Глава 16
Плохой друг – хуже хорошего врага
Комнатка с точкой сопряжения оказалась в ужасном состоянии. Двери, рамы и доброго куска кладки со стеной вокруг – как не бывало. Каменные плиты пола выбраны, как и подложка под ними на глубину более полуметра. Между балок перекрытия зияют дыры на нижний этаж. То же самое со сводом: сквозь сколотые перекрытия видны чердачные стропила. Да и боковые стены уничтожены почти полностью. Похоже, их ковыряли в глубину до тех пор, пока не убедились в отсутствии каких-либо артефактов, устройств или блоков.
Неприятно отдавало свежей гарью. И это при том, что влага висела в воздухе: то ли дождь затяжной только что кончился, то ли вообще здесь начался сезон обильных ливней. Во всём огромном здании тишину нарушал лишь посвист ветра между стен да скрип наружных оконных ставней. Не стоило ходить далеко, чтобы выдвинуть первое предположение: не так давно здесь состоялось сражение, после которого из защитников никого в живых не осталось. А судя по мощи обгорелых крепостных стен, взять такую твердыню простым штурмом – дело весьма сложное. Значит, тут произошло скорей всего предательство. Или нечто подобное тому, что пытался сотворить барон Южди с Кангарской обителью: захват чужой собственности путём изощрённого обмана и подлости.
– Так или иначе, но мы не успели, – констатировал Поль после тщательного осмотра вокруг себя. – Кто-то раньше нас пришёл и наказал покусившегося на святыню герцога. Зато нам меньше мороки…
– Здание жалко, – чуть не плакала маркиза. – Эти вандалы додумались до того, что попытались разрушить комнату с порталом… А если и остальные помещения в похожем виде?
– Именно! Давай сматываться отсюда! Иначе рухнет… нам на голову что-нибудь! Или сами провалимся…
Аза всё осматривалась и не спешила активировать свою капсулу идентификации. Мало того, смогла подобрать правильные слова и к напарнику по миссии, чтобы он не спешил:
– Всяко лучше нам полчаса здесь провести, чтобы рейд засчитали. Даром тоже стоять на месте нет смысла. Пойдём хоть по коридорам пройдёмся да глянем, что там творится.
Труммеру пришлось признать резонность такого предложения. Потому и двинулся первым к пролому на месте дверей, внимательно посматривая под ноги. Ещё и девушке руку подал со словами:
– Держись, не то вниз провалишься…
В коридоре оказалось на удивление целостно и добротно. Если не считать пыли, сажи с копотью и запаха гари. И лестницы все оказались целы, и двери бронированные между секторами и между этажами – на месте. Пусть и стояли они раскрытыми нараспашку. Вот комнаты и спальни – пустые, словно и не жил здесь никто никогда. Если припомнить, что Ирг Санутан здесь устроил резиденцию, то становилось странно: где проживала его свита? Неужели спали на полах? Или была настолько малочисленна?
Только на втором этаже стали попадаться некие обломки мебели. Причём мебели старой, годной только на выброс. Это дало право а'перву сделать новые выводы:
– Похоже на эвакуацию. Тщательную и неторопливую. А уже потом, напоследок, устроили пожар или нечто подобное. Может и такое быть, что кто-то вломился в обитель уже после отступления отсюда личной армии герцога.
Выбрались во внутренний двор. Затем поднялись по каменной лестнице на стену возле надвратной башни. Осмотрев оттуда окрестности, стали обсуждать увиденное:
– Ни одного трупа, ворота отсутствуют вообще, – стала перечислять маркиза. – Решётка поднята и заклинена наглухо. Во дворе конский навоз двухдневной давности… Куда все люди подевались? И где этот проклятый герцог? Неужели узнал о возвращении на Аверс покровительницы Азнары и моментально сбежал?
– Значит, ушлый тип, – решил Поль, рассматривая со стены ту самую комнатку с точкой сопряжения. – Сумел верно оценить обстановку и унести вовремя ноги. Но меня больше волнует одна неприятная деталь: неужели все обители построены по одному проекту? И наше место прибытия одно и то же?
– Ну да… наверное…
– Тогда получается, что чуть ли не в каждом нам могут устроить и ловушку, и западню, а то и банальное смертоубийство?
– Ну так для этого дэма тебя и поставила меня охранять, – как-то с переизбытком меланхолии напомнила маркиза. – В противном случае, я бы и сама с подобными миссиями справилась.
– Ага! Справилась бы она… Ладно, насмотрелись, пошли обратно…
Но только сделал шаг к лестнице, как раздался грохот, скрежет и скрип рушащегося здания. А потом взгляд уже сам зацепился за облако пыли на месте той самой комнатки с точкой сопряжения. Когда пыль чуть уселась, стало хорошо видно, как участок шестого и пятого этажей буквально сложились грудами обломков на уровне четвёртого. Участок крыши над ними жутко накренился, но всё-таки удержался, не упал. Ну и понятно стало: либо помещения обрушились из-за чрезмерного утончения стен и перекрытий, либо там и в самом деле имелась ловушка. Только вот она не сработала сразу, а с некоторым запозданием. Возможно, и была рассчитана на тот момент, когда нагулявшиеся по обители гости решат возвращаться.
