Глава 21

За те два месяца, что минули между созданием группы и сдачей концертной программы худсовету, успело произойти немало любопытных событий. Аккурат к сентябрю были закончены съёмки кинобоевика «Пираты XX века». Оставались монтаж и озвучка, и я с нетерпением ждал предпремьерного просмотра, чтобы сравнить ощущения от нынешнего фильма и того, который я смотрел в XXI веке. Несмотря на то что наш прокат и сеть в будущем заполонили голливудские боевики, я всё же с удовольствием периодически пересматривал «Пиратов…», потому и запомнил сюжет довольно неплохо.

А вот съёмки «Крейсеров» были в самом разгаре. Тремя месяцами, как в «Пиратах…», тут явно не обойдётся, хорошо бы закончили к Новому году, хотя как раз из-за погодных условий досъёмки могут перенести и на следующую весну. Пользуясь моментом, во время одной из поездок в Ленинград я заглянул на съёмки фильма. В тот день в Кронштадте снимали сцену неудавшегося побега Панафидина и Шаламова из японского плена. Обнесённый колючей проволокой лагерь – вернее, воссозданная для съёмок небольшая его часть – мало чем отличался от какого-нибудь Освенцима или Бухенвальда. Разве что не хватало табличек типа «Arbeit macht frei» или «Jedem das seine» и бродящих по периметру гитлеровцев с овчарками.

Шакуров и так не блистал телесной полнотой, а сейчас и вовсе выглядел самым настоящим узником лагеря. Надо же, как человек вжился в роль! Причём я лично слышал, как актёр требовал от какого-то корейского студента, игравшего японского надсмотрщика, лупить его стеком самым что ни на есть натуральным образом, до кровавых полос. М-да, я бы точно на такое не решился, слишком изнежился за последние пару лет. Да и в той жизни не был экстремалом.

Для общения со мной у Германа нашлось всего несколько минут. Впрочем, как я понял с его слов, пока съёмочному процессу ничего не мешает. Напротив, от желающих помочь отбоя нет. Руководитель Ленинграда Григорий Романов лично приезжал, интересовался, какую может оказать помощь. Командование ВМФ очень помогло с техникой, в первую очередь кораблями, причём моряки своими силами по чертежам наших консультантов довольно правдоподобно замаскировали списанные суда под старые японские и русские крейсеры, эскадренные миноносцы и канонерки. Да и обещанная «Аврора», как мне рассказали, успела отсняться, не получив при этом сколь-нибудь значительных повреждений. Одним словом, увиденное оставило приятное впечатление.

В августовском номере журнала «Юность» вышла повесть, которая так и называлась – «Пираты XX века». Естественно, через пару дней раздался звонок от редактора «Молодой гвардии», уже мечтавшем опубликовать книжную версию повести. Так нате, мне не жалко!

А ещё меня в Москве поймал Станислав Говорухин. Ловил он меня по поводу Высоцкого, но по ходу дела проговорился, что у него тоже была мысль снять подобный фильм о современных пиратах, и он даже вроде начал работу над сценарием, а тут я со своим вылез. Но обиды он на меня не держал, всё равно планировал браться за другой проект. И вот для съёмок в нём ему и понадобился Владимир Семёнович.

Пришлось колоться, объяснять, куда спрятался актёр и певец. Ведь снимать Станислав Юрьевич планировал «Место встречи изменить нельзя», а что за кино получилось бы без Высоцкого, я даже не хотел представлять. Будем надеяться, что Володя пришёл в себя на хуторе и запаса прочности ему хватит, чтобы не сорваться в ближайшее время.

А на «Беларусьфильме» начали снимать «Знак беды». Для съёмок они привлекли каких-то своих актёров, и я заявил, что полностью доверяю вкусу главного режиссёра, кресло которого занял Игорь Добролюбов.

Получил продолжение и проект реструктуризации отечественного телевидения. Мне позвонил сам Машеров и выдал новость: с его подачи моими предложениями заинтересовались в Государственном комитете Совета министров СССР по телевидению и радиовещанию. Председатель Гостелерадио Сергей Георгиевич Лапин, получив копию моей рукописи, захотел лично встретиться со мной и кое-что обсудить.

