Чарли ехал на север, сам не зная зачем, и все пытался убедить себя, что отсутствие Вика еще не значит, что его убили. В пяти милях от города он неожиданно для себя повернул на заправочную станцию и остановился у телефонов. Домашнего номера Ренаты он не знал и решил на всякий случай позвонить в «Сладкую клетку».

– Клуб «Сладкая клетка», – ответили на другом конце провода после десятка гудков.

– Рената? Это Чарли.

– Чарли, ты знаешь, что у тебя крупные неприятности? Тут был Рой Джиллз, спрашивал про тебя.

– Вот как?

– Вот так, – фыркнула Рената.

– Мне приехать?

– Только оставь машину за углом, – не сразу ответила она.

– Я не на своей машине.

– Мне плевать, на чьей ты машине. Мы закрылись, и мне не нужны машины на парковке. Паркуйся за углом, понятно? Ты сейчас где?

– За городом. Буду через двадцать минут. Ты не знаешь, где Вик?

– Нет. Рой его тоже ищет.

– Наверное, из-за какой-нибудь ерунды.

– Если Рой приехал в город в Рождество – это не ерунда.

– Может, и так.

«Дикон, наверное, пришел днем в банк, чтобы сдать деньги перед праздниками, и обнаружил, что счета пусты, – размышлял по дороге Чарли. – Он-то и позвонил Джерарду». Притом что путь до города занял у Роя не менее трех часов, то уехал он наверняка не сразу. И он не хуже других знает, где найти Вика и Чарли. Возможно, он уже нашел Вика. А если их пути пока не пересеклись, то можно считать, что Чарли крупно повезло.

Не доезжая центра, он свернул на запад и поехал вдоль реки. С ярко-оранжевого городского неба падал, кружась, крупный пушистый снег. Хорошо было бы пойти с Мелиссой и Спенсером покататься на санках с речных берегов, как они в детстве ходили с отцом. Чарли, его братья и сестры. Если бы не отъезд, он бы так и сделал. Последний раз они ходили вместе на прогулку не менее года назад. Жаль, что он не позвонил брату Дейлу, чтобы попрощаться. Дейл жил за городом на собственной ферме, и они не перезванивались с позапрошлого года. Эти звонки да открытки на Рождество от старшей сестры – вот и все его контакты с родней. Впрочем, и открытки в этом году он не получил. А получал ли в прошлом – он не помнил.

Вдруг в зеркале он увидел седан, примерно в миле позади, на всех парах мчащийся за ним. Чарли похолодел. Какая машина у Роя? Засмотревшись в зеркало, он и не заметил, как выехал на пустую встречную полосу, и в этот момент на крыше седана зажглась сине-красная «мигалка». От испуга он ударил по тормозам и плавно соскользнул к заснеженной обочине, а патрульная машина прибавила скорости и вскоре остановилась поблизости.

Чарли вытащил права, схватил мятные таблетки для освежения дыхания, которые ранее приметил в бардачке, сунул в рот несколько штук и стал торопливо пережевывать. Подошел коп, по колено в снегу. Чарли опустил стекло, поспешно сглатывая.

– Я понимаю, что стою против движения. Меня занесло, – сказал Чарли и протянул копу права.

– Мне также нужна ваша регистрация.

– Хорошо, но это не моя машина, а моей свояченицы.

– Вы пили сегодня, сэр?

– Всего пару бокалов вина в доме родителей моей жены… Подождите, она где-то здесь… – бормотал он, роясь в бардачке. Пачка «Клинекс», связка ключей, школьный табель успеваемости и явно никакой регистрации. Все, ему конец.

Но патрульный уже протягивал права.

– Я не сразу узнал вас, мистер Арглист. Осторожнее, пожалуйста. Под снегом гололед, – сказал он вежливо, но нарочито холодно.

Коп был хоть и незнакомый, но, по счастью, свой, иначе он в два счета отволок бы Чарли в вытрезвитель.

– Спасибо. Я, пожалуй, поеду домой.

– Отличная идея! – Это прозвучало как приказ, а не как одобрение.

– С Рождеством. – Чарли поднял стекло.

Патрульный, не ответив, зашагал к своей машине.

Чарли оставил «мерседес» за углом на соседней улице и пешком направился в клуб. В тишине лишь голые ветки шуршали над головой, покачиваясь от ветра. Пустая парковка показалась ему несравнимо ярче освещенной, чем при свете прожекторов. Наверное, из-за неба, что бросало тусклый отблеск на снег, точно искусственное солнце. На снегу еще заметны были черные пятна крови – там, где Сидни положил конец музыкальной карьере Строка.

