Глава 12
Вопрос с моим членством в Союзе композиторов решился опять-таки благодаря Анатолию Авдеевичу. Получив из рук председателя правления Родиона Щедрина заветные корочки, я тут же отправился к Чарским дарить очередную песню. Хотя и попсовую, но всё же в своё время она мне запала в душу, даже под гитару её разучил. Называется «Куда уходит детство», в каком-то фильме её Пугачёва должна будет исполнить. Теперь-то уже, правда, не исполнит, вот такой я негодяй. Любопытно, что если в большинстве песен – и это общемировая тенденция – упор делается на припев, то в этой композиции меня больше зацепила мелодия куплета. И вообще было такое чувство, когда я впервые её услышал, словно грустный куплет и задорный припев взяли из двух разных песен и соединили воедино.
Но Чарским она пришлась по вкусу. После второго дубля в исполнении дочери Анатолий Авдеевич едва не прослезился.
– Аранжировку, может, у Гараняна сделаете? – предложил я. – Какое-нибудь вступление, туда-сюда… Сами знаете, в этом деле я не так силён, как самому хотелось бы.
– Не волнуйтесь, это всё мелочи, песня прелестная, прямо за душу берёт. Теперь уже даже я чувствую себя вам обязанным. Инга, ты со мной согласна? Как тебе песня?
– Клёвая… В смысле – отличная.
Несмотря на подарок, я всё же зарегистрировал композицию в ВААП, а Инге Чарской у нотариуса заверил разрешение на её безвозмездное исполнение. Юридические формальности, никуда не денешься. Зато теперь никто не придерётся.
Заодно Чарский рассказал, что Инге сделал предложение сын одного влиятельного чиновника – замминистра среднего машиностроения СССР. Знакомы они были ещё со студенческих лет, только сынок замминистра учился на курс старше. И дочка уже дала согласие, хотя предварительно посоветовалась с папочкой.
– А когда свадьба, дату уже наметили?
– Думаем, после Нового года, где-нибудь в середине января. Родители Валеры Филатова, жениха то есть, тоже не против этого времени.
– Фамилию, надеюсь, Инга менять не будет? Я имею в виду, на афишах она по-прежнему останется Чарской? Всё-таки это уже своего рода бренд, Пугачёва вон, к примеру, тоже девичью фамилию для сцены оставила.
– Действительно, это идея.
– И кстати, у вас там во дворе и в подъезде, похоже, уже поклонники и поклонницы начинают собираться, раньше их не замечал. Не докучают?
– Есть такое, я уже думал Ингу на вторую квартиру отселить, там хоть однушка, но всё равно приличная. А тут видите, подвернулся вариант с женитьбой, получается, вопрос сам собой снимется. Осталось потерпеть недолго. А вас обязательно пригласим на свадьбу.
– Спасибо, обязательно приду поздравить Ингу. Такое событие случается раз в жизни.
И вспомнил себя, свою первую жену из будущего, а затем вторую уже из этой реальности. Кто бы мог подумать! Искал счастье в той жизни, а нашёл в этой.
Только вернулся домой – звонок из столичного ОСВОДа. Нашли-таки, чтобы вручить мне медаль «За спасение утопающего». Пришлось на следующий день ехать в это самое общество, получать медаль и фотографироваться для газеты «Комсомольская правда». Небольшая статья о моём подвиге вышла под банальным заголовком: «Награда нашла героя».
Постепенно я обработал и привёл в божеский вид воспоминания Машерова. Это оказалось не в пример легче, чем сочинять самому, и в то же время, естественно, потруднее, нежели тупо переписывать чужие сочинения с «ридера». Теперь предстояло вручить стотридцатипятистраничную рукопись самому Петру Мироновичу для наложения резолюции. Надеюсь, бывшему партизану наше совместное творчество понравится. Тем более что книга выйдет под авторством Машерова, что ему, на мой взгляд, должно прийтись по душе. Как-никак каждый из нас не лишён хотя бы капли честолюбия.
Набрав по межгороду его помощника Николая Петровича, проинформировал его, что опус под рабочим названием «Народные мстители Полесья» дописан и я готов при удобном случае представить его главе республики. В ответ услышал, что Пётр Миронович планирует посетить столицу СССР в ближайшем будущем, тогда и договоримся о встрече.
