Брэндон Стоддард: Моим главным беспокойством в отношении «Твин Пикс» был вопрос, в каком направлении это шоу движется. Я без устали предлагал придерживаться библии, которая могла бы четко указать курс для сериала в ближайшие пять месяцев. Но ничего не вышло, и я могу себе представить причины этой неудачи, но я знал наверняка, что в этом заключался ключ к успеху всего проекта и что в ином случае у нас будут неприятности, – так и случилось. Это убивало меня. Это вызывало у меня настоящую боль, ведь я любил проект всей душой и знал еще со времени производства пилотной версии, что без составления долговременного плана у нас будут проблемы. Я наблюдал за тонущим кораблем.

Харли Пейтон: Определяющим фактором в продолжении второго сезона стала резкая перемена планов после того, как Кайл наотрез отказался от развития отношений Купера и Одри Хорн. Мы серьезно планировали эту идею, много ее обсуждали, и каждый хотел увидеть ее воплощение. Возражения Кайла были весьма специфичными. Он считал, что его персонаж никогда бы не стал заводить роман с настолько юной девушкой. Повлияла ли на его решение Лара, с которой он встречался, или нет – мы все терялись в догадках.

Шерилин Фенн: Это печально, но каждому известно, что послужило причиной. Лара приходила в бешенство от того, что номинируют меня. Ее приняли на борт как главную героиню сериала, но по какой-то иронии судьбы зрители хотели больше сцен с Одри (за что лично я весьма благодарна). Кайл был вынужден отказаться [от этой сюжетной линии] из-за давления со стороны Лары.

Харли Пейтон: Марк сообщил мне: «Кайл сейчас поднимется к нам на разговор. Будем настаивать на своем, обозначим четкие рамки, так что ему придется пойти на это ради сериала… Ведь для проекта это очень важно». А мой кабинет находился как раз рядом с кабинетом Марка и стены были достаточно тонкие, но не настолько, чтобы было слышно все. Оттуда не доносилось никаких криков или топанья, так что я подумал: «Вот и отлично, все будет круто, мы убедим его и будем двигаться дальше». (Смеется.)

Но потом они вышли со словами: «Эх, фокус не удался!» Они пытались загнать Кайла в тупик, но тот с легкостью вышел из положения. Так что когда от этой идеи отказались, пришлось немного побарахтаться, чтобы построить костяк для второго сезона. Одни задумки были более удачными, другие нет.

Шерилин Фенн: Однажды мы с Дэвидом [Линчем] вместе обедали. И он спросил: «Шерилин Фенн, ты любишь Кайла?» На что я ответила: «Господи, конечно, нет, Дэвид!» (Смеется.) И добавила: «Но Одри от него без ума. Между ними есть симпатия! Хотя Кайл мне совсем не нравится». И я говорила правду. Они допустили чудовищную ошибку. Поэтому сериал сошел на нет, серьезно. Необходима была более увлекательная история, частью которой я бы и стала. Это могло бы быть потрясающе! А потом они привели Хизер Грэм, которая была намного моложе меня, что лишь добавило нелепости всей ситуации.

Дуэйн Данэм: Купер – агент ФБР, а Одри – старшеклассница. Из этого бы просто ничего не вышло. И как бы это отразилось на репутации Купера? Как по мне, даже то, что Куперу дали возможность одеваться как местные, существенно изменило его личность. И когда он снова возвращается к строгому костюму, я вздыхаю с облегчением. (Смеется.) Он зачесывает волосы назад, и все выдыхают: «Вау! Круто!» Но при всем этом парень не отступает от принципов и поглощен своей работой. Таким персонаж и предполагался изначально.

Кайл Маклахлен: Шерилин была своего рода «роковой женщиной» в сериале и ее увлечение Купером было просто забавным моментом, с которым можно было поэкспериментировать, но, по моему мнению, для публики это было бы актуальным лишь в течение определенного времени, пока Одри заканчивала школу. Тем не менее наблюдать за этими отношениями было занимательно: как менялся в лице Купер, какие чувства испытывал как мужчина, как агент ФБР, а возможно, как и будущий отец… Хотя, не факт.

