Глава 25
Вербов
Взрыв торпеды, сбитой скатом (Лобанов уверял, что это не было случайным столкновением, скат целенаправленно подставился под удар), тряхнул «Краб» весьма ощутимо, однако прочность аппарата превзошла все ожидания, позволив экипажу продолжить начатое. Батиплав не потерял управление, двигатели его продолжали работать, и он только слегка зацепил ил у подножия пирамиды, взметнувшийся грибообразным облаком, в отличие от американского «Мистика», буквально воткнувшегося носом в бурый холм осадочных пород.
Лобанов, пока пассажиры приходили в себя, уравновесил аппарат и приподнял его над облаком желтоватой мути.
– Кэп, американцы утонули в иле по самые помидоры! – воскликнул Пинчук.
– Мы им ничем не поможем. Ищи дырку.
– По-моему, она чуть левее, между выступами, видите?
– Ну и глаз у тебя!
– Туда их водолазы и сунулись! Зуб даю! Там, очевидно, тоннель…
– Это… плохо! – мотнул головой Ковалёв.
– Надо идти за ними! – сказал Лобанов. – Командир, я натягиваю костюм?
– Ты останешься. – Вербов оглядел свою команду: все трое уже надели скафандры. – Забираем разгрузки и выходим.
Вершинина молча направилась к хвостовой шлюзовой камере.
– Эх, я бы не помешал! – с огорчением проговорил Титов.
– Я тоже, – буркнул расстроившийся Лобанов.
– Подведи машину ближе к дыре, – распорядился Вербов.
«Краб» пришёл в движение. Но стоило ему повернуться к основанию пирамиды кормой, как батиплав догнала ещё одна взрывная волна, едва не вогнавшая его в дыру как пробку в бутылку!
Свет в кабине погас.
Все, кто стоял, полетели на пол, в том числе подводники в скафандрах.
Раздались сдавленные ругательства и крики, чертыхнулся Лобанов.
– Что случилось?! – послышался голос Ковалёва.
– Похоже, ещё одна торпеда… – Лобанов добрался до своего кресла.
– Кто стрелял?!
– Не догадываетесь?
– Американцы… неужели они промазали?
– Ситуация похитрей будет, американскую торпеду уничтожили антиторпедой.
– Кто?!
– Наши парни на «Грозном», больше некому.
– Свяжись с ними, – встал на ноги Вербов, помогая подняться Вершининой.
– У нас проблемы, гидроакустическая рация в отрубе, нет связи.
– Тогда поднимись повыше и посвети прожектором.
– Чтобы нас сбили следующей торпедой?
– «Грозный» прикроет… – Вербов сжал зубы. – Если он нас догнал.
– Вот именно.
Решение созрело исподволь.
– Выходим! Нет времени на маневры и поиски связи. Макс, помоги со шлюзом.
Лобанов передал управление Пинчуку и направился вслед за водолазами в кормовой отсек.
Слабым оранжевым свечением наполнились лампы аварийного освещения.
Подводники закрепили на спинах друг друга ранцы с аварийным запасом, оружие, по одному начали заходить в шлюз, первым – Вербов, предупредив, чтобы при появлении в воде все проверили связь.
Зашипели насосы, выгоняя воздух из шлюзовой камеры.
Створки выходного люка распахнулись, и Вербов выплыл из батиплава в глубокую темноту, не видя ни зги. Машинально включил фонарь, но тут же выключил, подумав, что свет фонарей могут засечь с вражеской подлодки.
– Макс?
– Слышу тебя! – отозвался капитан.
– Давай следующего. Предупреди – фонари не включать!
В серой массе перед лицом Дениса прорезалось светлое пятно, из которого вынеслась смутная тень.
Водолазы столкнулись. Послышался тихий вскрик.
– Денис?!
– Спокойно, полковник, – ответил он, придерживая металлическую фигуру водолаза; это была Вершинина. – Не включай фонарь.
– Меня предупредили.
– Макс, давай.
Шлюз выдавил ещё одну тень – Ковалёва.
Глаза уже привыкли к «пещерному» мраку толщи вод вокруг и начали различать объекты, чуть видимые на фоне слабого свечения стен пирамиды. «Краб» вообще исчез, будто растворился в темноте, и лишь красный огонёк на горбу верхнего корпуса позволял воображению дорисовать его облик.
– Ничего не вижу, – пожаловалась Инга.
– Я рядом.
– Тебя я вижу.
– Юрий Илларионович левее, а за его спиной пирамида.
– Я имела в виду вход в пирамиду.