Кстати, была идея назвать книгу «Партизанскими тропами», но оказалось, что книга под таким названием уже существует, какого-то Сперанского. Ну что ж, значит, не судьба.
В ожидании приезда Машерова я созвонился с Алфёровым. Прервав поток восторженных эпитетов Жореса Ивановича, я предложил подъехать к нему в Ленинград, чтобы в более спокойной обстановке, не торопясь, рассказать о технологиях XXI века. Таким образом я собирался заодно и немного развеяться после окончания работы над воспоминаниями Петра Машерова. Алфёров с радостью воспринял мою идею, и через день я вновь переступил порог ЛЭТИ.
– Сергей Андреевич, как же я рад вас видеть! Разобрал ваш чудо-телефон, не стану углубляться в технические подробности, но принцип работы аппарата мне понятен. Всё голову ломал над назначением одной микросхемы, пока не дошло, что это скорее всего для обеспечения идентификации абонента. Конечно, продублировать некоторые детали будет практически нереально ввиду того, что их в Советском Союзе не производят, поэтому придётся пока делать упор на то, что имеем. Я тут вспомнил о разработке воронежского НИИ связи – радиотелефон «Алтай», работающий в диапазоне 330 МГц. У нас в Ленинграде, кстати, выпускают некоторые комплектующие. Правда, его не поносишь с собой из-за тяжеленного аккумулятора, этот телефон предназначен для установки в автомобилях, но принцип действия в общем схожий с тем, что вы мне рассказали.
– Вот-вот, видите, уже легче. Активнее только внедрять надо, делать реально его мобильным и нести в массы. Представляете, как весь мир нам завидовать будет?!
– Однако тут ещё всё упирается в наличие самой сотовой, как вы говорите, связи.
– Да, в моё время связь осуществлялась с помощью специальных станций, позволявших осуществлять приём и передачу сигнала. Сигнал может передаваться от станции к станции, моментально доходя таким образом до адресата. То есть вы общаетесь как по обычному телефону, только без проводов. Да ещё и имеете возможность писать эсэмэс-сообщения, о них я упоминал в нашу первую встречу. В общем, я не техник, поэтому могу объяснить только приблизительно, но скажу вам, что в двадцать первом веке сотовый телефон будет практически у каждого жителя Земли. И это не только средство связи, но и настоящий миникомпьютер, на котором можно и играть, в том числе в режиме онлайн, и музыку слушать, и снимать фото с видео…
– Кое-какие возможности я уже попробовал в деле, вот, посмотрите, небольшое видео, снял пустую лабораторию… А вот я сам себя сфотографировал.
– Хм, для первого раза неплохо, – улыбнулся я, глядя на экран телефона, где высветилась физиономия профессора с выпученными глазами. – В будущем такие автопортреты будут называться селфи. Кстати, если у вас всё же что-то реально получится – чем чёрт не шутит, – то вы ведь вполне можете оставить за собой авторство. А что, ведь далеко не каждый ваш коллега, даже имея под рукой такой девайс…
– Что, простите?
– Девайс, гаджет – это в будущем так станут обозначать сложные технические устройства. Так вот, даже имея его под рукой, не каждый ваш коллега сможет его воспроизвести. Если вообще кто-то сможет. И, Жорес Иванович, нужно разрабатывать персональные компьютеры. В этом году первый прототип уже создан в Штатах двумя Стивами – Возняком и Джобсом. Называется «Apple».
– Я читал в специализированном издании, что в апреле была проведена первая демонстрация персонального компьютера в Калифорнии.
– Вот-вот, а я вам скажу, что в 90-х компьютер завоюет мир. А в двадцать первом веке жизнь без компьютера и вовсе станет немыслима. Отсюда вывод: требуется создание Интернета.
– Вы имеете в виду сеть ARPANET? Значит, в будущем она будет называться Интернет, тот же NET, только международный. Но я скажу, что опять же американцы нас опередили, хотя и в СССР велись подобные разработки. Однако их посчитали бесперспективными, и напрасно. Уже сейчас сеть используется для передачи электронных писем, а я ещё в прошлом году в журнале «Наука и жизнь» писал, что у электронной сети передачи данных большое будущее. В итоге моё мнение оказалось гласом вопиющего в пустыне. Мол, стране нужны станки, а не ваши фантастические домыслы.