Харли Пейтон: Ясное дело, важность Кайла для всего сериала было трудно переоценить – это же сам агент Купер, черт возьми! Так что меня ничуть не удивило, когда Дэвид в конце концов сказал: «Ладно, не хочешь – не будем». И его персонаж в итоге влюбился в совсем юную особу из женского монастыря. Это было плохой затеей, но так уж получилось.

Мигель Феррер: Честно говоря, я толком и не помню, что происходило после того, как убийцу разоблачили. Для меня это шоу было фактически закончено после раскрытия главной тайны.

Грег Файнберг (продюсер сериала): Когда телекомпания заставила их раскрыть сущность убийцы, перед ними встал вопрос: «Отлично, и какую же историю нам теперь рассказывать зрителям?» По моему мнению, когда запускаешь проект, нужно иметь конкретное представление, о чем он, в сущности, будет. После того как тайна была раскрыта, я подумал, что теперь это будет уже совсем другой сериал.

Филип Карр Нил: «Кто убил Лору Палмер?» – это было словно наклейка на бампере. Переплюнуть такую историю было сложно. Как мне кажется, до этого проект был успешным потому, что режиссеры придерживались хорошо проторенной, знакомой тропинки, но впоследствии они напали на след, уводивший их в захватывающем направлении, тем самым вынимая из сериала душу и сердце. Все, что вызывало у зрителей желание смотреть сериал, исчезло. Преступление раскрыто, и теперь нужно перестроиться и приняться за новую тайну. Компания, можно сказать, прикрыла лавочку, заявив: «А теперь придумайте что-то новенькое». Это как-то несправедливо.

Джеймс Маршалл: Я думал, Джеймс и Донна будут попросту продолжать делать то же, что и раньше – и вдруг они стали действовать невпопад и вести себя не в соответствии с характерами героев… Это навевало тоску. Раньше все строилось на ситуациях в стиле Нэнси Дрю (литературный персонаж серии книг, девушка 18 лет, детектив-любитель), когда искренняя невинность сталкивалась с темной, загадочной стороной жизни. Нагромождение событий лишило шоу динамичности, что было явной ошибкой.

Роберт Энджелс: Мне кажется, после того, как убийство было раскрыто, было уже невозможно писать сцены, основанные на чувстве вины. А я всегда был уверен, что именно это двигало сериал вперед. Не знаю, как считали Дэвид, Харли и Марк, но, по-моему, интрига держала зрителя в напряжении. Можно было взять любого жителя города за отправную точку, ведь все они чувствовали вину за случившееся. Возможность творить чудесные истории была утеряна. Вспоминая об этом, можно сказать, что это было самое неприятное, мы словно оказались безоружными.

Марк Фрост: Были наметки на сюжетную арку (последовательность серий, связанных между собой сюжетной линией) с Уиндомом Эрлом, она висела в воздухе, однако реализовали мы ее недостаточно быстро. Так что нам пришлось сделать трехчастную промежуточную историю, в которую были вовлечены братья Рено, а также ввести персонажа, которого сыграл Дэвид Духовны. Это было сделано достаточно поспешно в сравнении с тщательно продуманным ходом раскрытия убийства, поэтому в каком-то смысле эти моменты были слабейшими сценами, которые мы выпустили.

Возникли некоторые трудности, потому что год назад мы написали сценарий ко всем семи сериям и знали от начала и до конца, что нам предстоит сделать. Соответственно, к началу производства все было подготовлено заранее. В то время как во второй половине следующего сезона пришлось быстро разрабатывать концепцию и времени на раздумывания не оставалось. Думаю, тогда мы допустили прокол. Поразмыслив, можно было сделать все иначе. Если б я мог вернуть время назад, то вставил бы Уиндома Эрла в конце этой серии, следующей за развязкой, а может быть, и вовсе сделал бы скачок вперед.

Грег Файнберг: Я не был сценаристом (кого заботило мое мнение), но, помню, как-то заметил: «Может, стоило бы умертвить кого-нибудь еще – другая девушка, другая тайна». Увидев смерть Лары Флинн Бойл в следующей серии, зрители бы подумали: «Что здесь вообще происходит?»

Да, интересно узнать, кто убил Лору Палмер, но куда интереснее наблюдать за реакцией людей на то, как все больше и больше изменений происходит в их жизни – как это и бывает у обычных людей. Потом всплывают еще факты, и все разрешается. Предоставив больше материала для просмотра с другими животрепещущими секретами, они бы добились отклика зрителя: «О нет, раскрытие убийства Лоры Палмер ничего не изменило, все стало только хуже». Вот так это должно было быть.

