Глава 6
Горби делает новые открытия
Когда Горби покинул виллу «Опоссум», у него не оставалось ни капли сомнений по поводу того, кто совершил убийство. Джентльмен в светлом пальто угрожал убить Уайта прямо на улице – эти последние слова были особенно важны, – и не было никаких сомнений, что он исполнил свою угрозу. Само убийство было лишь претворением в жизнь слов, произнесенных в гневе. Что сейчас оставалось сделать, так это узнать, кто этот джентльмен в светлом пальто и где он живет, и после этого выяснить, что он делал в ночь убийства. Миссис Хэйблтон описала его, но не знала его имени, а столь размытое описание может подойти к десяткам молодых людей в Мельбурне. Сэмюэль считал, что только один человек мог назвать имя джентльмена в светлом пальто, и этот человек – Морланд, близкий друг покойного. По описанию женщины, они были достаточно дружны, чтобы Уайт рассказал Морланду все о визите и об угрозах. Кроме того, знакомство Морланда с жизнью и привычками его друга может помочь раздобыть информацию и о том, кому смерть Уайта выгоднее всего, и о том, что за наследница, на которой собирался жениться покойный. Но тот факт, что Морланд до сих пор не знает о трагической смерти друга, тем более что все газеты только об этом и говорят, и что в них есть точное описание внешности погибшего, крайне озадачивал Горби.
Единственным возможным объяснением непонятного молчания Морланда является предположение, что тот находится вне города, не видел газет и не встречался ни с кем из тех, кто знает об убийстве. Если так оно и есть, то он либо останется за пределами города на неопределенное время, либо вернется через несколько дней. В любом случае пока что имело смысл пойти вечером в Сент-Килда – вдруг Морланд вернется в город и решит навестить друга? Поэтому после чая сыщик надел шляпу и снова отправился на виллу, хотя шансов на успех, как он сам понимал, было мало…
Миссис Хэйблтон открыла дверь и молча провела его не в свою гостиную, а в намного более роскошно обставленную комнату, которая, как догадался Горби, принадлежала Уайту. Он внимательно осмотрел помещение и сразу составил мнение о характере жильца.
– Легкомысленный, – сделал он вывод, – и расточительный. А друзья его и, возможно, враги – из сомнительных кругов.
Подтолкнул Сэмюэля к таком выводу образ жизни Уайта, который находил отражение в каждой детали. Комната была хорошо обставлена, вся мебель покрыта темно-красным бархатом, а шторы на окнах и ковер были одного темного оттенка.
– Я знаю свое дело, – заметила хозяйка дома с довольной улыбкой на лице. – Если хочешь, чтобы молодые мужчины снимали комнаты, то они должны быть хорошо обставлены, и мистер Уайт хорошо платил, хотя и был довольно прихотлив в еде, а я не шеф-повар и не могу готовить всякие французские штучки, которые все равно только портят желудок.
Абажуры газовых ламп были бледно-розового оттенка, и поскольку миссис Хэйблтон зажгла их, ожидая Горби, комната была наполнена мягким розовым светом. Детектив спрятал руки в карманы и неспешно обошел помещение, очень внимательно все разглядывая. Стены были увешаны картинами, изображавшими призовых скакунов и знаменитых жокеев. Среди них висели и фотографии актрис, в основном лондонских, таких, как Нелли Фаррен, Кейт Вон, и других водевильных звезд, которые, очевидно, были предметами обожания Уайта. На каминной полке стояла подставка с трубками, над которой висели скрещенные шпаги, а ниже – огромное количество рамок всех цветов. Милые лица улыбались со снимков, и, что примечательно, ни одной фотографии мужчины ни в рамках, ни на стенах найти не удалось.
– Любитель дам, несомненно, – сказал Горби, кивая в сторону каминной полки.
