Глава 7
Талиг. Оллария
400 год К.С. 11-й день Осенних Молний
1
Марсель уже начинал слегка скучать, и тут они пришли. Что сделал Рокэ, виконт не разобрал, однако в на первый взгляд сплошной каменной стене образовалась дыра.
– Квадратная! – не сдержал радости виконт. – И сбоку. В круглую я тебя бы не пустил.
– Надо учесть, – Алва посторонился, давая дорогу спутникам, – подозреваю, что нас ждет кавардак.
– Ну, там же Салиган!
– Не везде, – уточнил Ворон и дыра закрылась. – В отличие от беспорядка. В конце коридора – лесенка.
– Ничего, – бодро заверил Марсель, невольно разбудив своего личного труса. – Прошлый раз ты ничего тут не устроил? У Бааты, как ты помнишь, есть отвратительная беседка, а в урготском посольстве можно получить по голове потолком… Ты мог тоже запустить какую-нибудь гадость и забыть.
– Я запустил с другой стороны.
Выяснить, с другой стороны чего, Валме не успел, потому что споткнулся. Обещанная лесенка мало отличалась от той, которой Марсель взбирался к папеньке для приватных выволочек, разве что была подлинней и позмеистей. Виконт запутался в поворотах, неудачно вдохнул, расчихался и задним числом испугался. Вздумай Рожа шмякнуться, когда Алва разгуливал по фамильному бастиону, и кто бы его здесь нашел?! Конечно, в Надорах тоже вышло не слишком удачно, но там хотя бы булыжники остановились… Выкинуть скрежещущую процессию из головы помешало озарение. На редкость гнусное, и именно поэтому Валме не стал держать его при себе.
– Рокэ, – страшным шепотом сообщил он, – каменюки ползли не со злости, а по делу! Ты зря им помешал.
– Мне тоже кажется, что ползуны нацелились на скверну, – Рокэ и не думал удивляться. – Другое дело, что они не успевали.
– Из-за тебя, – и не подумал отступать виконт. – Не покинь ты империю, трупов и горящих зданий не случилось бы, а потом бы приползли булыжники.
– И Проэмперадор с кардиналом бросились бы спасать горожан, – подхватил Ворон. – Без разбору, но первой под руки спасателям чаще всего попадает дрянь.
– Ты себя утешаешь за счет Робера.
– Он все равно спит.
– Спит?
– Или что-то в этом роде, если окликнуть по фамилии, очнется. Ты разве не заметил?
– Я мыслил. Долго еще?
– Нет. Прошу…
Впереди было темно до непроглядности, но сунувшийся в лицо ветерок оказался симпатично теплым и не затхлым. Рокэ поднял фонарь, золотистый луч прыгнул вперед и сразу же ткнулся в бутылки, пыльные и запечатанные. Может, это и был кавардак, но, несомненно, гостеприимный.
– То, что нужно! – не стал скрывать своих чувств виконт. – Особенно после всяких подземелий. Дело за бокалами, и мы премило скоротаем вечерок.
2
– Вечер обещает стать незабываемым, – Ли толкнул пустую бутылку, та послушно откатилась к камину и присоединилась к собратьям. – Неплохая композиция, его высокопреосвященство должен оценить… Не находишь, что пьяные, особенно будучи в растрепанных чувствах, то и дело что-то бьют?
– Нахожу. – Толстое стекло так просто не разбить, разве что о каминную решетку с ее углами. – Бедный камин, он окончательно уверится, что я не в себе, и это не говоря о том, что я давеча пытался его отравить.
– Огонь не обманешь, – Лионель провел пальцем по краю бокала. – Огонь и осень… Ты будешь сперва откровенен, а затем – непонятен?
– Слегка откровенен. Не слегка буду после и с тобой, если ты никуда не торопишься.
– Комендант Олларии торопится реже капитана королевской охраны, но ты все же не затягивай. Час винной достоверности, и тебя не пойму уже я.
– А сейчас понимаешь?
– Стратегически, с тактикой несколько хуже. С тем, что Манрик обойдется без Надора, а Сильвестр – без подробностей, я согласен, но зачем так далеко?