Шёл я к нему с опаской, наведя предварительно кое-какие справки. Всё-таки Лапин был известен как любитель «закручивать гайки». При нём из эфира пропал КВН, был вынужден уйти с телевидения ведущий «Кинопанорамы» Алексей Каплер, а многие передачи и фильмы подвергались серьёзной правке или вообще отменялись. Естественно, развлекательные и эстрадные передачи тщательно проверялись на предмет идеологической «чистоты».

Визит оправдал мои худшие опасения. Лапин встретил меня в своём кабинете в Останкино взглядом исподлобья.

– Присаживайтесь, Сергей Андреевич, разговор у нас будет долгий. – Гляди-ка, словно следователь с подозреваемым разговаривает. Ни чаю тебе, ни кофе… Что ж, посмотрим, как наше общение будет развиваться дальше. – Я прочитал ваш… опус. – Он приподнял папку над столом и с чувством лёгкой гадливости швырнул её обратно. Затем встал и принялся прохаживаться по кабинету, так что мне непроизвольно приходилось крутить головой следом за его перемещениями. – Видимо, товарищ Машеров не до конца разобрался в ваших предложениях, чуждых советскому строю, и потому поторопился дать им ход. Вы знаете, Сергей Андреевич, в какое время мы живём? А мы живём во время покорения космоса, строек века, во время героических трудовых будней. Вы знаете, чего нам стоило восстановить страну из руин Великой Отечественной? И чего стоит развивать социалистический строй, когда мировой империализм постоянно вставляет нам палки в колёса? И в то время, когда весь советский народ сосредоточен на выполнении решений XXV съезда КПСС, вы предлагаете заполонить наше телевидение всякими развлекательными шоу, уводящими советского зрителя от суровой действительности. Суровой, трудной, но по-своему счастливой. Когда партия и народ одержимы одной, объединяющей идеей, ведущей нас к победе коммунизма, вы предлагаете… вы предлагаете… – Он вернулся за стол, раскрыл папку. – Вот, пожалуйста! – И стал зачитывать вслух: – «„Модный вечер”. Предлагается для вечернего эфира в пятницу. Среди возможных ведущих Вячеслав Зайцев. Программа рассказывает о последних тенденциях в мире моды». Или вот ещё: «„Смак”. В студию, оборудованную под кухню, приглашаются известные люди, которые делятся с телезрителями не только рецептами оригинальных блюд, но и интересными историями из своей жизни». Дальше: «„Империя иллюзий”, программа с участием лучших иллюзионистов страны». У нас цирк есть в каждом городе вообще-то. Кто хочет, может без проблем сходить и посмотреть на фокусника. Ладно бы ещё придумали программу с разоблачением фокусов… А вот ещё: «„Угадай и выиграй!”» Хм. «Люди собираются за большим круглым столом, расчерченным на секторы, который можно крутить вокруг своей оси. Каждый сектор обозначен количеством виртуальных очков. После каждого хода игрок из тройки участников (три – оптимальное число) должен назвать букву в слове, закрытом чёрными квадратами. Если буква угадана, то один квадрат открывается, и игрок может назвать слово целиком или продолжить игру. Если не угадывает, ход переходит к следующему участнику. Ещё на столе есть сектор „Приз”, при выпадении которого в студию вносится чёрный ящик…» Дальше читать уже нет никакого желания. Хорошо, хоть не предлагаете раздаривать деньги. Мало того, ведь это практически один в один копия телешоу «Колесо Фортуны», которое было запущено на американском телевидении в прошлом году.

Блин, тут я, выходит, дал промашку. Почему-то был уверен, что эта телеигра в Штатах появилась позже. А покупать у пиндосов лицензию Лапин в любом случае не станет. Интересно, а «Один в один» тоже уже где-то появлялось или ещё нет?

Тут как раз председатель Гостелерадио до этого шоу и добрался.

– А программа «Один в один»! Тут у меня вообще нет слов!.. Может, мы будем пародировать Леонида Осиповича Утесова или Людмилу Георгиевну Зыкину? Вы как себе это представляете? Ага: «Шоу „Голос”. Вокальное соревнование, победитель каждого сезона получает путёвку на большую сцену». Товарищ Губернский, если у нас каждый петь начнёт, то кто будет строить дома, варить чугун, качать нефть, учить детей, в конце концов?! Вы об этом подумали?!

