На следующий вечер мы увидели это своими глазами.

ДЕПИК организовал свою временную штаб-квартиру на площади Слоун-Сквер, у восточного края закрытой зоны. Обычным горожанам вход на площадь был запрещен, здесь стояли полицейские. С рекламных щитов свисали огромные плакаты, предупреждающие об опасности. На пропускных пунктах стояли неулыбчивые офицеры. Локвуд, Джордж и я показали свои пропуска одному из этих офицеров, тот взмахом руки показал, что мы можем пройти.

Прилегающие к площади улицы стояли пустыми, темными, безлюдными, однако на мостовой лежали опрокинутые автомобили, а в окнах многих домов виднелись выбитые стекла — явные следы недавно бушевавших здесь беспорядков. Сама же площадь была очень оживленной и ярко освещенной. К центру площади с армейских грузовиков были направлены лучи прожекторов, они заливали все вокруг своим ослепительно-белым, не дающим теней, светом, в котором трава выглядела бесцветной, а лица спешащих по своим делам агентов и офицеров — белыми, как кость. Черные, в толстой резиновой изоляции, кабели змеями извивались по всей площади, и уходили дальше, чтобы питать электричеством временные переносные призрак-лампы на крышах и наружные обогреватели, установленные возле фургонов с чаем, кофе и горячей пищей.

Повсюду, куда ни взгляни, суетились люди. Группы агентов направлялись куда-то за своими руководителями, шли, похлопывая себя по рабочим поясам, пробуя в воздухе свои рапиры. В очереди за чаем выстроились длинноволосые телепаты, напоминавшие мне плакучие ивы. К обогревателям жались кучки детей из Ночной стражи в своих форменных шарфиках и шапочках с помпонами. Вперед и назад с деловым видом сновали взрослые сотрудники ДЕПИК — глядя на них и не подумаешь, что единственное, на что ни способны, так это отправлять в самое зараженное призраками место Лондона маленьких детей. Парикмахерский салон на углу площади был реквизирован у хозяев и превращен в мастерскую представителей оружейной фирмы «Маллет и сыновья». Здесь можно было заменить, починить свою рапиру или просто, возвратившись после ночной экспедиции в зараженные глубины Челси, отчистить ее от следов эктоплазмы.

На западном конце площади были установлены массивные железные, на бетонном основании, барьеры, наглухо загораживающие вход на прилегающую улицу Кингс Роуд, которая тянется от площади Слоун-Сквер почти на милю в юго-западном направлении, до самых лавандовых фабрик на Фулхэм Бродвей. В обычное время Кингс Роуд была как бы спинным хребтом популярного торгового района — от нее, словно бородки на птичьем пере, расходились бесчисленные боковые улочки и переулки.

Однако за последние шесть недель здесь все изменилось, причем самым решительным образом. Теперь попасть в начало Кингс Роуд можно было только через единственный проход — сторожевую вышку, стоящую перед перегородившим улицу глухим деревянным забором.

Мы направились прямиком к вышке, как и договаривались с Барнсом.

У подножия вышки нас встретил помощник инспектора, офицер Эрнст Доббс. Это был меланхоличный мужчина средних лет, типичнейший офицер ДЕПИК, от кончиков своих похожих на цветную капусту ушей до предсказуемо начищенных до блеска кованых ботинок. Он скептически оглядел нас, задержал взгляд на марлевой наклейке на лбу Локвуда, прямо над его левым глазом. Затем Доббс провел нас внутрь, и мы поднялись на верхнюю площадку сторожевой вышки. Здесь он отступил в сторону, и сказал, указав перед собой небрежным взмахом руки.

— Пришли. Добро пожаловать в Челси.

Все призрак-лампы на Кингс Роуд были включены. Две нити сверкающих сфер уходили в морозную мглу, освещая протянувшиеся по обеим сторонам улицы темные фасады домов. Впрочем, абсолютно темными были не все дома. Кое-где в окнах можно было рассмотреть слабое призрачное свечение, тусклые зеленоватые и голубые огни, которые неожиданно появлялись то здесь, то там, пульсировали, затем так же неожиданно исчезали. В отдалении, у пересечения Кингс Роуд с какой-то боковой улочкой, сквозь ночь медленно плыла бледная светящаяся фигура. Прислушавшись, я уловила звук, похожий на несущийся по ветру стон. Он повторялся снова и снова, словно на магнитофоне непрерывно крутилась одна и та же звуковая петля. Неподалеку от барьера под призрак-лампой собралась в кучку группа агентов. Их руководитель — взрослая женщина — отдала приказ, и агенты направились к ближайшему дому, а затем скрылись в нем.