– Я так понял, вы зарядились энтузиазмом, готовы хоть сегодня приступить к разработке, но к вашему мнению должны прислушаться наверху и выдать карт-бланш?
– Именно так! Если Пётр Миронович в этом деле так заинтересован, то уже только его помощь в рамках одной республики может позволить запустить этот процесс.
– Было бы неплохо! И между прочим, через пару месяцев я смогу вам предоставить для исследований ещё один девайс из будущего. Пока он мне нужен для работы, но где-то после Нового года готов его подвезти.
– А что за… девайс, если не секрет?
– Да нет, какой там секрет! Электронная книга. Пока могу в двух словах рассказать о принципе её работы, там, мне кажется, всё ещё легче, чем в телефоне, и в то же время это своего рода мини-компьютер.
– Ну-ка, ну-ка, давайте рассказывайте, я уже заинтригован…
Заодно рассказал Алфёрову о других достижениях науки и техники XXI века. Впрочем, не будучи специалистом, описал все эти видеомагнитофоны, LCD-телевизоры, адронные коллайдеры и прочую хрень простыми словами, но даже этого Жоресу Ивановичу хватило, чтобы уловить суть. Он тут же все конспектировал в пухлый блокнотик неразборчивым почерком. Ни один шпион не поймёт, что он там нацарапал, даже если блокнотик удастся выкрасть.
По возвращении из Питера я завернул на станцию техобслуживания, проверить все эти болты-гайки, уровни масла и остальную ерунду, заодно решив отмыть машину от осенней грязи. СТО находилась при представительстве Узбекистана в Москве, там сразу сообразили, кто я и что, стоило напомнить имя Ильхама Каримовича, и потому за услуги не взяли ни копейки. Мелочь – а приятно! Опять же, понравилось, что бензин стоил всего ничего – восемь копеек за литр, так что поездка на берега Невы и обратно обошлась всего в двадцать рублей! Правда, с остановкой в придорожном кафе и сувенирами для жены сумма выросла, да и амортизацию никто не отменял, но всё равно двадцать рублей стали для меня своего рода небольшим шоком. Сколько уже живу в «застойное» время, а оно всё ещё меня периодически удивляет.
3 ноября в программе «Время» как бы мимоходом упомянули, что накануне в США президентом избран Джимми Картер. Вспомнил, что эту дату я также упоминал в своей рукописи о будущем, которая сейчас хранится у Машерова. Вот вам и очередное доказательство, что я ничего не придумал. Хотя при желании методом тыка и можно было предугадать президентство Картера, но, учитывая все предыдущие совпадения, да и наличие гаджетов из будущего, правдивость моей истории не должна подвергнуться сомнениям. Это я уже задним числом подумал, как бы между прочим, но по большому счёту за свою версию появления в этом времени я не волновался.
А буквально спустя пару дней на даче раздался звонок. Николай Петрович сообщил, что в ближайший четверг Машеров будет в Москве и ждёт меня в аэропорту «Домодедово» в 18 часов вечера, перед своим отлётом на родину.
Я едва не облажался, забыв глянуть на показания датчика уровня топлива. В итоге, не проехав и десяти километров, «Волга» заглохла. Естественно, поблизости заправок не наблюдалось, это вам не XXI век, где АЗС «Лукойла», «Роснефти» и прочих нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих гигантов торчали на каждом углу. И такси, как назло, не было видно. Поэтому пришлось воспользоваться услугами лучшего в мире московского метрополитена. К счастью, успел, хоть и впритык, вручил Машерову рукопись, наказав себе на будущее следить за наполненностью бензобака.
Аккурат после празднования очередной годовщины революции меня вызвали в правление Союза композиторов подписать бумажку, что я являюсь отцом малолетнего ребёнка – якобы этот документ давал какие-то льготы. А выходя из секретариата, нос к носу столкнулся с… Градским. Александр Борисович выглядел почти таким, каким я его видел в своём сне прошлым летом в кулуарах ВААП. Мы кивнули друг другу, не иначе, он меня всё же где-то видел и запомнил мою физиономию. Обернувшись музыканту вслед, я подумал, что ведь могу кое-что ему предложить. Конечно, не тот приснившийся мне гимн комсомольцев на музыку «Queen», а, например, песню Кипелова «Я свободен». Голоса у Градского и Кипелова по тональности схожи, да и, помнится, на склоне лет Александр Борисович даже спел эту композицию в какой-то телепередаче.
