Глава 12
Печали тёмные застенки
Морскую стену перелетели беспрепятственно, хотя лётных патрулей виднелось не в пример больше обычного. Да и в месте посадки бросалась в глаза чрезмерная многолюдность. Полно автомобилей, флайеров и даже несколько больших летательных платформ, используемых для перевозки грузов. На прибывшую пару никто не обращал внимания, но всё равно излишнее столпотворение не понравилось Полю, и, уже спустившись с седла, он не спешил отвязывать рюкзаки.
Словно угадав его мысли, Аза посоветовала:
– Сходи вначале к землянину без товара. Осмотрись сам, у него спроси, всё ли спокойно. А то ты нервный какой-то с самого утра.
Причём последние слова были сказаны с явной издёвкой и намекали открытым текстом на сцену разбирательства в спальне Галлиарды. В ответ парень неожиданно обозлился и, сам от себя такого не ожидая, с ёрничеством ответил:
– Конечно, нервы ни к чёрту! И ты сама ночью не дала и с другой – помешала кончить! – развернулся и пошёл к «Пагоде», не обращая внимания на презрительное восклицание в спину:
– Безмозглый, наглый кролик! Ты пищать от счастья должен, что ко мне прикоснулся! А вместо этого ещё чем-то недоволен?
Когда мужчину сравнивали с кроликом, то таким образом издевательски утверждали, что ничего кроме продолжения рода тот делать неспособен. Зато готов этим заниматься каждый час. Порой такое услышать, да ласковым тоном, да от любимой женщины – приятно. Но сейчас это прозвучало как насмешка. Как минимум.
Наверное, поэтому раздосадованный Труммер не столь внимательно присматривался вокруг, как следовало. А добравшись в кабинет хозяина элитной харчевни, лишь у него поинтересовался:
– С какой стати вокруг так шумно и многолюдно?
– Мои ожидания оправдались на все сто! – радостно потирал ладони азиат. – Народ потянулся сюда, словно тут кормёжка бесплатной стала. Давно у меня не было такого ажиотажа, и давно у меня не резервировали всё посадочное пространство на несколько дней вперёд. Причём резервировать продолжают и на последующие дни со всё возрастающей активностью. «Пагода» стала модной.
– Хм! Я, конечно, больше рад, что мы вчера с тобой так удачно остались живы, но и всплеску твоих прибылей не грех порадоваться.
– И продаж! – многозначительно поднял вверх указательный палец землянин. – Поэтому меня удивляет, что ты сам и без…
– И подруга пока у вольера, и всё остальное. Пришёл вначале узнать, всё ли в порядке?
– В полном! Разве что с наличностью туго. Буквально только что огромную часть отдал поставщикам, ибо заказал продуктов соответственно предстоящим перегрузкам своей кухни. Ещё одну часть отдал помощникам, которые отправились на рынок. Так что сейчас могу дать только часть в размере полутора тысяч златых. Остальное отдам, когда следующую партию доставишь. Заказываю тоже три тысячи.
Труммер и на такое с удовольствием согласился:
– Ладно, люди свои, сочтёмся! – Полученные деньги он живо распихал по разным карманам. – Сейчас принесу рюкзаки.
– Да нет, сам тут лучше с ними не светись. – Чин решил слегка перестраховаться. – Я пошлю за тобой пару своих проверенных и неболтливых людей. Точнее даже не за тобой, а по подземному ходу. – Он выглянул в коридор и крикнул кому-то: – Эй, ребята! Идите сюда! – и вновь гостю: – Занесёшь рюкзаки в будочку охранника, парни их там и заберут, да сразу «в землю». Я про ту будочку, которая возле парковки автомобилей.
– Понял. Через десять минут буду там. Вторую партию постараюсь доставить дня через два. Если сам не нарисуюсь, вместо меня будут либо Галлиарда, либо Вак Лейзи.
На том и распрощались, хотя землянин настойчиво предлагал зайти в зал и плотно перекусить.