В соседнем с ним доме было разбито витринное стекло, его осколки валялись на мостовой, засыпанные солью и железными опилками. На стене дома напротив чернело большое пятно, тротуар в этом месте блестел, оплавленный магниевой вспышкой. Сорванные с деревьев после последних проливных дождей листья и веточки лежали неубранными на мостовой. Вдоль тротуара выстроились брошенные владельцами автомобили. В распахнутых темных проемах входных дверей ветер кружил клочки газет. Многие окна были перечеркнуты меловыми крестами, предупреждающими о том, что здесь могут быть Гости. Проход на боковую улочку густо посыпан железными опилками.

Здесь никто не жил и не работал. Несмотря на все заградительные барьеры и железо, чувствовалась мрачная, тяжелая атмосфера этого места. Воздух буквально потрескивал от наполнявшей его злой энергии. Это была мертвая зона.

— Видите магазин деликатесов слева? — спросил Доббс. — Там у нас Луркер, сидит прямо за прилавком с колбасами. Призрак джентльмена Викторианской эпохи в шляпе-цилиндре. Так, дальше у нас Глиммеры в пивной напротив. А еще где-то рядом рыскает Спектр однорукого почтальона. Почему однорукого, не спрашивайте, не знаю. Вчера ночью мимо вон той букмекерской конторы Рейзы гнали по аллее оперативников из агентства «Гримбл». Когда Рейзы выскочили на проезжую часть, их уничтожили вспышкой, но все равно поведение агентов больше напоминало паническое бегство. И столько всего лишь на этом маленьком кусочке территории, а вся зараженная зона в Челси тянется во все стороны на мили и мили. Короче говоря, нам ясно дают понять, кто здесь Гость, а кто Хозяин.

Где-то в тумане стало раздаваться слабое, но ритмичное и постоянное тиканье — тик-тик-тик…

— Кое-где мы выкапывали мертвые тела, — добавил Доббс, — Иногда находили Источники, но ни один из них не был связан с первопричиной кластера.

Он отвернулся.

Я посмотрела через его плечо на залитую ярким светом Слоун-Сквер, и спросила.

— Значит, вся эта суета мало что дает?

— Ни черта она не дает, — ответил Доббс.

Инспектора Барнса мы нашли на его командном пункте, в солидном здании на углу площади. В лучшие времена здесь размещался Рабочий клуб Челси. Мы предъявили свои пропуска, прошли оживленным коридором, где вдоль стен стояли мешки с солью, и поднялись по лестнице в главный зал центра. Несмотря на обилие канцелярских столов, картотечных ящиков и присутствие персонала ДЕПИК в рубашках с короткими рукавами, в этом зале сохранился неистребимый — вечный, наверное — аромат свиных шкварок и пива. В дальнем конце зала Барнс сейчас подписывал бумаги какому-то невзрачному человечку, разложив их на столе, заставленном недопитыми пластиковыми стаканчиками с кофе. За спиной Барнса виднелась прикрепленная к стене крупномасштабная карта Челси, усыпанная десятками разноцветных кнопок.

Мы с Локвудом нашли свободные стулья, уселись и принялись дожидаться, когда освободится Барнс. Джордж вытащил из кармана мятый листок бумаги с записями и начал просматривать их, время от времени сверяясь с картой. Я пустила по кругу плитку шоколада, поглядывая краешком глаза на Локвуда. Бледный, с расстегнутым воротничком рубашки, всклокоченными волосами, сейчас он больше походил не на агента, а на умирающего от чахотки поэта-романтика.

Над его бровью белела лихая марлевая наклейка. Ее соорудила Холли Манро. Она не только состряпала эту пиратскую наклейку, но к тому же едва не напросилась самой пойти вместе с нами «присмотреть на всякий случай за Локвудом». Локвуд ее просьбы отклонил, но моя радость по этому поводу была недолгой. Всю дорогу Локвуд оставался тихим и погруженным в себя. Если честно, он после сегодняшнего нашего объяснения за завтраком вообще ни разу со мной не заговорил.

