ГЛАВА 51
Неторопливо пройдя к сцене, Элиза Ларок посмотрела на часы. 11.35.
Еще двадцать пять минут.
— Скоро мы поднимемся наверх, а пока я расскажу о наших ближайших планах.
Она пробежала глазами по лицам сидящих.
— За последнюю декаду на мировых финансовых рынках произошли серьезные изменения. Фьючерсы, с помощью которых фермеры когда-то страховали урожай от падения цен, превратились в азартную игру, где несуществующие товары продаются по взятым с потолка ценам. Такое уже происходило несколько лет назад, когда цена за баррель нефти превысила отметку в сто пятьдесят долларов. Цена не имела отношения к предложению — оно было высоким, как никогда. В конце концов рынок взорвался, и цены рухнули.
Члены клуба с ее мнением явно соглашались.
— Виновата в этом преимущественно Америка, — пояснила Элиза. — В тысяча девятьсот девяносто девятом и двухтысячном годах был принят законопроект, подготовивший почву для молниеносных спекулятивных атак. Законопроект аннулировал акты, принятые в тридцатые годы для защиты фондовой биржи от нового обвала. С исчезновением защиты возникли те же проблемы, что и в тридцатых. На рынках ценных бумаг — естественно! — произошла девальвация.
В глазах некоторых слушателей светилось любопытство.
— Азбучная истина: за все приходится платить. В том числе и за законы, где на первом месте жадность и безответственность, а не жертвы и тяжелый труд. — Ларок выдержала паузу. — Но они же предлагают уникальные возможности.
В зале стояла тишина.
— В период между двадцать шестым августа и одиннадцатым сентября две тысячи первого года группа тайных игроков на бирже продала без покрытия ценные бумаги тридцати восьми компаний, которые в результате террористической атаки упали бы в цене. Это «Юнайтед Эйрлайнс», «Американ Эйрлайнс», «Боинг», «Локхид Мартин», «Бэнк оф Америка», «Морган Стенли Дин Уиттер», «Меррилл Линч». Из европейских компаний в список входили страховые фирмы: «Мюних Ре», «Свисс Ре», «АКСА». Действовали биржевики на канадском и немецком рынках. В пятницу накануне атаки было продано десять миллионов акций «Меррилл Линч». В обычный день уходило не больше четырех миллионов. На эту странную повышенную активность обратили внимание «Юнайтед Эйрлайнс» и «Американ Эйрлайнс». Вокруг других авиакомпаний такого ажиотажа не было.
— И каково ваше мнение? — спросил один из членов клуба.
— Я лишь опираюсь на заключения израильского Института международной политики по борьбе с терроризмом. Изучив финансовый портфель Усамы бен Ладена, они выяснили, что на атаках одиннадцатого сентября он заработал около двадцати миллионов долларов.
В небе зарокотал вертолет. Малоун запрокинул голову: над Домом Инвалидов низко-низко пронесся британский «Уэстленд Линкс».
— НАТО, — проронила Стефани.
Согласно ее приказу, окружавшие террористку агенты опустили оружие.
— Мы выполнили ваше требование! — крикнула по-французски Нелл.
Женщина не ответила. Нервная, неуверенная, она продолжала размахивать руками, скользя взглядом по галереям, опоясывающим Парадный двор.
— Что вам нужно? — спросила Стефани.
Малоун внимательно наблюдал за террористкой и, едва та отвернулась в другую сторону, нащупал под курткой «беретту» — оружие ему несколько часов назад дала Нелл.
— Я пришла доказать нашу правоту! — прокричала женщина по-французски. — Всем, кто нас ненавидит!
Малоун сжал рукоять.
Резко вертя головой то вправо, то влево, террористка безостановочно размахивала управляющим устройством.
— Кого — нас? — уточнила Стефани, разыгрывая описанный в учебнике сценарий. То есть: отвлекайте преступника, проявляйте терпение, ждите, когда преступник ошибется.
Женщина посмотрела ей в глаза.
— Франция должна знать, что игнорировать нас нельзя!
Малоун выжидал, когда она вновь переведет взгляд на мощенную булыжниками площадь.