– Хочешь сказать, что Савиньяк ближе?
– Ближе, но не годится. В Холте верят, что предатель по воле духов степи становится женщиной. Лансары достойны юной соседки, но нам холтийские духи не указ, а соседа пришлось бы прятать слишком от многих… Я бы выбрал Бакрию.
– Ты бы убил.
– Я и убью, – пообещал Ли. – При первой возможности, а возможность появится, когда успокоится Сильвестр. Во всех смыслах успокоится, но мы собрались возвращать Эпинэ, это и без довесков не слишком просто. Перелить?
– Да, пусть продышится… Иноходцу полезно знать, на что похож нынешний Талиг, а юноша разговорчив.
Резкий шаркающий звук – так кошка точит когти. Прекрасная Рамона не терпела колокольчиков и нежданных гостей, а соберано Алонсо любил шутки и жену, он оставил наследникам веселые секреты.
– Его Высокопреосвященство точен, хоть и не подозревает об этом. – Савиньяк отправил опустевшую бутылку к остальным. – Узнай Сильвестр, что пили двое – и конец твоей репутации.
– Она мне еще пригодится… Боюсь, потом забуду – вызови мэтра Инголса и придерись с его помощью к сакацким отчетам. Балинт в Алат тебя так и так бы пригласил, но Альберту лучше дать повод.
– Тебе захотелось мансая или Альберт решил водворить блудную сестру со всей псарней в Сакаци?
– Как бы не уже водворил. Старый Карои недоволен.
– Читай, все еще влюблен. Я привезу не только мансай. Куда?
– В Бергмарк – маркграф имеет право брать на поруки мятежников, если те успели повоевать в Торке.
– Вольфганг-Иоганн об этом помнит?
– Вряд ли, но, узнав о своей привилегии, обрадуется.
– И тут же воспользуется. Бергеров лучше отправить в Эпинэ уже сейчас.
Снова несуществующая кошка дерет черное дерево: Сильвестр уже в доме, не пускает с докладом к хозяину слуг и готовится к штурму лестницы. Пора распахивать дверь и брать гитару, пусть гость застигнет пьяного хозяина на середине песни, или нет… Петь рано, только струнный звон, вперемешку полные и пустые бутылки, одинокий бокал… Второй надо убрать.
– Ли.
– С твоего разрешения прихвачу в свое уединенье, – Лионель небрежно сунул лишний бокал в корзину с бутылками. – Не люблю догонять, так что веселы будем одинаково. Я тебя с мысли не сбил?
– Ты ее прочел.
Первый аккорд глушит щелчок потайного замка. Как не самая родная кровь становится ближе родительской? Винная улица напугала и открыла глаза на многое, но смотрел ими мальчишка, пусть и поумневший. Отец просто умер, маршал Арно забрал с собой целый мир.
Изумруды, жемчуг, пыль старых книг, вороненые стены Гальтары, это все еще было молодостью, настоящий Закат зажег Борн, но в пылающем горизонте есть своя прелесть, потому о нем и поют. Дорога, пылающие облака, мерная конская поступь, запах полыни и дыма… Струны могут об этом сказать, и говорят, а Сильвестр, надо думать, почти поднялся, так что музыки хватит – пьянице пора заняться кувшином, так удобней удивляться.
Как долго не находилось повода для «откровенности», но сегодня кардинал получит все, что нужно, и не усомнится. Еще б ему усомниться! Целая толпа явных и тайных свидетелей, четверо покойников, пропавший Окделл, сбежавший Штанцлер, сорванная встреча, врущие слуги… Все, поднялся – такое дыханье ни с чем не спутать. Дать возможность насладиться ожидаемым зрелищем, обернуться, не суметь скрыть досаду…
– Кардинал Талига желает знать, почему Первый маршал оного Талига не пристрелил кансилльера все того же Талига?
– Эпинэ… Эпинэ! О, в самом деле действует! Просыпайтесь, уже восемь, и к нам грядет дукс Жан-Поль Салиг.