Сейчас он сидел, осторожно трогая свой лоб пальцами, а Барнс тем временем закончил подписывать бумаги, кому-то ответил на какой-то вопрос, на кого-то накричал, отхлебнул из стаканчика глоток холодного кофе и, наконец, обратил свое внимание на нас.

— Вы добились, чего хотели. Вы в командном центре противодействия нашествию призраков в Челси, — сказал он. — О чем хотите меня спросить?

— Мы успели взглянуть с вышки, — ответил Локвуд. — Мрачное зрелище.

— Если хотите участвовать в операции, милости прошу, — Барнс устало потер свой ус. — Но вы видели, с чем нам здесь приходится иметь дело, — теперь он ткнул пальцем себе за спину, в сторону карты. — Вот карта столкновений с призраками в Челси за последние несколько недель. Это супер-кластер. Никакой системы в Явлениях нет, полнейший хаос. Такого я не припомню за все тридцать лет своей службы. Вопросы?

— Поясните цветовую схему, — попросил Джордж, указывая на цветные кнопки.

Барнс повернулся к карте.

— Зеленые — Первый тип, желтые — Второй тип, красные указывают места, где произошло нападение призрака на людей, черные, — он разгладил усы, посмотрел на свои кулаки, осторожно положил их на стол, и только после этого закончил, — смертельные случаи. На данный момент двадцать три, включая агентов. И все это на небольшом участке территории площадью в неполную квадратную милю. А ведь всего четыре недели тому назад Челси считался довольно благополучным и спокойным районом.

— Есть ли статистика распределения Гостей по типам? — спросил Локвуд. — Какие подвиды Гостей каждого типа встречаются здесь чаще других?

— Да здесь всякого добра хватает. В основном, конечно, попадаются Тени и Луркеры, но много также Спектров и Фантазмов. Рейзы встречаются, и более редкие подвиды тоже. Тут у нас и парочка Лимлисов была, и Воющий Дух. Во многих случаях мы находили Источники, но картина в целом от этого не менялась, и Гостей меньше не становилось.

— Много кварталов уже эвакуировано?

— Почти вся Кингс Роуд и прилегающие к ней улицы. Кроме западного конца — там появления призраков резко прекращаются. Но закрыта значительная часть торгового района, сотни людей переселены в церкви и спортивные залы. Ну, и, как вы, конечно, слышали, все на чем свет клянут ДЕПИК. Активизировались Потусторонники и другие культы поклонения мертвым. Везде насилие, буйство, протесты. Распространяется смута.

— Я слышала, Фиттис и Ротвелл собираются устроить красочное шоу, чтобы слегка успокоить горожан, — сказала я.

Барнс сложил ладони, побарабанил кончиками пальцев друг о друга, и ответил.

— М-да, карнавал. Это была идея Стива Ротвелла — устроить пышный праздник под девизом «Вернем людям ночь!». Предполагается красочное шествие от могилы Мариссы Фиттис до могилы Тома Ротвелла. Украшенные платформы на колесах, воздушные шары, бесплатное угощение и выпивка. В большом количестве. А когда этот карнавал отгремит, мы продолжим разбираться со своими проблемами.

Мы все помолчали, затем Джордж сказал.

— Нужно найти центр супер-кластера.

— Думаешь, мы этого сами не знаем? — зло стрельнул в Джорджа своими опухшими, покрасневшими от недосыпания глазками Барнс. — Не такие уж мы дураки, мой милый. И так уж случилось, извини, что нам уже известен центр этого нашествия. Можешь взглянуть сам, — он взял со стола свою трость, откинулся назад на стуле и ткнул концом трости в карту. — Мы вот здесь, на восточной стороне. А это Кингс Роуд, а вот здесь на ней участок, где зафиксирована наибольшая плотность Явлений. Если дашь себе труд проанализировать положение цветных кнопок на карте, сможешь сам сообразить, что географический центр нашествия расположен на пересечении Кингс Роуд и Сидней-стрит.

— А что находится на этом углу? — спросила я.

