Универсальный магазин братьев Эйкмер, к которому мы долго добирались на такси, огибая закрытую зону Челси, был, безусловно, одним из самых внушительных строений в западной части Кингс Роуд. Большое, несколько суровое на вид пятиэтажное здание универмага занимало почти целый квартал. Из стен здания, словно ребра, выступали покрытые вертикальными желобками пилястры — утопленные в кирпичную кладку декоративные колонны. Сверкали окна; высоко над нашими головами развевались на зимнем ветру разноцветные флажки. Перед вращающимися стеклянными дверями универмага стоял швейцар в ливрее. Если смотреть на магазин с некоторого отдаления, например, с поросшего травой холмика, поднимающегося в том месте, где дорога резко сворачивает к югу, он ничуть не уступал по внешнему виду лучшим универсальным магазинам на Оксфорд-стрит. Впрочем, перейдя улицу, начинаешь замечать облупившийся фасад с оставленными на нем лондонским смогом темными пятнами, облезшую краску на дверных рамах, и даже чешуйки перхоти на плечах швейцара. Да, не все в мире так гламурненько, как кажется издали.

То же самое, к слову сказать, относилось и к очаровательному травянистому бугорку, окруженному салонами модной одежды и кофейнями. Когда мы пересекали этот бугорок, Джордж легонько толкнул меня локтем, и сказал, кивком указывая на траву.

— Чумная яма.

— А тюрьма?

— Скорее всего, прямо под универмагом Эйкмеров.

Всего метрах в пятидесяти вверх по улице виднелся кордон ДЕПИК, такой же, как на Слоун Сквер, преграждавший дальнейший путь к центру Челси. Универсальному магазину братьев Эйкмер повезло дважды — он не попал в зону карантина и ни разу не подвергался нашествию Гостей.

— Комендантский час в пять. Мы закрываемся в четыре, — произнес швейцар. Краснолицый, с выпученными глазами и моржовыми усами, он неодобрительным взглядом проводил Локвуда, Джорджа, Холли Манро и меня, когда мы проходили мимо него сквозь вращающиеся двери. Мы едва протиснулись в эти двери со своими рюкзаками и сумками. Особенно сложно пришлось мне, потому что в моем рюкзаке помимо обычного снаряжения лежал еще один предмет, напоминавший обернутую тряпкой банку. Большую и тяжелую. Но все-таки мы прошли внутрь, цепляя кончиками своих рапир изогнутые деревянные панели дверей.

Просторный вестибюль все еще хранил увядающие следы былой славы и процветания. Витые, украшенные позолотой, колонны направляли взгляд посетителя к высокому потолку, окрашенному голубой краской, и густо забитому нарисованными звездами, планетами и резвящимися между ними упитанными купидонами. Стены были покрыты фресками, изображавшими фавнов и нимф — они тоже резвились, но только на фоне пышной природы и диковинных зверей. Прямо перед нами, по обе стороны главной лестницы, работали два эскалатора, поднимавшие желающих на следующий этаж. Здесь, в вестибюле, легко было представить негромкую «живую» музыку, жонглеров, фокусников, может быть, даже глотателей огня. Так здесь наверняка и было в старину… Но сейчас фрески выцвели, облетела позолота с витых колонн, на самых интересных местах у нимф и фавнов были наклеены предупреждения ДЕПИК и объявления о будущих распродажах. Среди прилавков с дешевыми товарами из лаванды и несколькими потрепанными манекенами бродили немногочисленные покупатели. Из динамиков хрипло доносилась записанная на пленку музыка, громкая и примитивная.

Единственной вещью, которую можно было с некоторыми оговорками назвать интересной, было установленное рядом с одним из эскалаторов искусственное дерево, сделанное из металлических прутьев и кусочков коры, с висящими на нем листьями из красной, оранжевой и золотистой ткани. Дерево выглядело хрупким и загадочным. Мы поставили под ним свои сумки, и Локвуд отправился на поиски администратора.

— Как-то уныло у них стало с того времени, когда я в последний раз была здесь, — сказала Холли Манро. — Или я просто слишком маленькой была тогда, чтобы заметить это?

