Торвальдсен рассматривал копии страничек из книги о Меровингах. Странно… Почему же Малоун не отдал Мюра в Лувре саму книгу?

— Он сделал для меня копии двух листов, а книгу унес с собой, — объяснил ученый.

Они снова сидели в «Рице», в шумном, людном баре «Хемингуэй».

— Коттон случайно не обмолвился, куда едет?

Мюра покачал головой:

— Ни словом. Я весь день сверял в Лувре образцы почерков. Эти четырнадцать строк на сто процентов написаны Наполеоном. Римские цифры, полагаю, тоже.

Торвальдсен взглянул на часы, висящие над стойкой. Почти одиннадцать ночи. Загадочное поведение Малоуна его тревожило. Сам он часто темнил, но его раздражало, если морочили голову ему.

— Вы говорили мне о письме, которое Эшби нашел на Корсике. Где зашифрован псалом номер тридцать, — сказал профессор. — Наполеон напрасно писал семье. Его вторая жена Мария-Луиза, которую он просто боготворил, к тысяча восемьсот двадцать первому году, еще будучи в законном браке, родила ребенка от другого мужчины. Наверняка император об этом не знал, раз до самой смерти хранил ее портрет. Она тогда жила в Австрии у отца-короля — тот, кстати, помогал императору Александру сокрушить Наполеона. Я не нашел информации, что Мария-Луиза или сын Наполеона получали из ссылки его письмо. Более того — после смерти императора эмиссар привез в Вену послания для родных, но Мария-Луиза отказалась даже принять посыльного.

— Нам повезло, — коротко заметил Торвальдсен.

Доктор Мюра кивнул.

— В отношении женщин Наполеон был дурак дураком. Кто сумел бы ему помочь, так это Жозефина. Однако он от нее избавился. Ему хотелось наследника, а она не могла родить. Тогда он развелся с ней и женился на Марии-Луизе. — Профессор взмахнул фотокопиями. — Да, тут Наполеон отправляет второй жене тайное послание. Думает, она его союзница. — Он усмехнулся.

— Есть версии, что означает отсылка к тридцатому псалму? — спросил датчанин.

Ученый отрицательно качнул головой.

— Вы читали тот псалом? Я бы предположил, что император таким образом жалуется на судьбу. Кстати, в одном из просмотренных мною в Лувре учебников есть любопытная информация. Оказывается, в тысяча восемьсот четырнадцатом году после отречения Наполеона от престола парижское правительство отправило в Орлеан эмиссаров к Марии-Луизе. Они конфисковали ее одежду, золотую и серебряную посуду, бриллианты — все, что нашлось ценного, — а потом стали дотошно выспрашивать о состоянии Наполеона. Однако она ничего не знала. Возможно, это правда.

— Тогда и начались поиски тайника? — предположил Торвальдсен.

— Видимо, да.

— И продолжаются по сей день…

Разговор напомнил ему об Эшби.

Завтра они встретятся лицом к лицу.

Интересно, где Малоун.

Чем он все-таки сейчас занят?

Малоун выбежал из поезда и поспешил за объектом в аэропорт к терминалу номер два. Черт! Неужели Лайон вот-вот улетит? Однако ни к кассам, ни на процедуру досмотра рыжий не пошел, а направился через зал к контрольно-пропускному пункту, где показал сотруднику какой-то документ (видимо, удостоверяющий личность). Жаль, незаметно не подберешься: коридор пуст, в конце всего одна дверь… Отступив в нишу, Малоун достал из кармана сотовый и быстро набрал Стефани.

— Я в аэропорту Хитроу у контрольно-пропускного пункта сорок шесть Б. Мне нужно попасть внутрь. Быстро. Там один охранник с рацией.

— Стой, где стоишь. Я как раз с теми, кто в состоянии помочь.

Стефани обладала поистине бесценным талантом с полуслова понять, в чем проблема, и без лишних вопросов выдать решение.

Из ниши Малоун направился прямиком к молодому охраннику. Лайон уже скрылся за дверью в конце коридора. Предъявив документы, Коттон объяснил, кто он такой, и попросил пропустить его внутрь.

— Нельзя, — ответил тот. — Вашего имени тут нет. — Он ткнул костлявым пальцем в список.

Малоун предпринял еще одну попытку:

— Что за человек прошел недавно мимо вас?

— Почему я должен отвечать на ваши вопросы?

В тот же миг затрещала рация. Охранник раскрыл трубку. Разговора Малоун не слышал, но, судя по буравящему взгляду парня, речь шла о его персоне.

Охранник отключил связь.

— Я — тот самый человек, по поводу которого вам сейчас звонили, — сказал Малоун. — Итак, кто прошел через этот пост?

— Роберт Прайс.

— Какого черта он тут делает?

— Понятия не имею. Он приходит не первый раз. Мистер Малоун, объясните, что именно вам нужно?

Оставалось лишь восхищаться почтением англичан к представителям власти.

— Куда направлялся Прайс?

— По документам он имеет право пользоваться ангаром номер пятьдесят шесть Р.

— Как туда попасть?

Охранник быстро набросал на листке бумаги план нужного участка аэропорта и, указав на дверь в конце коридора, пояснил:

— За ней перрон.

Малоун стрелой подлетел к двери и выскочил в темноту.

Высоко в небе ревели двигатели. Со всех сторон высились разнокалиберные постройки. Похоже, в этом уголке аэропорта царили частные авиакомпании и корпоративные самолеты. Ангар 56-Р нашелся быстро, три его окна сияли оранжево-белым светом.