— «Закусочная „Тип-топ“. Рыбка и жареная картошка у старины Барри Мак-Гилла». Так она называется, — сказал Барнс. — Сам я там не ел, что у него за рыбка, не знаю. Но закусочная чистая. Я имею в виду, в экстрасенсорном смысле. А так там грязища жуткая. Мы самым тщательным образом проверили эту закусочную, но ничего не нашли. В прилегающих к ней домах и магазинах тоже. Мы порылись в Архиве. История этого места подозрений не вызывает. Здесь не случалось ни эпидемий чумы, ни погромов, ни массовой резни. Ничего такого, что чаще всего оказывается центром кластера. Так что вот тебе твой драгоценный центр нашествия, Каббинс, — инспектор с грохотом швырнул на стол свою трость. — Что теперь скажешь?

— Само собой, это не центр, — сказал Джордж.

Барнс негромко, но крепко выругался себе под нос, затем спросил.

— И тебе, конечно же, известно, где он?

— Нет. Пока что нет.

— Тогда будь любезен, найди его для меня. Послушайте, Локвуд, я выпишу вам всем пропуска в запретную зону, как просила меня мисс Винтергартен. Отправляйтесь куда хотите, постарайтесь найти главный Источник нашествия, а самое главное — сгиньте с глаз моих долой!

— Я хочу сходить в зону, — сказал Локвуд, когда некоторое время спустя мы вновь вышли на площадь, помахивая пропусками, на которых еще не просохли чернила. — Похожу, постараюсь почувствовать атмосферу этого места. Не волнуйтесь, я ни во что не стану ввязываться. А ты, Джордж?

На лице Джорджа появилось знакомое мне отсутствующее выражение, делавшее его похожим на страдающую от запора сову.

— В данный момент идти туда для меня пустая трата времени, — медленно протянул он, уже целиком погруженный в свои мысли. — Лучше я по-быстрому смотаюсь в другое местечко. Пойдем со мной, Люси, если хочешь. Ты можешь оказаться полезной.

Я замялась, глядя на Локвуда.

— Если только я не буду нужна Локвуду.

— Нет, нет, спасибо, со мной все будет хорошо, — Локвуд улыбнулся мне, но улыбка у него вышла автоматической, ничего не значащей. — Иди с Джорджем. Увидимся дома.

Прощальный взмах руки, резкий поворот, взметнувшиеся в воздух длинные полы черного пальто, и спустя несколько шагов он уже затерялся в толпе других агентов, телепатов и техников.

У меня что-то сжалось в груди, от боли и от гнева тоже. Я развернулась на своих каблуках, нетерпеливо потерла руки, изображая энтузиазм, которого у меня и в помине не было, и спросила.

— А куда мы с тобой отправимся, Джордж? В какую-нибудь круглосуточную библиотеку?

— Не совсем. Пойдем, я покажу.

Он повел меня в сторону от площади, к югу, мимо кордонов ДЕПИК, по какой-то еще улице, на которой остались следы недавних беспорядков — брошенные плакаты, пустые пластиковые бутылки и прочий мусор всех сортов.

— Это ужасно, — сказала я, пробираясь среди этого хаоса. — Люди сходят с ума.

— Сходят с ума? Не знаю, — ответил Джордж, перешагивая через брошенный плакат с надписью «Агенты, убирайтесь прочь!». — Они испуганы. Им нужно каким-то образом снять напряжение. Ведь это очень вредно — копить напряжение, не давая ему выхода, ты согласна, Люси?

— Думаю, да.

Мы перешли пустую улицу. Справа от себя я видела еще один железный барьер, это означало, что мы с Джорджем идем по периметру зараженной зоны в Челси по направлению к Темзе.

— Так ты считаешь, что Барнс ошибается, и центр супер-кластера не в центре нашествия? — спросила я. — Но как такое может быть?

— Видишь ли, — ответил Джордж. — Барнс исходит из того, что мы имеем дело с обычным нашествием призраков, но на самом деле, это совершенно не так. Как может быть обычным явление такого масштаба?

Я не ответила, знала, что спустя секунду Джордж, как всегда, сам ответит и сам все объяснит. Так и случилось.