Осознав это, Труммер чуть на месте не запрыгал от возбуждения:
– Ты видела?! Нет, ты видела, что они сотворили?! Нас чуть не ухайдакали в этой западне! Вот же уроды! Вот же сволочи! Неужели они верят, бараны, что так можно дэму уничтожить?! Совсем страх потеряли, козлы! О-о-о!.. А нам-то что теперь делать?… И как назло ты Ять использовала во второй столичной обители… Вот же неудача!..
На девушку он и не смотрел, потому не заметил, как та облегчённо перевела дух и потрясла кистями рук, словно сбрасывала с них напряжение. После чего постаралась привлечь к себе внимание дрогнувшим от неподдельного ужаса голоском:
– Так что, мы теперь навечно в этом Аверсе останемся? – ещё и ресницами заморгала, словно вот-вот заплачет.
Скорей на эмоциях, чем осознавая свои действия, Поль шагнул к маркизе, прижал к себе и стал утешать:
– Да ничего страшного не случилось, не расстраивайся. Если сама дэма за нами не наведается, то мы запросто можем добраться до Кангарской обители, и уже оттуда – ДОМОЙ. Подумаешь, проблема! – При этом он внимательно осматривал окрестности и само здание, заподозрив, что обвал мог быть спровоцирован кем-то, кто находится неподалёку. – С нашими силами мы везде прорвёмся. Главное, смотри в оба, слушай мои команды и будь готова в любой момент задействовать свой третий защитный блок. Мне кажется, что здесь кто-то есть, и скорей всего это он окончательно разрушил нужное нам помещение. Или они…
– И сейчас они за нами наблюдают?
– Вполне возможно… Поэтому давай пройдём в надвратную башню, осмотримся там и оттуда, а уже потом будем решать, что делать дальше.
Башня оказалась сравнительно чистой от копоти и сажи, видимо, внизу нечему было гореть. Что несколько удивило в верхнем помещении стражи, так это несколько мотков верёвок, подвешенных по стене на крючьях. Вряд ли от прежних хозяев осталось, скорей всего кто-то из мародёров и поджигателей забыл. В углу ещё и несколько соломенных тюфяков в куче лежало, может, кто и ночевал здесь прошедшей ночью. Но не успела парочка гостей осмотреться толком, как со стороны дороги, мощённой булыжником, послышался топот лошадей. А там и нескольких минут не прошло, как во двор въехал отряд всадников в два десятка человек. Все с кирасами, в шлемах открытого типа, с небольшими щитами и с короткими мечами. Да плюс копьё у каждого с широким наконечником, общей длиной до двух с половиной метров. Причём единая сравнительно униформа вояк утверждала в мысли, что принадлежат они одному сюзерену или состоят в одной армии. Да и команды своего командира они выполняли быстро, без неуместной для разбойников раскачки или показательной вальяжности.
Трое вместе с командиром остались во дворе присматривать за лошадьми и в качестве стратегического резерва. Остальные, разбившись попарно да оставив свои копья прислонёнными к стене непосредственно на крыльце, поспешили в обитель, наущаемые в спину конкретными приказами:
– Каждую каморку проверить! И не забывайте страховать друг друга! Бегом, бегом! Иначе герцог нам потом задаст перца за неповоротливость!
Сам командир с оставшимися воинами вёл себя более чем осторожно. Прикрываясь лошадьми, они расположились ближе к парадному входу обители. Предохранялись как бы от возможной атаки со стороны надвратной башни да и самой крепостной стены. Видимо, обыск этой части комплекса оставили напоследок.
Поль сразу учёл, что его с Азой раньше времени могли рассмотреть из окон пятого и шестого этажей обители, поэтому стал форсировать события:
– У нас два варианта: спускаемся в наружный ров по верёвкам либо атакуем немедленно тех, кто с лошадьми. Затем спокойно забираем всех животных и уезжаем в сторону Кангара.
– Нет! – жёстко возразила маркиза Рейна. – Мы должны уничтожить всех прихвостней проклятого герцога Санутана! И не спорь, иначе я сама этим займусь.
– Ладно, – легко согласился Труммер. – Примем третий, твой вариант действий. Только немножко подправленный: обязательно надо взять парочку пленных и потом их допросить. Желательно их командира взять живым. Нам в любом случае следует выяснить, что здесь творится и где находится герцог со своими основными силами. Поэтому я сейчас выхожу наружу и попросту иду в сторону оставшейся во дворе четвёрки. Стараюсь их увести от лошадей. Не получится – стреляю на месте. Получится: вали пару из них сонным лучом. Ну и за выходами из обители присматривай.
На такой план возражений не последовало, и парень быстро стал спускаться по внутренней лестнице вниз. Но как только он ступил на подворье, обстановка стала резко и неожиданно меняться. Внутри самой обители раздались крики и звуки яростной схватки.