Она расстегнула свое пальто, сняла с рук перчатки. Как обычно, Холли оделась так, будто собралась на светский прием в саду, а не на нашу работу — гоняться за призраками в рабочем районе Лондона. Может быть, это очень нехорошо, но я, признаюсь, искренне надеялась на то, что еще до завтрашнего утра Холли упадет в какой-нибудь раскрытый гроб или плюхнется на землю в катакомбах или еще где-нибудь. Упаси Боже, я вовсе не желала, чтобы она сильно ударилась или подвернула ногу. Нет, я мечтала о том, чтобы наша гламурная ассистентка просто вывалялась в грязи. Хорошенько вывалялась. И можно не только в грязи.

— Да, так себе обстановочка, — согласился Джордж, осмотревшись вокруг. — Некоторые манекены здесь просто чудовищные… А, это ты, Квилл. Прости, перепутал.

Из-за искусственного дерева вышли Квилл Киппс, Кэт Годвин и Бобби Вернон. У них с собой тоже были тяжелые сумки, а у Бобби Вернона, кроме того, еще и новомодное, стреляющее солью, ружье на плече.

— Вот именно из-за этого я и была против того, чтобы идти сюда, — сказала Кэт Годвин. — Теперь нам всю ночь придется выслушивать такие идиотские шуточки. А это еще хуже, чем иметь дело с призраками.

— Простите великодушно, я больше не буду! — вскинул вверх свои руки Джордж. — Кстати, познакомьтесь, это Холли.

Они начали знакомиться. Киппс сделал это галантно и учтиво, был с Холли сама любезность. Бобби Вернон тихо хихикнул, пожимая Холли руку. Кэт Годвин отнеслась к Холли с тем же ледяным равнодушием, что и во время их первой встречи. Наша ассистентка ответила ей с такой же пылкостью.

Вернулся Локвуд, за плечами у него развевалось черное пальто.

— Привет, команда, — улыбнулся он нам.

— Запаздываешь, — хмыкнул Киппс.

— Я главный в команде, а начальство не опаздывает. Оно задерживается, — сказал Локвуд. — И без него ничего не начинают. Таким образом, это не я опоздал, это вы пришли раньше времени. Ну, ладно, шутки в сторону. Я договорился о встрече с управляющим. Как только получим от него добро, начнем осматривать магазин, поговорим с персоналом, пока он на месте. Это можно будет делать, разбившись на пары или даже в одиночку, но только до наступления темноты. Как только стемнеет — никакой самодеятельности, работать только парами.

Бобби Вернон был таким маленьким, что казалось, будто он не рядом с нами стоит, а где-то в соседней комнате. Бобби поднял свою тоненькую ручку, и спросил.

— Каким образом?

— Не понял тебя, Бобби, — нахмурился Локвуд.

— На пары мы каким образом разобьемся? Нас семеро. Три пары и еще один лишний.

— А, ты об этом… Но разве я вам не говорил? С нами будет еще один человек. И, надеюсь, что восьмой член команды вот-вот появится.

— Кто это? — спросила я. О том, что с нами будет кто-то еще, я слышала в первый раз. Что-то темнит Локвуд.

Киппс тоже почувствовал это.

— Надеюсь, это настоящий агент, а не кто-то из твоих странноватых друзей-приятелей, Тони, — сказал он.

— Ну…

— А вот и я, Локи.

Мы дружно обернулись. У вращающихся дверей, только что миновав их, стояла Фло Боунс в своей драной безразмерной синей куртке и армейских башмаках, под которыми на мраморном полу уже начала расплываться жирная зеленоватая лужица. За витринным стеклом с улицы виднелось лицо швейцара — он продолжал с ужасом и недоумением смотреть Фло вслед, еще сильнее выпучив свои глаза. Нижняя челюсть у него мелко дрожала.

Сказать по правде, примерно так же отреагировала на появление Фло и команда Киппса. Даже с нашей Холли Манро слетело на время ее безмятежное спокойствие. Через плечо Фло был перекинут ее промокший холщовый мешок. Подойдя ближе к нам, она небрежно скинула его на горку выставленных на продажу подушек с лавандовой набивкой, расстегнула молнию на своей куртке и лениво потянулась. Под курткой на Фло была грязнущая рубашка и дырявая кофта-джерси. Протертые добела джинсы придерживал на поясе древний размочалившийся ремень. Ну, и, конечно, запашок. Он, как всегда, был на уровне.