– Почему же каждый? Один победитель по итогам сезона, то есть всего года…

– Не перебивайте, пожалуйста, я ещё не закончил. Так вот, дальше – больше! Тут ещё программа «Старт» для молодых музыкантов, творчество которых в студии обсуждают собравшиеся зрители. Но почему-то музыканты именно рок-направления. Зачем нам рок, зачем нам это тлетворное влияние Запада?! Это у них рок зародился на пиратских кораблях, а наши мужики и бабы в полях пели другие песни. У нас есть «Песняры», та же Зыкина, Шульженко, и их люди слушают с удовольствием. Ну вот это кое-что: запустить передачи о передовиках: комбайнерах, скотоводах, земледельцах, горняках и представителях других нелёгких, но очень нужных профессий в интересном стиле, с историями, с делением опытом… Правда, о комбайнерах неплохо показывают в передаче «Сельский час»… Дальше предлагаете передачу «О политике», когда в студии в рамках живого эфира общаются, как вы пишете, умные головы, обсуждая положение в мире. Только не пойму, зачем это, когда есть «Международная панорама»? Предлагаете вернуть на экраны страны «Клуб весёлых и находчивых», а заодно создать передачу «Вокруг смеха». У нас уже есть юмористическая программа «Кабачок „13 стульев”», и мне кажется, этого достаточно, чтобы посмеяться и снова идти работать. Тут вы ещё говорите о сериалах… Вот, совместный проект с кубинским телевидением, рассказывающий о противостоянии положительной героини – девушки-рабыни и злодея – богатого сеньора, владельца тростниковой плантации. Вы что, тоже смотрели бразильский сериал «Рабыня Изаура», который вышел у них на экраны в прошлом году? Мне кажется, сюжет чуть ли не один в один.

Ёшкин кот, я почему-то был уверен, что сериал снимут позднее, ведь у нас он шёл в конце 80-х!

– Ну, у меня и другие сценарии имеются.

– Да читал я их. По мне, всё это и в подмётки не годится нашей классике «Вечный зов» и «Тени исчезают в полдень».

– «Футбольное обозрение» вас тоже, надо полагать, не устраивает?

– А вы зря иронизируете. В этом проекте я как раз увидел здравое зерно. Только почему именно футбольное? Лучше назвать «Спортивное обозрение» и рассказывать не только о большом спорте, но и нормах ГТО, о простых людях, которые обливаются ледяной водой, каждое утро бегают по десять километров, а затем, получив заряд бодрости, идут трудиться на завод или в конструкторское бюро, повышая показатели.

– И кто будет смотреть на ваши старты ГТО? Только те, кто в них участвовал, чтобы ткнуть пальцем в экран и заорать: «Во, гляди, а это я!»…

– Товарищ Губернский, не забывайтесь. Мы с вами не на завалинке обсуждаем, как у соседской Маньки с половой жизнью дела обстоят, а решаем, что из всего этого, – он снова потряс папкой, – может быть реально воплощено на отечественном телевидении.

– Судя по вашим словам, ничего, – не выдержал я и тоже вскочил. – И то вам не так, и это не этак. Я вам предлагаю реальные проекты, которые наш телезритель будет смотреть не отрываясь, вместо того, чтобы засыпать на набивших оскомину выступлениях Брежнева, Суслова и прочих…

Опа, а вот тут я, кажется, малость переборщил. Глядя, как цвет лица Лапина перетекает из малинового в белый и обратно, а глаза вылезают из орбит, я понял, что сейчас что-то будет.

– Вон! – сорвался чиновник на фальцет. – Вон из моего кабинета, и чтобы ноги твоей здесь больше не было, негодяй!

Вместе с гневными воплями из его рта вылетали слюни, я невольно отстранился, чтобы не запачкаться. При этом сам моментально успокоился, наблюдая происходящее как бы со стороны. Председатель Гостелерадио орал минут пять, в течение которых я просто стоял и с отсутствующим видом смотрел то на него, то в большое окно, за стеклом которого растеклась июльская жара. А у Лапина и вентилятора нет, и форточка закрыта. Неудивительно, что в кабинете не продохнуть. Как только его хозяин умудряется тут выживать, не снимая пиджака и галстука?

