Глава 7
Контрабанда
Поль не слишком удивился, когда выслушал рассказ Вака. Ибо подспудно чего-то такого ожидал. И сам цветочник слишком скрытничал при жизни, и сестра успела наябедничать о какой-то таинственной находке в подвалах, куда её не пустили.
В подвале отыскали (вернее, Аза отыскала!) скрытую дверь, которая вела в изумительно сухое, отлично проветриваемое помещение. А в нём – целых три тюка тщательно запакованных в фольгу, готовых к продаже алпи. Тех самых алкогольных пилюль, половинка из которых выручила Труммера при визите к Азнаре Ревельдайне. Вожделенный алкогольный заменитель из особой травки, желаемый миллионами состоятельных людей и служащий заработком для сотен и тысяч контрабандистов.
По сути, находка в три тюка не считалась большой. Скорей средней. Относительно, конечно. Проживающие у Большой стены ловкачи орудовали гораздо большими партиями товара. Или как минимум такими же, в три-четыре тюка. Но хватало и тех, кто попросту тупо рисковал своей жизнью, перенося на себе небольшие пакеты с алпи или курсируя с ними по всему сектору. Называли их «челноками». Таких вылавливали быстрей всего, потому что на станциях метро и в прочих общественных местах стояли детекторы запаха, реагирующие на большое количество (более полусотни) пилюлей из этой самой травки. После этого жандармы особого отдела нападали на след челнока и вылавливали его в момент продажи. В том числе тайная жандармерия строго следила, чтобы подобные партии, неофициальные, так сказать, не попадали в руки продавцов с патентами и с разрешением на торговлю. Мелкие распространители, торгующие прямо на улице, тоже попадались очень быстро и заканчивали весьма печально, сдаваемые своими же более крупными конкурентами. Но в любом случае, даже при попытке сбросить найденные пилюли оптом и по минимальной цене стоимость трёх тюков превышала стоимость самого дома.
Осталось загадкой, откуда цветочник получил данную партию. Может, ему на хранение оставили, может, сам аккуратно скупал у «челноков» да приторговывал через неведомую точку сбыта. Судя по уникальному, тайному подвалу – скорей всего вторая версия подходила. При первом варианте здесь бы уже было не протолкнуться от истинных хозяев контрабандного товара.
Вариантов избавления от такого количества алпи существовало несколько. Причём самый простой из них: вообще ничего с ними не делать. То есть по закону покупать, хранить и употреблять заменитель алкоголя имел право каждый. А вот продавать – только в чётко обозначенных для этого местах и со специальным разрешением. Иначе говоря, жируй на этих трёх тюках до скончания века своего и не тужи. Собирай компании, спаивай их, угощай, раздаривай, но продавать – не смей.
Конечно, остро нуждающейся в средствах компании такой вариант не подходил. По стечению обстоятельств они все оказались на мели. И не стоило забывать, что недавние экстренные действия по розыску похищенной баронеты Фойтинэ обошлись каждому и компании в целом в круглую сумму. Именно поэтому Поль не имел никакого морального права предложить товарищам самый невыгодный вариант: заявка в жандармерию, опись, акт сдачи и потом одна десятая от продажной суммы. То есть всего по половинке златого за пилюлю. Был бы он сам и никому ничего не должен, так бы и сделал. А тут приходилось соглашаться с поступившим предложением.
Причём не о продаже контрабанды оптом, по одному златому, что было намного проще. И даже не по цене в полтора златых за пилюлю, как продавали начинающие, но уже крупно ворочающие делами торговцы. И даже не по два, как умудрялись продавать зубры местного контрабандного бизнеса. А по два с четвертью, что практиковалось лишь в семейных кланах, имеющих официальную точку продажи алпи и подставляющих туда нигде не учтённую подставу.
Как только Труммер это осознал, попытался умерить жадность товарищей:
– Где и кто продавать возьмётся? А тем более, кто сразу выплатит столько денег вперёд? Не слишком ли губу раскатали?