– Выставка потаскушек, – угрюмо ответила Рубина Хэйблтон, плотно сжав губы. – Мне так стыдно каждый раз, как я протираю с них пыль. Я не вижу оправдания девушкам, фотографирующимся практически без одежды, как будто они только проснулись, но мистер Уайт любит их.
– Большинству молодых людей такое нравится, – сухо ответил сыщик, пройдя к книжной полке.
– Нехристи, – сказала хозяйка дома. – Я бы всех их утопила, говорю вам, всех их, называющих себя венцом творения, как будто женщины были созданы, чтобы зарабатывать деньги и смотреть, как они их пропивают, как и поступал мой суженый, чей желудок мог вместить в себя черт знает сколько пива, и я так одинока, совсем без детей, хотя это и слава богу, иначе они пошли бы в отца и пропили бы все на свете.
Горби не придал значения тираде против мужеского пола. Вместо этого он осматривал библиотеку Уайта, которая, похоже, состояла из одних французских романов и спортивных газет.
– Золя, – задумчиво произнес Сэмюэль, взяв потрепанную желтую книгу. – Я слышал о нем. Если его романы столь же негодны, как и его репутация, не думаю, что стоит их читать.
В этот момент раздался стук в дверь, громкий и решительный. Услышав его, миссис Хэйблтон вскочила на ноги.
– Возможно, это мистер Морланд, – сказала она, когда детектив поставил том Золя на место. – У меня никогда не бывает посетителей по вечерам, ведь я одинокая вдова, но если это он, я приведу его сюда.
Рубина вышла, и Горби, превратившись в слух, услышал мужской голос, спрашивающий, дома ли мистер Уайт.
– Нет, сэр, его нет, – ответила хозяйка, – но в комнате джентльмен, который тоже его ищет. Вы не зайдете, сэр?
– Да, пожалуй, передохну немного, – ответил посетитель, и тут же появилась миссис Хэйблтон с самым близким другом покойного Оливера Уайта. Роджер Морланд был высоким стройным мужчиной, его кожа была бледной, а волосы светлыми и волнистыми, а кроме того, имелись соломенного цвета усы. Он производил впечатление настоящего аристократа, был хорошо одет и имел невозмутимый вид.
– И где же мистер Уайт сегодня? – спросил он, опустившись на стул и обратив на детектива не больше внимания, чем если бы тот был предметом мебели.
– Разве вы не виделись с ним недавно? – поспешно спросил Сэмюэль. Морланд высокомерно оглядел его в течение нескольких секунд, как бы сомневаясь, стоит ли ему отвечать. В конце концов он, очевидно, все-таки решил ответить и, медленно сняв одну перчатку, откинулся на стуле.
– Нет, не виделся, – сказал он, зевнув. – Я был за городом и вернулся только сегодня вечером, поэтому не виделся с ним уже больше недели. А почему вы спрашиваете?
Детектив не ответил – он задумчиво смотрел на молодого человека перед ним.
– Я надеюсь, – равнодушно добавил Роджер, – что вы представитесь мне еще раз, дружище. Кто вы?
Следователь подошел поближе и встал возле лампы.
– Меня зовут Горби, сэр, и я детектив, – сказал он тихо.
– Да? – Морланд беспристрастно осмотрел его. – Что же натворил Уайт? Сбежал с чьей-нибудь женой? Я знаю, у него есть такая слабость.
Сэмюэль помотал головой.
– Вы имеете представление, где можно найти мистера Уайта? – осторожно спросил он.
Роджер засмеялся.
– Откуда, дружище? – спокойно ответил он. – Я полагаю, он где-то поблизости, ведь это его комнаты. В чем он провинился? Меня сложно удивить, уверяю вас – он всегда был чудаковатым, и…
– Платил он всегда вовремя, – прервала его миссис Хэйблтон, сжав губы.
– Весьма завидная репутация, – продолжил посетитель с усмешкой, – но, боюсь, она не по мне. Но к чему все эти расспросы об Уайте? Что с ним?
