– Мистер Холмс, я ошеломлена вашими выводами, – женщина стряхнула с себя оцепенение и посмотрела на сыщика чистыми синими глазами. – Эби Невилл… Ведь он хотел жениться на моей матери. Приходил в наш дом, приносил мне подарки… Она отказала ему. Не могла забыть отца. Они очень любили друг друга. Матушка скончалась три года назад от чахотки. Перед смертью она настаивала на моей поездке к вам. Говорила, что всегда чувствовала, будто с моим отцом произошло что-то неладное там, в пустыне. Кстати, вы обратили внимание в письме к моей матери: отец нисколько не сомневался, что у него родится сын, а родилась… я.

– Конечно, дорогая мисс Тревор. Думаю, если бы он мог видеть вас, он бы ни за что не пожалел, что Бог послал ему вместо сына такую прелестную дочурку. Уотсон, вы уже закончили изучение документов, которые предоставила нам наша гостья? – обратился он к сидящему напротив камина доктору.

– Да, почти. Как бы там ни было, но вам, Холмс, в дополнение к вашим решительным заявлениям придется все-таки объяснить нам с мисс Евангелиной, почему вы решили, что в смерти ее отца повинен Эби Невилл. Я не заметил ни в рапорте его начальника, ни в дневнике самого Уилки Тревора ни одного дурного слова в адрес этого человека.

Сегодня все в возбуждении, мы выходим завтра, как запланировано. Это настоящее приключение! Когда мы достигнем Вади-эль-Мира, мы будем первыми европейцами, когда-либо пересекавшими эту часть сирийской пустыни! Конечно, жаль, что нет карты, но нам известно общее направление, и у нас есть надежные секстант и компас.

Наняли последнего из местных погонщиков, купили трех дополнительных верблюдов. Невилл тоже нервничает. Мне кажется, он смирился с тем, что мы с Маргарет поженились. Больше мы не соперники. Ну и хорошо! Майор Байрон пригласил нас сегодня вечером на прощальный ужин.

Мы в пути! Не так много прошли сегодня, но Хазар-эль-Азрак уже исчез за горизонтом. Ощущается обычное переутомление, характерное для первого дня. Хорошо, что мы купили дополнительных верблюдов. Одного пришлось сегодня отпустить: он оказался полностью неуправляемым. Погонщики пребывают в хорошем настроении.

Сегодня мы прошли 20 миль! Если покрывать такое расстояние ежедневно, удастся дойти до Вади за десять дней, а то и меньше. Еще одного верблюда отпустил. Животные не в меру вспыльчивы, да и не вполне приручены. Один даже лягнул меня, причем очень чувствительно. Погонщики хохотали, а мне было не до смеха. Невилл ушел далеко вперед, так что мне пришлось разбираться во всем одному.

Дошли до Вади Озр, показав отличное время. Верблюды стали послушнее: сказывается усталость и привыкание. Вчера ничего особенного не произошло. До Вади Озр дошли за час до наступления темноты.

Возникла проблема. Если верить нашему старосте Ахмеду, похоже, погонщики не знали, что целью экспедиции является Вади-эль-Мир. Их диалект ужасен, но слова «безумные англичане», которые они повторяли достаточно часто, я все же разобрал. Ситуация разрешилась, когда я предложил им больше денег. Один погонщик сгинул ночью вместе с верблюдом.

Преодолели большое расстояние, несмотря на жару. Местность здесь более каменистая. Невилл, как обычно, двигается далеко впереди. Оно и хорошо, так как я лучше управляюсь с бедуинами. Наши погонщики не очень любят друг друга. Еще один исчез прошлой ночью, но верблюда не забрал. Невилл был довольно резок с Ахмедом, почему-то твердившим, что звезды показывают наше сильное отклонение на запад. Пришлось вмешаться, чтобы уладить назревавшую ссору.

Жара невероятная, несмотря на холмистую местность. Ахмед говорит, что мы должны сниматься с лагеря задолго до рассвета и отдыхать во второй половине дня. Невилл соглашается. Жара влияет на него больше, чем на меня. Я согласился, в основном, чтобы успокоить Ахмеда, как и всех остальных. Он не доверяет мне. Тем не менее мы не теряем темпа. Вади Озр остался далеко позади.

