Случилось это давнее чем давным-давно в тех краях, которые мы сегодня называем Валдаем. В то время эта земля называлась Волод, поскольку володела ближайшими окрестными землями.

Населяли Волод русы-арии – потомки гиперборейцев. Они ещё не были слишком воинственными и настолько ценили такие женские качества, как сдержанность, терпение, нежность, а самое главное – любовь к своему Роду, что правителями тогда у них были женщины, которых они называли Девами.

В ту пору, когда эта история произошла, правительницей Девой была красавица по имени Медовая. Имя ей очень подходило: красивая, статная… Одевалась во всё белое, словно одеждами у неё были перистые облака.

Сама Медовая воительницей не была, поэтому держала при себе воинство. Одним из полководцев, наиболее успешным и талантливым, считался богатырь Живус. Немало врагов отразило её войско под его руководством. Ему тоже подходило имя, произошедшее от слова живо. Всегда подвижный, стремительный, желающий что-то усовершенствовать. Короче, беспокойный был богатырь – не сиделось ему долго на месте. Зато он изобрёл боевую колесницу, которой потом пользовались многие цивилизации. Придумал и особые щиты, чтобы ими можно было не только защищаться, но и наносить смертельные удары противнику! Позже такой щит стал называться эгидой.

Не по душе было Живусу женское правление. Да, его войско надёжно защищало земли Волода, но Медовая строжайше запретила завоёвывать и порабощать другие народы, которых немало было в округе. Годами приходилось ничего не делать его воинству, способному разбить любого противника. И народ, с его точки зрения, не развивался, жил однообразно в веках. Не устраивало такое положение воеводу-живчика. И задумал он то, что считалось у ариев-русов преступлением против Рода, – свергнуть Медовую, навсегда прекратить власть женщин на этой земле и самому стать правителем, после чего подчинить своей власти и другие народы.

Понимал Живус, что далеко не все откликнутся в Володе на его призыв. Во-первых, Медовую очень любили, во-вторых, издревле этими землями правили женщины. И гениальный Живус, подумав, решил, что в его войске бунтовщиков предводительницей непременно должна быть женщина, которая бы своей красотой и умом противостояла Медовой. И конечно же нужен жрец, который пообещает людям светлое будущее. Со жрецом проблем не было: его родной сын, служитель Солнца, настолько был предан свету, что люди дали ему прозвище Опалённый! А вот Деву-воительницу пришлось создавать практически из ничего. Какие в то время были методы пиара, мы не знаем, но Живусу это удалось и без телевидения, и без массмедиа. Нашёл он молодую, не очень красивую, но бойкую и предостаточно обозленную на всех за то, что Медовая не приняла её в свой терем как подругу. Понимал Живус, несмотря на то что не видел голливудские фильмы, – месть может быть главной движущей силой. Прозвище этой Деве он дал Тайна, поскольку никто не должен был знать её предыдущей биографии. Быстро обучилась Тайна ратному делу, мечтая об отмщении, и стала уважаемой предводительницей его рати.

Конечно, какое-то количество людей встало на сторону Живуса, Тайны и Опалённого, но большинство остались верными законам Рода, которые гласили пресекать любой бунт.

Восставшие потерпели сокрушительное поражение, а Медовая в состязании победила Тайну, которая продолжала носить маску, дабы никто её не узнал.

На общем собрании, которое позже будет называться у ариев-русов вече, – впрочем, может, и тогда так называлось, – решено было изгнать бунтовщиков, нарушителей родового закона, из земель Волода.

И пошёл Живус со своей командой, Опалённым и Тайной на полдень. Шли-шли и наконец пришли к райским землям. Заселены они были всего за пару тысяч лет тоже выходцами из ариев-земледельцев. Себя называли пеласгами, что означало перелётные аисты. Мол, перелетели с других земель. Красивейшая земля открылась взору вынужденных переселенцев. Горные цепи различной величины, поросшие лесами, оливковыми деревьями… Надо уточнить: в то время горы назывались у ариев вулканами, в память о настоящих вулканах. Ручьи, речки… Богатые живностью леса да ещё и море рядом!

Поселились новосёлы на полюбившейся им горе. Некоторое время изучали жизнь аборигенов. Мирные трудолюбцы-земледельцы поклонялись каким-то непонятным богам, тоже трудолюбцам, то есть воевать эти пеласги совершенно не умели. Быстро подчинив всё население вулканов, Живус и его команда заставили чтить их самих как богов. А тех богов, которые были прежде, развенчали, идолов и кумиров уничтожили, а самих богов якобы победили и заперли в тёмной бездне – Тартаре. Себя же провозгласили бессмертными! Надо сказать, что на севере в ту пору жили действительно дольше, нежели на юге, а потому многие из смертных в бессмертие новых богов поверили, да и сила у них была непобедимая!

Появился новый язык – смесь северного с южным. Вместо вулканы стали говорить балканы, а поскольку боги жили в горах, то людей, которые им поклонялись, стали называть горяками, позже греками. От северного слова поле произошло и новое слово полис – поселение в чистом поле. А разросшееся обширное поселение – метрополис.

