Книга: Призрачный двойник
Назад: 1
Дальше: 3

2

Теперь погодите. Наверное, прежде чем продолжить рассказ о том, что случилось дальше, мне стоит остановиться и объяснить, кто я, собственно, такая. Меня зовут Люси Карлайл. Я зарабатываю на жизнь тем, что уничтожаю призраки беспокойных, вернувшихся с Другой стороны, мертвецов. Я могу кинуть соляную бомбу на пятнадцать метров, причем даже без разбега. Я способна держать оборону сразу против троих Спектров с одной лишь, да и то сломанной, рапирой (это однажды случилось со мной на Беркли Сквер). Я умею ловко обращаться с ломиками-фомками, магниевыми вспышками, цепями и свечами. Могу в одиночку заходить в зараженные призраками помещения. Я могу не только видеть Гостей, но и слышать их голоса. Мой рост слегка не дотягивает до ста шестидесяти пяти сантиметров, мои волосы напоминают цветом гроб из орехового дерева, а на ногах я ношу непроницаемые для эктоплазмы тяжелые рабочие башмаки тридцать восьмого размера.
Ну вот, можно считать, что теперь мы с вами познакомились.
Вернемся в Уайтчепел. Итак, я стояла вместе с Локвудом и Джорджем на лестничной площадке второго этажа семейного пансиона «Лавандовый домик». Почему-то вдруг стало очень холодно. А еще я понемногу начала слышать.
— Не думаю, что каким-то способом можно сломать эту чертову дверь, — сказал Джордж.
— Безнадега… — произнес Локвуд тем отстраненным, безразличным тоном, какой появляется у него, когда он начинает смотреть. Зрение, Слух и Осязание — вот три основных разновидности парапсихологического Дара. У Локвуда было самое острое зрение из нас троих. У меня — самый лучший Слух и Осязание. Джордж… Ну, можно сказать, что он универсал. А можно сказать, что он обладает всеми тремя Дарами, только они у него очень средненькие по силе.
Я приложила свой палец к оказавшемуся рядом со мной выключателю на стене, но щелкнуть им не спешила. Темнота обостряет парапсихологическое восприятие. Страх обостряет его до предела.
Мы слушали. Мы смотрели.
— Пока ничего не вижу, — сказал, наконец, Локвуд. — А что у тебя, Люси?
— Голоса. Шепчущие голоса.
Они напоминали мне шум толпы — настойчиво, наперебой пытались что-то втолковать мне, но я не могла разобрать ни слова, настолько слабыми были эти голоса.
— А что говорит твой приятель в банке?
— Никакой он мне не приятель, — фыркнула я и спросила, ткнув кулаком в рюкзак. — Эй, череп! Ты где?
— Здесь призраки, я чувствую их. Много, очень много призраков. Ну, теперь-то ты согласна с тем, что нужно было пришить того старикашку, когда была такая возможность? Вот послушалась бы ты меня тогда, не попали бы все вы в эту переделку, правильно?
— Ни в какой мы пока не переделке! — огрызнулась я. — И, между прочим, не можем мы вот так взять и прирезать подозреваемого. Я уже объясняла тебе это, сколько можно? Ведь мы даже не были уверены тогда, внизу, что они виновны!
Локвуд многозначительно прокашлялся. Да, это правда, я иногда забываю о том, что остальные не слышат слова черепа, и потому до них доходит только одна — моя — половина разговора.
— Простите, — сказала я. — Просто он достает меня, как всегда. Но утверждает при этом, что здесь полно призраков.
В темноте на долю секунды вспыхнул светящийся дисплей градусника Джорджа.
— Последние данные о температуре, — сказал Джордж. — Она понижается. Упала на пять градусов по сравнению с тем, что было у подножия лестницы.