Вот несчастье! Невилл упал и сильно ушибся. Мы нашли его лежащим без сознания на краю расщелины. Через час или чуть позже он очнулся, но повел себя странно. Похоже, немного тронулся рассудком. Однако все кости целы, спасибо и на том, хвала небесам. Хуже всего то, что секстант упал вниз, в расщелину! Найти его не представляется возможным. К счастью, у Невилла в кармане был компас.

Весь день отдыхали. Невиллу лучше, но голова еще не полностью прояснилась. Дважды на короткое время терял сознание. Весьма неприятно, что Ахмед и два других погонщика хотят повернуть назад. Деньги их больше не прельщают. В данный момент имеют силу лишь угрозы.

Снова в пути. Невилл еще слаб. Прошли лишь пять миль из-за упрямого верблюда и неважного состояния Невилла.

Катастрофа! Невилл должен повернуть назад. Он все время теряет сознание. Дезориентирован. Он хочет, чтобы я тоже вернулся, хотя и знает, что так нашу задачу не выполнишь. Ахмед пойдет с ним, чему несказанно рад. Компас останется со мной. К счастью, Невилл настроил его на Вади Мир в то время, когда у нас еще был секстант. Со мной останутся два погонщика и лучшие из верблюдов. Невилл возьмет львиную долю воды, чтобы им хватило до Вади Озр. Я оцениваю расстояние до Вади-эль-Мира в менее чем неделю пути, так что нам много воды не понадобится.

Распрощались и тронулись до рассвета. Хороший прогресс сегодня, но идти гораздо сложнее, чем мы думали. У меня плохое предчувствие относительно погонщиков.

Погонщики сбежали сегодня утром, но, как истинные бедуины, они оставили мне долю воды! Возможно, это и к лучшему, так как сегодня я прошел больше, чем до сих пор. Вади-эль-Мир должен быть уже совсем близко.

Жара невыносимая. Завтра полнолуние, так что теперь я смогу путешествовать по ночам. По моим первоначальным прикидкам, я уже должен был достичь Вади-эль-Мира. Возможно, приду туда завтра. Местность становится все холмистее.

Воды почти не осталось. Необходимо дойти до Вади-эль-Мира или найти воду в ближайшее время.

Воды нет. Сил тоже. Перспектива печальная. Передайте Маргарет мое прощальное письмо. Пусть бережет нашего сына.

Холмс – не только гениальный сыщик, он еще и великолепный психолог. А вы?

Ответ Шерлока Холмса ищите на с. 154–155.

Внимательно рассмотрите рисунок, а затем сосчитайте, сколько в этой фигуре квадратов, прямоугольников, трапеций, окружностей, треугольников.

Вот какое испытание на сообразительность устроили однажды четверым любителям логических задач. Перед ними поставили четыре одинаковых ящичка.

В одном лежали три черных шарика, во втором – два черных и один белый, в третьем – один черный и два белых, а в четвертом – три белых шарика.

На каждом из ящичков были наклеены ярлыки: «3 черных», «2 черных, 1 белый», «1 черный, 2 белых», «3 белых». Однако участникам испытания было сказано, что ни один из ярлыков не соответствует содержимому того ящичка, на который он наклеен. Каждому из четверых дали по ящичку, причем предварительно всех рассадили так, чтобы каждый мог видеть ярлычок только на своем ящичке. Затем каждый должен был вынуть наугад два шарика из трех и, не заглядывая в ящичек, определить цвет оставшегося там шарика. Сначала все шло хорошо.

Первый из участников, вынув два шарика, сразу же сказал: «Я достал два черных шарика и могу сказать, какого цвета оставшийся шарик». Второй тоже не замедлил с ответом: «Я вынул один белый и один черный шарик и знаю, какой шарик остался в ящике». Третий, вынув два шарика, прочитал еще раз надпись на своем ящике и сказал: «Я вынул два белых шарика, но определить, какой шарик остался в ящике, не могу». Четвертому пришлось труднее всех. Дело в том, что он был слепым и даже не видел, что написано на ярлычке, прикрепленном на крышке его ящика. Однако, подумав, он сказал: «Мне не нужно вынимать шарики. Я знаю цвет каждого шарика, лежащего в моем ящичке. Я даже знаю, какого цвета те шарики, которые остались в ящичках у каждого из моих товарищей».

Как мог слепой прийти к таким удивительным выводам? Какие шарики оставались в ящичках у его друзей, какие были у него самого?