Ожидавшая возле гарпии Аза выглядела несколько нервно:
– Почему так долго, я уже вся изволновалась! Какие-то типы вокруг подозрительные крутятся, всё ко мне присматриваются.
– Может, это укротители? Пытаются помочь своему товарищу по цеху летунов с поиском его животинки?
– Понятия не имею, но они мне не нравятся.
– Ладно, тогда садись на Кузю и чуть что, взлетай. А я сам оба рюкзака вон в ту будочку отнесу. Отдам товар помощникам Чина.
Предложение казалось дельным со всех сторон, и маркиза осталась, взгромоздясь на шею гарпии. Её нервозность передалась а'перву, так что теперь он смотрел по сторонам в оба и был готов действовать при малейшем опасном шаге гипотетического противника. Ему показалось, что именно в первый же день после гибели Козецкого и его компании их дружки и родственники могли всё-таки решиться на скороспелую месть. Внутрь «Пагоды» они, может, и не ринутся, а вот вокруг неё могут и подстеречь незадачливого стрелка.
Но всё вроде обошлось. Рюкзаки были приняты. Помощники тут же с ними нырнули в дыру в полу, а оставшийся охранник плотно и надёжно закрыл дыру опустившимся участком пола. Поль успокоенно вздохнул и уже с довольной ухмылочкой вышел под начинающееся сияние сразу трёх солнышек. Деньги есть, от компромата он избавился, теперь можно и текущими делами заниматься. Одно из которых (если не самое важное!): разборки с маркизой. Что бы и как бы ни случилось, а уговаривать её на исполнение миссии на Аверсе всё равно придётся.
Только вспомнил о чужом мире, как услышал резко замолкший крик, причём очень знакомым голосом. Встревоженный взгляд в сторону источника звука, и почти сразу же наткнулся на фигуры двух здоровенных типов, которые волокли нечто извивающееся и мычащее, завернутое не то в толстое одеяло, не то в тонкий ковёр. Кто там мог быть, Поль ни мгновения не сомневался. Поэтому закричал со всей силы:
– Стоять! Всем – на помощь! – начал выхватывать пистолеты и даже успел сделать первый шаг. И скорей подсознательно, да гораздо позже понял, что его в тот же миг огрели чем-то тяжёлым по голове. Свет померк, а брусчатка тротуара устремилась навстречу лицу с нарастающей скоростью.
Очнулся от боли в затылке, от того, что автомобиль тряхнуло на какой-то ямке. Застонал, не удержавшись. После чего сразу получил ощутимый пинок по рёбрам. И голос послышался насмешливый:
– О! Ожил наш приятель! А ты боялся, что издохнет. Хе-хе!
– Да уж, живучий, – отозвался голос с иной стороны. – Но мало ли что могло случиться? Нам ведь его приказали доставить целеньким.
– А он и целенький! Целей не бывает! Потому что шишку на башке следует записывать в плюс, а не в минус. Потому что она тело увеличивает.
– Ну, это как посмотреть. Хотя здравое зерно в твоих рассуждениях имеется, – пустился в научную дискуссию второй тип. – И если соразмерять целостность структуры всего организма…
«Чтоб у них мозги вскипели! – мысленно стал ругаться Труммер. – Меня какие-то философы похитили? Или сектанты, расчленяющие тела? Или это жандармы постарались?…»
Рот у него оказался заклеен скотчем. Зато на глазах никакой повязки или мешка. Так что удалось их открыть и начать осматриваться. Разве что ещё раньше пришло понимание: руки и ноги скованы наручниками и прикреплены к нижним креплениям сидений. Вот между этих сидений, на полу, он и лежит.
Света в небольшом фургоне было очень мало, он только и проникал по краям перегородки со стороны водителя, да через плотную шторку там же. Рассмотреть своих похитителей оказалось сложно. Но это были явно не те, которые несли тело Азы, завёрнутое в ковёр. Два типа, явно любящих потрепаться и почти не останавливающихся в этом бессмысленном занятии. По одеждам тоже ничего нельзя узнать: выше среднего достатка, но в таких ходят миллионы обитателей Крепостей или Параиса. Вот и вся информация. Оставалось только прислушиваться к словам типов, пытаясь вычленить среди них какие-то ориентиры, да предаваться собственным печальным мыслям.