Чарли подошел к двери и подергал за ручку – заперто. Тогда он крепко стукнул по металлу костяшками пальцев и прислушался. Затем еще и еще. Не дождавшись ответа, он повторил операцию с боковой дверью, которая находилась ближе к офису Ренаты.

– Рената?

На углу улицы был телефон-автомат. Чарли набрал номер. После двадцатого гудка он положил трубку.

Загородная дорога в «Раму» совсем оледенела, да еще метель подметала ее до блеска искристым снегом. У Чарли больше не было уверенности, что он сможет удержать на такой трассе чужую машину, но зато «Рама» была недалеко, и в случае чего он мог бы добраться пешком. В темноте он плохо ориентировался и едва ли представлял, где находится, пока на фоне неба не возник полутемный силуэт стриптизерши. То обстоятельство, что реклама до сих пор светилась, меньше его взволновало, чем наличие на стоянке трех шерифских машин. Первым его желанием было развернуться и сбежать, и он уже сбросил скорость, когда ему пришло в голову, что присутствие полиции, возможно, связано с исчезновением Вика.

Чарли припарковал «мерседес» в дальнем углу стоянки и неторопливо направился к зданию.

– Клуб закрыт. Поезжайте лучше домой, сэр, – хмуро велел ему молодой полицейский в черных зеркальных очках, стоявший у входа.

– Я представляю владельцев.

Презрение на лице полицейского задело Чарли за живое, и он готов был высказать все, что думает о любителях ходить ночью в черных очках, но сдержался.

– Вы Кавано?

– Чарльз Арглист. Я партнер Кавано.

– Угу. Вам нужно войти и поговорить с моим начальником, мистер. У вас большие неприятности.

Не успел Чарли войти, как Дэннис со злостью заявил ему:

– Я увольняюсь.

Его правый глаз распух и закрылся, к левой щеке он прижимал окровавленную барную тряпку. Рядом стоял полицейский и старательно строчил что-то в блокноте. Смерив Чарли взглядом, он спросил:

– Кто это? Кавано?

– Чарли Арглист, подручный Кавано. Это все по его вине.

Дэннис повел рукой вокруг. На сцене валялись поломанные стулья, пол был усеян разбитым оконным стеклом и бутылками. Другие полицейские опрашивали дюжину клиентов, причем некоторые из них выглядели почище Дэнниса.

– Вик здесь не появлялся, Дэннис?

– Да какая к черту разница? Ты посмотри, что творится.

– Но ты его видел?

– Нет.

– Ваша очередь пока не настала, сэр, – вмешался полицейский.

– Моя очередь?

– Я запишу ваши показания через пару минут. А пока сядьте и помолчите.

Чарли огляделся, ища, где бы присесть. Не осталось ни единого целого стула.

– Мне нечего сказать. Меня здесь не было.

– Вы понимаете, что значит «сядьте и помолчите», сэр? Исполняйте, иначе мне придется взять вас под арест, вместе с теми джентльменами.

У стены напротив сидела группа дебоширов. Трое были в наручниках. Один жалобно хныкал, отвечая на вопросы полицейского.

Его коллега снова обратился к Дэннису:

– Итак, они стали швырять бутылки. А вы что сделали?

– А я тогда взял и пальнул в воздух, надеясь, что они остынут. – Дэннис указал на потолок, где зияли дыры в месте двух отсутствующих панелей звукоизоляции, а по соседству болтались обрывки третьей. – Но это не помогло.

Половина бутылок в баре были разбиты, а также значительная часть бокалов. На стойке чернела лужа липкой крови.

Среди полицейских не было ни одного знакомого. Не стоило надеяться, что они отпустят его, не допросив. А между тем он должен был срочно найти Вика.

– Можно мне подождать на улице? – спросил Чарли.

Полицейский, оторвавшись от писанины, задумчиво поглядел на него и кивнул. Чарли направился к двери. Копу, что стоял на выходе, он сообщил мимоходом:

– Я тут и не нужен, как оказалось.

Тот удивленно приоткрыл рот, но промолчал.