— Давай рассуждать, — сказал он. — Что такое Источник в своей основе? Никто этого в точности не знает, но давай назовем его слабой точкой, в которой исчезает барьер между нашим и Другим миром. Как это происходит мы с тобой оба видели на кладбище Кенсал Грин. Там окном между мирами служило костяное зеркало. Мы точно знаем, что призрак привязан к своему Источнику. Травма, насилие, беззаконие любого рода — вот причины, заставляющие призраков возвращаться в наш мир. Призрак привязан к Источнику, и будет кружить возле него, как собака на цепи, до тех пор, пока не оборвется его связь с этим предметом или местом. Хорошо, это все понятно, это все элементарно. Но что такое призрачный кластер? Он бывает двух видов. Первый возникает в результате какого-то ужасного события, жертвами которого в один и тот же момент времени становится большое количество людей. Причиной может стать бомбардировка, эпидемия чумы… Вот, кстати. Ты помнишь тот сгоревший отель в Хэмптон Вик? Мы еще нашли тогда в его заброшенном крыле сразу двадцать с лишним поджаренных, с пылу, с жару, Гостей. Другая разновидность кластера появляется иначе. Представь себе очень сильного Гостя. Он постепенно начинает подчинять себе более слабых, окружающих его, призраков. Убивает с их помощью людей, чтобы обзавестись новыми подданными. Так с течением времени — иногда на это уходит много лет — собирается кластер, то есть группа призраков, принадлежащих к разным местам и эпохам. Отличный пример такого кластера — Кум Кери Холл. Или, совсем недавно, «Лавандовый домик». ДЕПИК считает, что здесь, в Челси, мы столкнулись с кластером именно такого, второго вида.

— Ну, так все правильно, — сказала я. — Если вспомнить, что рассказывал нам Доббс, действительно здесь орудуют призраки из разных мест и времен.

— Нет, — покачал головой Джордж. — Ну-ка, ответь, что, по-твоему, заставило всех этих призраков зашевелиться, вылезти наружу? Барнс ищет главного призрака, «главаря», который заправляет всем этим нашествием. Но я думаю, что наш инспектор, как всегда, тычет в небо пальцем. Этот кластер призраков не накапливался постепенно, полномасштабное вторжение в Челси началось внезапно, буквально за одну ночь. Всего два месяца назад дела с Проблемой в Челси обстояли не хуже, и не лучше, чем во всем Лондоне, а теперь что? Людей уже целыми улицами эвакуируют, — он шагал рядом со мной пор пустынной мостовой и энергично жестикулировал руками, словно лепил из воздуха модели, которые должны были подтвердить правильность его размышлений. — А что, если всех этих призраков собрало в кластер не какое-то древнее событие? Что, если их разбудило нечто ужасное, произошедшее — или все еще происходящее — прямо сейчас?

— Например? — посмотрела я на Джорджа.

— Не имею ни малейшего понятия.

— Ты имеешь в виду массовую гибель людей?

— Не знаю. Может быть.

— Но в наши дни никто бесследно не пропадает. Тем более, не пропадают люди пачками. Эпидемии какого-то заболевания здесь не наблюдается. Можешь считать меня придирой, Джордж, — сказала я, — но меня твоя теория не убедила. Я не вижу в ней смысла.

Он остановился, ухмыльнулся, и ответил.

— Так и в теории Барнса тоже смысла нет, вот что забавно. А потому, нам необходимо посоветоваться с настоящим специалистом.

— С одним из пыльных скучных чучел, твоим приятелем из Архива?

— Вовсе нет. Мы с тобой идем повидаться с Фло Боунс.

Я остановилась и ошеломленно уставилась на Джорджа. Да, такого я никак не ожидала. Флоренс Боннар, она же Фло Боунс, была нашей знакомой девушкой-старьевщицей. Она выкапывала из прибрежной грязи на Темзе принесенные рекой и имеющие какое-то отношение к потустороннему миру предметы, а затем продавала их на черном рынке. У Фло были парапсихологические способности, хотя и очень слабенькие, и, не стану отрицать, время от времени она действительно помогла нам. Но если уж говорить правду, то до конца. Так что не стану умалчивать о том, что одевалась Фло на помойках, спала в картонном ящике под Лондонским мостом, а о том, что она идет по улице, можно было догадаться за пару кварталов — по запаху. Известно, что даже бродяги, учуяв приближение Фло, переходили на другую сторону улицы, чтобы держаться с наветренной стороны от нее. Впрочем, со всем этим можно было бы смириться, будь Фло девушкой милой и воспитанной.