«Везут вроде бы как долго, значит, это не отдел жандармерии нашего сектора по борьбе с контрабандой. Да и при всём желании они не смогли бы доказать мои торговые операции как свершившиеся. Только в случае тотального сотрудничества Чин Хун Хо со следствием. Но отчего-то во мне уверенность, что землянин меня бы так подло никогда не подставил. Кто у нас там дальше остался? Родственники или друзья дебошира Козецкого? Так при всём к ним неуважении не вижу малейшего смысла в похищении меня и уж тем более маркизы. Гораздо проще было нас умертвить на месте, да и дело с концом. Или некто пожелал побеседовать со мной перед казнью? Сомнительно! Герои и под них косящие люди любят внешние эффекты мести, а не скрытные, тайные от общества рычаги влияния.
Значит, не они… И остаётся только одно существо, которое уверено в крупной нашей задолженности…
А именно: Кобра. Да и дорога вдоль Морской стены из шестнадцатого в восемнадцатый сектор не близкая. Как бы сходится… Остаётся только в этом удостовериться, хотя и так вскоре туда привезут и всё станет ясно. Но почему? За что вдруг дэма так на нас обозлилась и нарушила собственное же слово?… Естественно, слово властелина принадлежит только ему: „Я его дал, я его и назад забираю!“ С этим выражением никто не поспорит. Но всё-таки? Почему похищение, а не строгий приказ через поручителей о прибытии? Что-то тут не сходится… Знать бы ещё что?…»
Попытался пошевелиться, меняя положение затёкшего тела. Вроде удалось. Да и конвоиры отнеслись к этому с пониманием:
– Устал, бедненький! Ничего, скоро уже будем на месте, потерпи! – и продолжили трепаться о недавней пьянке у какого-то приятеля. О присутствовавших там весьма и весьма симпатичных ачи, которые феноменально работали ротиком с мужчинами, а потом лихо объезжали наличествующих там дам. С их слов получалась ещё та оргия с участием сразу трёх полов.
Поль хотел бы закрыть уши, да руки заняты. Вот и приходилось слушать всякую мерзость. Хорошо хоть участие клаучи, представителей четвёртого пола, не обсуждалось. Но всё равно было противно.
Но самое главное, что пленник ощутил во время извивания всем телом, так это наличие кобуры с «малышом» под правой подмышкой и наличие пакетов со златыми в кармане брюк. Ну, разве что пояса с девятнадцатыми «Глоками» и с парой ножей не было. И это показалось очень и очень обнадёживающим фактом. В случае предстоящей казни или жестоких издевательств пленника обыскали бы сразу до последнего шва на трусах. Сомневаться в высоком профессионализме этих болтливых с виду типов не стоило. А уж в их тупости или наивности – тем более. Раз они даже на деньги не покусились и оружие оставили, то чётко придерживаются только данных им полномочий. Значит, приказ они и в самом деле получили жёсткий: «…доставить целеньким!»
И когда прибыли на место, Труммер с облегчением выдохнул. Но не потому, что сейчас решится его судьба, а по причине окончания болтовни о развратной оргии. Хотелось также хоть краем глаза рассмотреть место прибытия, ещё лучше увидеть Азу в любом состоянии и убедиться в её «…доставке целенькой».
Увы, полутёмный гараж, в котором сразу на голову надели тёмный мешок. Затем, жёстко придерживая за скованные руки, доставили куда-то в глубь здания, в весьма прохладное место. Похоже на подвал. За наручники подвесили кверху так, что ногами можно было касаться пола, только встав на цыпочки. И ушли.