— Ну, да. Эта пожарная дверь служит барьером, — узкий, как карандаш, луч света из фонарика Локвуда стрельнул вниз, лизнул серую рубчатую поверхность двери. — Вон, смотрите, они обшили ее железными полосами. Это позволяет нашей милой парочке чувствовать себя совершенно спокойно на своем первом этаже. Но те, кому не повезло снять у них комнату наверху, становятся жертвой того, кто прячется там в темноте…
Он сделал луч фонарика шире, и медленно провел им по всем сторонам вокруг нас. Мы стояли прямо у тесной лестничной площадки, довольно чистой, с дешевыми красными занавесками и старым кремовым ковром. В полумраке тускло светилось несколько пронумерованных фанерных дверей. На уродливом столике рядом со следующим лестничным пролетом лежала стопка потрепанных журналов с загнутыми на уголках страницами. От ковра поднимались бледные, тонкие завитки зеленоватого тумана, они медленно огибали наши лодыжки. Фонарик замигал — это стремительно разряжалась его батарейка (совершенно свежая!). Так он вскоре и вовсе погаснет. Внутри каждого из нас нарастало напряжение, каждого начинал охватывать страх. Мы чувствовали, что приближается нечто ужасное, и оно уже совсем близко.
Локвуд подтянул свои перчатки. Его лицо блестело, глаза ярко светились. Он, как всегда, буквально расцвел с приближением опасности.
— Так, — негромко сказал Локвуд. — Теперь слушайте меня. Сохраняем спокойствие, быстро все здесь осматриваем, потом решаем, как нам лучше взяться за Эванса. Джордж, сооруди здесь железный круг. Люси, узнай, что еще может нам сообщить твой череп. А я тем временем проверю ближнюю к нам комнату.
С этими словами он поднял вверх свою рапиру, толкнул дверь и исчез внутри комнаты, только мелькнуло за спиной его длинное пальто.
Мы принялись за работу. Джордж вытащил свой фонарь, включил на низкую мощность, и в его тусклом свете принялся выкладывать в центре ковра большой круг из железных цепей. Я открыла свой рюкзак, и — не без труда, признаюсь — вытащила из него большую, слабо светящуюся стеклянную банку. Горлышко банки закрывала сложная по конструкции пластиковая крышка-печать, а внутри банки, в зеленоватой светящейся жидкости плавало ухмыляющееся лицо. Я бы не назвала эту ухмылку забавной, скорее так мог бы ухмыляться сквозь прутья тюремной решетки приговоренный к пожизненному заключению злодей. Лицо внутри банки принадлежало призраку — то ли Фантазму, то ли Спектру, привязанному к помещенному внутри банки черепу, который служил Источником для этого Гостя. Призрак был существом противным, ехидным, занудным, с сомнительной репутацией, и при этом мы даже не знали его имени.
— Что-нибудь ощущаешь? — посмотрела я на него.
— Я всегда что-нибудь ощущаю, — злобно оскалился призрак. — Что именно тебя интересует?
— С чем мы здесь столкнулись?
— Целый кластер духов. Они встревожены, несчастливы и… Погоди, я уловил кое-что еще…, — лицо призрака неожиданно перекосилось. — О, плохо дело. Действительно, плохо. На твоем месте, Люси, я бы поискал окно и выпрыгнул из него. Сломаешь при этом обе ноги в нескольких местах, ну и что? Все-таки лучше, чем оставаться здесь.
— Почему? Что ты обнаружил?
— Еще одну сущность. Пока не могу сказать, что именно это такое. Но эта сущность сильная, голодная, и…, — призрак выпучил на меня свои глаза и добавил. — Нет, прости, уровень моего восприятия все же ограничен, поскольку я заточен внутри этой жуткой банки. Но если ты выпустишь меня…
— Ты прекрасно знаешь, что этому не бывать, — осекла я его.
— Но я же ценнейший член вашей команды!
— Кто тебе это сказал? Большую часть времени несешь всякую чушь, пока мы едва не погибаем.
Призрак недовольно поджал свои безжизненные губы.
— Зачем вспоминать то, что было? Теперь между нами все изменилось, теперь все по-новому, и ты знаешь, что это так!
Ну, отчасти призрак действительно был прав. Наши отношения с черепом в самом деле изменились в последнее время, только в какую сторону? Когда призрак впервые заговорил со мной — а это произошло несколько месяцев назад, мы отнеслись к этому очень настороженно.
Но шла неделя за неделей, и мы, лучше узнав, что представляет собой этот призрак, привыкли к нему, перестали удивляться, иногда даже советовались с ним, но при этом относились к черепу с известной долей презрения. Все-таки он был циником и треплом, и по-настоящему верить ему было нельзя.