– Жан-Поль… дукс… – пробормотал Иноходец, разглядывая маленькую полутемную комнатку. – Рокэ, дело ваше, но Салиган во время мятежа… по большому счету нас всех спас…
– Опять подбираете слова? Право, не стоит, я достаточно верю Рамону, чтобы зайти к нему в гости. Мало того, я пригласил бы его к себе, но он очень кстати сделал это сам.
– Берите лучше бокал, – посоветовал Валме. – Мы тут пьем за… Рокэ, за возвращение домой, видимо, не подходит?
– Совершенно не подходит, – подтвердил Ворон, – но почему бы не выпить за дорогу; уж она-то всегда с нами.
– Вот-вот, – хмыкнул виконт. – Дорога, четверо конных и прочие прелести!
– Не думал, что тебя так заденет эта песенка, – Алва подвинул высокий подсвечник. – Эпинэ, вы чем-то недовольны? Шар Судеб не считается. Простите, излияниями займемся в другой раз…
Кабаньи рыла в открывшемся проеме Робер узнал сразу.
– Я советовал Дикону их убрать…
– Зря, – не одобрил Алва, – некоторых родственники вдохновляют.
– Позор, – раздалось из комнаты, – мне позор! Я знал, что здесь должна быть дверь, я обстучал все стены – и ничего! Вы там с пистолетами?
– Входи, Рамон.
– Попробую, – кабанью морду загородила высокая тень, – о, в Олларии сохранилось кэналлийское! Я чуть было не сказал «в моем доме», но на вопрос о пистолетах вы так и не ответили.
3
Жан-Поль Салиг от Раймона Салигана отличался разве что неким подобием бакранской головной повязки, правда, не кожаной, во всем остальном это был прежний зубоскал. Марсель не удивился б, узнав, что аристократическое прошлое с камзола свободного дукса до сих пор не отстирано, Рокэ, кажется, думал так же.
– Видите, Эпинэ, – заметил он, пожимая руку свободного данария, – некоторых власть не портит, потому я и сделал вас Проэмперадором.
– А меня? – немедленно подхватил Салиган. – Мне будет приятно смотреть на дуксов и осознавать свое скрытое величие.
– Ты его и так осознаешь, – отмахнулся Алва. – Неужели в Олларии нет кэналлийского?
– Я допускал его присутствие в некоторых местах. – Раймон и не думал настаивать на величии. – И это отнюдь не Ружско-Гальтарско-Данарский дворец, где засела Дуксия. В отношении нашего дома мои допущения оправдались, на радостях готов поклясться употребить не больше половины.
– Столько тебе не выпить, разве что устроишь в Ружском фонтан.
Салиган беззвучно зашевелил губами, словно подсчитывая игровые очки.
– Не будет надлежащего результата, – решил он. – Слишком мало дуксов и слишком большой зал, мои соратники друг друга не затопчут, хоть и будут стараться… Сегодня у нас на ужин пара взяток натурой. Брал вчера и до сих пор не околел, так что не отравлено. В слугах у меня подвизаются прежние подонки, они внизу. Порядка на моих биваках никогда не было, но сейчас его нет еще больше. Войдете или пьем на месте?
Алва преспокойно двинулся к дыре, но Марсель стоял ближе и на всякий случай вылез первым. Порядка в бывшем кабинете Рокэ в самом деле не наблюдалось, как и портьер с коврами.
– Продано, – явил проницательность Салиган, – ибо трофеи. В цветах Скал. Давайте определимся – это я приглашаю вас сесть, съесть, выпить или вы меня?
– Здесь, – внезапно и совершенно некстати пробормотал Эпинэ, – здесь умер Борн… На диване. Тут в простенке прежде был диван…
– Его я не продавал, – заверил дукс, – видимо, это сделала совесть Окделлов. Или честь? У меня их нет, вот я в них и путаюсь. Так кто же все-таки у кого в гостях?
– Разумеется, мы у тебя, – пожал плечами Алва, – будь наоборот, я был бы вынужден прекращать безобразия, причем не только в доме, а мне не до того.
