссис Хилл кивнула.
– Не знаю, могу ли я принять такое. Не уверена, что оно дойдет до адресата. И почему это за день туда целых два письма?
Миссис Хилл не была расположена обсуждать хозяйкин почерк. Однако она хорошо знала, что почтмейстерша горазда городить сплетни на основании ничтожных догадок и смутных подозрений, а потому поспешила запутать следы:
– Что поделать, сами знаете, как это бывает между сестрами, когда они близки. – Миссис Хилл пожала плечами. – Хлебом не корми, дай пошушукаться друг с дружкой, а как же…
– Секреты, стало быть?
– Нет! Никаких секретов. Мои барышни – девушки приличные, так-то.
– Конечно, – поддакнула почтмейстерша, опершись о прилавок и выставив вперед плоскую грудь. – Ну конечно, барышни Беннет – девушки благовоспитанные. Но это с одной стороны, а с другой? Ведь случаются молодые люди… и кто может за них поручиться?
– Право, не пойму, о чем это вы.
– Неужто? Или вы не знаете, какие по всему городу идут слухи о неких карточных долгах? И будто ни единой лавочниковой дочки… – тут она понизила голос до коварного шепота и нагнулась так низко, что дыхнула на миссис Хилл съеденной яичницей, – не обошли…
Миссис Хилл насторожилась и отступила на шаг:
– Я считаю, что нам с вами не пристало повторять и распространять все эти слухи…
– …а Уикхем, любимчик барышень Беннет…
– …такие пересуды ни к чему хорошему не ведут и никому не делают чести: ни офицерам, ни лавочникам, ни дочкам, ни тем более людям, которые эти слухи разносят…
– Постойте, надеюсь, вы не предполагаете, что…
– …потому я всегда говорю: «Кто из вас без греха, пусть первым бросит камень».
– Вот как, миссис Хилл? – Почтмейстерша сложила руки на тощем животе с видом человека, за которым осталось последнее слово в споре. – Вот, значит, что вы говорите, так, стало быть, миссис Хилл?
Нет, она не станет болтать об этом. Если узнают, никому от этого не полегчает, а только усилит общую тревогу. Поэтому миссис Хилл весь день отмалчивалась. Почтмейстерша – просто болтливая кумушка, ничего и ни о ком толком она не знает, зато любит позлословить. Но такая репутация не помешает другим повторять ее сплетни, и раз от раза история будет звучать все более гладко, от многократных повторений становясь похожей на правду. Одно только миссис Хилл знала наверняка: сама она этому способствовать не станет. Она сплетничать не будет.
Отчасти она разделяла горе своей хозяйки, хотя и выражала его намного тише. Миссис Хилл меняла Лидии пеленки, вытирала сопливый носик, нянчилась с ней во время колик, дифтерии, ветряной оспы и других детских болезней. Да она и теперь совсем еще ребенок, девчушка с коричневой родинкой на икре, непослушная сладкоежка с дерзким взглядом и заливистым смехом. Миссис Хилл и волновалась за Лидию, и негодовала, как же невысоко та себя оценила.
Когда миссис Беннет вновь забеспокоилась, миссис Хилл добавила ей в воду капельку опийной настойки, затем еще одну и дала выпить, и вскоре та затихла. Миссис Хилл отвела со лба хозяйки поблекшие локоны и вышла, чтобы уделить внимание джентльменам. Миссис Б. была несносным, беспокойным существом и вечно требовала внимания к себе и своим переживаниям. Но была ли в том ее вина? Люби ее муж так, как должен любить супруг, благородно, щедро и безоглядно, не пришлось бы ей расходовать душевные силы на поиск подтверждений его любви, находя вместо них лишь поводы для разочарования.
Устремившись на зов колокольчика, миссис Хилл нашла мистера Беннета в библиотеке. Съежившись, он сидел в любимом кресле, а полковник Форстер с раздосадованным видом стоял у камина, облокотившись о полку.
– Не уложите ли вы для меня вещи в дорогу? – обратился к ней хозяин.
– Вы, стало быть, едете в Лондон.
– Вначале в Эпсон, туда, где они в последний раз меняли лошадей. Я намерен расспросить всех на почтовой станции, а затем… двигаться дальше.
– Чтобы найти Лидию.
– Они должны обвенчаться. Я должен заставить его на ней жениться.
Миссис Хилл кивнула:
– Недельную смену белья?
– Если поездка затянется, я найду прачку.
С болезненным комом в горле миссис Хилл потащила свои старые кости в гардеробную мистера Беннета. Собрав сорочки, чулки и шейные платки, она переложила их веточками розмарина. Когда в Лондоне – где бы он там ни поселился – хозяин, умывшись, вынет из саквояжа чистую сорочку, пусть каждый крохотный благоухающий росточек послужит ему напоминанием о доме. Возможно, это заставит его задуматься о пропасти между тем, на что он готов пойти ради Лидии и сохранения своего доброго имени, и тем, чего не был готов совершить для других, которым также клялся в любви в не менее тяжкие времена.
Не успел полковник Форстер показаться из библиотеки, как сбоку от него выросла Сара, пряча за спину метелку для пыли. Полковник растерянно озирался, так что она отважилась заговорить первой:
– Чем могу быть полезной, сэр?
– А, да. Я искал, э-э, где тут у вас нужник?
– За углом, сэр, а там по гравийной дорожке. Вон в ту сторону, позвольте мне вас проводить.
– Не нужно, не нужно, я и сам найду. – Он протиснулся к двери мимо нее.
– Сэр…
Он остановился, оглянулся.
– Сэр, у нас здесь был лакей, может, вы изволите его помнить. Джеймс Смит, так его зовут. Волосы у него темные, карие глаза, а росту он приблизительно… – Сара подняла руку над головой примерно на шесть дюймов.
На краткий миг Джеймс вдруг каким-то чудом словно встал рядом с ней во весь рост, так явственно увидела Сара его лицо, почувствовала сильную руку, и ее так сильно потянуло к нему, что она даже пошатнулась.
Полковник нахмурился.
– Что? – переспросил он. – Что вы сказали?
Она просияла: мелькнул проблеск надежды.
– Лакей, Джеймс Смит, сэр, он пропал в тот день, когда вы отбывали в Брайтон, и я…
– Почему вы меня об этом спрашиваете?
Полковник навис над ней, так что Сара почти уткнулась лицом в блестящие пуговицы и шитье на красном мундире. От него пахло лошадьми, потом и дымом.
– Сэр, извините, сэр. Вдруг вам случилось его увидеть. Может, он уехал с полком или…
– Да за кого вы меня принимаете?
– Сэр, полковник Форстер, я только…
– Теперь, когда молодая леди, находившаяся под моим покровительством, пустилась в бега, вы считаете, у меня есть время или интерес…
– Сэр…
– Вы осмеливаетесь обращаться ко мне с подобными расспросами?! Вы забываетесь!
– Простите, сэр. – Сара пробормотала это своим башмакам, пониже опустив голову, чтобы он не видел ее лица.
На кухне она схватила со стола вазочку для сливок и, вытянув руку, отпустила. Хрустальные осколки брызнули во все стороны. Сара взяла метлу и совок и принялась подметать пол. Знай старый бахвал хоть что-нибудь о Джеймсе, он бы сказал ей, уж это наверное. Он не отказал бы себе в таком удовольствии.
Полковник же, в равной степени изумленный и оскорбленный, прошагал через холл и выскочил из дома под летнее солнце. Походив вокруг, он так и не сумел найти нужного места. Через несколько минут Полли, проходившая мимо с корзинкой гороха, видела, как он мочится в кустах.