– Александр!
Градский обернулся, поправив свои огромные очки и немного удивлённо приподняв брови.
– Да, я вас слушаю.
– Разрешите представиться: Сергей Губернский.
– A-а, тот самый, который «Марсианина» написал?
– Ну, в данный момент я к вам обращаюсь как автор песен. Хочу предложить вам исполнить одну композицию.
Естественно, Градский заинтересовался. А поскольку в руках он держал кофр с гитарой, то мы, найдя тихий уголок, решили там и устроить небольшой джем-сейшн. В том смысле, что я получил инструмент и по памяти восстановил аккорды песни «Я свободен», после чего напел вполголоса под свой же аккомпанемент. Градскому понравилось, он попросил тут же на листочке написать текст с аккордами, мы обменялись телефонами и расстались, довольные друг другом. Вот так, походя, сплавил хит Кипелова, глядишь, Валерий Саныч ещё что-нибудь стоящее напишет. А то ведь если будущее поменяется, вполне может случиться, что и не дойдёт дело до создания этой классной вещи.
А спустя ещё несколько дней мне позвонил лично Пётр Миронович. Общался со мной по поводу книги «Народные мстители Полесья». К моей радости, особых замечаний не было, Машеров лишь кое-что немного поправил. Например, заголовок, поскольку воевал он не совсем в Полесье, а километров на триста в сторону. Оставил просто «Народные мстители».
В целом неплохо, похвалил я сам себя, постепенно расту как писатель. С иллюстрациями Машеров пообещал сам решить вопрос, отобрать фотографии из личного архива. И сказал, что отправит книгу в республиканское издательство.
– А вы, естественно, получите за свою работу соответствующий гонорар. Золотых гор не обещаю, но гонорар будет достойный, – заверил Пётр Миронович.
Распинаться, что я работаю не за деньги, а за идею, было бы глупо, поэтому просто поблагодарил белорусского лидера банальным «спасибо».
Пётр Миронович опустил трубку, потёр воспалённые глаза и автоматически потянулся к пачке сигарет. Прикурил, глядя на отражавшийся в стекле стоявшего напротив шкафа портрет Брежнева. Тот висел над его головой. Подумалось, что когда-нибудь на этом месте вместо Леонида Ильича появится изображение другого генсека. И кто это будет, зависит во многом теперь и от него, первого секретаря ЦК КП Белоруссии.
Давненько ему не приходилось работать в таком режиме. Постоянные перелёты, встречи, переговоры, прощупывания собеседников, и всё это под видом рабочих аудиенций, чтобы никто ничего не заподозрил. И только оставшись с потенциальным соратником наедине, Пётр Миронович переходил к делу. Причём иногда одной встречей дело не ограничивалось.
Вспомнилось, как во время встречи тет-а-тет с Щербицким украинский лидер, выслушав историю о попавшем в прошлое учителе истории, долго не хотел верить услышанному.
– Пётр, сознайся, ты меня разыгрываешь, – грозил пальцем Владимир Васильевич. – Ну не может такого быть!
– Я сам не верил, Володя, но у этого человека нашлись весомые доказательства. Вещественные доказательства. В наше время таких приборов, которые он мне показывал, сделать просто не могут. Плюс российские паспорт и деньги. А пока возьми вот эти две папки, ознакомься. Надеюсь, за неделю осилишь?
– Постараюсь. А что в них?
– Две рукописи, обе принадлежат перу, скажем так, того самого Губернского. Уверяю, тебе будет очень интересно это читать. И постарайся, чтобы никто эти папки у тебя не видел.
Оставалась последняя встреча, с последним кандидатом на вступление в «Орден заговорщиков», как с усмешкой про себя окрестил подбиравшуюся компанию Машеров. Завтра вылет в Москву. А сегодняшний вечер он посвятит своим близким, вместе с внучками Леной и Катей будет отбирать фотографии из семейного альбома для книги воспоминаний.