«Теперь меня будут мучить неведомым, – решил Поль. – Так сказать, давить психологически, ломать морально перед беседой. Интересно с кем? И как долго будут „ломать“? Наверное, часа два… может, три… Больше я всё равно в таком положении не выдержу…»
Ошибся. Шум шагов раздался уже через несколько шагов. Затем даже сквозь тёмную ткань мешка стало понятно, что включили яркий свет. А там и голос того самого конвоира, любителя ачи, раздался:
– Доставлен, как ты и приказала. Это его пояс с пистолетами и ножами. Дальше ничего не обыскивали.
– Хорошо! – послышался очень хорошо знакомый, полный леденящей ярости голос дэмы. – Снимайте мешок и приступайте к дальнейшему обыску.
Тотчас мешок был снят с головы парня, а четыре руки зашарили по телу, выгребая всё и складывая на вместительный стол перед пленником. Когда он проморгался, то рассмотрел восседающую в удобном кресле Кобру. Выглядела она эффектно и прекрасно, да ещё в шикарном платье, в котором не стыдно на любой бал заявиться. А вот взгляды бросала на а'перва злобные, недобрые, не сулящие ничего хорошего.
Тем не менее Труммер отыскал в себе силы и наглость, чтобы почтительно склонить голову и промычать нечто приветственное. Причём и в самом деле пытался сказать: «Рад вас видеть в добром здравии!» Получилось, конечно, скорей гротескно, чем уважительно. Если не сказать, издевательски. Наверное, по этой причине дэма вскочила на ноги, окинула взглядом солидную горку тубусов-завязок со златыми, шевельнула рукой пакетики с алпи и вконец рассвирепела:
– Тварь! Ты кого осмелился обманывать?! – затем подскочила к парню и хлёстко нанесла ему с десяток пощёчин. При этом ещё и весьма плохие слова выкрикивала ну совсем непристойного характера. Настолько непристойного и неуместного, что отпрянувшие в сторону конвоиры попытались сделать вид, что их тут вообще не существует. Потому что подобное даже им показалось диким и неправдоподобным. Дэма! Лично! Своей ладошкой! Лупит пленника! Обзывая его козлом, животным и прочими, ещё худшими, более оскорбительными синонимами.
Мало того, любой человек, а уж тем более работающий с ней бок о бок (как данные порученцы), знает, что способна сотворить властелина. Например, может без касания руки, а может и касанием – проломить стену. А уж если под такой удар попадает чья-то голова, то лишь кровавые капли разлетятся по стенам, а обезглавленное тело осядет на пол, фонтанируя кровью из оторванной шеи. Но если голова не отлетает? Значит, сила идёт тщательно дозированная, скорей всего показательная. Этакая строгость чисто унижающего характера, а не наказующего.
Но и этих пощёчин хватило, чтобы разбить парню нос. Потекла кровь, а с заклеенным ртом в таком случае можно и задохнуться. А ведь пленник так и не начал ещё оправдываться, что дэму наверняка остановило. Резко успокоившись, она вернулась в кресло, приказав порученцам по специальным вопросам:
– Отклейте ему рот, хочу послушать, как эта тварь попытается оправдаться!
Рот отклеили, Поль чуток отдышался. Нос ему один из конвоиров попросту заткнул салфеткой, так что пришлось гундосить, а не толком разговаривать:
– Прежде чем оправдываться, осмелюсь спросить: в чём меня обвиняют?
– Редкостный нахал! – заявила Азнара Ревельдайна. – Это ты должен скороговоркой перечислять все свои прегрешения, а не стараться выяснить свою конкретную вину. Рассказывай!
И для усиления своего приказа ещё и болью ударила, пронзающей всё сознание словно молнией. При этом и вплотную стоящему порученцу досталось. Он уронил салфетку, покачнулся в сторону, а потом и присел со стоном под стеной. Другой, стоя в стороне, даже не пошевелился, только глаза закрыл в испуге. Кажется, оба любителя оргий хорошо понимали, что под горячую руку и им может крайне не поздоровиться. Тем более что их опекунша присматривалась не к ним, а к подвешенному пленнику. А тот, с некоторым трудом разжав судорожно сжатые челюсти, пробормотал:
– Представить себе не могу, в чём бы я смог тебя обмануть… Всё, что я сделал в последние дни, как бы наших дел и договорённостей не касается…
– Ага! Значит, всё-таки грешил? И готов мне сознаться в обмане?