– Он в двадцати метрах от вас, – донёсся голос Лобанова. – Сейчас я его обозначу.
Вербов хотел запретить капитану включать прожектор, но не успел: мрак прорезал тонкий красный луч. Но это был не прожектор, Лобанов включил лазер.
– За мной! – Вербов развернулся, запустил движки скафандра.
Дыра, пробитая американскими водолазами, имела диаметр около двух метров, и проникнуть внутрь хода не составило труда.
Вербов достал автомат, прикрепил его к боку так, чтобы стрельбу можно было начать в течение секунды, дождался появления спутников.
– Я иду первым, Юрий Илларионович следует за мной, Инга…
– Поняла, – отозвалась Вершинина.
Оба понимали, что их может ждать засада или иной сюрприз, и надо было готовиться к любому изменению обстановки.
– Макс, мы пошли.
– Желаю удачи! Если что – я на связи.
– Если что?
– Ну, мало ли… кофе принесу… или гранаты…
Вербов двинулся по тоннелю в глубь сооружения, созданного предками многие тысячи лет назад, и голос капитана пропал в шелесте помех. После чего наступила полная тишина: стены пирамиды экранировали радио и звуковую связь. На миг возникло чувство дежа-вю: он уже плыл по такому же тоннелю в таких же условиях и с теми же спутниками… Но в луче фонаря сверкнула алмазом какая-то деталь на округлой стене коридора, и ощущение прошло. Несмотря на совпадение, от антарктического похода под водой нынешний отличался качественно: Вербов знал, что может встретить в недрах древнего сооружения, способного запускать людей в прошлое. Во всяком случае, именно об этом говорил Виктор Степанович Дрёмов, а ему Денис верил.
Тоннель оказался коротким и упёрся в подобие колодца с гофрированными ребристыми стенами.
Остановились, ворочая лучами фонарей.
– Шахта лифта? – предположил Вербов. – Юрий Илларионович, что скажете?
– Возможно, – откликнулся Ковалёв. – Хотя я не строил Меру. Знаю только общие принципы организации социума Гипербореи, немножко её архитектуру, но технологии предков мне неизвестны.
– Вы говорили, что гиперборейцы не пользовались техникой, а выращивали необходимые вещи и машины.
– Таковы легенды.
– Так это легенды или реальность? – неприветливо сказала Вершинина.
– Сударыня, я не пришелец из прошлого и знаю только то, что получил от Хранителей истин. Многое для них скрыто так же, как и для нас. Гора Меру не была выращена, если вы имеете в виду её, она была сложена из каменных блоков, хотя укладывали эти блоки не рабы и не искусственные механизмы. Это всё, что я знаю о процессе возведения архитектурных объектов. А поскольку пользовались горой…
– Буфером.
– Буфером назвали комплекс люди, обозначая всего лишь одну функцию устройства. Предки называли его Мерой Мира, что впоследствии трансформировалось в Меру. Договорю: поскольку пользовались комплексом настоящие люди, как мы с вами, а не полудраконы, полузмеи, полулюди и так далее, то и строили они объекты для себя, со всеми удобствами для нормальной жизни. Лифты – одно из таких приспособлений, призванных служить по своему назначению.
– Значит, это лифт, – сказал Вербов. – Вернее – колодец для него. Кабина внизу? Или вверху?
– Какое это имеет значение? – не вытерпела Инга. – Шахта заполнена водой, нам не надо будет искать лестницу со ступеньками и топать по ней пешком. Вопрос в другом: куда приведёт шахта?
– В центр управления Буфером, – ответил Вербов. – Не так ли, Юрий Илларионович? Вы знаете, где он находится?
Ковалёв помолчал.
– Меру – гигантское сооружение, настоящая гора.
– Да уж, она побольше антарктического Купола, где мы побывали.
– Энергетическое сердце Меру, его генератор, так сказать, должен быть в основании пирамиды, а центр управления, скорее всего, ближе к вершине.
– Башня наверху в форме шпиля?
– Предположительно, башня – антенна, хотя наверняка имеет и другое предназначение.
– Спасательный модуль? Антарктический комплекс имел такой, с помощью него мы и спаслись.
– Точно не скажу. Думаю, пост управления всем хозяйством Меру находится прямо под башней.
– Тогда вперёд, разведка? То есть вверх?
– Ты не забыл, что перед нами сюда вошли чужие люди?
– Не забыл.
– Предлагаю догнать их!
– Мы и так их догоним. Или ты имела в виду что-то другое?
– Вместе нам будет намного легче справиться с задачей.
– С какой задачей?