Казалось бы, всё прекрасно сложилось у «богов». После каждой грозы Живус рассказывал всем, что это он метал гром и молнии с любимой горы Олимпа. И ему верили! Таланты всегда убедительны.

От чрезмерного почитания и людского страха перед ним Живус распоясался окончательно: казнил, наказывал, совокуплялся со всеми подряд, в том числе с простолюдинками… В общем, начал себя вести как настоящий пахан на зоне. И остальные новые «боги» больше походили на изгоев-зэков, нежели на богов. А потому очень любили сами о себе складывать легенды, всяческие небылицы. К их счастью, люди в то время ещё не знали, что боги тщеславными быть не могут. И верили им, подношения делали в их честь. Не ведали недотёпы, что богам не нужны материальные блага.

Трудный для произношения на юге звук «ж» в имени Живус местные заменили на «з» и стали его называть Зевус. Такое чередование «ж» и «з» у горяков встречалось нередко. Например, позже непроизносимое для них слово омуженка (омужествлённая женщина) начали произносить как амазонка. У жреца же имя Опалённый почти не изменилось. Всего лишь стал он Аполлоном. Зато изменилось в корне произношение имени Тайна. То, что на севере произносится, как правило, твёрдо, на юге смягчается. К примеру, «и» становится звуком с прифуфыкиванием – «пф», а «т» просто превращается в «ф». Итак, стала Тайна сначала Файной, а потом Афиной. А поскольку была жестока в обращении с непокорными, дали ей ещё дополнительное прозвище Паллада, от слова палач. Злючка была реальная. Даже в мифах Древней Греции не упоминается о том, что она хоть кого-нибудь хоть разок полюбила. И в неё никто влюблён не был. Зато в тех же легендах и мифах есть намёк на её происхождение: «Афина родилась из головы Зевса!» Означает это, что была им придумана, пропиарена, после чего сама уже наворотила столько дел, что её надолго запомнили. Даже целый город в её честь назвали. Но это было уже позже. А пока…

Пока больше всего злило Палладу то, что Медовая там, в своих землях, продолжала процветать и народ её ценил. Но ещё противнее для Афины-Тайны как для женщины было то, что Медовая по-прежнему оставалась красавицей! Гораздо красивее её самой. И задумала эта богиня – выкидыш из головы Зевсовой – месть: наняла киллера по имени Персей (это первое заказное убийство, зафиксированное в письменных источниках).

Незаурядный был богатырь! Причём из местных. Бывший подчинённый Медовой ни за что бы на такой заказ не согласился. К сожалению, Персей был настолько талантлив, что с задачей справился. Проник в чертоги правительницы Волода – каким способом, мы не знаем – и сделал точно, как повелела Паллада. Отрубил Медовой её красивую голову, да ещё и сбежать с этой головой сумел. Охраны больше такой, как во времена Живуса, вокруг чертогов правительницы не было.

Наверное, первый раз в жизни возликовала Афина, увидев голову Медовой. Вот только красота её даже в таком виде всё равно злила. И тогда придумала Афина самую жестокую месть, на которую способна только женщина, гораздо более изощрённую, нежели убийство. Собрала на Олимп всякого рода поэтов, певцов и дала им жесткое задание, предупредив, что не зря люди называют её Палладой, – сложить о Медовой уничтожающие и унижающие её легенды, песни, стихи. Ослушаться никто не посмел. Так появились предания об уродине Медузе, которая якобы одним взглядом любого убивает и любой, увидев эту страхолюдину, испытывает ужас. Кто-то из поэтов особенно угодил богине, разместив на голове Медовой-Медузы змей вместо волос.

Вот теперь дело было сделано! Мщение на века. Люди всегда будут вспоминать о Медовой как об уродине!

К сожалению, так и случилось. И это не единственный случай, когда благодаря поэтам-песенникам человечество принимает плюс за минус и наоборот.

Только с этого момента Афина Паллада наконец успокоилась и стала вершить дела, присущие истинно женщине. Помогать нуждающимся людям, дарить оливковые ветви, защищать целые полисы…

Зато о Медовой, как о красавице и защитнице Рода, люди будут передавать сказания в устном виде. И до сих пор эти сказания живы на Сицилии. Даже оберег с изображением головы Медовой под именем Медузы там можно приобрести. И ведь это правда – Медовая была оберегом своего народа. Государство Волод, с тех пор как её не стало, распалось, начало платить дань далёкому Олимпу! И только благодаря Аполлону, который любил петь и играть на разных солнечных инструментах, мы знаем теперь, что олимпийские боги на самом деле не греческого происхождения, а залётные, с севера!

Да, поэты-песенники могут изменить мнение многих, но не всех. Существует ещё родовая память, неподвластная подвластным поэтам. Она-то и сохранила в каких-то генетических закромах отношение к Медовой не как к горгоне Медузе, а как к пышноволосой красавице, правительнице русов-ариев. Англоязычные совершенно не понимают, почему они называют своих любимых honey, то есть медовая. Когда-то и у русских это считалось достойнейшим восхвалением. Но потом забылось. А американцы, они тупые, они хранят память о том, о чём понятия не имеют. Короче, слава тупым! Они порой больше приносят пользы человечеству, нежели дюже умные, как Зевус и Афина-Палачка.