Причём крики повторялись, становясь явно призывами о помощи:
– Сюда! Все сюда! Их тут восемь!.. Быстрей!.. Мы их долго не сдержим!..
Естественно, что остающаяся возле крыльца четвёрка бросилась внутрь здания на помощь товарищам. Даже охранять лошадей никого не оставили. Да и появившегося со стороны ворот человека заметить не успели.
– Это они меня так испугались, что ли? – бормотал Труммер вслух, но бездействовать или выжидать не стал. Бросился к лошадям, хватая их за уздечки и по четыре штуки быстро отводя к надвратной башне. Там, на внутреннем участке стены хватало чугунных колец, чтобы привязать и полсотни лошадей. Пять ходок – и все лошади уже в безопасном месте, никак не попадающем под случайно брошенные сонные лучи. Беспечности командира, оставившего животных без охраны и бесшабашно бросившегося в бой, стоило только радоваться. И пользоваться, соответственно. А потом там и оставаться, ожидая итогов ведущегося сражения.
Ну и размышлять над тем, кто это и с кем сражается:
«Внутри те самые „восемь“, явно не люди герцога. И скорей всего это именно они сидели в засаде, а потом обвалили так ценное для нас помещение с точкой сопряжения. Остаётся загадкой, почему они на нас сразу не напали. Может, просто не уследили? Проспали? Так или иначе, но они нам враги. Как бы… С ними сейчас сражаются тоже наши враги. И вот тут возникает некий парадокс: неужели вокруг нас только враги? Если так, то пусть сражаются между собой до последнего воина… Хм! Но тогда некого будет допросить… Или кто-нибудь да выживет?… О! А это что за бегуны?»
Стоял он, не скрываясь, спокойно, прямо возле входа на внутреннюю лестницу. Поэтому пара герцогских вояк, выскочив из дальнего, служебного входа, вначале его вроде как даже не заметили. Они во всю прыть мчались к парадному входу, собираясь как можно быстрей присоединиться к схватке. Но пробежав половину короткой дистанции, сообразили, что лошадки в неположенном как бы месте. А потом и незнакомца в странном костюме рассмотрели. Не снижая скорости, повернули на девяносто градусов, показывая ещё и отменные голосовые данные:
– Стоять! Кто такой?! – орал один.
А второй выкрикивал себе за плечо:
– Здесь чужаки! Хотят забрать наших коней!
Поль продолжил ворчать с недовольством:
– Я-то стою! А вот вы чего такие резвые? – и уже собрался стрелять, как нападающих бесшумно срезало с ног усыпляющим лучом. Аза всё-таки сумела и успела воспользоваться третьим магическим блоком. Вернее падали вояки не бесшумно: тела грохнулись с существенным грохотом. Но вряд ли этот грохот кто услышал, будучи внутри обители и в конкретном шуме сражения. Могли бы и предупреждение о чужаке не понять, но уловили, расслышали, отреагировали соответственно.
Не прошло и минуты, как на крыльцо выскочила всё та же резервная четвёрка. По ним видно было, что в бой они так и не вступили, чистые, свежие, полные сил. То ли места в узких коридорах не хватило, то ли приятели и сами справлялись с восьмёркой своих врагов. Но и напролом на незнакомца элита отряда не ринулась. Обеспокоились лежащими телами своих товарищей, решив, что тех скосили выстрелами из арбалетов. А у них-то подобного оружия не было! Ответить с дистанции нечем!
Отсиживаться за стенами им тоже показалось не резон. Остаться без лошадей показалось опасней. Так что после короткой команды они разошлись веером, и, всё время «качая маятник», сбивая прицел возможным арбалетчикам, ринулись к надвратной башне. Тем более что одиноко стоящий незнакомец с какими-то железками в руках никоим образом не казался опасным.
А тот опять не спешил стрелять, ожидая действий от своей напарницы по миссии. Только когда до первого набегающего вояки осталось пять метров, прозвучал первый выстрел. Вторым выстрелом уже сбивал совершенно другого, с удовлетворением отмечая очередное воздействие сонного луча: командир всадников свалился, словно куль с песком. Посчитав, что троих для допроса хватит с лихвой, Труммер безжалостно пристрелил и последнего неприятеля. Выверенно послав одну пулю прямо в переносицу герцогского прислужника. Очень старался бить наверняка, подозревая, что каждая пуля может стать на вес золота. И отстрелялся как в тире: подранков не оказалось, добивать никого не пришлось.
Зато усыплённых, не мудрствуя лукаво, стал вязать живо их же поясами и ремнями. А то мало ли какой силы лучом по ним Аза полоснула? Отвернёшься чуть, зазеваешься, и самый шустрый да оттаянный уже и прыгнул с ножом на спину.
Обыскивать тела и перекладывать времени не хватило. На крыльцо, пятясь и отбиваясь от наступающего врага, стали выходить остатки герцогского отряда. Их оказалось только семь! И это при том, что выдавливали их зло и яростно наружу только шестеро! То есть неизвестные в неравном бою, потеряв только двоих, уничтожили семь воинов неприятеля! Очень показательное соотношение сил.