Увы. Разговаривать с ней было все равно, что голой пробираться сквозь терновый куст — терпеть можно, конечно, но удовольствие ниже среднего.

— Зачем? — удивилась я. — Зачем нам нужно видеться с ней? — как видите, пару слов я нарочно подчеркнула.

Джордж вытащил у себя из кармана карту Лондона.

— Потому что Фло — немытая королева Темзы, а Темза отмечает юго-западную границу зоны нашествия. Смотри сюда. Зона нашествия напоминает по форме прямоугольник, и одной из его сторон является река. Я уверен, что с нашествием что-то должно было измениться и на самой реке, и Фло не могла этого не заметить. Вот почему я хочу начать именно с разговора с ней. Разве Барнс или Доббс додумаются поговорить с какой-то Фло Боунс? Вряд ли.

— Конечно, не додумаются. Для них это все равно, что поболтать с питающимися мертвечиной воронами или живущими на помойках лисами. Бесполезная трата времени.

И мы с Джорджем пошли поговорить с Фло.

Для людей, которых принято считать вне закона, старьевщики организовали очень широкую и надежную цепь для свиданий и деловых встреч. Они происходили в определенных, мало кому известных, кроме самих старьевщиков, пивных и подозрительных кафешках на берегу Темзы. Здесь можно было передать сообщение нужному тебе человеку, здесь можно было обменять свою ночную находку на другую, более нужную тебе, вещь. Мы с Джорджем пошли по кругу, и спустя всего пару часов уже наткнулись на Фло.

Она сидела возле закусочной в Баттерси и жадно поглощала свой вечерний завтрак — яичницу с беконом, лежавшую на грязном полистиреновом подносе. Как всегда, на Фло была чудовищно мерзкая синяя стеганая куртка, полностью скрывавшая очертания тела, а заодно и спрятанных под курткой предметов, среди которых, как я знала, были ножи, ломик и рыхлитель — копаться в грязи. Свою вечную соломенную шляпу Фло откинула назад, открыв свои светлые волосы и бледное лицо с сеточкой тонких морщинок в уголках глаз. Увидев Фло, я каждый раз пыталась представить себе, как бы она выглядела, если ее отмыть, обработать дезодорантами, надушить и по-человечески одеть. Ведь если присмотреться, понимаешь, что на самом деле Фло совсем не на много старше меня.

Фло заметила нас и кивнула, не прекращая энергично работать пластиковой вилкой. Мы подошли (настолько близко, насколько это было возможно, учитывая окружавшую Фло атмосферу), остановились, наблюдая за тем, как ловко она подбирает и забрасывает себе в рот каждую крошку.

— Каббинс, — не переставая жевать, сказала она. — Карлайл.

— Фло.

— А где Локи? — ее вилка вдруг застыла в воздухе. — Таскается со своей новой девкой?

Я удивленно моргнула и ответила.

— Нет… Она не участвует в расследованиях. На самом деле, она и не агент вовсе. Скорее, наша секретарша и домработница, — я подозрительно прищурилась и спросила. — А тебе это откуда известно?

— Ниоткуда, — ответила Фло, беззаботно подчищая яичницу корочкой хлеба. — Не известно.

— Не понимаю.

— С тех пор, как Локи тебя взял на работу, прошло восемнадцать месяцев. Это для него стандарт. Так что я просто вычислила, что ему пора было переключиться на новую юбку.

— На самом деле, — сказал Джордж, вставая между нами и удерживая мою руку, рвущуюся выхватить рапиру, — Локвуд сейчас очень занят нашествием в Челси. Он прислал нас попросить тебя кое о чем.

— О чем же? Дать ответ на вопрос или оказать какую-то услугу? В любом случае — что я с этого буду иметь? — Фло улыбнулась, блеснув своими белоснежными зубами.

— Ах, да! — Джордж принялся рыться у себя по карманам. — У меня же есть для тебя лакричные конфеты… Или уже нет? Такие вкусненькие… Забавно, неужели я их съел и не заметил? Ну, ладно, — пожал он плечами. — Считай, что я их тебе должен.