– Во-первых, – пустился в объяснения Вак, – за такие деньги можно помаленьку товар отдавать под реализацию. Разве что разовый аванс стребовать для затыкания наиболее неприятных финансовых дыр. А во-вторых: вспомни своего старого приятеля Чин Хун Хо. Он ведь официально торгует пилюлями, и я по своим каналам знаю, что не всё к нему идёт официальным путём.
– Азиат-землянин приторговывает контрабандой? – не поверил Поль.
– Нет, святым духом! – со скепсисом фыркнул приятель. – Кто же, будучи в здравом уме, откажется от такой прибыли? Хозяину «Пагоды» только и надо, что аккуратно выбирать «челноков», работать только с проверенными из них, чтобы не нарваться на жандармов из отдела по борьбе с контрабандой. И в свете этих проблем он тебе доверяет безгранично. Вряд ли у него даже мизерное сомнение появится, что ты его можешь подставить.
Заверения товарища Труммера как-то не убедили. Косясь на вернувшуюся в гостиную маркизу, он попытался отмежеваться от незаконной торговой операции. Вопросы сомневающегося человека так и посыпались из него, но на каждый у опытного гаазанда находился дельный ответ. Даже на самый главный, как безопасно доставлять товар, он не ответил, а скорей напомнил:
– У тебя в данный момент наилучший для этого транспорт имеется: гарпия. Взял раз в неделю два мешка с товаром – и полетел в гости к другу. Ни риска, ни осложнений…
Тут маркиза Рейна не выдержала:
– Вообще-то гарпия моя!.. И Галлиарды… Это – наш трофей. И не хватало ещё потерять такую ценную животинку из-за низменной контрабанды.
Вполне резонное и своевременное замечание. Но Поль поинтересовался в первую очередь отсутствием остальных женщин и сестры:
– Где подругу оставила?
– Они готовят второй дом к заселению. Мы решили там устроить комнаты для своего проживания. Ибо окна там и двери раза в три прочнее твоих. А если ещё и забор до нужной высоты надстроить, то там будет не в пример безопаснее, чем здесь.
Труммер демонстративно не обратил внимания на слова девушки «мы решили». Благосклонно покивал на полученное сообщение и с некоторым равнодушием постарался закрыть тему:
– Хорошо, я потом подумаю и решу, где кого разместить и в каком порядке. Но вторую няню, Аннет Макиллайну, сразу переносим туда. Скорей всего обе сестры там и будут проживать в одной комнате.
– Но комнат много, хватит каждому…
Пришлось и эти бессмысленные рассуждения прерывать, пусть и мягко, словно уговаривая нерадивое дитя:
– Понимаешь, Аза, здесь Рóзмор. Фруктово-овощной придаток сектора, а не Дикие земли. Что здесь, что в Параисе считается нормальным проживание в комнате трёх, четырёх и более человек. Личных зáмков и личной челяди здесь никто не имеет, и дворянские титулы здесь – пустой звук. Тем более абсурдно выделять по комнате каждой няне, когда у меня много друзей и ещё больше обязательств перед ними. Раньше я у них ютился и не оставался голодным, а отныне шестеро из них, а то и больше, будут частенько проживать с нами. Плюс одну комнату всегда следует оставлять свободной для неожиданных гостей.
Судя по тому, как нахмурившаяся маркиза осмотрела самого хозяина дома и всех его друзей-приятелей, она собралась закатить внушительный скандал и выпереть всех посторонних из дома немедленно. Пришлось Полю смещать акцент разговора в иную плоскость:
– Ты лучше подумай и ответь: согласна ли ты помочь с продажей найденных алпи? Для этого надо срочно наведаться к Морской стене в одну из харчевен, показать товар и договориться о дальнейших поставках. И не торопись с ответом!.. А мы с ребятами сейчас прогуляемся на рынок и принесём на носилках Аннет Макиллайну. Если её здоровье позволяет, привезём в коляске извозчика.