– Тогда прошу, – Салиган кивнул на забывший о письмах стол, – в бутылках – недурное кагетское. Эпинэ, да не бойтесь вы, это очень хороший кабинет! Я бы в нем и спал, если б не трофейная кровать в левом крыле. Там такие вепри! Суровые, с золочеными рылами, а вместо окороков – завитки, завитки, завитки… Спишь и чувствуешь, что ты на посту среди коллег.
– Я не боюсь. – Иноходец быстро прикрыл глаза ладонями, этого еще не хватало! – Салиган, как вы привыкли? Я про это все…
– Как привык, так и отвыкну. Добыча – ничто, игра – все. О, кстати… Соберано, ты точно ничего не хочешь забрать? То, что в здешнем скалюшнике уцелело не надорского и некрупного, я запихнул за зеркало. Вообще-то я нашел два тайника, а нужно было?
– Пять. – Золотистые с черным кресла были низковаты, и Ворон устроился прямо на краю стола. – Мы по-прежнему разные, Рамон. Не люблю возвращать то, что пропало, особенно по моей глупости.
– Ты вчера отказал даме, которая лет двадцать назад отказала тебе? – забеспокоился Жан-Поль. – Не думал, что они водятся в зимних полях.
– Зато, – Валме с осуждением глянул на готового к терзаниям Эпинэ, – в Олларии водится свободная Дженнифер.
– Уже нет, – Салиган в отличие от Алвы воспользовался трофеем, забравшись в него с ногами. – В смысле водиться-то она водится, но свободной ее не назовешь. Вдова связалась с хорошеньким студентом, до такой степени связалась, что нам, то бишь дуксам, пришлось сделать юношу деканом.
– Какого факультета? – уточнил Марсель, по примеру Салигана залезая в кресло. – Если философического, то сему предмету никто не навредит.
– Право, не припомню, – временно не маркиз развел руками и на обратном взмахе подхватил утиную ногу, – но это именно тот факультет, на котором суслик учился. Само собой, скверно…
Салиган всегда умел подмечать и выпячивать самое смачное. Расписывай он Эйнрехт, Паону или еще какую Гарикану, Валме бы веселился от души, однако речь шла об Олларии. Виконт слушал и открывал в себе неведомые, полные злобы глубины. Наследник Валмонов не пожелал бы подобных изысков Фельпу с Урготеллой и даже неизвестному Равиату, где жили в общем-то славные кагеты. Никто хотя бы слегка симпатичный не заслуживает дуксии, особенно свободной!
– Тебе что-то не нравится? – в упор спросил Алва, когда данарий, закончив с очередной дракой в Ружском дворце, снова взялся за бутылку.
– Не отвлекай, я пытаюсь найти, что мне нравится! Цветочниц не предвидится, это ясно, но где трактиры без ворон? Где кэналлийское, уборщики мусора и бой курантов? Где Валтазар, наконец? Я по нему соскучился.
– Валтазар тут, – обрадовал Жан-Поль-Рамон, – я бы мог сказать «у меня», но в присутствии Рокэ это вышло бы излишне незыблемо.
Простодушный радостный вопль, равно как и вздох облегчения, бывший посол все же сдержал, но отказать себе в глотке «Крови» не мог. Прозрачный вонючий пройдоха уцелел! Не расточился, не сгинул, а прижился у завладевшего сакраментальными горшками Салигана! Лучшей новости Марсель не получал с самого утра.
– Если не желаете быть незыблемым, – подсказал дуксу превратившийся в одну большую благодарность Валме, – просто скажите, где вы держите валтазарову любовь? За зеркалом?
– Еще чего! – фыркнул спаситель призрака. – За зеркалом то, что может запятнать мое новое имя, а вазочки его укрепляют. Я чуть ли не пять заседаний думал, где они произведут самое сильное впечатление… Рокэ, ну вот скажи, зачем было строить столько комнат?
– Наша семья тяготеет к разнообразию, – Алва допил вино, встал и со смешком запустил бокалом в каминную решетку. – На удачу! Идемте, господа. Валтазар Валтазаром, но мне любопытно, что Рамон устроил в нашей домовой церкви.