– Передать Буфер… – Голос Вершининой дрогнул, – международным институтам типа ООН.
– Благородная цель. Хотя я бы сформулировал это иначе: передать комплекс российским властям и специалистам. Но для чего ты мне это говоришь?
– Не стреляй сразу, как только увидишь американцев. Сначала давай попробуем договориться.
– Во-первых, я всегда сначала думаю, прежде чем стреляю. А во-вторых, позволь мне напомнить тебе Антарктиду. Кто начинал стрелять первым? Мы или американцы?
– А не ты убил водолазов, взорвавших Рог?
Вербов сдержал ругательство.
– Потому что они начали первыми! И не я взорвал Рог, а они!
– Не ссорьтесь, друзья, – сказал Ковалёв с деликатным покашливанием. – Не время выяснять отношения. Я тоже против всякой стрельбы. Коль уж мы попали сюда, надо использовать с отдачей каждую минуту. Ведь запас воздуха в скафандрах невелик?
Вербов принудил себя успокоиться.
– Они имеют генераторы воздуха, расщепляющие воду. Хотя вы правы, Юрий Илларионович, надо спешить. Нам ещё надо решить задачу возвращения на борт «Краба», путь в один конец не для нас.
Начали подниматься один за другим, осматривая каждый метр стен шахты.
Сооружение мало чем отличалось от многоэтажного современного дома, даже высота каждого этажа была примерно такой же – около трёх с половиной метров. Это стало видно после того, как подводники обнаружили прямоугольники закрытых дверей, открывающихся, очевидно, на каждый уровень пирамиды. Осмотрев три двери, Вербов пришёл к выводу, что закрыты они ещё в те времена, когда Буфер стоял на земле, или во время катаклизма, опустившего материки в пучину морских вод. Все двери выглядели не повреждёнными и не были покрыты слоем грязи или плесени. Вода, ворвавшаяся внутрь комплекса через пробитую американскими водолазами брешь в основании пирамиды, казалась чистой, прозрачной и чуть ли не стерильной.
Добрались до расширения колодца сложной звездообразной формы, в котором обнаружились сразу четыре двери, выходящие в четыре разные стороны. Осмотрелись.
– Сколько мы проплыли? – поинтересовался Ковалёв.
– Метров сорок, – ответил Вербов. – Не добрались даже до половины горы.
– Не вижу следов американцев, – сказала Вершинина.
– А какие они должны были оставить следы? На них такие же скафандры, что и у нас. Судя по тому, что колодец лифта не имеет открытых отверстий – выходов на этажи, то наши коллеги тоже поднимаются по шахте вверх.
– Если уже не поднялись, – поддержал Вербова Ковалёв.
– Как вы думаете, они могут что-нибудь включить? Тот же хроногенератор. Или, наоборот, испортить?
– Вряд ли они идут, чтобы что-то испортить.
– Поспешим!
– Я пойду первой, – объявила Вершинина, начиная подниматься.
Вербов заколебался, решая, стоит ли заставлять женщину подчиняться всем его приказам. Но ощущение нехорошего взгляда в спину заставило Дениса насторожиться.
– Стой!
– Вот ещё! – донёсся ироничный смешок. – Полковник, не будь смешным, я не маленькая.
– Стой, говорю! Мне кажется…
– Креститься надо, если кажется, – пошутила Инга, продолжая подъём.
Что-то сверкнуло там, высоко в трубе колодца, будто вспыхнула и погасла красная лампочка.
Холодея, Вербов врубил движки скафандра на форсаж, метнулся вверх, догнал Вершинину, вцепился в её ноги, тормозя.
– Остановись! Назад!
– Да что с тобой такое?! – возмутилась женщина. – Ведёшь себя, как конвоир!
– Вниз!
– Успо… – Инга не договорила.
Сверху колодец пронзил нарастающий гул, будто кто-то ударил в колокол.
Скафандр Вербова отозвался дрожью. Он потянул спутницу за ноги, снова включая водомёты на крыльях скафандра за спиной на полную мощность.
К счастью, Инга догадалась сделать то же самое, поэтому пройденное ею расстояние – метров пять – они преодолели за пару секунд. Вывалились в расширение колодца, столкнувшись с Ковалёвым.
– К стене! – рявкнул Вербов.
Археолог замешкался, не обладая реакцией спецназовца, и его пришлось толкать куда придётся, выискивая ниши в узле пересечений нижней части шахты. И тотчас же мимо со всхлипом, взвихрив воду, пролетела округлая глыба, упавшая в темноту нижней части шахты. Через несколько секунд снизу прилетел звук удара, новая вибрация воды заставила скафандры гудеть как пустые бочки. Волна сотрясения унеслась по шахте вверх.