— Браво, — закатила глаза Фло. — Правда, у Локвуда этот трюк получается лучше, чем у тебя. Ну, так чего вы хотите? Узнать новости из нашего преступного мира? Пожалуйста, — она задумчиво прожевала яичницу, и продолжила. — В общем-то, все идет как обычно. Кому-то всаживают нож в спину, кто-то бесследно исчезает при загадочных обстоятельствах. Семья Винкманов, я слышала, снова при делах. Старый Винкман в тюряге, черный рынок он передал своей жене, Аделаиде, но на самом деле, всем заправляет молодой Леопольд. Вот кого все боятся пуще смерти! Говорят, он даже хуже своего папеньки, хотя не понимаю, как такое возможно.

Я все еще была сердита на Фло. А Винкмана-младшего, эту уменьшенную копию его папеньки, помнила. И как он смотрел на нас, когда мы давали показания в суде, тоже.

— Брось трепаться, — сказала я. — Леопольду всего лишь лет двенадцать, не больше.

— Поэтому ты продолжаешь разгуливать по Лондону как по своему дому? Напрасно. На твоем месте я бы поостереглась, Карлайл. Винкманы получили сильный удар, очень многого лишились. По твоей вине, между прочим. Это же ты подвела старого Джулиуса под монастырь. Теперь они мечтают отомстить тебе — страшно отомстить… Ну-с, — хлопнула в ладоши Фло. — Свой первый пакет конфет я уже заработала. За тобой должок, Каббинс.

— Без вопросов, — сказал Джордж. — Я запомню. Только на этот раз мы не совсем за этим пришли, Фло. Нас интересует нашествие призраков в Челси. Ты работаешь на берегу, а всего через пару кварталов от реки начинается кромешный ад. Скажи, ты в последнее время на самой реке ничего необычного не замечала?

Фло соскочила с деревянной тумбы, на которой сидела, беззаботно потянулась, потом сунула руку под запачканный глиной край куртки и что-то почесала там, внутри.

— Да, случился недавно высокий прилив, достал несколько улиц на юго-западе Челси. Я стояла тогда на набережной, и заметила краешком глаза три Тени и Серую Дымку. Раньше такого никогда не бывало, чтобы Гости появлялись ближе, чем в пятидесяти метрах от старой матушки Темзы. Для них в ней слишком много проточной воды, сами знаете.

Джордж сначала машинально кивал головой, потом явно заинтересовался чем-то, быстро взглянул на свою карту.

— Да… Да, все верно. Спасибо, Фло, ты уже очень помогла нам, — сказал он. — Послушай, ты могла бы посматривать для меня за тем, что происходит на берегу, а? Особенно на юго-западной стороне. Мне очень важно знать, будут ли там появляться новые Гости. Сообщай мне обо всем интересном и необычном, что заметишь, ладно? А уж лакричных конфет получишь за это хоть целую тонну, не сомневайся.

— Договорились, — Фло закончила почесываться, встряхнулась, подняла с земли свой холщовый мешок, и одним легким движением закинула его за плечо, — Ну, все, я полетела. Прилив сегодня низкий, а это значит, что можно будет пошарить в гнилом корпусе старушки «Уондл Ки». Увидимся, — несколько быстрых шагов, и она исчезла, растворилась в речном тумане. Потом из тумана долетел ее голос. — Эй, Карлайл! Ты насчет Локи не волнуйся, он, должно быть, действительно тебя любит. Восемнадцать месяцев прошло, а ты все еще жива.

— Что это значит?

Я хотела рвануться вдогонку, но Фло уже и след простыл. Остались только мы с Джорджем.

— Не обращай внимания, — сказал он. — Фло просто нравится поддразнивать тебя.

— Догадываюсь.

— Любит поиграть с тобой, как кошка с беспомощной мышкой.

— Ну, спасибо. Мне сразу стало намного легче, — я внимательно посмотрела на Джорджа и спросила. — А почему она тебя так не поддразнивает?

— Почему? — почесал кончик своего носа Джордж. — А правда, почему? Знаешь, как-то никогда не задумывался над этим.