Спасательная операция

Кен Шерер (бывший исполнительный директор, Lynch/Frost Productions): Мы были в курсе, что люди массами смотрят наш сериал. Мы знали об этом благодаря письмам от фанатов, и я жалею, что в те времена не было интернета, ведь при наличии соцсетей мы могли бы все еще продолжать показ. Но в тот период мы не могли предоставить той жесткой структуре канала доказательства, что нас смотрят студенты в общежитиях, а люди устраивают стилизованные вечеринки, собираются у телевизора вместе и делают из этого событие, и какие цифры реально скрыты за измерениями рейтингов компании Нильсен. Да, кстати, сегодня мы бы считались успешными с такими рейтингами, но не тогда.

Майкл Зальцман (бывший агент по рекламе, Lynch/Frost Productions): Люди писали нам письма. Они находили мою фирму, и мы не знали, как на это отвечать и что вообще делать с этими письмами. Некоторые люди присылали свои фото с поленом в руках или просили автограф Кэтрин Коулсон. Мы, если честно, не были готовы к армии фанатов. Так что мы просто складывали все письма в большую коробку, которую я передавал помощнику продюсера, когда шел на съемочную площадку. Мы просто не знали, что со всем этим делать.

Марк Фрост: Как-то я сидел в своем кабинете после того, как первый сезон уже был отснят, и тут ко мне зашли и плюхнули целую стопку бумаг на стол. «Что это?» – спросил я, и мне сказали, чтобы я посмотрел. Это были распечатки чатов того еще зарождающегося интернета (знаете, там AOL или CompuServe), где люди просто сходили с ума по нашему шоу. Для меня это было настоящим артефактом, и было так радостно осознавать, что то, во что мы вложили столько труда и времени, настолько затронуло людей. Я всегда был благодарен (и до сих пор у меня есть это чувство) настоящим почитателям сериала. Было здорово ощущать такую связь с нашей аудиторией.

Шерил Ли: Даже при том, что на пресс-конференциях и других подобных мероприятиях я очень стеснялась, мне было очень приятно, что сюжетная линия заставляет людей задавать такие глубокие вопросы. Они не обсуждали наши наряды, это были аналитические вопросы со стремлением разобраться в символике и понять скрытый смысл.

Диалог с аудиторией получался очень глубокомысленным, что мне пришлось по душе и было очень интересно. Что мне нравится в работах Дэвида, так это множество различных путей их интерпретации, и все они верны, потому что каждый смотрит через призму своего мировоззрения.

Майкл Зальцман: В ту, еще доинтернетовскую, эпоху нас выслеживали и отыскивали, так что не было ничего удивительного в том, что большинство фанатов были крайне недовольны тем, что сериал сняли с эфира. Я, конечно, ничего такого не пытался организовать, но для меня это не было сюрпризом, так как в Lynch/Frost Productions постоянно приходили письма от преданных поклонников. Это были очень воодушевленные люди, которым было не жалко потратить двенадцать центов на конверт, чтобы написать нам.

Майкл Р. Капуто (сооснователь общества фанатов): Я начал смотреть сериал еще во время выхода первого сезона, и ко второму мы уже приглашали друзей смотреть его вместе с нами, так что это перешло на социальный уровень. У меня была компания весьма чудаковатых друзей со странноватым чувством юмора. Одной из самых захватывающих черт сериала было то, что ты никогда не знал, что произойдет дальше. Мы много времени провели, пытаясь отгадать, что нас ждет, и всегда ошибались.

Думаю, подавляющее большинство тех, с кем я тогда был знаком, толком и не смотрели телевизор. Не могу сказать наверняка. Я был очень занятым молодым руководителем из Вашингтона, работающим по двадцать часов в сутки. Это было то еще времечко, и многие из людей, с которыми я знакомился, были яркими представителями молодежи того времени и занимались примерно тем же бизнесом, что и я. Думаю, большинство из них особо не смотрело телевизор.

Как вы помните, интернета тогда у нас не было. У меня был заместитель – Кит Постон, молодой помощник в офисе. Мы занимались связями с общественностью (если конкретно, это было связано с политикой), поэтому знали, на какие рычаги нужно нажимать. В политике все зависит от создания своей коалиции, так что у нас были необходимые навыки, которые мы могли применить по отношению к сериалу.

Когда его отменили, я позвонил Дэвиду Линчу и предложил свои услуги. Марк Фрост и Кен Шерер с энтузиазмом восприняли наше предложение. Мы не просили какой-то оплаты, мы лишь поинтересовались, можно ли нам добывать средства для нашей акции, продавая лицензированные футболки (даже если бы нелицензиро-ванные – они бы закрыли глаза на это), и Дэвид сказал: «Да почему нет, черт возьми. Действуйте!»