Еще один коп сидел за рулем первой машины и заполнял какой-то бланк. Проходя мимо, Чарли увидел за стеклом на заднем сиденье обезображенное лицо человека, распухшее и залитое кровью. Он с трудом узнал Каллигана. Ему, кажется, выбили передние зубы. Полицейский рявкнул что-то, и Каллиган покорно отодвинулся в глубь машины. Чарли сел в свой «мерседес» и уехал.

По дороге он включил полицейский канал, чтобы узнать, не говорят ли о пьяной драке в клубе, но был перерыв, а когда, наконец, настало время выпуска новостей, диктор начал монотонным голосом зачитывать сообщения по стране. За городом Чарли переключился на музыкальную станцию. Диск-жокей, похоже навеселе, плел что-то про Рождество. Так или иначе, во всем виноват Дэннис. Напрасно он отнял у них деньги.

Проезжая неподалеку от дома Доры, Чарли вдруг развернулся посреди улицы и поехал к ней. Она жила в двухэтажном дуплексе в двух кварталах от больницы. Он оставил машину перед входом и поднялся на крыльцо.

В голубоватом свете уличного фонаря, проникавшего сквозь стекло в темную гостиную, была видна маленькая, скупо украшенная елка и разложенные вокруг подарки. Прижавшись щекой к дверному стеклу, Чарли постоял с минуту, не решаясь позвонить. Потом отступил к перилам и задумался. А что он ей скажет?

Может быть, ее и дома нет? Он спустился по ступеням и на цыпочках прокрался к гаражу. В гараже стояли две машины, и одна из них – старый желтый «битл» – принадлежала Доре.

Чарли вернулся на крыльцо и снова застыл в нерешительности, нацелив палец на кнопку звонка. Прошло еще несколько минут, прежде чем он, наконец, позвонил. Время было половина четвертого утра, Рождество, и он понятия не имел, зачем пришел и что ей скажет.

Когда наверху зажегся свет, Чарли был готов броситься наутек. Ощупав карманы брюк в поисках расчески, он, конечно, ничего не нашел и быстро пригладил волосы руками. Затем ее ноги в шлепанцах появились на лестнице, и он скорее сунул руки в карманы пальто. Она спустилась, пересекла гостиную, не зажигая свет. Затем на крыльце вспыхнула лампочка, и он сощурился, прикрывая рукой глаза и вглядываясь в ее лицо. Дверь открылась. Это была не Дора.

– Чарли? – удивилась Лори, соседка Доры. У нее были красные, опухшие глаза.

– Извини. Я тебя разбудил?

– Нет. Я вернулась после смены всего час назад и все равно не могла уснуть.

Он натянуто улыбнулся.

– Ждала Санту, так, что ли?

Она не улыбнулась в ответ, но посторонилась и знаком пригласила войти. В гостиной было жутко холодно, даже по сравнению с улицей. Лори зажгла торшер.

– Я приехал, чтобы повидать Дору. Она спит?

– Она здесь больше не живет.

– Но я видел ее машину в гараже.

– Она продала машину мне и уехала. Теперь у меня новая соседка, из Литвы. Идем в столовую, я включу там обогреватель. – Лори поманила его за собой в глубь дома.

– Куда же она уехала?

– В Техас, пару месяцев назад. Форт-Ворт.

Лори опустилась на колени перед маленьким дешевым обогревателем и включила его на полную мощность. Затем закрыла дверь.

– Она ничего мне не сказала.

– Ты перестал ей звонить, Чарли.

– Да, извини.

– Не надо передо мной извиняться. Хочешь выпить горячего?

– Не откажусь.

– У меня только кофе. Со спиртным я завязала.

– Да? Я не против, если ты составишь мне компанию.

Она молча пошла в кухню и закрыла за собой дверь. Чарли сидел за круглым голым столом, пока спираль обогревателя раскалялась докрасна, и рассматривал маленькую, печально известную комнату. На полке стояли два больших иллюстрированных альбома, подаренных им Доре, а на стене до сих пор висел другой подарок – плакат в пастельных тонах, где была изображена индийская женщина, мнущая кукурузу. Этот он купил ей на прошлое Рождество в маленьком унылом магазине сувениров, который вскоре закрылся. Тогда у него создалось впечатление, что Доре очень понравилось.

Из кухни доносилось гудение микроволновки.

– Молоко? Сахар? – спросила Лори, просунув голову в дверь.

– Нет, спасибо.

Звякнул колокольчик, и десять секунд спустя появилась Лори с двумя большими кружками.

– Извини, кофе растворимый. – Она плюхнулась на стул. – С Рождеством тебя.