Банку с этим призраком Джордж в свое время стащил из одного конкурировавшего с нами агентства. Случилось это довольно давно, после чего банка долго простояла на полке. И только намного позже, когда я случайно повернула один из рычажков на крышке, оказалось, что запертый в банке призрак способен со мной общаться. Поначалу череп вел себя по отношению к нам исключительно враждебно, но со временем — возможно, от скуки и желания общаться хоть с кем-нибудь — начал предлагать нам свою помощь в вопросах, касавшихся сверхъестественных явлений (они были его родной стихией). Иногда его советы впрямь оказывались полезными, но полностью доверять призраку было невозможно. Он всегда оставался совершенно аморальным и злобным типом. Просто удивительно, сколько ненависти таилось в этой отделенной от тела и плавающей в банке голове! Мерзкий характер призрака доставлял мне больше хлопот, чем остальным, поскольку я была единственной, кто мог слышать доносящийся из банки ехидный шепот.
Я постучала пальцем по стеклу, зеленое лицо удивленно скривилось мне в ответ.
— Ладно, сосредоточься на этом мощном призраке. Я хочу, чтобы ты обнаружил его Источник. Найди, где он спрятан.
С этими словами я выпрямилась. Джордж уже закончил выкладывать вокруг нас круг из железных цепей. Спустя секунду, на площадке появился Локвуд, и тоже присоединился к нам.
Как всегда, он был спокоен, сосредоточен, и деловито сказал.
— Да, это ужасно.
— Что именно?
— Обстановка в той спальне. Она вся выдержана в лиловых, зеленых и еще каких-то тонах, которые я могу описать только как желтую блевотину. Цвета совершенно не сочетаются друг с другом.
— А призрака там, значит, нет?
— Призрак? Почему же, был там призрак, но я его зафиксировал на месте солью и железом, теперь он никуда не денется. Если интересуетесь, можете пойти и взглянуть. А я тем временем пополню свои припасы.
Мы с Джорджем взяли свои фонарики, но включать их не стали. В этом для нас не было необходимости. Спальня оказалась маленькой, тесной, в ней уместилась лишь односпальная кровать и узкий платяной шкаф, да еще было крохотное окошко — черное, залитое снаружи дождем. Все это убожество освещала сфера потустороннего света, горизонтально подвешенная над кроватью, сливавшаяся по краям с подушкой и простынями. В центре сферы, как муха в янтаре, застыл призрак мужчины в полосатой пижаме. Он лежал на спине, будто спал, слегка приподняв над простынями свои руки.
У мужчины были маленькие усики и взъерошенные волосы. Глаза закрыты, небритая нижняя челюсть отвисла, обнажая беззубый рот.
От призрака расползались струйки холодного воздуха. Сферическая аура потустороннего света была окружена двумя кольцами — одно из соли, второе из железных опилок. Светящаяся сфера медленно пульсировала, и ее края время от времени касались частиц соли, рассыпая вокруг ярко-зеленые искры.
— Не знаю, сколько с них брали за ночлег в этом месте, — сказал Джордж, — но по любому это было слишком много.
Мы вернулись на площадку.
Локвуд успел заново наполнить маленькие канистры солью и железными опилками, и сейчас пристегивал их к своему рабочему поясу.
— Ну, видели его? — спросил он.
— А как же. Вопрос только в том, что его убило, — сказал Джордж.
— Череп говорит, что здесь присутствует очень мощный призрак. Утверждает, что очень плохой и опасный, — заметила я.
— Ну, это мы проверим в полночь. Однако ждать, сложа руки, давайте не будем, проверим лучше, что тут еще есть.
Мы проверили следующую спальню, в ней все было чисто. Но открыв третью дверь, я обнаружила за ней сразу два призрака. Один мужчина лежал на узкой кровати, как тот, из спальни номер один, только не на спине, а свернувшись калачиком на боку и подложив одну руку себе под голову. А еще он был старше и плотнее по сложению, с коротко подстриженными песочного цвета волосами, бородатый и в темно-синей пижаме. Рядом с ним — так близко, что их ауры потустороннего света почти касались друг друга — стоял еще один мужчина. На нем были пижамные штаны и белая футболка. Он выглядел так, словно только что встал с постели — одежда измята, на щеках щетина, длинные черные волосы спутались на голове. Сквозь его ноги можно было рассмотреть ковер. Этот мужчина, задрав голову, в ужасе смотрел на потолок.