– Да нет никакого обмана! Обычные житейские истории… Там кого-то пристрелил, там что-то продал…
– Вот! Уже ближе к теме, – поощрила дэма кивком. – Что продал, за сколько и зачем?
– Да ответы простейшие… – Поль попытался вытереть кровь из носа о рукав поднятой руки. – Кроме первого. Деньги – вон они, на столе. Зачем? Для обеспечения нормального проживания сестры и прочих близких.
– М-да? А тебе известно, что за такие деньги в Диких землях можно прожить несколько десятков лет в роскоши и достатке?
– Как не знать! Поговорку о ста злáтых даже дети знают.
В самом деле, в любом секторе знали и твёрдо верили, что на дальних окраинах Диких земель всё продавалось за бесценок. И утверждалось: «Можно там за сотню злáтых царства два купить богатых».
– Поэтому ты решил проверить действенность детской поговорки? – В тоне появилось многозначительное ехидство.
– С какой стати? – изумился парень. После чего, несмотря на своё незавидное положение, даже попытался хохотнуть: – Никогда в цари не рвался! Да и силой бы меня никто не заставил.
– Зачем тогда тебе столько денег, как не для намерений сбежать от меня за Большую стену? – наконец-то прозвучало самое главное обвинение. Но услышав его, Труммер почувствовал великое облегчение. Всё, что сейчас с ним творилось, – это огромное недоразумение, следствие чьей-то ошибки или неверно сделанных выводов. О чём и попытался сбивчиво дать пояснения:
– Глупости это, честное слово! Кто же в своём уме побежит в Дикие земли?! И какой дурак тебе такую напраслину на меня возвёл? Да я ни единой мыслью о таком не думал! Правильнее сказать, и додуматься бы не смог при всём желании! И ты сейчас прекрасно видишь, что я говорю правду.
– То есть ты не собирался с этой девкой сбежать от меня и от возложенной на вас миссии?
– Ни в коем случае! – торжественно поклялся парень.
– Странно… – с сомнением в тоне продолжила дэма. – Почему же она утверждает, что ты её предал, унизил, растоптал и готов меня предать, убегая, куда глаза глядят?
Поль хмыкнул, всем видом показывая, что и тут какое-то недоразумение. Но тут же вспомнил все сложности сложившегося треугольника, странный разговор в спальне Галлиарды и запоздало скривился, сдерживая непроизвольный стон досады. А так как молчание можно было расценить по-разному, постарался как можно подробнее объяснить ситуацию:
– Там всё не так просто, и скорей всего Аза попросту пытается мне отомстить за не совсем верное поведение. Так уж получилось, что у меня к ней проснулось довольно горячее чувство, скорей всего взаимное. Ну и мы успели довольно близко сойтись с ней ночью. Мне даже показалось, что это именно та женщина, с которой я готов навечно связать свою жизнь…
Он замолк, сам обдумывая свои несколько странные, но всё-таки вырвавшиеся вслух слова. Но Кобра не дала паузе затянуться, явно заинтересованная в подробностях:
– Ну и что было дальше? – даже губки нервно облизала: – Рассказывай в подробностях!
– Да чего там рассказывать, – пригорюнился парень. – Пока маркизы не было, баронета Фойтинэ заговорила мне зубы, затолкала в свою спаленку и довольно ловко ввела меня на самый пик вожделений. Она это научилась делать быстро, потому что давно изучила все мои самые эрогенные зоны. После чего мы и провалились в угар этакого…
– Совокупления! – зло подсказала дэма.
– Ну… можно и так сказать. А дверь Галли толком не закрыла, вот моя новая возлюбленная и вошла на шум… Да ещё и заявила, что по законам её королевства мы теперь как бы супруги…
И опять пауза не затянулась:
– А ты что-то имеешь против подобного супружества?