Правда, стоило присмотреться к облачению оставшейся на ногах шестёрки, чтобы сразу их поставить на более высокую ступеньку в воинской иерархии. Настоящие, полностью закованные в броню рыцари. Разве что некоторые оказались без шлемов. Но и щитами из них никто не пользовался. У каждого в левой руке мизерикордия, а в правой – этакий укороченный абордажный палаш, весьма удобный для рубки и колющих ударов в замкнутом пространстве и при большом столпотворении.
Из тех семи, что пятились, один бегло осмотрел двор и сделал не совсем правильные выводы:
– Нас окружили! Лейтенант убит! Отходим к служебному входу!
И все семеро довольно дружной, организованной кучкой стали смещаться в нужную сторону. При этом они успели подхватить свои копья и копья своих погибших товарищей, стоявшие возле стены, и теперь представляли собой ежа, ощетинившегося смертельными наконечниками.
Разгорячённые боем рыцари не стали их преследовать. Новые силы и новый расклад их явно озадачил. Так и замерли на крыльце, готовые в любой момент отпрянуть внутрь здания.
Глядя на них, и группа отступающих замерла на месте. После чего оттуда послышался негодующий голос:
– А где остальные? Он ведь один!..
И тут сверху раздался женский голос. Маркиза Рейна старалась изо всех сил, чтобы её слова звучали громко, властно и с надлежащим пафосом. Да и усиливающий звук артефакт помогал ей в этом:
– Да! Он один! Но мне, Азнаре Милосердной, и одного ангела-хранителя хватит, чтобы уничтожить по всему Аверсу всех моих недоброжелателей! Поэтому приказываю: бросить оружие и стать на колени! Иначе – смерть!
То ли шесть рыцарей трусливей оказались, то ли сообразительней, но они вполне послушно и слаженно опустились на одно колено. Тогда как всадники с копьями проигнорировали приказ, начав опять сдвигаться в сторону служебного входа в здание.
Вот после этого их и накрыло! Вначале словом:
– Умрите! – а потом и огненным шаром.
Дистанция, конечно, считалась максимальная для сжигания такой большой группы, но всё равно получилось до одури драматично и жутко. Все семеро солдат герцога Санутана умерли в одно мгновение, оказавшись в огненном аду. Даже крикнуть никто не успел. Так и свалились наземь обугленными, тлеющими тушками, не выпуская из скрюченных рук копий и щитов. Жаром от вспышки достало даже до Труммера, а рыцари на парадном крыльце непроизвольно прикрыли лица локтями.
Но именно их руки привлекли внимание разозлённой покровительницы ордена азнарианок:
– Почему вы не бросили оружие? Желаете той же участи, что и подельники банды герцога Ирга Санутана?
Пока рыцари несколько недоумённо переглядывались между собой, Поль прикидывал: досадовать ему или радоваться. Вроде как использование девушкой половины атакующей силы второго блока – несколько опрометчивое и поспешное решение. Семь пуль а'перв оценивал гораздо дешевле. Зато психологический эффект, пусть и на малое количество публики это, несомненно, произвело. Тем более такой публики, которая, кажется, верит в Милосердную и готова смириться перед ней.
Хотя о явном смирении речи не шло. Потому что рыцари оружие так и не кинули, а один из них, чуть ли не преклонного возраста старик, дерзнул отвечать громко и нагло. Рассмотреть девушку целиком он не мог, зато голову в окне видел вполне отчётливо. К ней и обращался:
– Если ты и в самом деле Азнара Милосердная, то должна помнить дарованные тобой привилегии вольному рыцарству!
– Ну да, я помню ваше право становиться только на одно колено и всегда оставаться при оружии, – заявила Аза. Тогда как Поль подумал с ревностью: «И когда ей только мадам Дутте успела такие детали пересказать?» – Но чем вы докажете свою принадлежность к вольным рыцарям? Тем более оказавшись в стенах этой разграбленной и осквернённой святыни?
– Доказать довольно сложно, разве что мы огласим наш древний девиз, который для нас свят. Братья… – обратился старик к своим товарищам, и уже все шестеро рявкнули: – Мы – сила, защищающая гарантов мира и покоя: женщин и детей!
Непонятно, чем руководствовалась двойник дэмы при своём решении, но она поверила рыцарям:
– Встаньте! Вы достойны моей милости! И я вижу среди вас раненых, которых сейчас вылечу. Подойдите к башне…
– Прости, Милосердная, но мы и так выкарабкаемся, – возразил лидер группы. – А вот два наших товарища при смерти. Вот если бы…
– Несите их немедленно сюда! – уже на бегу приказала Аза, скрываясь из створа окна. И настолько быстро оказалась во дворе, что Полю показалось: она не иначе как слетела по крутой, неудобной лестнице.