Кайл Маклахлен: Думаю, шоу несколько пострадало от потери такой захватывающей сюжетной линии, как «Кто убил Лору Палмер?» Как только тайна была раскрыта, другой подобной загадки, которая смогла бы захватить воображение аудитории, не нашлось.

На телевидении весьма тяжело создавать персонажей. Куда проще (как мне кажется) писать сценарий о достижении какой-либо цели. Но как только цель была достигнута, убийца разоблачен и все в таком духе, остаются лишь просто герои. Даже несмотря на ожидание появления в сериале противника, с которым Куперу пришлось бы иметь дело, не думаю, что эта история была достаточно захватывающей для зрителя. Да, герои никуда не исчезали и были по-прежнему интересными, но на одних только чудаковатых персонажах далеко не уйдешь. Должно быть что-то более весомое.

Пол Трехо: Мы всегда задавались вопросом, что будет после того, как убийцу разоблачат. Никто не знал, был ли это БОБ и что вообще происходит. История с Ли-ландом шокировала всех, но на дальнейшее развитие событий не было и намека. Эта недосказанность цепляла, особенно в сцене, когда четверо или пятеро персонажей идут через лес, прежде чем увидеть сову [после смерти Лиланда]. Как помню, Дон Дэвис процитировал Шекспира: «Есть многое на свете, что и не снилось нашим мудрецам» (оригинальная строка – «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам» – из трагедии «Гамлет» Уильяма Шекспира). С моей точки зрения, все пошло немного наперекосяк, когда мы ввели Уиндома Эрла – слабо помню его сюжетную линию, но, по моим ощущениям, он был несколько не в тему. И отныне нельзя было назвать это «Твин Пикс», это был уже совсем другой сериал.

Тина Ратборн (режиссер, 17-я серия): Моя серия должна была быть своего рода пушкой, внезапным выстрелом, который продвинул бы нас дальше. И увольнение Купера из ФБР точно нельзя было с этим сравнить. Таким образом он скорее прощался, чем начинал новую веху в своей истории. Это момент был слабоват, чтобы вновь вызвать любопытство у аудитории: «В чем подвох?» На эмоциональном уровне сцена не дотягивала. Закончив работу над серией, я потеряла всякое желание следить за ходом действия.

Сцена похорон Лоры была очень сильной в плане эмоций, в то время как кадры с поминками Лиланда были совсем не примечательными. Для меня эти два эпизода несопоставимы. Смерть Лиланда не менее значима, чем смерть Лоры Палмер, вот только на ее похоронах никто и не думал шутить. Спорящие братья на поминках казались мне дикостью, и это было признаком того, что комичная составляющая сериала уже не та. Этот момент стал одним из переломных для «Твин Пикс».

Кайл Маклахлен: При всей любви Купера к Твин Пикс, лучше бы он оставался фэбээровцем и развивал свои профессиональные качества в противовес симпатии к провинциальному городку. Оглядываясь назад, представляю, каково это могло бы быть, если б он продолжал носить свой костюм и для Твин Пикс оставался сторонним наблюдателем, вместо того, чтобы вписаться в жизнь городка. Хотя не знаю, был бы такой ход событий интереснее.

Харли Пейтон: Хотелось бы многое переделать в лучшую сторону. Лично мое мнение: мы слишком увлеклись идеей абсурдной комедии в процессе. Как я уже говорил, так часто бывает на телевидении, когда сценаристам наскучивает писать каждую неделю одно и то же, а актерам надоедает это играть. Поэтому что-то начинает меняться и трансформироваться, и необязательно к лучшему. Как правило, такое происходит где-то в районе пятого сезона (смеется), но в случае с «Твин Пикс» все было быстрее, чем обычно.

Дэна Эшбрук: Во втором сезоне все слегка поменялось лишь немного по сравнению с тем, что было. Да, все выходило несколько больше разбросанным и разбавленным, чем следовало, из-за введения новых мотивов, но я всегда хорошо проводил время. Единственное, чего я желал – это больше работы, больше дела. А так мне было не на что жаловаться. Своими выкрутасами они отправили меня работать на Бена Хорна, в какой-то момент пытались свести с Одри, а я… хм, даже не знаю.