– Ага, с Рождеством. Ты поедешь завтра навестить родных?

– Куда? В Индиану? – Она сделала крохотный глоток, пробуя горячий кофе. – А ты поедешь к детям?

– Я ездил сегодня. – Чарли поднес чашку к губам, глотнул едкой обжигающей жидкости и поспешно выплюнул обратно.

Лори смотрела на него с любопытством, склонив голову набок и прищурившись.

– Может быть, ты сошелся со своей бывшей?

– Нет, я заскочил ненадолго и уехал.

– Я спрашиваю потому, что у Доры были такие подозрения.

– Нет. Но мне очень жаль. – Он потупился, не выдержав ее пристального взгляда.

– Ты о чем?

– Мне жаль, что я обидел Дору.

– Чарли, ты настолько занят своей особой, что это даже не смешно, – фыркнула она.

– В смысле?

– Не хочется ранить твое самолюбие, Чарли, но Дора совершенно не расстроилась. Ну, может быть, совсем чуть-чуть. В общем, ей было плевать. Она ведь всегда знала, что это у вас ненадолго.

– Вот как?

– А ты хотел услышать, что разбил ей сердце? – Лори откинулась на спинку стула. – Да она еще с тобой не закончила, а уж начала встречаться с одним интерном. Даже он не смог удержать ее здесь, а ты и подавно не смог бы. Так что не беспокойся, греха на тебе нет.

– Какое облегчение, – пробормотал Чарли, чувствуя странную тяжесть в груди.

– Это я не для того, чтобы уязвить тебя. Ну да ладно, как жизнь, работа?

– Все как обычно.

– Выяснилось, куда исчезла та женщина? Дора говорила, что ты ее хорошо знал.

– Послушай, мне, наверное, пора. Хочу успеть к шести на утреннюю службу.

– Да, и меня захвати! – расхохоталась Лори.

У двери Чарли клюнул ее в щеку.

– Приятно было снова увидеться, Чарли. Извини, что я сегодня в таком паршивом настроении. И кофе у меня сегодня дерьмовый.

– Спасибо за гостеприимство. Мне тоже было очень приятно.

– Послушай, может, позвонишь мне как-нибудь? Обещаю, что обойдемся без сложностей.

– Да, может, и позвоню. – Он открыл дверь и шагнул на крыльцо.

– Буду ждать. С Рождеством. – Лори заперла за ним дверь.

Когда Чарли спускался с крыльца, из окна на соседней половине дуплекса на него смотрела другая женщина, широко открыв глаза от гнева и удивления и крепко сжав челюсти. На ее напряженном лице играл отсвет огоньков рождественской елки.

Вернувшись на шоссе, Чарли сначала ехал на запад, а потом свернул на боковую дорогу, ведущую в клуб «Мидас». Сейчас клуб производил жуткое впечатление – темное, с виду заброшенное здание, единственное на всю округу в ради усе полумили. Он сидел в машине и перебирал ключи, пока не нашел ключ с меткой «MASS». На входной двери белел тетрадный листок. Объявление гласило, что клуб будет закрыт на период рождественских праздников, дабы служащие могли провести это время дома с семьей.

Внутри было холодно, тихо, тянуло плесенью. Когда Чарли включил свет в фойе, пластиковый Санта заговорщически подмигнул ему со стены.

– Есть тут кто-нибудь? – крикнул Чарли.

Ответа не было. Он уже собрался уходить, но тут обратил внимание, что наследил на полу. Где же он мог вляпаться? Облокотившись на стойку, он снял левый ботинок и внимательно осмотрел подошву. На мокрой подошве грязи почти не было, но зато по полу тянулся широкий грязный след, уходящий в массажный кабинет номер 2. Чувствуя, как сжимается горло, Чарли оглянулся. В ухмылке краснолицего Санты чудилась угроза. Чарли опасливо двинулся по следу.

След вел через массажный стол, измазанный грязью и липкой кровью, в кладовую, а затем к черному ходу и на улицу. Чарли остановился, глядя на дверь и гадая, нет ли там кого. Горела лампочка сигнализации, которая включалась и выключалась только изнутри. Чарли вставил ключ в щиток, повернул, и лампочка погасла. Тогда он вышел за дверь. На улице никого не было. Две колеи терялись среди сугробов. Идя по ним, Чарли вскоре наткнулся на яму, присыпанную снегом. Он постоял над ямой с минуту и пошел обратно поискать лопату и чего-нибудь выпить.