– В том-то и дело, что… – Труммер опять потёрся носом о рукав, не в силах удержаться от зуда в носу. – …Ничего против не имею. Как бы даже «за!» двумя руками.
– Ага! Поэтому и держишь их поднятыми? – не удержалась дэма от ехидства. Но тут же вновь перешла на строгий тон: – Тем не менее, твоё поведение показалось моим наблюдателям подозрительным, и я их не виню. А раз уж вы оба оказались здесь, то думаю, что и первый ваш выход в паре не стоит откладывать надолго. Иди к своей Азе, клянись в любви или делай что хочешь, но чтобы через два часа вы уже отправились в первую выбранную вами обитель азнарианок. Всё нужное вам для этого предоставят проинструктированные порученцы. Отведите его в помещение возле восьмого портала! И все вещи свои пусть забирает.
И уже уходя, словно извиняясь, сообщила:
– Там правда твою Азу несколько помяли чрезмерно… Но ничего, девка молодая, переживёт…
– Кто помял?! – тут же вызверился Труммер, задёргавшись в путах, словно собираясь вырваться. – Или это твой приказ?
– Да успокойся ты, никто её не насиловал, – фыркнула дэма с презрением. – Пока в ковре волокли, несколько синяков поставили, и только. А вот дерзить мне прекращай немедленно! И кто тебе разрешал обращаться ко мне на «ты»?
Парень несколько успокоился и постарался говорить с искренним удивлением:
– Разве я сейчас не на службе? Не под твоим временным опекунством?
– Хм! А ты уверен? И для чего тогда всё это? – она обвела ладошками антураж пыточного подвала, стол, вновь замерших порученцев. Ничего иного не оставалось, как уверенно заявить:
– Надо же проводить с порученцами разные учения, тренировки! И я уверен, что за мою доблесть и щедро пролитую кровь дэма Непревзойдённая выдаст достойную награду. Как и за мою первую миссию в ней в мир Аверса.
Скептический взгляд вроде как скрывал готовые прорваться смешинки, но голос властелины так и звучал строго:
– Пистолеты ему отдадите перед самой отправкой через портал! – и ушла. Надменно при этом проигнорировав все намёки о награде, как в будущем, так и о уже заслуженной в прошлом.
Тогда как порученцы не бросились выполнять её приказы сломя голову. Хотя и начали с последнего. Пояс с пистолетами, ножами, да и всё остальное оружие один из них напялил на себя и встал в стороне. Только после этого его товарищ разомкнул наручники вначале на ногах а'перва, потом на руках. И скомандовал, тыкая в угол подвала:
– Там кран, умойся.
Всё-таки беспокойство, вызванное неведомым уровнем «помятости» Азы, заставляло парня действовать быстро. Поэтому к крану, несмотря на затёкшие руки и ноги, он бросился бегом. Привёл лицо в порядок, но был опять возвращён к крану замечанием командующего порученца:
– Куртку отмой и рукав! Ты ведь не в Рóзморе, а в Имении!
Пришлось спешно замывать кровь и с одежды. Только после второго тщательного осмотра а'перву разрешили разложить свои вещи опять по карманам. Но и это не понравилось типам:
– Раскладывай аккуратно, чтобы нигде не топорщилась одежда и не выпирала. Не то гвардия подумает, что ты обокрал наше казначейство.
Уже тогда Труммер пожалел, что ему сразу не вернули пистолеты. Но ничего не поделаешь, пришлось раскладывать, покорно реагируя на комментарии, подсказки и замечания. Злость возросла ещё больше, когда пленника повели по мрачным коридорам, где не виднелось ни одной души. Только и командовали идущие сзади конвоиры:
– Сейчас направо! Теперь влево! Прямо иди, не сворачивай никуда!