– Зря распыляешься, с этим делом мы и сами справимся! – возразил Вак Сосулька, уже второй раз вызываясь добровольцем. – Ты лучше отправляйся с Азой к Чин Хун Хо и с ним договаривайся…
– А со мной что, договорились?! – сердилась Рейна. – Я ведь так и не дала согласия!
Хозяин дома согласно кивнул, а потом ещё об одной детали вспомнил:
– И вопрос не только в твоём согласии. У Кузи нет регистрации, и ладно бы он только над Рóзмором летал да над Большой стеной. А то придётся Морскую перелетать да на окраине Крепости садиться. А это уже чревато возможными проверками со стороны приписных пограничников.
– Никто на нас даже покоситься криво не посмеет! – сразу возмутилась маркиза.
– О-о! Ты не знаешь, как порой въедливы бывают только что упомянутые мною стражники. К тому же именно во внутренностях Морской базируются лётные егеря на гарпиях и аскливах. Уж если этим кто не понравится, прямо в небе бичами забьют.
– Пусть только попробуют! – пригрозила девушка и не совсем последовательно тут же заявила: – Летим к твоему азиату! Заодно угостишь меня так хвалёными тобой восточными блюдами.
И поощер понял, как лучше всего уговаривать строптивую девчонку. Надо брать её на «слабо». Ей всё кажется простым и незатейливым в исполнении, и любое сомнение в её силах или возможностях тут же порождает ответное желание доказать свою избранность, крутость, редкую исключительность. Такие амбиции свойственны всем дворянам, выходцам из Диких земель. В конечном итоге они либо погибают из-за этого, либо обламываются морально и превращаются в угрюмых индивидуумов, проклинающих своё жалкое, равноправное с прочим людом существование. Но значительная часть из них всё-таки адаптируется, ассимилируется с окружающими его законами и живёт счастливо. А то и делает феноменальную карьеру.
Пока Аза далека от ассимиляции. И уж тем более от карьеры. Достаточно ей нарваться на людей злобных, хитрых и циничных, как её существование повиснет на волоске. Но если её подучить, несколько раз поправить да своевременно подсказать, может зажить припеваючи. А если ещё и миссию на Аверсе выполнит, как полагается, то сразу скакнёт на недосягаемую нынче для неё ступеньку.
Наверное, по этой причине Поль не стал молчать о своих выводах. Хоть это ему и самому было как бы невыгодно. Уже в саду, когда помогал Азе готовить гарпию к полёту, не удержался от наущений:
– Будь осторожна, маркиза: всегда следи за ведущимися дискуссиями. Только что я тебя поймал на «слабó», и ты сразу, бездумно решила лететь к «Пагоде». Хорошо, что я ничего против тебя коварного не замышляю, зато другие могут твоей вспыльчивостью воспользоваться. Никогда не спеши с ответом, помни о своих первых, спонтанных возражениях…
Реакция девушки оказалась несколько странной. Она вдруг прильнула к груди Поля, закинула руки ему на шею и томно зашептала:
– Спасибо тебе! Ты настоящий друг! Я этого никогда, никогда не забуду!
– Да ладно, мы ведь друзья… – засмущался а'перв. Только вот где-то в подсознании мелькнуло сомнение: «Может, это она так играет? Точнее говоря: ёрничает? И поддалась на моё „слабо“ сознательно?… Да нет… иначе получится, что она попросту надо мной издевается!..»
И только после этого сообразил, что девушка висит у него на груди, поджав ноги, а их лица находятся всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Причём так сильно и долго за него держится руками, что даже Галлиарда не смогла бы сделать подобного. Не успел дальше додумать, как услышал не то просьбу, не то приказ:
– Покрути меня! А я буду держаться.
Всё ещё недоумевая, стал крутиться, всё больше и больше отклоняясь назад. Ну и вполне естественно, что его руки стали поддерживать женское тело в районе живота.