– Может, водички? – во время секундной паузы участливо предложил я, кивая на графин.

Лапин схватил его, плеснул воды в стакан, выпил залпом и, немного сбавив тон, продолжил обличительную речь:

– Я этого так не оставлю! Ишь ты, написал книжонку, выпустил пяток песенок и думает, что ему теперь всё дозволено! Не-е-ет, дорогой товарищ Губернский, и на вас найдётся управа. Шиш вам, а не «Песня года»!

Одним словом, диалога не получилось. Покидая «гостеприимного» Сергея Георгиевича, который во время своего проникновенного монолога обращался ко мне то на «ты», то снова на «вы», и минуя приёмную с превратившейся в соляной столб секретаршей, я думал, что Лапина нужно менять. С таким подходом к работе наше телевидение по-прежнему будет напоминать живой труп. Кстати, когда я собирался к председателю Гостелерадио, вспомнил из прочитанного когда-то в Интернете, что его единственная дочь погибнет в 1979-м, причём погибнет глупо: она с коляской, в которой был маленький ребёнок, вызвала лифт, а когда двери лифта открылись, стала спиной туда заходить, затягивая следом коляску. Но, несмотря на открытые двери, лифта там не оказалось, молодая женщина упала в шахту лифта. А коляска, к счастью, всё же осталась на лестничной площадке.

Ладно, как-нибудь найду способ предупредить. Подмётное письмо сделаю, например, а если подумает, что это чья-то злая шутка – ему же хуже.

А что касается телевидения, то Машеров в случае чего обещал помочь пробить кое-какие проекты на своём республиканском ТВ. Теперь только на него и надежда. При следующей личной встрече – по телефону такие вещи не говорятся – попрошу применить все рычаги, чтобы убрать этого ретрограда с поста председателя Гостелерадио СССР. Здесь нужен человек новой формации. Кто-то вроде Листьева, что ли… Или себя порекомендовать? Ага, блин, я ведь даже не кандидат в члены КПСС, меня к Гостелерадио на пушечный выстрел не подпустят. И кстати, моя Валя что-то засиделась в кандидатах, пора бы ей уже и членский билет получать. Правда, работай она по-прежнему в пензенском «Плодовощторге», с этим, думаю, вопросов не возникло бы. Хотя ведь могут прислать положительную рекомендацию. Только потом при собеседовании вероятны вопросы вроде того, почему вы до сих пор не устроили ребёнка в ясли и не нашли себе работу? Там уволились, тут нигде не устроились, а безработных в Советском Союзе быть не может принципиально. Да и партийные организации, если уж на то пошло, состоят при разного рода учреждениях, будь то сталелитейный завод или фабрика по выпуску резинотехнических изделий.

Первый заместитель председателя КГБ СССР Семён Кузьмич Цвигун положил на стол только что прочитанную бумагу, помеченную директивой своего непосредственного руководителя: «Цвигуну, разобраться и доложить». Это было письмо на имя Андропова от председателя Гостелерадио СССР Сергея Георгиевича Лапина. Гневное письмо, требующее немедленных действий в отношении некоего Сергея Губернского, под личиной второсортного писателя и композитора вынашивающего планы по дискредитации первых лиц советского государства. В письме было подробно изложено содержание встречи Лапина и Губернского в кабинете первого, в ходе которой «второсортный писатель» якобы напрямую оскорбил генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева и министра иностранных дел СССР Андрея Андреевича Громыко.

Однако… Вот ведь, не было печали. В дальний ящик письмо не засунешь. Зная настойчивость председателя Гостелерадио, Цвигун не сомневался, что тот будет прыгать козликом, пока виновный, по его мнению, не получит сполна. Иначе, чего доброго, нажалуется напрямую Брежневу. Мол, написал письмо Андропову, а тот ни ухом ни рылом. Тогда и шефу влетит по первое число, и ему, само собой. Поэтому придётся что-то предпринимать.