Подозрительных гвардейцев не встретилось ни одного! Вдобавок Поль, обладающий отличным чувством ощущения пространства и ориентации, заподозрил, что его водят примерно по одному и тому же лабиринту, чуть ли не по кругу. То ли пытаются скрыть дорогу к порталу, то ли попросту издеваются. Скорей всего именно скрывали, потому что время шло, а приказ дэмы звучал конкретный: отправиться через два часа. А как такое возможно? Ещё инструкции надо выслушать, свод заповедей просмотреть, карты изучить, оружие проверить. Да мало ли что вскроется при подготовке!
И вымываться зачем следовало так тщательно, если никого из обитателей Имения не видать? Или они специально попрятались? Если вообще в данном месте бывают.
Наконец-то завели в какую-то здоровущую комнату с арочными, высокими потолками. И всё помещение резко контрастировало с пройденными тюремными подвалами. Несколько немалых столов, многочисленные этажерки, заваленные тубусами карт, книгами и толстенными талмудами. Несколько кресел у камина. Несколько стульев у столов. Даже холодильник, мини-бар с бутылками спиртного и микроволновая печь – признаки высшей цивилизации и немалой роскоши. Несколько дверей вели куда-то дальше в иные помещения, но сейчас были закрыты.
Ну и на фоне всего этого великолепия – дородная дама, лет сорока на вид, и в светло-бежевой хламиде, напоминающей монашеский наряд. Разве что лицо у дамы было красное, глаза блестящие, а улыбка весёлая и бесшабашная. И только когда она заговорила, стало понятно, что мадам изрядно навеселе. Попросту говоря, пьяна.
– Ха! Так это и есть тот самый ангел-хранитель нашего пупсика? – громогласно вопрошала она, устремляясь навстречу, а потом бесцеремонно вращая парня перед собой для осмотра. – Да ничего так! Сойдёт за второй сорт! Ха-ха! За неимением лучшего! – после чего постаралась подобраться, придать своему голосу официальность и представиться: – Презельда Дутте, историк-куратор мира Аверс. Признаюсь честно: только месяц на этой должности, так что ничего толком разгрести не успела. Но уж всяко лучше и больше вашего знаю… – после чего глянула на порученцев, словно только что заметила: – О! Будем этого ангела вначале пытать и запугивать?
– Нет! – попытался скрыть улыбку один из них. – Этот – уже пуганый. Через полтора часа у них отправление. Приказано предоставить им всё желаемое.
– А с этой кто будет работать? – Презельда большим пальцем указала на одну из дверей. – С неё-то ведь согласие ещё толком не выбито.
– Вот пусть он и работает, – заявил безапелляционно порученец и вручил а'перву ключи от наручников. – Иди сам её и освобождай. Ну и во всём остальном уговаривай сам. Только помни, время уходит.
А Поль с испуганно стучащим сердцем уже вламывался в указанную дверь. Там оказалась сравнительно маленькая каморка без света и даже без лампочки для освещения. А у дальней стены стояла всхлипывающая Аза, пристёгнутая наручниками за руки на уровне плеч. То есть она ни сесть толком не могла, ни руки вниз опустить. Прижмурившись и всё-таки опознав парня, она в изумлении воскликнула:
– А ты откуда? Разве тебя тоже схватили?
– Ну а как бы я тебя здесь одну оставил? – бормотал Труммер, освобождая маркизу, а потом и выводя к свету. Но наружу выходить не стал, перейдя на шёпот: – Ты зачем на меня дэме наговорила, что мы собираемся бежать в Дикие земли? Она меня чуть не убила! Хорошо, что она лучше любого правдознатца ложь видит, так что поверила мне. И вот, за тобой отпустила. А до миссии на Аверс у нас всего лишь больше часа осталось. Так что давай…
– Я никуда не пойду! – заявила Аза, отталкивая руки парня и отстраняясь от него. – Ты мне изменил! Унизил! Из-за тебя я в этой тюрьме. У меня синяки по всему телу, мне больно!