— Ох, ну, так-то лучше, — сказала Фло. — Мозоли меня сегодня просто замучили. Эй, Локи, а ты не хочешь познакомить меня со своими новенькими? Впрочем, можешь не суетиться, я сама догадаюсь, кто есть кто, ты же мне их не раз описывал… Та-ак, как дела, Киппс? Наслышана о фальшивых драгоценных камнях на эфесе твоей рапиры. Если хочешь, могу подарить тебе еще пару пригоршней таких стекляшек. Их легко можно намыть возле Вулвич-бич, это чуть ниже по течению от крематория.

Киппс посмотрел так, словно его шарахнули между глаз тухлой треской. Это звучит особенно близко к истине, если вспомнить о том аромате, который распространяла вокруг себя Фло.

— Э… нет, спасибо, не надо, — пробормотал он. — А вы?…

— Я Флоренс Боннар, ударение в фамилии на второй слог, к вашему сведению. Прошу запомнить… Ну, а вы, надо полагать, Кэт Годвин. Еще более худая, чем я себе представляла, и действительно совсем без подбородка… Ну, а это… — тут Фло загадочно улыбнулась Бобби Верну. — Очень рада с тобой познакомиться, Бобби. А теперь спроси, зачем мне этот мешок.

— Э… — слегка попятился назад Бобби Вернон. — Скажи, зачем тебе этот мешок?

— Это мой мешок со старьем. Я кладу в него вещи, которые нахожу по ночам в мягком, сыром, вонючем речном иле… Хочешь взглянуть, что я нашла, Бобби? Давай, я посажу тебя в него, и ходи, смотри. Места в мешке хватит, ведь ты такой маленький.

Вернон обиженно пискнул и скрылся за спиной Кэт Годвин, а Фло, наконец, повернулась к Холли Манро. Не стану скрывать, я с нетерпением ждала этой минуты, вдохновленная тем, как Фло знакомилась с Киппсом и его командой. Но, к моему удивлению (и разочарованию тоже), нашей ассистентке удалось сыграть на опережение. Она сама, первой протянула свою ладонь и представилась.

— Холли Манро, новая ассистентка Энтони Локвуда. Очень рада с вами познакомиться.

Мне было интересно, что ответит Фло. Может, безо всяких слов швырнет нашу ассистенточку через бедро, да прямо лицом в набитые лавандой подушки? Это было бы здорово! Но Фло обманула мои ожидания. Она похлопала ресницами, и, могу поклясться, у нее даже покраснели щеки под густым слоем грязи.

— И мне тоже очень приятно, — пробормотала Фло.

Затем они просто пожали друг другу руки, а меня это почему-то разозлило.

— Так, хорошо, — сказал Локвуд. — Теперь все в сборе, все познакомились друг с другом, можно начинать. Управляющий уже ждет нас.

— Не уверена, что нам вообще стоит его беспокоить… — заметила Кэт Годвин, продолжая следить взглядом за Фло. — По-моему, если здесь и были призраки, то теперь они наверняка разбежались. Все до одного.

Нынешним управляющим был Сэмюель Эйкмер, представитель четвертого поколения владевшей универсальным магазином семьи — суетливый, ничем не примечательный человечек средних лет, с невыразительным лицом и начинавшими редеть на макушке волосами. Скрасить свою заурядную внешность мистер Эйкмер пытался за счет броской одежды — на нем красовался костюм пинстрайп — ну, знаете, такой, в полоску, как у итальянских мафиози. В данном случае — из темной ткани с ярко-пунцовыми полосками. Из нагрудного кармашка пиджака высовывался напоминавший цветочный бутон уголок пунцового платка. Обшлага на рукавах рубашки были длиннее, чем нужно, и практически до самых пальцев закрывали ладони управляющего. Галстук на мистере Эйкмере был кричаще-розовым. Я почувствовала, как передернуло Локвуда, когда он пожимал руку управляющему.

Мистер Эйкмер неодобрительно скользнул взглядом по нашим рабочим сумкам и рапирам, и поджал губы, когда мы объяснили цель своего прихода.

— Боюсь, это совершенно невозможно, — ответил он, до конца выслушав Локвуда. — У нас уважаемое торговое заведение. Я не могу вам позволить копаться здесь.