— Здесь два пятна посмертного свечения, — сказал Локвуд. — Одно намного ярче другого. Разные даты, разные случаи. Но убило обоих этих мужчин ночью.
— Остается лишь радоваться, что они не спали обнаженными, — заметил Джордж. — Особенно вон тот, волосатый. Давайте зафиксируем их. Они, конечно, выглядят пассивными, но кто этих призраков разберет. У тебя есть железные опилки, Люси?
Я не ответила ему. Меня окатило призрачным холодом, и я услышала эхо эмоций — одиночество, страх, отчаяние.
Переживания двух мужчин, умерших в этой комнате. Я вслушалась в доносившийся до меня из прошлого звук дыхания. Оно было ровным, как у спящего человека. Затем раздался шлепок — мягкий, мокрый, словно на пол свалился огромный угорь.
И тут краешком глаза я заметила что-то на потолке.
Оно тянулось ко мне, бледное и бесформенное.
Я быстро оглянулась по сторонам, но вокруг никого и ничего не было.
— Ты в порядке, Люси? — Локвуд и Джордж уже стояли рядом со мной. Лежащий на кровати призрак бородатого мужчины тоже уставился вверх, на ту же самую точку, куда только что смотрела я.
— Я что-то видела. Наверху. Вроде протянутой вниз руки. Только это была не рука.
— А что это было, как ты думаешь?
— Не знаю, — ответила я и передернулась от омерзения.
Мы зафиксировали обоих призраков и проверили последнюю спальню на втором этаже. Мертвецов в ней не было — уже приятно. Затем мы осмотрели оставшийся лестничный пролет. Здесь по ступеням, как вода через дамбу, скатывались жирные волокна призрачного тумана, и лучи наших фонарей искривлялись в нем, словно огибая, ощупывая тьму.
— Вот где все оно начинается, — сказал Локвуд. — Вперед.
Мы собрали то, что осталось от наших припасов. Из глубины призрак-банки за нами пристально следило уродливое лицо.
— Эй, вы же не оставите меня здесь, правда? Я надеюсь занять место в первом ряду, когда вас начнут уничтожать.
— Да, да, разумеется, — кивнула я. — Скажи лучше, тебе удалось обнаружить Источник всего этого?
— Он где-то наверху. Но, наверное, ты и сама уже догадалась об этом?
Я бесцеремонно запихнула банку в свой рюкзак, и поспешила вслед за остальными. Они уже успели подняться до середины лестничного пролета.
— Мне совсем не нравится то, как Эванс сказал о том, что придет утром собирать наши останки, — прошептал Джордж, когда мы приблизились к последней лестничной площадке. — Он как бы намекал, что останется от нас совсем не много. Но надеюсь, он преувеличивал.
— Не обязательно, — покачал головой Локвуд. — Некоторые призраки высасывают так много энергии из своих жертв, что их тела становятся сухими и тонкими как бумага, наподобие пустых раковин. Это, кстати, может объяснить, почему полиция не смогла найти какие-нибудь останки. Очень может быть, что Эванс попросту сжигал их в своем камине в гостиной. Или сворачивал их и складывал в коробку у себя под кроватью. Или аккуратно вешал их в гардероб, словно собирал коллекцию слегка необычных костюмов. Я не преувеличиваю, возможно, именно как-то так все и было.
— Ну, спасибо, Локвуд, — с чувством сказал Джордж после небольшой паузы. — Утешил. Теперь мне сразу стало намного лучше.
— Но что имели с этого они сами? — спросила я. — Я имею в виду, мистер и миссис Эванс?
— Думаю, они присваивали себе деньги и вещи жертв. Хотя, кто знает? Они оба выглядят чокнутыми, и не самую малость, а как следует…
Тут Локвуд резко поднял вверх свою руку, и мы застыли на самых верхних ступеньках. Эта лестничная площадка была такой же, что и этажом ниже, только на нее выходило всего три двери, и все они были закрыты. Температура вновь упала. Призрачный туман клубился над ковром как кипящее молоко. Мои уши разрывались от шепчущих мертвых голосов. Стало ясно, что мы приблизились к самому центру сверхъестественных событий.