– Матерь божья! – выдохнул Ковалёв.
Вербов отпустил Ингу.
Она замерла, несколько мгновений вслушивалась в бурление воды внизу, выплыла на середину помещения.
– Спасибо, полковник.
– Не за что, – вздохнул он с облегчением.
– Что это было? – спросил археолог.
– Очевидно, коробка лифта. Её оставили наверху, но она почему-то сорвалась.
– Ага… понял… только уж очень вовремя свалился лифт, вы не находите?
– Может быть, его сбросили американцы.
– Вовремя вы среагировали… ещё бы пару секунд – и нашу прелестную Ингу сбил бы лифт.
– Прошу прощения, – сказала Вершинина ломким голосом. – Я у вас в долгу, полковник.
– Разберёмся. – Вербов включил водомёты. – Идите за мной, обращайте внимание на любую мелочь. Если конкуренты заметят нас, могут попытаться повторить попытку остановить каким-нибудь абсолютно стандартным способом, без всякой экзотики.
– Что вы имеете в виду?
– Мину. Я думаю, и в данном случае не обошлось без взрывного устройства. Американцы добрались до центра и взорвали лифт, надеясь, что кабина нас задавит. Ну, или хотя бы закупорит вход снизу.
Инга промолчала. После того как Вербов по сути спас её от неминуемой гибели, сказать было нечего.
Минут десять поднимались по шахте, всматриваясь в мутное тёмно-серое «небо» над головой, готовые в случае чего броситься назад либо выбить с помощью автоматов дверь на ближайший уровень. Посчитали этажи: вышло – они поднялись по шахте уже метров на сто. Вербов остановился, так как понял, что в шахту откуда-то проникает свет: стали видны стены и смутно – фигуры спутников.
– Свет! – донёсся тихий голос Инги.
– Вижу, – отозвался он. – Приготовься.
– Я готова.
Снова начали подниматься, но медленнее. На сорок первом пересечении колодца с рядами дверей заметили неяркую полоску света, протянувшуюся из-под выступа в форме гусиной лапы, но величиной с колесо трактора «Беларусь». Именно эта полоска и освещала верхнюю часть шахты.
– Вот где висела кабина лифта, – показал на выступ Вербов. – Кронштейн обломан. Дальше хода нет. Значит, наши конкуренты прошли здесь каким-то образом? Взорвали дверь?
– Была бы дырка, – возразила Инга.
– Подождите, – взмолился Ковалёв. – Неужели вы не чувствуете?
Вербов завертел головой, ища признаки опасности.
– Что вы увидели?!
– Я не об этом. Мы находимся внутри сооружения, о котором сложены легенды! Это гора Меру, пирамида, центральный многофункциональный комплекс Гипербореи! Средоточие древней цивилизации!
– Вот вы о чём. – Вербов расслабился. – Голова другим занята. Конечно, это грандиозная вещь, о чём разговор. Однако нам надо решить определённую задачу, как проникнуть в главный зал этого… гм, средоточия.
– Вы не романтик, – грустно произнёс археолог. – Меня бросает в дрожь от одного только осознания моего присутствия здесь!
– Мы уже не впервые бродим по древним храмам.
– Ну, да, вы были в Куполе… и всё же…
– Юрий Илларионович, лучше подайте идею.
– Если перед нами сюда вошли американские водолазы, то и мы должны пройти. Причём без использования взрывчатки.
– Тем более что у нас только пара гранат, – напомнила Вершинина.
– Я тоже не сторонник силовых акций, – сухо сказал Вербов. – Но лифт американцы сбросили в шахту не голыми руками. Ваши предложения, полковник?
– Давайте думать, – виноватым тоном проговорил Ковалёв. – Поскольку все двери целы, есть какой-то способ…
– Говорите прямо, Юрий Илларионович, – резко сказала Инга. – Ведь вы сами признавались, что вы Хранитель. У вас должен быть туз в рукаве.
– Туза нет, но я уверен, что одна из четырёх дверей ведёт в центр. Скорее всего, та, между выступами, со светящейся полосой.
– Нужно знать точно.
– Выбор невелик, как мне кажется.
– Как американцам удалось проникнуть туда?
– У них была сим-карта.
– Что?
Лица Ковалёва за стеклом шлема видно не было, но, очевидно, он улыбнулся.