Я тем временем внимательно осматривала кабинет мистера Эйкмера — большой, пожалуй, даже чересчур большой. В нем хватало места и для громадного рабочего стола с мраморной крышкой, и для роскошного кресла, и для корзины с мусором, и для шкафа с документами. И даже для кадки с темно-зеленым деревцем юкки. Сюда вполне могли бы вписаться еще один-два сотрудника, смиренно стоящие возле стола в позе просителя со снятыми с головы шляпами. Но чтобы восемь грубоватых ухмыляющихся агентов, блестящих шпагами, увешанных канистрами с солью и греческим огнем? Да, само собой, мы не могли не раздражать мистера Эйкмера, ввалившись толпой в его кабинет. Не могли не раздражать его даже до того, как у него появилась возможность рассмотреть каждого из нас по отдельности. А это тоже была та еще картина! Джордж, например, приканчивал сейчас сандвич с тунцом, собирая падающие крошки в подставленную снизу, сложенную ковшиком ладонь. Бобби Вернон, сопя, пристраивал на плече свое громадное солевое ружье выше его ростом. Киппсу и делать ничего не нужно было, чтобы взбесить мистера Эйкмера. Фло тем более могла себя не утруждать. Так что, если подумать, то я отчасти могла понять этого франта в полосочку.

— Мистер Эйкмер, — сказал Локвуд, — всего в нескольких шагах от вашего магазина имеет место беспрецедентное нашествие призраков. Вы понимаете, что мы наделены правом вести расследование в любой точке, имеющей отношение к данному происшествию?

— Но искать здесь бессмысленно! В нашем магазине не было замечено ни одного опасного Гостя!

— В Челси? Ни одного Гостя? В самом деле? Поразительное заявление!

— Ну, предположим, у нас имели место небольшие неприятности, так это случилось давно, лет десять назад, и тогда же все было улажено.

— Вы имеете в виду призраки наблюдателей, погибших во время воздушного налета? — спросил Джордж.

— Такие мелкие детали я не помню, — небрежно взмахнул своим безразмерным обшлагом управляющий. — Но после того случая здание было реконструировано с учетом дополнительной защиты от потусторонних воздействий. В фундамент и многие стены при этом были вмонтированы железные полосы. Все наши сотрудники носят на себе серебряные броши и другие украшения. Весь персонал прошел курс основ защиты от Гостей. В каждом помещении имеются букеты лаванды и аппараты, распыляющие солевой аэрозоль Ротвелла. Почему мы это все делаем? А потому, молодые люди, что для нас на первом месте безопасность наших посетителей. И мы обеспечиваем им эту безопасность. Наконец, в нашем универмаге имеется большой отдел, торгующий серебряными оберегами — разве всей этой защиты недостаточно, Господи помилуй? Нет, нет, молодые люди, вам совершенно нечего делать в нашем универмаге.

— Мы будем вести себя очень осторожно, и ничего не сделаем вашему магазину, — сказал Локвуд.

Управляющий улыбнулся. Его губы были плотно сжаты, поэтому улыбка больше всего напоминала трещину в камне.

— О, я-то знаю, что любит делать ДЕПИК. Он любит закрывать самые достойные, ведущие честную торговлю магазины. Универмаг Боулдера в Патни. Фарнсуорта в Кройдоне. Я не дам этому повториться здесь.

— Да никто не собирается вас закрывать, — возразил Локвуд. — А если мы и найдем что-нибудь, так разве не в ваших интересах будет избавиться от этого?

— Агенты всегда ведут себя, как слоны в посудной лавке! Мешают работать и подвергают опасности жизнь ни в чем не повинных людей!

— Джордж, сколько наших клиентов погибло за все годы работы? — спросил Локвуд.

— По-моему, ни одного, — ответил Джордж.

— Вот видите? Надеюсь, это убедит и успокоит вас, мистер Эйкмер. Мы умеем проводить расследования тихо, аккуратно, и сейчас этим займемся.

— Не займетесь. Это мое последнее слово, — возразил управляющий.

Локвуд вздохнул и сказал, порывшись в кармане.

— Хорошо, вот мое удостоверение ДЕПИК, подписанное инспектором Монтегю Барнсом, который…

— Позволь мне, — выступил вперед Киппс. — Мистер Эйкмер, меня зовут Квилл Киппс. Я возглавляю группу оперативников, работающих в агентстве Фиттис, и отвечаю, в том числе, за обеспечение общественной безопасности. Мы очень серьезно относимся ко всем случаям нежелания обеспечить все необходимое для оперативных работ для выполнения нашей задачи. У меня есть право в чрезвычайных ситуациях немедленно задерживать таких нарушителей с тем, чтобы впоследствии они понесли наказание, предусмотренное соответствующей статьей закона, — он сложил руки и хрустнул своими длинными тонкими пальцами. — Надеюсь, к вам применять эти меры не придется?