Все мы двигались медленно, будто тащили на своих плечах огромный груз. Мы внимательно смотрели по сторонам, но пока что не наблюдали никаких манифестаций, то есть появлений призраков.
— Череп, — позвала я. — Что ты видишь?
Из моего рюкзака зазвучал утомленный шепчущий голос.
— Я вижу страшную, смертельную опасность, — заныл он тоном провинциального шарлатана-астролога. — И эта страшная опасность близка, очень близка. Хочешь сказать, что сама не чувствуешь этой опасности? В таком случае, ты бездарь, честное слово. Пожалуй, с такими способностями ты и Рейза не заметишь до тех пор, пока он не подойдет и не усядется своей холодной задницей к тебе на колени.
Я сердито тряхнула рюкзак и ответила.
— Ну, ты, грязная кучка древних гнилых костей! Хватит ныть и говори толком, где она, эта твоя смертельная опасность?
— Понятия не имею. Извиняюсь. Слишком много парапсихологических помех, — и череп отключился.
Я передала своим друзьям слова призрака. Локвуд вздохнул.
— Все, что мы можем сделать, это заглянуть в двери, — сказал он. — Три двери, нас трое, каждому по одной.
— Чур, моя вот эта, — заявил Джордж, и уверенным шагом направился к двери на левой стороне площадки. Театральным жестом распахнул ее, заглянул внутрь, и притворно пожаловался.
— Ничего. Какая жалость!
— Так ведь даже ежику понятно, что это кладовка, — сказала я. — Смотри, она и по размеру меньше остальных дверей, сразу видно, что в нее мало что запихнуть можно. Если по-честному, ты должен попробовать другую дверь.
— Еще чего, — покачал головой Джордж. — Давай теперь ты, твоя очередь.
Я выбрала правую дверь. На ней была приклеена табличка с цифрой 1. Выставив рапиру перед собой, я толкнула дверь. За ней открылась маленькая спальня с раковиной и зеркалом. А перед зеркалом стоял слабо светящийся, тощий мужчина с голой грудью. На подбородке у него была белая пена для бритья, в одной руке он держал опасную бритву. Когда дверь открылась, мужчина обернулся и посмотрел на меня ничего не выражающими мертвыми глазами. Меня внезапно охватил страх. Нашарив негнущимися руками баночки с солью и железными опилками, я опустошила их, высыпав содержимое на пол. Соль и железо образовали барьер, который не мог пересечь призрак. Он отшатнулся назад, заметался из стороны в сторону, словно дикий зверь в клетке, и все это время не сводил с меня своих пустых глаз.
Я вернулась на площадку, смахнула с бровей капельки ледяного пота и сказала.
— Все. Свою часть работы я сделала.
Локвуд поправил воротничок своей рубашки, тоскливо взглянул на последнюю закрытую дверь.
— Ну, что ж… Теперь моя очередь, как я понимаю?
— Угу, — кивнула я. — Тебе осталась комната номер два, та самая, между прочим, о которой упоминал Эванс.
— Верно… Так что там, за дверью, очевидно, сидит призрак. А может быть, и пара… — признаюсь честно, бывали времена, когда Локвуд выглядел намного счастливее, чем в эту минуту. Он покачал в руке свою рапиру, крутанул плечами, глубоко вдохнул, а затем неожиданно усмехнулся, желая дать нам понять, что все идет как надо. — Ладно, — сказал он. — Взглянем, насколько эта тварь страшна на самом деле.
И он рывком открыл оставшуюся на его долю дверь.
Хорошая новость: в той комнате оказалось не два призрака. Вовсе нет. Новость плохая: призраков в ней было столько, что и не сосчитать. Она была битком набита ими, там поселилась целая рота джентльменов в ночных пижамах. Одни призраки светились ярче остальных, другие, напротив, были совсем бледными. Но при этом все они были одинаково мрачными, небритыми, с ввалившимися щеками и пустыми мертвыми глазами. Некоторые выглядели только что проснувшимися, других смерть застала в тот момент, когда они одевались. Призраков было столько, что они налезали друг на друга, зажатые в тесном пространстве между гардеробом и вешалкой для полотенец с одной, и между кроватью и раковиной умывальника с другой стороны.
Некоторые призраки всматривались в потолок, другие парили над полом, повернувшись лицами в сторону открытой двери.