Но сейчас он скорей переживал за безопасность напарницы, чем о её чрезмерной ловкости. Поэтому сместился ближе к воротам и, пользуясь отсутствием рыцарей, бросившихся внутрь обители, заявил девушке:
– Не смей двигаться дальше! Стой, где стоишь! Иначе я не смогу одновременно прикрывать тебя и посматривать через ворота на дорогу.
Она глянула на него сердито и с каким-то неуместным раздражением, но всё-таки послушалась. Хотя от хорошо расслышанного ворчания не удержалась:
– Раскомандовался тут!.. Буду просить дэму, чтобы меня старшей в миссии назначила…
А там и пора пришла ей запускать в действие первый магический блок, ответствующий за исцеления. Как по мнению Поля, то один раненый уже мог считаться покойником. Его, конечно, стянули вместе какими-то бинтами и рубашками, но разрубленное плечо и торчащие наружу поломанные рёбра утверждали лучше всякого диагноза: конвульсии у этого человека уже предсмертные. Конечно, а'перв лично видел, как дэм Прогрессор оживил Ласку, выдёргивая её практически из мира мёртвых. Но то действовал властелин! Тогда как некий блок артефактов и непонятных устройств вряд ли сможет заменить живое божество. На месте Азы лучше было сразу отказаться от попытки реанимировать умершего (практически!) человека.
Но она в сторону своего ангела даже не глянула. И уж его ужимки и гримасы точно не собиралась замечать. Попросту присела над уложенным у её ног рыцарем и стала действовать. Да и ещё и приказала таким тоном, что ослушаться её никто из воинов вольного рыцарства не осмелился:
– Отвернитесь! В этом нет ничего приятного!
Только вот Труммер и не подумал это сделать. Он-то ведь прекрасно знал, кто покровительница на самом деле, и понимал, что приказ его не касается. Потому и пялился. Потому и дивился, даже забыв поглядывать в сторону дороги.
Когда Бенджамин Надариэль спасал от смерти сестричку, парень не видел, как творилось то действо собственными глазами. Ибо девочка лежала у него на плечах. Но там даже боковым зрением не удалось заметить облака из белых поблескивающих снежинок, которые вдруг накрыли всё тело раненого рыцаря. Потом они тут же вскипели, превращаясь в пар. При этом раздался треск ломающихся костей и натужный стон, исторгаемый порубленным телом. Что конкретно творилось в парý, рассмотреть не удалось, но когда он исчез, смешался с окружающим воздухом, бледный, покрытый испариной мужчина уже дышал свободно, равномерно. Страшных ран под запёкшимися потоками крови и импровизированными бинтами рассмотреть не получалось, но уж оголённые кости и поломанные рёбра явно наружу не торчали.
– Снимите с него все повязки и смойте кровь! – приказала покровительница. Тут же перешла ко второму, тяжело раненному рыцарю: – Ну, этот и так бы выжил… если бы не потеря крови и начавшееся заражение… Ничего, сейчас поставим на ноги!
Это она так говорила. Хотя и в том случае раненому оставалось жить не долго. Причём одна из ран, в живот, была скорей всего смертельная. Но девушка удивлялась вслух, утверждая, что прокол мечом, к счастью, не затронул жизненно важных органов. Иначе, мол, уже был бы не жилец. В результате и этого выходила, оставив лежать на земле в полном сознании и недоверчиво ощупывающим собственный живот.
– А теперь остальные! – скомандовала Аза всё ускоряющимся вокруг неё рыцарям. – Подходите ко мне по очереди! – При этом лечение приверженцев Милосердной разбавлялось строгими вопросами, на которые старший в группе отвечал с появившимся в тоне подобострастием. Первый вопрос прозвучал так: – Чего это вы сцепились с людьми герцога Санутана? Враждуете? И представься, раз ты тут старший и по чину и по возрасту.
– Честь имею представиться: Хенли Дайнворт. Потомственный рыцарь пятого поколения. А насчёт вражды… Осмелюсь поправить вашу божественность, что сражались мы не с формированиями только что упомянутого вами герцога. Это был отряд муурианцев, то есть объединённых войск герцога Муури и графа Шескли. И напали они на нас по той причине, что мы идём наниматься в войско именно герцога Санутана. Через посредников он передал нам сообщение о весьма выгодном для нас контракте. Но этих посредников вначале перехватили шпионы муурианцев, а потом и убили. В связи с этим мы не знали точку встречи с представителем герцога и подались по глупости сюда. Прибыли практически под утро, сильно уставшие, решили заночевать в удобном, вроде как защищённом железными дверями месте. Да тут вдруг грохот на всю обитель. Что-то рухнуло. Открыли дверь, двинулись глянуть, что к чему, а тут и на муурианцев наткнулись. Дальше вам всё известно.
Окончив эту речь, Хенли не смог удержаться от непроизвольного вздрагивания всем телом. Настолько зло и угрожающе на него уставилась покровительница Азнара. Да и тон её не предвещал ничего хорошего:
– С какой стати вы стремитесь наняться в армию того, кто подло захватил, разрушил и осквернил эту святыню?