— Я не знаю, — заморгал Эйкмер. — Если честно, не совсем понимаю, что все это значит.

— Это значит, — вздохнул Киппс, — что либо вы не мешаете нам работать, либо я сажаю вас под замок. А потом вам присудят штраф или еще что-нибудь. Вот так, примерно.

Управляющий откинулся на спинку своего кресла, вытащил из нагрудного кармана свой накрахмаленный пунцовый платочек и принялся промокать выступивший на лбу пот.

— Призраки после наступления темноты, озверевшие дети… Господи, что за времена настали! Ладно, ищите, то, что вам нужно. Все равно ничего не найдете.

Локвуд все это время внимательно следил за их разговором.

— Благодарю вас, сэр, — сказал управляющему Киппс. — Мы ценим вашу готовность сотрудничать с нами.

— По-моему, сейчас не до любезностей. Ладно, ройтесь, но у меня есть одно условие! — спохватился управляющий. — Я настаиваю, на том, чтобы вы не повредили ни одного нашего выставочного экспоната. Особенно это касается произведений «Времена года».

— «Времена года»? Наверное, вы имеете в виду ту штуковину с тряпичными листьями в вестибюле? — спросил Джордж.

— Это не «штуковина», это «Путешествие в Осень», творение прославленного художника-инсталлятора Густава Крампа. Вам известно, что каждый кусочек коры, каждый тканевый листок приклеен им собственноручно? На создание этой композиции ушло несколько лет упорного труда. Это очень, очень дорогое произведение искусства! Я категорически не разрешаю трогать его. Я не позволю вам разрушить это творение великого мастера!

— Не волнуйтесь, с этим деревом мы постараемся обойтись как можно осторожнее, — после небольшой паузы сказал Локвуд.

— У нас в универмаге все налажено, — сказал мистер Эйкмер. — У нас строгий порядок. Каждая вещь должна находиться на своем месте, — словно в подтверждение своих слов, он поправил две перьевые ручки, лежавшие в центре его стола рядом с папье-маше. — Да, и попрошу вас не отрывать мой персонал от выполнения их служебных обязанностей.

— Не будем, не будем. Будьте уверены, мы с должным уважением отнесемся к вашему уважаемому заведению, мистер Эйкмер, — заверил его Локвуд. — Верно я говорю, команда?

Мы дружно кивнули. Джордж наклонился ко мне и прошептал.

— Люси, когда мы спустимся вниз, напомни мне, чтобы я высморкался в то дерево.

— Один вопрос, — сказал Локвуд, когда мы уже потянулись было к выходу. — Вы говорите, что у вас здесь нет опасных Гостей, но заставляете своих сотрудников носить серебряные значки и броши. Как это понимать?

— Потому что и здесь могут появиться призраки, разумеется. А где они не могут появиться в наше время? — кончик пунцового платка в нагрудном кармане мистера Эйкмера наклонился вперед, словно указывая нам на дверь. — Но мои сотрудники и мои посетители надежно защищены. Мои принципы просты: носи серебро, смотри во все глаза, работай только при дневном свете, и будешь в полной безопасности.

На поверку, не все в здании универмага обстояло так благостно, как расписывал нам его управляющий.

— По утрам все в порядке, — сказал нам продавец-консультант из отдела мужской одежды. — И ближе к вечеру вполне приемлемо, пока сквозь окна проникает солнечный свет. А вот время около полудня я не люблю, Улица в эти часы ярко освещена, а у нас здесь, внутри, лежат густые тени. Воздух становится тяжелым, начинает сильно пахнуть словно бы картоном и пластиковыми упаковками, которые мы снимаем с новой одежды и храним в подвале.

— Противный запах? — поинтересовался Локвуд.

— Как вам сказать… Тяжелый, конечно, но терпеть можно.

— Я вообще ничего не замечаю, когда занята делом и посетители валят один за другим, — сказала нам молоденькая продавщица из отдела косметики. — Но если вдруг в работе наступает затишье, тогда конечно, тогда я стараюсь выскочить на улицу. Со швейцаром поболтать или просто свежего воздуха глотнуть.

— Скажите, — спросила я. — А что вас в это время гонит на улицу?

— Воздух. Он здесь какой-то застоявшийся. Гнетущий. Думаю, у нас в здании плохо отрегулированы кондиционеры, что ли.