– Наши конкуренты хорошо подготовились к захвату центра. Мы нашли Рог, то есть указатель, кто-то сообщил об этом американцам, они узнали направление, в котором следует искать Буфер, и первыми проникли внутрь.
– Каким образом? О какой сим-карте вы говорите?
– Это образное выражение. Антарктический Купол тоже можно было открыть без взрывчатки, с помощью определённого сочетания радиосигналов. И этот Буфер имеет примерно такую же систему защиты. Надо знать код.
– Вы знаете?
– Только не делайте скоропалительных выводов. Да, знаю, хотя не уверен, что ключ сработает.
– Но американская уловка сработала.
– Говорю же, они заранее подготовились к проникновению в Буфер. Впрочем, мы тоже.
– Мы?
– Знающие и Хранители Традиции. Я уже говорил, я один из них.
– Дрёмов тоже был Хранителем? – сказал Вербов.
– Совершенно верно.
– И что это за ключ?
Рука гиганта-киборга рядом с Ингой поднялась, в клешне манипулятора сверкнул зеркальный блик.
– Нож?!
– Симка в форме ножа, – смутился Ковалёв. – Не моя идея, наши айтишники предложили эту маскировку, мы согласились.
– Включайте! – нетерпеливо бросила Вершинина.
– Минуту, – остановил её Вербов. – Юрий Илларионович, вы обмолвились, что кто-то подсказал американцам направление поиска.
– Мы считаем, что у них есть осведомитель в наших рядах, разведчик.
– Вы знаете, кто это?
– Догадываюсь, но не готов озвучить.
– Чепуха! – взорвалась Инга. – Разведчик в наших рядах? Полный бред! Может быть, это Макс Лобанов? Или я?! Мы у цели, давайте не будем искать шпионов, а доделаем дело!
– Разумеется, я готов.
Какая-то призрачная мысль промелькнула в голове Вербова, оставив след былых воспоминаний, но он не смог её конкретизировать, лишь проводил с сожалением, подумав, что оказался в положении Иванушки-дурачка из русских сказок, пытавшегося схватить Жар-птицу, но ухватившего только её перо. Однако в том, что мысль связана с Ингой, вернее, с её поведением, он не сомневался.
– Вы ведь знаете, что нас ждёт в центре, Юрий Илларионович?
– В какой-то степени. Буфер деактивирован, иначе эффекты его работы сказывались бы на поведении льдов, воды, воздуха на большой территории и даже на климате. А поскольку этого не происходит…
– Почему не происходит? – перебила археолога Вершинина. – В Арктике зафиксированы десятки необычных природных явлений, аномалий и неопознанных подводных объектов. С начала их систематизации только наше Управление отметило более сотни аномалий, а также более двух десятков встреч моряков, особенно подводников, с НПО.
– Я не спорю…
– Так, может, Буфер таки работает?
– Не уверен, он должен находиться в спящем режиме. Когда начался катаклизм с геологическим изменением районов Гипербореи, по которым был нанесён удар, Буфер автоматически заблокировал все внешние каналы связи с местными центрами и иными мирами. Но антаркты-атланты просчитались. Их тоже накрыла пространственная трансгрессия, уничтожившая цивилизацию после смены положения полюсов. И антарктический Буфер также перешёл в спящий режим.
– Хотелось бы получить подтверждение вашим предположениям.
– Оно за стеной, – простодушно сказал Ковалёв.
– Да, не время для теоретических рассуждений, – очнулся Вербов. – Юрий Илларионович, как вы собирались открыть дверь?
– Честно говоря, у меня нет инструкций, – смутился археолог.
– То есть как нет? Вам же должны были объяснить, куда вы воткнёте нож. Я имею в виду – как использовать ключ.
– Всё-таки это скорее чип…
– Чип во что-то вставляют, в крайнем случае – прикладывают к считывающему устройству, модему.
– Вы правы.
– Вот и давайте искать этот модем.
– Интересно, откуда вы и ваши таинственные специалисты взяли код? – с сомнением проговорила Инга. – Неужели где-то хранится такая подробная инструкция?
– Хранится… в генетической памяти Высших Хранителей.
– А ещё есть и Высшие?
– Обладающие большим объёмом наследственной информации.
– Вы тоже?
– Нет, я уровнем пониже, я просто Знающий.
– Полковник, предлагаю не устраивать допрос, во всяком случае сейчас, мы уже полчаса торчим здесь как три карася в сачке… в то время как наши конкуренты уже в центре управления Буфером. Пора заявлять о своих приоритетах. Ищите что-либо, похожее на замок или дисковод.
Лучи трёх фонарей скрестились на плотно закрытой двери…