– Он мертв! – резко пояснил Горби.
Все напускное спокойствие Морланда вмиг развеялось при этих словах, и он поднялся со стула.
– Мертв… – повторил он. – Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что мистера Оливера Уайта убили в двуколке.
Роджер уставился на детектива непонимающим взглядом и провел рукой по лбу.
– Извините, голова идет кругом, – сказал он, сев обратно. – Уайта убили! С ним все было в порядке, когда я уехал две недели назад.
– Вы не читали газет? – спросил следователь.
– Эти две недели – нет, – ответил Морланд. – Я был за городом и только сегодня вечером, прибыв в город, услышал об убийстве, когда хозяйка моих комнат, как могла, рассказала о случившемся. Но я ни на секунду не мог предположить, что это связано с Уайтом, и я пришел сюда, чтобы повидаться с ним, как мы и договаривались, когда я уезжал. Бедняга! Бедняга! Бедняга! – переполненный эмоциями, он спрятал лицо в ладонях.
Горби был тронут очевидным горем, и даже миссис Хэйблтон позволила одной слезинке прокатиться по ее черствой щеке в знак сочувствия и сострадания. Морланд же поднял голову и заговорил с сыщиком хриплым голосом.
– Расскажите мне все, – попросил он, оперевшись щекой на ладонь, – все, что вы знаете об этом.
Он облокотился на стол и снова закрыл лицо руками, в то время как детектив изложил все, что ему было известно об убийстве Уайта. Когда он закончил, Морланд поднял голову и с грустью в глазах посмотрел на него.
– Если бы я остался в городе, – сказал он, – этого бы не произошло, ведь я всегда был рядом с Уайтом.
– Вы хорошо его знали, сэр? – спросил Сэмюэль сочувствующим голосом.
– Мы были как братья, – ответил Роджер с горечью. – Я прибыл из Англии на том же пароходе, что и он, и постоянно навещал его здесь.
Рубина кивнула, подтверждая правдивость сказанного.
– На самом деле, – сказал Морланд после некоторых размышлений, – мне кажется, я был с ним в ту ночь, когда его убили.
Миссис Хэйблтон, не сдержав крика удивления, закрыла лицо передником, но детектив не пошевелился, хотя последнее замечание друга убитого удивило и его.
– В чем дело? – спросил Роджер, поворачиваясь к хозяйке дома. – Не бойтесь, я не убивал. Нет, но я встретил его в прошлый четверг, а в пятницу около половины седьмого утра уехал.
– А во сколько вы виделись с Уайтом в четверг? – спросил Горби.
– Дайте вспомнить, – задумался Морланд, положив ногу на ногу и глядя в потолок. – Около половины десятого. Я был в отеле «Ориент» на Берк-стрит. Мы выпили вместе, а потом прогулялись до Рассел-стрит, где выпили еще немного. На самом деле, – сказал он спокойно, – мы немало выпили в тот вечер.
– Нехристи! – прошептала Хэйблтон.
– Так, – спокойно вымолвил следователь, – продолжайте.
– Понимаете, мне сложно о таком рассказывать, – сказал Морланд, глядя на обоих слушателей с приятной улыбкой, – но в подобной ситуации я считаю своим долгом отбросить все предрассудки. Мы оба сильно напились.
– Да. Уайт, как мы знаем, был очень пьян, когда сел в двуколку, а вы? – уточнил Сэмюэль.
– Не настолько, – ответил его собеседник. – Я знаю, когда стоит остановиться. Мне кажется, Оливер ушел из отеля, когда был почти час ночи пятницы.
– А что сделали вы?
– Я остался в отеле. Он оставил свое пальто, и я взял его и пошел за ним, чтобы отдать. Я был слишком пьян, чтобы понять, в какую сторону он ушел, и стоял, облокотившись на дверь отеля на Берк-стрит с пальто в руках. Затем кто-то подошел, выхватил пальто из моих рук и убежал, и последнее, что помню – я кричал: «Держи вора!» Потом я, наверное, упал, потому что на следующее утро проснулся в постели в грязной одежде. Я встал и уехал из города на поезде в шесть тридцать и поэтому ничего не знал о случившемся, пока не вернулся в Мельбурн сегодня вечером. Вот все, что мне известно.