На тяжелую атмосферу в здании пожаловались еще четверо работавших на разных этажах сотрудников. Они тоже считали, что в универмаге плохо работают кондиционеры. Неожиданную вещь сказала продавщица из отдела сумок, поясов и изделий из кожи, мисс Дейдра Перкинс, пятидесяти пяти лет, высокая, тонкогубая, одетая в мрачное черное платье.

— Если в этом здании есть Гость, вы найдете его на четвертом этаже.

Я оторвалась от заметок, которые делала в своем блокноте, и подняла голову. Разговаривавшая неподалеку от меня с другими продавщицами Холли Манро тоже услышала слова мисс Перкинс, и сразу же подошла к нам.

— В самом деле? Почему вы так считаете? — спросила Холли.

— Его там видела Карен Добсон. Когда она прибежала тогда из отдела женского белья, лицо у нее перекосило от ужаса, и оно было белым, как мел. Это случилось где-то в сентябре, перед самым закрытием магазина. Карен сказала, что видела Гостя в дальнем конце прохода. Впрочем, она и солгать могла, конечно, — неодобрительно шмыгнула носом мисс Перкинс. — Карен, вообще-то, любительница все преувеличивать. Лично я ничего такого не видела.

— Понятно. Так это было настоящее Явление? И еще до наступления темноты?

— Да, это был Гость, — мисс Перкинс была из тех людей, кто старательно избегает употреблять слово «призрак». — Вечер еще не наступил, но день выдался дождливым. На улице было уже довольно темно. А у нас в универмаге был зажжен свет.

— Вероятно, нам имеет смысл поговорить с самой Карен. В каком отделе она работает?

— Уже ни в каком. Она умерла.

— Умерла?!

— Скоропостижно, внезапно умерла. Прямо у себя дома, — с каким-то мрачным удовольствием пояснила мисс Перкинс. — Видите ли, она курила, а это вредно для здоровья. Предполагают, что Карен умерла от сердечного приступа, — она поправила висевшие на стойке пояса, разгладила их ладонью. — Я подозреваю, что теперь сама Карен стала Гостьей и все такое прочее.

— Нет, это все иначе происходит, — сказала я.

— Откуда вам это знать? — напускная доброжелательность мисс Перкинс дала трещину. Лицо у нее сделалось сердитым, голос раздраженным. — Откуда кому-нибудь из вас может быть известно, почему и зачем кто-то из наших родственников или друзей решает вернуться? Вы что, расспрашивали об этом самих Возвратившихся?

— Нет, мадам, не расспрашивали, — спокойно ответила ей Холли Манро. — Общаться с призраками опасно и неблагоразумно.

Холли говорила это мисс Перкинс, но сама в этот момент взглянула на меня. Я так и думала, что она на меня посмотрит. Помнит, конечно, что именно это я проделала в доме мисс Винтергартен — заговорила с призраком. Я пожевала губами, потом спросила у продавщицы.

— А Карен Добсон не описывала, как выглядела та фигура, которую она видела?

Мисс Перкинс ответила, не поднимая головы от лотка с кошельками и бумажниками.

— Описывала. Сказала, что это была тварь на четвереньках. Подкрадывалась по коридору навстречу ей.

— И ничего больше о внешнем виде той твари она не говорила?

Мисс Перкинс все перебирала, перебирала, перебирала кошельки своими высохшими пальцами, потом ответила.

— Девочка моя, я не думаю, что Карен стала надолго задерживаться, чтобы лучше рассмотреть ту тварь.