— Кого?.. — начала Стефани.
Рука с устройством дернулась влево.
Террористка развернулась к противоположной галерее.
Молниеносно выхватив из-под куртки «беретту», Малоун прицелился.
Когда официанты перед началом заседания ушли из зала, Сэму удалось незаметно пробраться за сцену. Они с Меган условились, что один из них спрячется где-нибудь в пределах слышимости. Первой попыталась спрятаться Моррисон, но ее попросили отвезти сервировочные тележки. Явно разочарованная, она встретилась глазами с Сэмом: «Теперь вся надежда на тебя», — и он скользнул в укрытие.
Охранники стояли только снаружи: с балкона, нависающего над площадью на высоте около двухсот футов, в зал точно никто не пробрался бы.
Сэм хорошо понимал, о чем говорит Элиза Ларок. Продажа без покрытия означала, что спекулянт торгует акциями, которых не имеет в наличии, но надеется «перекупить» их потом дешевле. На потенциальной разнице в цене и зарабатывалась прибыль.
Предприятие рискованное.
Для продажи без покрытия игрок заимствует акции у настоящего владельца и сбывает их по текущей цене. Когда цена падает, он быстро покупает их обратно, возвращает хозяину, а прибыль кладет в карман. Если цена вопреки ожиданиям поднялась, акции приходится выкупать себе в убыток. Но если игрок точно знает, что цена упадет, и знает, когда именно, то риск сводится к нулю.
И выручка будет огромной.
О подобных манипуляциях они с Меган предупреждали людей на своих сайтах.
В Секретной службе ходили слухи, что аналогичную операцию провернул бен Ладен, но расследованиями такого уровня занимались более высокие кабинеты. Возможно, начальство принялось на него давить как раз из-за публикаций на эту тему. Речь Элизы Ларок лишь подтвердила давние подозрения Сэма, открыто изложенные на сайте.
До сих пор он не осознавал, насколько близок к истине.
Грэм Эшби слушал Ларок с большим интересом. Вот, оказывается, куда она клонит! Хоть он и вел для нее дела с Питером Лайоном, о конечной цели предприятия Элиза не рассказывала.
— Заваривая кашу, бен Ладен не предусмотрел две вещи, — продолжала она. — Что после атак Американская фондовая биржа закроется на четыре дня. Это первое. И второе — что есть автоматические программы, которые по анализу объема торговых процедур оценивают потенциальную угрозу «коротких» продаж. За четыре дня управляющие биржи успели оценить ситуацию. По крайней мере, в Америке. В других странах биржи работали в обычном режиме. Сделки прошли так быстро, что махинации никто не заметил.
Эшби мысленно прокрутил в голове последствия событий одиннадцатого сентября две тысячи первого года. Да, Ларок права. Из-за разрушения Всемирного торгового центра вторая крупнейшая в Европе перестраховочная компания «Мюних Ре» потеряла около двух миллиардов долларов. Зная о предстоящем падении цен ее акций, спекулянт мог заработать миллионы.
А что творилось на других рынках ценных бумаг в первые недели после катастрофы?
Индекс Доу-Джонса потерял 14 %, индекс Стандарт энд Пурс 500 — 12 %, сводный индекс Насдак — 16 %. И так по всему миру. Его портфель тоже пострадал, и с тех пор дела шли хуже и хуже.
О деривативах Элиза тоже верно сказала. Просто игра чужими деньгами. Проценты, иностранная валюта, ценные бумаги, банкротства корпораций — на всем этом спекулировали инвесторы, банки и биржевики. Его финансовые аналитики как-то сказали, что в мире каждый день в зоне риска находятся восемьсот миллиардов евро.
И вот Эшби узнал, как на риске зарабатывать деньги.
Прослушать бы эту лекцию раньше!
Краем глаза женщина заметила наведенное на нее оружие и развернулась к Малоуну.
— Ну же, давай! — крикнул он по-французски. — Взрывай!
Она нажала кнопку управляющего устройства.
Бомба не взорвалась.
Еще раз нажала.
Снова тишина.
На лице террористки застыло недоумение.