Вот ведь не сидится спокойно этому пришельцу из будущего, заноза у него, что ли, в одном месте?! Два года в этом времени ошивается, а уже едва ли не в каждой бочке затычка. С чужими книгами и песнями вон как поднялся, сценарии кропает один за другим, теперь на телевидение пролез. Ну ладно, проинформировал Машерова о политическом и экономическом положении страны в последние годы, можно вроде и успокоиться. Теперь за тебя умные головы будут думать, как спасать Советский Союз. Так нет, неймётся человеку.

А может… Цвигун даже поёрзал на месте от неожиданно пришедшей в голову мысли и потянулся к пачке «Беломорканала». Как он раньше не додумался до такого! Ведь этот Губернский вполне мог быть заслан из будущего врагами СССР с целью подрыва существующего строя. А почему нет? Сейчас внесёт смуту (вернее, уже внёс), и доверившиеся ему партийные деятели на радость всяким ЦРУ и МИ-6 устроят переворот. Но с другой стороны, и не верить словам Губернского нет повода, потому что он во многом прав. В Союзе наступает стагнация экономического роста, уже на высших уровнях власти процветают кумовство и взяточничество, и сам Цвигун это прекрасно видел и знал. Но что он мог сделать один, когда его непосредственный руководитель за такую инициативу мог и всыпать по первое число?! А вот по-хорошему именно такого толчка в виде появления пришельца из будущего им и не хватало.

С тяжелым вздохом Семён Кузьмич поднял трубку:

– Вася, будь добр, запиши… Сергей Андреевич Губернский… Слышал о таком? Ну да, «Марсианин», «Крейсера»… И эта песня тоже… Так вот, найди его, пожалуйста, и пригласи ко мне на личную беседу. На послезавтра, на 11 часов. Можешь напрячь своих орлов, а то без дела скоро жирком обрастать начнут. Что значит «может быть, он не в столице»? Тебе приказ дали – вот и выполняй. За почти двое суток человека можно с Дальнего Востока доставить. Летайте, как говорится, самолётами «Аэрофлота». Ну всё, давай, Вася, действуй.

Порученец не подвёл, в назначенное время Губернский сидел перед ним. Немного бледный, но в целом держался неплохо. Цвигун помнил времена, когда сидевшие напротив него люди писались от страха, хотя он никогда не позволял себе какого-то рукоприкладства в отношении подозреваемых. Просто слишком уж свежи были в памяти методы некоторых работников НКВД, да ещё и людская молва много чего преувеличивала. Хотя как преувеличивала… По молодости Семён Кузьмич не раз был свидетелем самых настоящих пыток, правда, сам старался от всего этого как-то дистанцироваться. Ему, как бывшему педагогу, претили столь грязные методы, пусть и в отношении врагов народа, мечтавших развалить с таким трудом поднимаемое из разрухи государство. Знал, что за глаза коллеги называют его «чистюля», но не мог переступить через какие-то моральные принципы.

– Как же это вы так, Сергей Андреевич? – откинувшись на спинку кресла и сцепив на животе пальцы рук, со скорбящим видом начал Цвигун. – Пришли на деловую беседу к товарищу Лапину, а устроили перепалку, да ещё и с оскорблениями первых лиц страны.

– А, вон вы о чём… Ну я так, собственно, и подумал. Да, перепалка имела место быть, но оскорблений в отношении, как вы говорите, первых лиц страны я не допускал.

Хорошо держится, стервец, нервничает, но в глазах страха нет. А ведь не знает наверняка, что я работаю теперь в команде Машерова, Пётр Миронович говорил, что на эти темы он с Губернским не общается. Информация, мол, получена, а дальше мы сами, вы же, Сергей Андреевич, занимайтесь искусством.

– Вот письмо от Лапина, почитайте.

Гость взял лист бумаги со следами сгибов после извлечения из конверта, принялся читать. Пару раз хмыкнул, покачал головой, протянул под нос: «Да-а-а», после чего вернул бумагу Цвигуну.

– В принципе изложено верно, только какое же это оскорбление? Констатация факта.

– То есть, по-вашему, люди действительно засыпают на выступлениях Брежнева и Громыко?

– Товарищ генерал…

– Генерал-полковник. Но можно по имени-отчеству.