Мы еще примерно пару часов бродили по универмагу. Я, как и все, делала все, что было нужно — не только разговаривала с персоналом магазина, но и внимательно прислушивалась к самому зданию, пытаясь понять его особенности. Его характер, если хотите. И обнаружила, что сделать это чрезвычайно трудно. Схема самого здания была довольно простой и вопросов не вызывала. Типичный старомодный крупный магазин с многочисленными отделами на каждом этаже. В цокольном этаже расположен отдел товаров по сниженным ценам. На первом этаже отделы косметики и оберегов. Этот отдел оберегов с его убогим ассортиментом уцененных железок занимал помещение бывшего Зала чудес, и потому выглядел еще более жалко на фоне позолоченных колонн и крылатых грифонов. На втором этаже располагались отделы женской модной одежды, товаров для детей и хозяйственных товаров. На третьем этаже были отделы мужской одежды, галантерейный и товаров для дома. Четвертый этаж почти полностью занимал мебельный отдел, а на пятом этаже был отдел канцелярских товаров и несколько конференц-залов. На мой взгляд, большинство товаров в универмаге братьев Эйкмар были второсортными, хотя Холли Манро уверяла, что некоторые модели женской одежды очень даже ничего себе. В универмаге было четыре лифта — два центральных, для покупателей (на первом этаже вход в лифты располагался позади эскалаторов), и два служебных, по одному в северном и южном конце здания. Было здесь и четыре лестницы. Большинство людей пользовалось центральной двойной лестницей со ступенями из бежевого мрамора, той, что находилась между эскалаторами. Но помимо этой парадной лестницы, были еще две — узких, боковых, проходящих по всей высоте универмага, и расположенных, как и лифты, в северном и южном конце здания.

В задней части универмага на каждом этаже имелись большие, доступные только для персонала, складские помещения. Здесь, как и положено, стояли рядами картонные ящики, из которых по мере надобности доставали лежащие в них товары, чтобы перенести их в торговый зал. Джордж внимательнейшим образом прочесал именно эти складские помещения, особенно в цокольном этаже, но не нашел каких-либо существенных различий в уровне излучаемого ими парапсихологического фона. Со своей стороны могу добавить, что общие ощущения, полученные от этого места, лично у меня тоже были слабыми и размытыми. И это было весьма странно, если Джордж не ошибся в своих расчетах, и универсальный магазин братьей Эйкмер действительно являлся эпицентром невиданного нашествия призраков на Челси.

Однако сказать, что я ничего не ощущала, было бы неправдой. Ощущала. Проходя через отдел оберегов или мимо висевших повсюду настенных вазочек с сухой лавандой, я чувствовала легкое, но ощутимое беспокойство, тревогу. Это состояние — с легким покалыванием кожи, появляющимся в желудке холодком — было мне хорошо знакомо, однако на этот раз это был не привычный мелейз, холод или ползучий страх. Нет, ощущение было несколько другим, и оно постоянно усиливалось с приближением темноты. Давно перевалило за полдень, покупателей в магазине становилось все меньше, молчаливые бледные продавцы запирали выдвижные ящики, прибирали прилавки. Я отошла в тихий уголок, открыла свой рюкзак, повернула рычажок на крышке призрак-банки.

— Эй, — сказал мне череп. — Отойди в сторонку! Дай мне возможность использовать мой несравненный талант, чтобы решить твои мелкие затруднения. О, да, да!.. Я тоже ощущаю эту тревогу, напряжение… Странно, странно, странно, согласен… Интересненько…

— Что это может быть, как ты считаешь?

— Откуда мне знать? Что я, волшебник, что ли? Не гони лошадей, дай мне подумать…

Небо за окнами стало почти черным. Прозвенел звонок, извещающий об окончании рабочего дня, и служащие универмага поспешили вниз, в вестибюль. Зябко кутаясь в свои пальто и шарфы, они выходили через вращающиеся двери и молча исчезали в темноте. Мы наблюдали эту картину, устроившись в задней части вестибюля. Локвуд и Джордж стояли под искусственным деревом, Холли и Фло у входа в отдел косметики, Киппс со своей командой с балкона второго этажа, прямо напротив меня.

Последним магазин покидал мистер Эйкмер. Он обменялся несколькими словами с Локвудом, затем подошел к маленькому щитку на стене и нажал несколько кнопок. Замерли эскалаторы. Захрипели, и с предсмертным стоном замолкли динамики. Тишина. Потом в отделах начали гаснуть огни, и вскоре остались лишь тусклые желтые пятна дежурных ночных светильников в вестибюле. Эйкмер прошел через вращающиеся двери. Мы услышали, как повернулся в замке ключ, как торопливо застучали вслед за этим шаги управляющего, удаляющиеся вверх по Кингс Роуд.

— Ну, вот мы и одни, наконец, — сказал Локвуд. — Теперь можно приняться за дело по-настоящему.

Мы все молча собрались под деревом. Спорить с Локвудом никто из нас не стал, хотя все мы знали, что он не прав. Все мы знали истинное положение вещей.

Да, магазин покинули все его живые сотрудники. Но это вовсе не означало, что мы остались одни.

Конечно же, нет. С наступлением темноты мы никогда не бываем в одиночестве.