Малоун решил сперва разведать обстановку. Обошел здание, прокрался мимо двери на другую сторону и заглянул в окно. Внутри стояла «Сессна Скайхок». Мужчина, названный Робертом Прайсом — а на самом деле Питер Лайон, — проверял крылья самолета и двигатель. Малоун отметил синие и желтые полосы на белом фюзеляже, номер на хвосте… Кроме сосредоточенно осматривающего машину Лайона, в ангаре, по-видимому, никого не было. На цементном полу у двери лежал пакет из «Селфриджес».

Рыжий забрался в кабину, несколько минут посидел внутри, затем выскользнул обратно, захлопнул дверь и, подобрав пакет, выключил освещение.

«Пора отступать, пока не поздно, — столкнемся!» — пронеслось в голове у Малоуна.

Клацнула металлическая дверь.

Только бы Лайон вернулся в терминал… Если повернет сюда, путь отрезан…

Малоун осторожно выглянул из-за угла.

Лайон действительно направлялся к терминалу, а по пути выбросил пакет «Селфриджес» в мусорный контейнер, стоящий между потемневшими ангарами.

Как бы добраться до пакета и объект не упустить?

Дождавшись, когда Лайон войдет в аэропорт, Малоун бросился к баку. Нет, времени рыться в мусоре не было. Он подбежал к двери и после секундного замешательства медленно повернул ручку.

Коридор оказался пуст. Только охранник по-прежнему сидел на своем месте.

Малоун быстро подошел к стойке.

— Куда он пошел?

Парень указал в сторону главного терминала.

— В контейнере между ангарами валяется пакет «Селфриджес». Спрячьте его в надежное место. Не открывайте, ничего внутри не трогайте. Я сейчас вернусь. Понятно?

— Чего ж тут непонятного?

Ответ Коттону понравился.

Не обнаружив Питера Лайона в недрах терминала, Малоун ринулся к подземной станции экспресса, выяснил, что следующий поезд прибывает только через десять минут, и вернулся в аэропорт. Оглядел стойки аренды автомобилей, магазины, пункты обмена валюты… Даже за два часа до Рождества по терминалу бродило довольно много людей.

А вот и мужской туалет.

В свете флуоресцентных ламп ярко сверкала белая плитка, теплый воздух пах дезинфицирующим средством. Малоун ополоснул руки, вспенил мыло и умыл лицо.

Как бодрит холодная вода!

Он смыл пену, промокнул бумажным полотенцем лоб, щеки, стер мыльную воду с век, поднял глаза на свое отражение в зеркале… За спиной стоял мужчина.

— Ну и кто ты? — низким хриплым голосом поинтересовался Лайон. В произношении чувствовался американский акцент.

— Человек, желающий прострелить тебе череп, — спокойно ответил Малоун.

Янтарный маслянистый блеск глаз, глядящих прямо в лицо, действовал гипнотически…

Лайон медленно вынул из кармана пальто малокалиберный пистолет.

— Досадно, но не выйдет. Как экскурсия, понравилась? Я в восторге от Джека Потрошителя.

— Понимаю. Ничего удивительного.

Рыжий издал короткий смешок.

— Обожаю завуалированный сарказм. А теперь…

Из терминала в открытый проем вдруг вбежал маленький мальчик и громко позвал папу. Воспользовавшись временным замешательством противника, Малоун ударил локтем по руке с оружием.

Пистолет с грохотом изрыгнул в потолок пулю.

Малоун прыгнул на Лайона, отшвырнул его к мраморной перегородке, стиснул левой рукой запястье и вывернул оружие вверх.

Громко закричал мальчик, крик подхватили другие голоса.

Малоун попытался ударить рыжего коленом в живот, но тот, будто предугадав его движение, увернулся и рванул к двери — понял, что скоро путей к отступлению не будет. Коттон не отставал. Одной рукой он обхватил шею противника, другой вцепился ему в лицо, пытаясь запрокинуть голову назад, однако Лайон неожиданно ударил его рукоятью пистолета в лоб.

В глазах на миг потемнело.

Рыжий бросился к двери — и был таков.

На подкашивающихся ногах Малоун сделал несколько шагов следом, затем приступ головокружения свалил его на пол. В туалет вбежал охранник.

Коттон тер виски. Скорей бы прийти в себя!

— Здесь был человек… Рыжий… Средних лет. Вооружен.

Тут он заметил у себя в руке кусок силикона цвета человеческой кожи — тонкий нос. Точно! Под пальцами что-то оторвалось, пока он пытался удержать Лайона у двери…

Охранник ошеломленно разглядывал необычный трофей.

— Его легко опознать. Он в маске. Вот обрывок…

Охранник бросился в погоню, а Малоун, пошатываясь, медленно побрел в зал. Вокруг собралась толпа, подтянулись другие охранники. Заметив среди них парня с контрольно-пропускного пункта, Малоун спросил:

— Достали пакет?

— Идемте.

Спустя две минуты они очутились в маленькой комнате для задержанных, расположенной рядом с кабинетами службы охраны. На офисном столе стоял пакет из «Селфриджес».

Малоун осторожно прикинул вес. Легкий… В пакете лежал зеленый полиэтиленовый мешочек, набитый предметами необычной формы — судя по клацанью, металлическими.

Он развязал узелок.

Вряд ли там взрывчатка, раз Лайон это выбросил. Коттон вытряхнул содержимое на стол, и его глаза полезли на лоб от удивления: из мешочка выпали четыре миниатюрные Эйфелевы башни. В Париже такие сувениры на каждом углу.

— Что за фигня? — недоуменно проговорил охранник.

У Малоуна возник тот же вопрос.