Все они были жертвами, но это отнюдь не делало их безопасными. Я чувствовала их обиду на свою судьбу, их слепую злобу. Нас всех обдало холодным воздухом. Полы длинного пальто Локвуда взлетели в воздух, по моему лицу мазнули растрепавшиеся волосы.
— Осторожно! — кричал Джордж. — Они нас заметили! Нужно выложить барьер раньше, чем…
Джордж хотел сказать «раньше, чем они двинутся», но было поздно.
Некоторые призраки тянутся к живым существам — возможно, чувствуют их тепло, и хотят согреться сами. Ночевавшие в этой комнате мужчины умерли в одиночестве, поэтому у них была сильная тяга к теплу. Короче говоря, толпа светящихся фигур хлынула вперед, словно приливная волна, и в считанные секунды просочилась сквозь открытую дверь на лестничную площадку. Локвуд выронил банку с железными опилками, которые собирался рассыпать, и схватился за свою рапиру. Я уже вытащила свою, и мы в две руки принялись выписывать клинками сложный узор, пытаясь создать прочную защитную стену. Некоторые призраки отплыли назад, другие покачивались из стороны в сторону, держась на недосягаемом для рапир расстоянии.
Я схватила Локвуда за руку, и крикнула ему.
— Они окружают нас! Вниз по лестнице! Живо!
— Нет, — покачал головой Локвуд. — Вниз нам нельзя. Если они двинутся вслед за нами, мы окажемся в ловушке. Нужно найти Источник, а для этого только один путь — наверх.
— Но мы и так на самом верху дома!
— Да? А это что? — указал он рукой.
Я посмотрела, и увидела высоко на потолке контуры узкого деревянного люка.
— Джордж, — спокойно сказал Локвуд. — Принеси лестницу, пожалуйста.
— Какую еще лестницу? — недовольно переспросил Джордж. В данный момент он был очень занят: швырял соляную бомбу. Она срикошетила от стены, осыпала призраков искрами ярко-зеленого пламени.
— Принеси мне лестницу, Джордж.
Джордж в панике вскинул над головой руки и раздраженно крикнул.
— Да где же я тебе ее возьму? Из трусов, что ли, выну?
— Нет, из кладовки, которую ты открывал, придурок! Давай, шевели задом!
— Ах, да. Вспомнил, — и Джордж ринулся к кладовке.
А призраки тем временем наступали на нас. Их шепот становился все громче. Вблизи от себя я увидела призрак мужчины нательной рубашке и мешковатых пижамных штанах. Он двинулся мне навстречу, я нанесла рапирой удар по диагонали и рассекла Гостя. Его половинки разделились и поплыли рядом друг с другом, пытаясь восстановиться в единое целое. За моей спиной возился Локвуд, он вытащил из своего рюкзака цепи, и теперь выкладывал из них круг посередине лестничной площадки.
В этот момент возвратился Джордж с лестницей — складной, на раздвижных телескопических ножках. Он запрыгнул в круг, внутри которого уже стояли мы с Локвудом. Без лишних слов Джордж вытянул лестницу вверх, до потолка, совместил ее край с краем люка, рядом с его петлями.
Вся лестничная площадка была залита потусторонним светом. Призрачные фигуры плыли на нас, вытянув вперед свои белые мертвые руки. По краям выложенного из цепей круга шипела и дымилась эктоплазма.
Мы полезли вверх по лестнице — первым Локвуд, за ним Джордж, я замыкающей. Локвуд добрался до люка. Сильно толкнул его. За люком показалась черная полоска, она росла, медленно раскрывалась, словно края бумажного веера. На наши головы полетели облака пыли.
Показалось мне, или призраки внизу под нами вдруг притихли? Да, притихли. Прекратили шептать, уставились своими пустыми глазами на черноту в отверстии люка.
Локвуд еще раз толкнул крышку люка, и она с грохотом упала внутрь чердака, повернувшись на своих петлях. Черный провал напоминал раскрытый беззубый рот. С чердака полился ледяной воздух.
Там, в темноте, таился завладевший этим домом ужас. Именно там нужно искать и его Источник. Мы не стали медлить, и один за другим заползли на чердак, в моментально поглотившую нас непроглядную тьму.
Назад: 1
Дальше: 3