– По этому поводу вашу божественность неправильно информировали. Наверное… – осторожно предположил рыцарь, в недоумении оглядываясь на своих товарищей. И дальше, всё с той же оглядкой, поведал то, о чём не знали и не догадывались в Кангарской обители.
На самом деле Ирг Санутан не захватывал данную обитель, а попросту взял её, пусть и неофициально, под свою защиту. Хотя официально всё внешне смотрелось как аннексия земель, некогда принадлежавшая его роду. Все девушки, настоятельница, преподаватели продолжали жить и вести обучение в прежних рамках и по высшим заповедям покровительницы Азнары. Никто из женщин не пострадал, ни в чём не ущемлялся и не был обижен. И случилась мнимая смена хозяев по одной причине: обитель коварно и подло, а если не получится – то грубой силой вознамерились захватить иные силы или авторитарные личности. А так пришлось им остаться несолоно хлебавши. Воевать против личной армии Ирга у них в тот период оказалась кишка тонка.
Но настал момент, когда иные герцоги и графы раскусили хитрость герцога Санутана, узнали, что он неуместно честен и вызывающе справедлив. Вот это их больше всего и возмутило, заставив забыть временно собственные распри, пойти на уступки друг другу и объединиться. В городе Таргольц тоже нашлись тысячи недовольных обывателей, возбуждаемых россказнями о невероятной сокровищнице, хранящейся в обители и якобы присвоенной новым захватчиком. Также вовсю распространялись слухи и сплетни о творимых в стенах обители оргиях, которые совершаются совместно с послушницами и прочими девицами лёгкого поведения. Так что участь святого места оказалась предрешена. Как бы…
Ибо герцог Санутан считался не просто умнейшим человеком, а очень хитрым и коварным противником. Особенно когда его пытались прижать к стенке. Он стал резко привлекать в свою армию рыцарей, наёмников и даже простых обывателей. Вот и Хенли Дайнворт с товарищами к нему подался. Причём путь им предстоял неблизкий, опасный. Жаль, что совсем недалеко отсюда им враги коней потравили. Пришлось идти остаток пути пешком. Но пока прибыли на место, здесь уже никого не было. Застали здесь такую вот картину разрухи и опустошения. Что произошло, как и почему, понять было сложно. Хотя рыцари твёрдо верили: Ирг попросту увёл всех в свой родовой замок, который считался вообще неприступным. Собирались после сна и восстановления сил выдвигаться туда. Да вот не сложилось…
После окончания рассказа глаза маркизы уже не поблескивали гневом. Хотя она не отрицала возможности, что и данная группа рыцарей оказалась введена в заблуждение лживыми посредниками. Для вовлечения на театр военных действий хотя бы нейтральных воинских формирований представители герцога могли пойти на что угодно. В особенности при должном наущении от своего «хитрого и коварного» патрона.
Девушка сильно задумалась, излечивая уже самую последнюю рану на теле престарелого, но ещё весьма крепкого физически Хенли, когда всё-таки наткнулась взглядом на многозначительно кривляющегося ангела-хранителя. А тот всеми возможными средствами указывал на усыплённых муурианцев. Мол, пора этих типов допрашивать и выяснять тёмные пятна в истории здешнего политического катаклизма.
Ещё ему очень хотелось злорадно напомнить напарнице по миссии:
«А ведь я говорил, что не всё так однозначно может получиться с герцогом Санутаном! В каждом случае следует разбираться персонально и выяснять скрытую истину! Так что своё пари ты проспорила, когда называла Ирга самыми плохими словами!»
Промолчал. Хорошо, что не к спеху огласить победителя в споре, ещё успеет напомнить о своём умении грамотно анализировать имеющиеся сведения.
С допросом получилось просто и невитиевато. Вначале допросили простых воинов, а потом и самого лейтенанта. Причём начинали допрос с весьма жестокого действа: разбуженного хватали и чуть ли не лицом тыкали в обугленные останки его товарищей. После чего доводили главную мысль до сознания:
– Покровительница Азнара Милосердная вернулась в наш мир и очень, очень сильно недовольна обидами, нанесёнными ордену её последовательниц. Попытаешься что-то соврать богине, превратишься точно в такой же прожаренный и совершенно мёртвый кусок мяса.
Этого хватало. Пленные выговаривались настолько усердно, что приходилось их останавливать новыми, более конкретными вопросами. После чего картина здешних событий стала с одной стороны проясняться, а с другой – ещё больше запутываться. По крайней мере, стало понятно мнение сборной армии герцога Муури и графа Шескли: их всех подло и жестоко обманули. А ведь всё вначале казалось так просто и ясно: обитель жёстко взята в плотную осаду, враг в западне, и после намечающегося штурма победители станут делить немыслимые сокровища как ордена азнарианок, так и самого герцога Санутана. Но тут-то и начались недоразумения и коварные подставы.
Непонятно каким образом, но в штаб их предводителей и сюзеренов попали секретные сведения: с другой стороны осадного кольца, где стояли войска ополченцев города Таргольц, готовилась подлая измена. За спиной своих союзников таргольцы договорились с врагом, и тот им выдал половину сокровищницы. Причём условие предательского сговора одно: под покровом ночи обеспечить беспрепятственный выход армии Ирга Санутана и его приближённых из обители. Ну и понятно, что те за собой вторую половину захватят, намереваясь хоть таким способом спастись да с чем-то в кошельке остаться.