– У вас нет впечатления, что за Уайтом следили в ту ночь?
– Нет, – честно ответил Морланд. – Он был в хорошем настроении, хотя сначала казался расстроенным.
– Какова была причина его расстройства?
Роджер поднялся и, подойдя к столику, принес альбом Уайта, который он положил на стол и молча открыл. В альбоме было все то же, что и на стенах, – актрисы театра и дамочки из балета, но Морланд пролистал его почти до конца, остановился на большом кабинетном портрете и пододвинул альбом к Горби.
– Вот причина, – сказал он.
Это был снимок прелестной молодой девушки с теннисной ракеткой в руке, одетой в белое и с морской шляпкой поверх светлых волос. Она немного наклонилась вперед, улыбаясь с видом победителя, а на заднем плане повсюду цвели тропические растения. Миссис Хэйблтон издала возглас удивления, узнав девушку.
– Боже, это же мисс Фретлби! – воскликнула она. – Откуда он ее знает?
– Он знал ее отца – тот помогал ему с работой, все в таком духе, – поспешно объяснил мистер Морланд.
– Надо же, – медленно произнес Горби. – Значит, мистер Уайт знал Марка Фретлби, миллионера. Но как у него оказалась фотография дочери?
– Она сама дала ему, – сказал Роджер. – Правда заключается в том, что Уайт был безнадежно влюблен в мисс Фретлби.
– А она…
– …была влюблена в кого-то другого, – закончил Морланд фразу сыщика.
– Именно! Да, она полюбила мистера Брайана Фицджеральда, с которым сейчас и обручена. Тот по ней с ума сходил, и они с Уайтом постоянно спорили из-за этой молодой особы.
– Интересно, – задумался Сэмюэль. – А вы знали этого мистера Фицджеральда?
– О господи, нет! – ответил собеседник. – Друзья Уайта не были моими друзьями. Он был богатым молодым человеком с хорошей репутацией. Я же всего лишь бедолага с задворок общества, пытающийся пробиться наверх.
– Но вы, конечно, знаете, как он выглядит? – заметил Горби.
– Да, конечно, я могу описать его, – подтвердил Морланд. – На самом деле он весьма похож на меня, что я принимаю за комплимент, ведь его считают симпатичным. Он высок, светловолос, говорит томным голосом, и он из тех людей, которых можно назвать важной персоной. Но вы ведь, кажется, его видели, – продолжил он, поворачиваясь к миссис Хэйблтон. – Уайт говорил мне, что он был здесь три или четыре недели назад.
– А, значит, это был мистер Фицджеральд, да? – удивилась Рубина. – В самом деле похож на вас, а та дама, из-за которой они ссорились, должно быть, мисс Фретлби.
– Весьма вероятно, – согласился Роджер, вставая. – Что ж, мне пора, вот мой адрес, – он дал следователю визитную карточку. – Я буду рад быть вам полезен в этом деле, поскольку Уайт был моим дражайшим другом, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам раскрыть это убийство.
– Мне кажется, здесь нет ничего сложного, – медленно произнес Горби.
– Стало быть, у вас уже есть подозреваемые? – спросил Морланд, глядя на него.
– Да.
– И кто же, по-вашему, убил Уайта?
Сыщик помолчал с минуту, а затем сказал:
– У меня есть мысли по этому поводу. Когда буду уверен, я озвучу их.
– Вы думаете, это Фицджеральд убил моего друга, – проговорил Роджер. – У вас это на лице написано.
Горби улыбнулся.
– Возможно, – сказал он уклончиво. – Подождите, пока я не буду точно знать.