– Здорово! – прошептала маркиза, прикрывая в восторге глаза. И тут же парню вспомнилось, как он её носил по саду туда и обратно после небольшого ранения в доме старикана-цветочника. И прозвучавшее тогда признание: «Как долго меня никто на руках не носил!» То есть получалось, что бедная сиротка, лишившаяся всей родни и надёжного замка для проживания, уже три года не ведала ни любовных приключений, ни просто дружеских объятий. Потому так сразу и прикипела к Галлиарде, потому сейчас так и млеет от бесхитростных тактильных контактов с противоположным полом. Тут же и мысли появились соответственные:
«Хм! Контакт?… Как бы она себе чего такого не вообразила! – озадачился парень, ощущая, как женское тело под его ладонями как-то слишком уж конвульсивно и чувственно сжимается. – Я ведь ей чисто по-приятельски иду навстречу, а так она совершенно не в моём вкусе… Да и вообще…»
Додумать не успел. Аза настолько ловко извернулась в кружении, что оказалась у парня на руках, приговаривая при этом:
– Ах, ты, какой ловкий! И сильный! Тебе нравится меня на руках носить? Не останавливайся! Кружи! Кружи!..
– М-м?… Конечно, сильный…
– О-о-о! Феноменально!..
– А голова не кружится? – с тайной надеждой пролепетал парень, задыхаясь всё больше и больше. Кружение с телом требовало гораздо большей концентрации и усилий, чем просто переноска, поэтому нехватка кислорода ощущалась всё больше и больше.
– Немножко кружится, – призналась Аза с томным смехом, тут же с упоением добавляя: – Но от этого ещё приятней!.. Признавайся, ты волшебник?… Или как это у тебя получается так чувственно касаться к женскому телу?
К счастью, затянувшееся невесть что прервало прибытие целой группы. Вак Лейзи бегал к Галлиарде за деньгами для Поля и в подвал за двумя пакетами алпи по сорок штук. Естественно, что баронета Фойтинэ поспешила в сад лично проводить друга. Ласка тоже за ней рванула, няня Элен поспешила за своей подопечной. И теперь вот все четверо увидали такую удивительную картину: мужчина крутится с женщиной на руках, а та восторженно и радостно смеётся от удовольствия.
Госпожа Макиллайна глядела на сцену с осуждением. Галлиарда с неожиданной для себя ревностью. Вак Сосулька – с пониманием и поощрением. И только малявка узрела в зрелище ущемление своих личных прав.
– По-о-оль! – закапризничала она. – А почему ты меня так на руках не крутишь? Это я ведь твоя сестра, а не она!
Очень довольный своевременным вмешательством, Труммер моментально отставил маркизу в сторону, подхватил сестричку и с облегчением закрутил её, ещё и подбрасывая время от времени. Сад тут же наполнился совсем иным, детским, но тоже счастливым смехом. Аза отнеслась к этому спокойно. Зато самая близкая подруга Поля подошла к нему чуть ли не вплотную, требуя и к себе подобного внимания:
– Теперь моя очередь!
Уже сильно измотанный, если не сказать, что обессиленный парень и тут показал свою полную готовность к подвигам. Несмотря на больший вес Галли, чем вес Азы, он подхватил спортсменку на руки и тоже порадовал вращением. Мало того, между ними даже успел состояться короткий диалог:
– Чего это она на тебе повисла?
– Э-э-э…
– Случайно получилось? – выпытывала на ушко баронета.
– Угу!..
– Ты не сильно-то на неё губу раскатывай. И не серди меня. Будешь вести себя хорошо, я в большой сон постараюсь незаметно проскользнуть в твою спаленку…
– М-м!..
Последнее восторженное мычание окончательно успокоило известную теннисистку. Пожалев друга и чувствуя, как он вспотел от усилий, она остановила его и спрыгнула с рук. Стала передавать деньги. Подошёл и Вак, отдавая оба пакета в руки Поля и советуя при этом:
– Один отдай Азе на всякий случай.