Естественно, что тут же были посланы наблюдатели и эмиссары в лагерь союзников для проверки подобных сведений. Но тех не пустили, отделываясь ничего не значащими отговорками. Дальше – больше. Скандал и ругань переросли в драки и в локальные потасовки. А там и всё городское ополчение стало сниматься с места по тревоге и, несмотря на глухую ночь, двинулось по направлению к своему родному Таргольцу. Да и недалеко туда, всего десяток километров.
Вот тогда герцог с графом и поверили, что их подло обманули. Подняли все войска, да так всю ночь горожан и атаковали в темноте наскоками, пытаясь обескровить отступающих предателей. Не повезло их остановить, так и спрятались сволочи за стенами своего града.
Что хуже всего, оставленную без особого присмотра обитель в это время покинул мобильный отряд кавалерии на породистых, боевых скакунах. Воспользовались неразберихой, темнотой и внутренними распрями осаждающих. Догнать никого не удалось, а когда сунулись в обитель, та оказалась пустой. Скорей всего и давно нежилой. Потому что даже мебели дельной не осталось. Всё, всё до последней мелочи приспешники Санутана вывезли. И когда только успели? Не иначе как постарались это сделать до осады.
Конечно, вояки в обители устроили тщательный обыск, не отказались от вандализма и осквернения святыни, но даже рушить её посчитали делом бессмысленным. Только ворота выбили да стену заднего двора проломили для сквозного прохода. Затем так всё и бросили, наладив тщательное наблюдение за комплексом издалека. Пусть, мол, туда только кто-то сунется.
Идти штурмом на родовой замок Ирга, считающийся неприступным, тоже желающих не оказалось. Даже все сборные силы бывших союзников не справились бы с покорением тамошней цитадели.
Но теперь и сам Таргольц в символической осаде своих новых врагов. Ссоры идут и выяснения до сих пор. Среди солдат тоже зреет недовольство, потому что ходят упорные слухи: половина золота отдана Муури и Шескли. За это те сделали всё возможное, чтобы опорочить ополчение Таргольца, выпустить осаждённых из кольца и получить желаемое малой кровью и малыми усилиями. То есть предали собственных солдат и платить им за военную кампанию вообще не собираются.
После того, как все эти сведения подтвердил лейтенант, ангел-хранитель нарушил молчание, проговорив замогильным голосом:
– Кажется, божественная Азнара Милосердная, ты зря даже этих муурианцев уничтожила. Фактически они все союзники нашей борьбы за возрождение ордена азнарианок. И они с удовольствием встанут с оружием в руках на сторону истинной веры, реального добра и сущей справедливости! – после чего сделал паузу и с угрозой пригнулся к лейтенанту: – Правда, встанете?!
Тот затряс головой, истово веря, что отныне он рьяный воин войска Азнары Милосердной. Два его оставшихся в живых товарища тоже мычали от радости, готовые немедленно идти в бой.
Что интересно, Хенли Дайнворт тоже согласился с действенностью и искренностью такого заверения своих недавних врагов:
– Если бы им раньше кто объяснил подлость, лживость и цинизм их предводителей, они бы давно воевали на нашей стороне.
И тут же лейтенант доказал правдивость своего перехода в иной лагерь:
– Нас давно уже нет в расположении лагеря. Сроки для возвращения вышли. Гонца мы не послали и не подали обусловленный знак. Значит, сюда уже движутся полторы сотни рыцарей из личной гвардии герцога Муури. Надо готовиться к обороне или срочно уходить.
Судя по надменному взгляду Азы, она вошла во вкус собственного величия и была намерена воевать до последнего вражеского солдата. Она уже и воздух в лёгкие набрала для приказа о сражении, как мягко, но решительно заговорил её ангел-хранитель. Как человек более опытный, он знал всю горечь положения, когда боеприпасы заканчиваются и ничего при себе кроме холодного оружие не остаётся. Поэтому постарался выбрать самое оптимальное решение:
– Чем бóльшие сражения пройдут здесь, тем впоследствии сложней будет отстраивать обитель. Поэтому отправляемся срочно в сторону Кангара, а потом мимо него к Кангарской обители. Заодно выясняем, где герцог Ирг Санутан и что с ним. А попутно уничтожаем всех наседающих нам на хвост врагов. Господин Дайнворт, где оружие вашей группы? Выносите его из здания!
– А-а-а… – рыцарь хоть и кивал вроде согласно, вопросительно глянул на богиню. И а'перв вынужден был пояснить:
– Милосердная не опускается до мелких бытовых проблем, ей хватает духовных проблем возрождения веры. Поэтому воинское командование нашими союзниками и временными попутчиками лежит на мне.