– Семён Кузьмич, будем друг с другом откровенны. Согласитесь, что на выступлениях секретарей партбюро в цехах или в институтах, на выступлении с главной трибуны страны того же Леонида Ильича Брежнева многие с трудом сдерживаются, чтобы не уснуть. Потому что ораторы делают рутинную работу, без огонька. Если уж ты докладываешь об успехах партии и народа, то делай это так, чтобы у слушателя рот открылся и не закрывался до финала твоей речи. Вы извините, что я вам подсказываю, но посмотрите, как выступают те же американские кандидаты в президенты. Там публика неистовствует. Это же настоящее шоу, и избиратели готовы идти за своим кандидатом хоть в огонь, хоть в воду.

– Это где же вы насмотрелись такого шоу? Бывали?

– «Международную панораму» смотрю, Семён Кузьмич, есть такая программа на нашем телевидении.

– И там вот так прямо и подаётся, как вы мне рассказали?

– Ну вы же понимаете, как и что у нас подаётся в отношении наших западных «друзей». И в общем-то, пропаганда на то и пропаганда, чтобы вбивать людям в голову нужные мысли. Только те, у кого соображалка работает, всегда смогут прочитать между строк.

– Я и не сомневался, что у вас-то соображалка работает, Сергей Андреевич. Ну так что прикажете с вами делать?

– Понять и пгостить.

– Чего это вы вдруг закартавили? Дурачитесь? А дело-то серьёзное. Если я не отреагирую, мне самому влетит, мало не покажется. А оно мне надо? В общем, давайте договоримся так. Я отчитаюсь, что провёл с вами профилактическую беседу, из которой вы пообещали сделать выводы, и в качестве извинения написать книгу о героических буднях сотрудников КГБ. Надеюсь, такой ответ Юрия Владимировича удовлетворит. Потому как сажать вас вроде пока ещё не за что, а упаковывать в лечебницу для душевнобольных рука не поднимается. Вы же не какой-нибудь диссидент, бегающий по Красной площади с лозунгом «Свободу советским евреям!». Так как, договорились?

– Думаю, большого выбора у меня нет, – вздохнул гость и вдруг широко улыбнулся: – В принципе, неплохой вариант, да ещё и заработать предлагают. В смысле, какой-никакой гонорар же планируется? А материал по книге какой-нибудь будет или всё брать из головы?

– С материалом поможем, не беспокойтесь. Очень рад знакомству. Уверен, это не последняя наша встреча. Кстати… Вы же вместе с Тарковским работали над фильмом «Марсианин»? Объявился ваш подельник, прислал на имя Андропова покаянное письмо. Мол, отказался выступать на местном ТВ против СССР, и теперь в Штатах маюсь без работы, живу на пособие, скучаю по родным, жить просто без них не могу. Вот и думайте, где лучше, у нас или у них. Впрочем, молодец, что хотя бы додумался не очернять свою родину. И вот, возьмите номер телефона моей приёмной. С книгой не затягивайте, могу порассказать вам немало интересного, подкинуть хорошие сюжеты.

– Спасибо… Кстати, могу принести вам почитать мои предложения по популяризации отечественного телевидения. Не желаете взглянуть, на что так взъелся Лапин?

– Несите, – махнул рукой хозяин кабинета. – Только не страшно, что ещё и я могу взъесться после прочитанного?

– Что уж нам терять, кроме своих цепей…

Проводив повеселевшего гостя, Цвигун ещё некоторое время переваривал только что закончившийся разговор. Да уж, активен, очень активен этот попаданец, на фоне рядовых советских граждан просто из кожи вон лезет. А почему я вообще решил, что это плохо? Человек в принципе сосредоточен на том, чтобы сохранить от развала СССР и сделать жизнь советских людей качественнее. При этом не хочет быть серой массой. Именно такие активные устраивали революции, меняли существующий строй. Будем надеяться, Сергей Андреевич в этом плане всё же не выйдет за рамки. Иначе… Иначе у Комитета найдётся способ его приструнить.

Ладно, всё это интересно, а сейчас надо бы подумать над планированием операции по дискредитации Горбачёва и Ельцина. Надо поручить Василию заняться сбором на них компрометирующей информации. Вася – человек надёжный, утечки не допустит, всё провернёт без лишнего шума. Те даже не догадаются, что на них готовится компромат.

Семён Кузьмич поднял трубку телефона:

– Вася, будь добр, зайди ко мне.