– От всей души тебе сочувствую, и как только появится возможность, вылечу все твои синяки поцелуями! – последовало первое пылкое заверение. Девушка покосилась на Поля и теперь уже явно капризно надула губки:
– Это ты сейчас так говоришь… Не пойду!
– Милая, но у нас нет другого выхода! Тем более что в данной миссии ничего сложного. Появимся там всего на часик, покажем пару фокусов и тут же вернёмся обратно. Поверь мне, это совсем несложно, я там был. Ну и тебя научат нескольким удивительным умениям творить чудеса, те самые, которые доступны только дэмам.
– Не верю я в такое! – упорствовала Аза. – А тебе тем более доверия нет. Раз ты осмелился считать наш брак недействительным.
– Да нет, я готов его признать… Да я его уже признал! – обрадовался он пришедшей в голову мысли. Получался отличный способ оправдаться: – Просто ты сама виновата, что его не подтвердила этой ночью. Следовало тебе отдаться мне как супруге, и вопрос бы больше не поднимался. А ты этого не сделала, я оказался в жутком расстройстве и поэтому не заметил, как оказался на крючке у Галлиарды.
– Ага!.. Видела я, кто у кого на крючке оказался! – Видно было, как девушка со злостью сжала кулачки. – И неужели ты думаешь, что брачная ночь – это так просто? Особенно если она впервые в жизни?
– Не понял… Что значит впервые? – пытался сообразить Труммер, всё так же беседуя интенсивным шёпотом: – Ты ещё скажи, что ты девственница…
– И скажу!.. И скажу! – вскипела она, пусть и покраснев от смущения. – А что, надо обязательно быть такой развратницей, как твоя Галли?!
Поль пялился на маркизу во все глаза и никак не мог сообразить, издеваются ли над ним или говорят правду. Оставаться женщине в двадцать три года девственницей – для ДОМА казалось ещё нереальнее, чем той же самой женщине забеременеть от дэма. Нравы славились своей простотой, а в Диких землях вообще девочек отдавали замуж в двенадцать лет. Ну пусть маркиза и могла себе позволить некоторые капризы и переборчивость, но не до такого же зрелого возраста!
Скорей подобное считалось неприличным, непристойным, таких девушек могли подвергнуть жгучему остракизму, обвиняя в крайней глупости и утверждая, что её попросту никто не желает.
– И ты ещё ни разу…
– Ни разу, ни разу! Вот только с тобой попыталась в первый раз, но так и не решилась. Было страшно… Мне представляется, что в моём возрасте это очень больно.
Опыт у Труммера и в этом деле имелся, потому что, массажируя спортсменок с малолетства, он чего только не насмотрелся, а позже – чего только не напробовался. Поэтому озадаченно теребя кончик носа, постарался дать объяснения и утешить двойника самой Азнары Ревельдайны:
– Если заранее предупредить, то мужчина будет действовать осторожно и не спеша. Тогда не будет больно… Совершенно не будет.
Аза смотрела на него уже совсем иным взглядом, оценивающим, заинтересованным:
– Так ты признал наше супружество?
– Даже не сомневайся!
– И больше не будешь мне изменять с этой развратной Галлиардой?
– Конечно! Хотя она нисколько не развратная, просто стремящаяся к ласке, как и любая другая женщина. И мы вместе с тобой ей всё объясним. Уверен, она всё-таки настоящий друг и не станет возражать против нашей близости. Вот увидишь.
Как ни странно, он сам свято верил в то, что говорил. Хотя ещё совсем недавно и крутились в голове некие мыслишки, что для выполнения предстоящей миссии в Аверс можно пообещать что угодно и кому угодно.
Ещё минут пять он довольно активно и настойчиво уговаривал девушку простить его, согласиться со всеми приказами дэмы и обещал полную семейную идиллию в скором будущем. В конце концов она согласилась и выдохнула с появившейся решимостью:
– Ладно, на первый раз тебя прощаю! Пошли учиться творить чудеса.
И первой отправилась к Презельде Дутте, терпеливо ожидающей своих первых, да и вроде как единственных слушателей.