Старик вроде был не против попасть под чужое командование, но при этом так и продолжал настойчиво пялиться на покровительницу, и та величественно и снисходительно заулыбалась:
– Помню я, помню ещё про одну льготу вольному рыцарству! – и специально для Поля пояснила: – Даже я не имею права их собрать под свои знамёна военной кампании, не оплатив оговорённой суммы найма.
Судя по тому, как рыцари облегчённо вздохнули, они уже и не надеялись на восстановление данной льготы. Тогда как Труммер, наоборот, заволновался, подозревая не совсем приятный для себя расклад:
– Ради святого дела, когда весь Аверс в опасности кровопролитной смуты, не должно быть мелочных шкурных интересов. Благое дело для рыцаря – превыше всего! Да и, по здравом размышлении, льгот лишаются все, кто не остановил творящиеся в мире безобразия.
Вот тут уже все восемь рыцарей, включая и недавно реанимированного, только-только вставшего на ноги, уставились на подручного богини с нескрываемой враждебностью. Похоже, что воевать для них бесплатно считалось несмываемым позором.
Догадалась об этом и богиня, после чего постаралась рассмеяться легко и беззаботно:
– Ну что ты, Ангел! Это же такой пустяк! Мне даже приятно будет помочь материально доблестным воинам, сражающимся за мир и справедливость. Какова ваша недельная оплата?… Один золотой в неделю?… Хм! Ангел, заплати им по десять золотых, я нанимаю отряд на целый месяц.
Возмущаться, что деньги его личные и на благо Аверса он их тратить не подписывался, оказалось поздно. Ведь распоряжение, данное богиней, не оспаривается априори. Поэтому пришлось молча достать заработанные на спекуляции контрабанды деньги и отсчитать по десять монеток каждому рыцарю. И напоследок особенно парня взбесили вожделенные взгляды на деньги недавних муурианцев. Никак новые рекруты, мобилизованные благодаря страху, решили, что глупая богиня им тоже заплатит. Вот на них и удалось выместить злобу, вылившуюся в крик:
– Не стоять, ротозеи! Подвести коней, собрать оружие! Бегом! Выезд через минуту! – Все забегали, засуетились. Пятеро рыцарей ринулись в здание за вещами, остальные стали собирать трофейное, наиболее ценное оружие. Рекруты с бывшим лейтенантом стали подводить коней к крыльцу.
А сам Труммер страстно мечтал, чтобы недавние враги вдруг решились на обман да попытались сбежать. Ведь чего, кажется, проще: вскочил на самого лучшего и породистого скакуна, свистнул, и поминай как звали. В нормальной обстановке да при отсутствии арбалетов не догнать. А тут…
Рискнёт кто-то или нет? А то было бы так здорово с одного выстрела завалить беглеца, показать всем свою крутость и хоть морально отыграться за потерянные деньги. Оно, конечно, как бы по закону, дэма будет обязана вернуть потраченные для её прославления деньги. Но попробуй ещё выбей из неё эти злáтые! А если припомнить, то Кобра Ревельдайна и за последнюю миссию а'перву ничего не заплатила! И даже не пообещала! Если ещё после этой не заплатит, точно придётся бежать в Дикие земли. В этом он оказался полностью солидарен с рыцарями: бесплатно свободному человеку, тем более поощеру, работать стыдно и позорно.
Понятно, что такие мысли только злиться заставляют. А когда злишься, легче всего сорвать досаду на предателе… Если бы он был… Увы! Не нашлось! Некогда воевавшие на стороне герцога Муури конники только спины не подставляли, предлагая взобраться на предоставленных коней. Лейтенант лично подвёл богине наиболее приличную лошадку, некогда принадлежавшую ему. Ангелу-хранителю предоставили самого боевого, наиболее резвого коня. Сами конники дисциплинированно ждали то, что останется после выбора рыцарей.
Ну и когда уже все уселись в сёдла, придерживая оставшихся лошадей как заводных, перебежавший под знамёна Азнары офицер предложил самый оптимальный маршрут:
– Отряд рыцарей примчится с востока. Но и прямо на юг, непосредственно к Кангару двигаться нельзя. Там густые заслоны и основной лагерь графа Шескли. Лучше всего двинуться на юго-запад и только после пятнадцати километров свернуть на лесную дорогу, ведущую на юг несколько в обход. Зато там спокойно, разве что мелкие банды разбойников бродят.
Он нисколечко не сомневался, что небольшие группы татей для вернувшейся в Аверс богини – не более чем прозрачное облачко для летящей птицы. А уж заподозрить его в желании завести в ловушку даже разозлившийся Труммер не посмел. И хоть ангелу-хранителю очень хотелось быстрей вернуться домой, он согласился с предложенным маршрутом.
Так что вскоре отряд из тринадцати всадников, покинувший обитель, мчался галопом в юго-западном направлении. И успели выступить более чем вовремя, уже виднелась надвигающаяся с востока внушительная колонна рыцарской конницы. Но там мчались во весь опор давно, лошади уже устали, и, даже заметив ускользающий отряд, вряд ли рыцари герцога Муури сумеют его догнать.