– Не стоит волноваться, не на метро же отправляемся в путь, – отмахнулся тот, засовывая оба пакета за обшлаг своей куртки.
Поэтому никто из них не обратил внимания на скривившуюся Рейну. Только малышка Ласка со всей своей детской непосредственностью попыталась ухватиться за руку маркизы:
– Ты чего такая злая? Не понравилось кататься на руках у Поля?
– Нет!
– Почему! – поразилась малявка.
– Он меня ущипнул! – нагло соврала девушка. – А чтобы я смеялась – щекотал!
Вырвала свой палец из детской ладошки и продолжила затягивать сбрую на гарпии. Стоило глянуть в тот момент на дитё, которое потешно замерло с ошарашенным видом, вытянув ручки вперёд и пытаясь представить, как это можно вращать иное тело и при этом щипать его и щекотать одновременно. Но явная странность такого действа и несуразность стали понятны даже ребёнку.
Поэтому когда брат стал усаживаться в седло на гарпии, она оббежала с противоположной стороны животинку и, косясь исподлобья на маркизу, успела шёпотом наябедничать на неё:
– По-о-оль! Аза тебя не любит и не хочет дружить. Вредная и наговаривает…
Тот внутренне подивился таким словам, тем более что не знал, о чём речь идёт. Но внешне постарался свести всё к шутке и банальному недоразумению:
– Все нормально, малышка! Мне главное, чтобы ты меня любила и Галли с нами дружила. А всё остальное – не столь важно.
Подхватил сестру, чмокнул в обе щёки, после чего быстро запрыгнул в седло, закрепляясь там ремнями. Ещё через полминуты гарпия взлетела.
Но долго смотреть ей вслед не дала Элен:
– Надо поторопиться за моей сестрой. Или придётся ещё за одни сутки содержания платить.
– Два злата? – припомнила баронета обозначенную сумму. – Так деньги у нас вроде есть…
– И я по ней очень соскучилась! – стала сердиться учительница точных наук. – А уж как она там без меня, бедняжка, переживает, а? Мы ведь всю жизнь прожили вместе, дня не было, чтобы не виделись…
– Ладно тебе, отправляемся уже, – успокоила её владетельница казны Труммера. – И я тоже пройдусь с ребятами. Потому что верхом на лошадях слишком уж внимание к себе будем привлекать.
– Мы тоже не останемся с Лаской! – заявила няня. – Прогуляться будет невредно, да и недалеко. Правда, прелестница?
Ту и спрашивать второй раз не пришлось, сразу кивнула. Здесь тоже ещё оставалась масса интересного и неисследованного, но и на рынок лишний раз пройтись – особое развлечение, от которого нормальный ребёнок никогда не откажется.
Вот и пошли забирать вторую няню целой компанией в семь человек. Подруги Галли остались да трое приятелей из дружной мужской компании. Им ещё следовало и на чердаке нового дома навести порядок, и за строительством навесов для лошадей присмотреть.
В общем, прогулялись на славу. Да и новую обитательницу усадьбы доставили весело, с шутками и прибаутками. Несли мужчины даму на носилках, и хоть приболевшая учительница танцев, пения и музыки выглядела бледной, исхудавшей, смеялась на шутки Вака и его рассказы чуть ли не громче всех. То есть Аннет, как и её сестра Элен, сразу прижилась в коллективе и всем понравилась. Причём понравилась не только своей будущей воспитаннице, но и баронете Фойтинэ. А что самое удивительное и неожиданное, возле неё как-то странно и неожиданно преобразился старый, закоренелый холостяк Вак Лейзи. Он, по всеобщему суждению, прямо фонтанировал юмором и задором, лишний раз подтверждая мнение о себе, как о несомненном лидере и заводиле любой компании.
Может, просто решил развеселить несчастную женщину? А может, она ему и в самом деле понравилась чем-то особенным? Только и следовало на такие вопросы ответить расхожей фразой: «Время покажет!»