Кен Шерер: У меня было достаточно времени понаблюдать за этим, и было невероятно видеть, с каким фанатизмом люди воспринимали сериал. Думаю, и сейчас такое часто случается, но ты уже можешь выражать это в электронном виде; через почту или «Фейсбук». А тогда нужно было куда-то пойти, написать письмо или сделать телефонный звонок. Это было удивительно. По важности напоминало работу сотрудников «Нью-Йорк Таймс» – все было так умно, изящно и нетерпеливо, и мы знали, что наши зрители не из обычной стереотипной телеаудитории.

Майкл Р. Капуто: В те времена все требовало затрат. Отправка письма могла быть стоимостью от 45 центов до доллара. Теперь, когда есть интернет, при наличии нужного электронного адреса ты можешь все это делать, не потратив ни копейки. Тогда нам приходилось начинать все с нуля, и первым делом мы обратились к журналистам. Мы развернули кампанию в поддержку сериала и получили помощь от заинтересованных людей из разных городов, а также от тех друзей, что смотрели сериал.

Нас представлял Кит, потому что я работал на главной должности в крупной корпоративной лоббистской организации и не мог особо светить свое имя. Мы знали, что если Кит скажет что-нибудь забавное или заумное (в стиле сценария сериала), это поможет нам раскрутиться. И тут же оказались в оппозиции к Эй-Би-Си из-за первой записанной фразы Кита.

Один репортер спросил его, что бы он сказал Бобу Айгеру. И ответил: «Боб, сегодня ты мне напоминаешь маленькую мексиканскую чихуахуа (фраза Гордона Ко-ула, назвавшего так Купера). (Смеется.) Это попало на страницы «USA Today» и стало расхожей фразой. Нас сразу же выставили какими-то мошенниками. К счастью, у Кита не могло бы возникнуть проблем на работе из-за сравнивания людей с чихуахуа перед прессой.

Нас тут же буквально засыпали тысячами писем. Это началось не в тот же самый момент, а где-то пару дней спустя после того, как история разошлась. Письма все шли, шли и шли. За месяц к нам присоединилось двадцать тысяч человек с разными почтовыми марками. Это была значительная и активная сила – ведь каждый из них специально отыскал нас и отправил письмо.

У меня в Эй-Би-Си были друзья, потому что я заведовал новостным отделом в Палате представителей (законодательный орган или одна из палат парламента), а там было много репортеров с этого канала. Так мы получили список внутренних телефонов и факсов всех руководителей корпорации Эй-Би-Си. Мы давали указания звонить по этому номеру в такое-то момент и отправлять факс по данному номеру в такое-то время. Это все получилось организовать весьма неплохо – те ребята, что дали мне номера, сообщили, что мы вполне добиваемся желаемого эффекта. Было очень весело.

Майкл Зальцман: Думаю, компании, в конце концов, склоняются под давлением, письма ли это или что-то другое. Сейчас, когда я прихожу на заседания, там говорят: «Двадцать семь человек опубликовало пост на Фейсбуке, что нам делать в связи с этим?», и я думаю: «Серьезно? Из всего 320-миллионного населения недовольны двадцать семь человек, и вы желаете как-то на это отреагировать?» Так что, думаю, они обращали внимание на кампанию по написанию писем, но, если честно, мне кажется, в большее значение сыграл тот факт, что канал просто хотел окончательно разобраться с «Твин Пикс» и сжечь мосты, выпустив последние шесть серий, чтобы идти дальше.

Кен Шерер: Нас по-прежнему перемещали в сетке вещания канала и все в таком духе, поэтому мы решили выйти на публику. Я привез Даму с Поленом с собой в Вашингтон, где мы устроили телевечеринку в баре, призванную привлечь внимание прессы к тому, как люди относятся к этому сериалу.

Мы весело проводили время, и там был парень, в образе Дамы с Поленом. Я подошел к нему познакомиться. Он рассказал, что он выпускник МТИ [Массачусетского технологического института], работает в Министерстве обороны и занимает высокую должность. Он сказал: «Я никогда не смотрел телевизор, но однажды вечером пришел к друзьям в гости, и они заявили: «Сейчас будем смотреть сериал», и меня эта идея серьезно раздражала. Я нехотя сел и посмотрел, что там. И вот, теперь я здесь». Такое огромное влияние оказывал сериал на людей. Его можно было либо любить, либо ненавидеть. И никак иначе.

Майкл Р. Капуто: Это бывало довольно странно и могло немного смущать. Например, я был на встрече в Капитолии (здание конгресса США), и кто-то доложил одному из сенаторов, что я тот самый парень, который запустил эту кампанию по поддержке «Твин Пикс». (Смеется.) Было забавно, мы как-то особо и не скрывались. Сперва я немного стеснялся по этому поводу, зато потом было такое чувство, словно мы одолели Голиафа (огромный филистимлянский воин в Ветхом Завете).