Глава 10
Наваждение или засада?
Остальное распределение прошло быстро. Тем более что маркиза со своей мануальной терапией долго не задержалась. Только и фыркнула после пятиминутного осмотра:
– Как по мне, так коленка уже почти здорова. И можно смело давать ей значительную нагрузку. Завтра покажу комплекс упражнений. Следует ногу как можно чаще сгибать и разгибать.
– Но доктор особо предупреждал… – попыталась напомнить о предписаниях Элен. Только вот слушать её самозваный целитель не пожелал:
– Её не доктор осматривал – а ветеринар! Не иначе… Так что советую слушаться меня. Тем более что при малейших сомнениях или болях нагрузки резко уменьшим или вообще снимем.
– Ну если так…
Оставив обеих нянь в доме, и Ласку, укладывающуюся спать в новом месте, Поль с подругами и с остальными приятелями, которые оставались у него ночевать и временно жить, отправился в большой дом, доставшийся ему по наследству от старика-цветочника. Начал распределение с того, что спросил о самой маленькой комнатке:
– Кто хочет в ней жить вдвоём? – желающих не отыскалось, поэтому распорядился: – Значит, поселяется здесь Галлиарда.
Остальных распределил быстро, благо комнат хватало, и все они выглядели довольно просторными. Правда, Аза, поселённая с одной из девушек в отличной спальне, поглядывала на парня как-то слишком вопросительно и недоумённо. Пришлось делать вид, что взглядов не заметил и всё как бы в порядке вещей. Потом – желать спокойной ночи и как можно быстрей покидать недавно доставшуюся обитель.
В первом доме пришлось повозиться с сестрой, которая не хотела укладываться. Несмотря на усталость и слипающиеся глазки, Ласка настойчиво просила рассказать ей длинную-предлинную сказку и обязательно со счастливым концом. Пришлось рассказывать. Потом ещё полчаса выжидать и лишь после проверки всех замков и запоров осторожно отправляться во второй дом. Хорошо, что Кузя не кричала при его виде, да лошади всхрапывали совсем тихонько, видимо, признали хозяина.
Входную дверь открыл вторым комплектом ключей, постоял в гостиной, прислушиваясь. Вроде как все спали. После чего с прежней осторожностью прошёл к маленькой спальне и открыл дверь нужным ключом. Хотя сам себе поражался:
«Чего это я прячусь, словно я в чужом доме и подкрадываюсь к чужой жене? Чего это и кого я стал побаиваться? Странно… Или меня смущает последующая, ненужная осведомлённость маркизы Рейны? Хм! А ведь, похоже, смущает! Не хотелось бы, чтобы она узнала о моём приходе к Галлиарде…»
Но мысли – это одно. Голова переживает, а тело движется. В комнатке полнейшая темень, наружные ставни наглухо задраены. Закрыв за собой дверь опять на ключ, Поль быстро разделся, нырнул к Галлиарде под одеяло и ухватил упругое женское тельце за интимные места с невинным вопросом:
– Заждалась?…
А в ответ получил такую крепкую пощёчину, что перед глазами пошли красные круги, а в ушах оглушительно зазвенело. Наверное, по этой причине в первую минуту не расслышал, что ему начала выговаривать… Аза! Только гораздо позже до него стала доходить возмущённая скороговорка и вся несуразность положения:
– …такой наглости! Я, маркиза! Потомок самой Азнары Ревельдайны! Наивно впустила в своё сердце обманщика, лгуна и предателя! Да за такую подлость я тебя сейчас разорву на кусочки!
Особая пикантность заключалась в том, что девушка своим обнажённым телом полулежала на мужчине, а своими ноготками уже чуть ли не до крови расцарапала ему грудь и плечи. Но, несмотря на пощёчину, гневные нотации и боль от вонзающихся в плоть ногтей, мужское тело моментально пришло в полную боевую готовность. Можно было сказать, что похоть настолько затмила глаза и разум, что остатки сообразительности перебросились вместе с кровью только в одно место, а опустевшая голова только и смогла, что тупо мычать и улыбаться. Вначале этого хватало, но потом от головы потребовали хоть каких-то объяснений:
– Ну и чего ты молчишь как баран и лыбишься словно имбецил? – Наверное, она, дольше привыкавшая к темноте, смогла рассмотреть мимику на лице у Труммера. – Ты мне сделал предложение о женитьбе, а сам побежал сразу изменять с другой женщиной! Неужели ты даже пары слов оправдания из себя не выдавишь?
При этом она продолжала интенсивно ёрзать на пленном, вбивая в него ноготки, а бедром касаясь средоточия сбежавшего туда ума. Да так эти касания проходили, что Поль уже себя чувствовал почти на вершине блаженства.
Скорей всего по этой причине некое подсознание в опустевших мозгах стало ляпать полную несуразицу:
– А чего мне оправдываться? Я знал, что здесь ты лежишь. К тебе и пришёл…
От услышанного Аза чуть не задохнулась в возмущении:
– Как ты смеешь мне врать! Сам договорился с Галли, а теперь вот выкручиваешься!
– Галли – моя старая подруга. Никогда не ревновала… И мы с ней не раз такие трюки вытворяли с подменой.
– Ложь! Наглая ложь!
– Увы, моя милая, истинная правда, – в полной прострации отвечал парень, уже всеми силами сдерживающий себя от финального аккорда неуправляемой плоти. – Я шёл именно к тебе и верил, что здесь именно ты!
Причём говорил это с таким убеждением и с такой внутренней верой в свои слова, что никакие правдознатцы не смогли бы оспорить звучащую правду. Да наверное и дэмы не сумели бы, при всей их богоизбранности. И куда было тягаться с ними какой-то маркизе? Вот девица и поверила, хотя дёргаться и возмущаться не переставала:
– Так это сговор? Вы всё продумали заранее?
– Конечно…
– И как баронета планировала меня обмануть?
– Не знаю, мне без разницы… Она ведь такая выдумщица… Мм!..
– Всё равно не сходится, – начала было Аза, но замерла от стонов Труммера и его конвульсий. – Ты чего?… Эй! Что за судороги? – после чего ощутила на своём бедре горячие струи и чуть с ума не сошла от злости: – Ах ты похотливое животное! Безмозглый самец! Скот бессознательный!..
Она долго ещё обзывалась и ругалась свистящим шёпотом, но слезть почему-то со вздрагивающего мужчины или отстраниться от него так и не подумала. Хотя и елозить перестала, да и ноготки больше не рвали кожу. Минуты две такое продолжалось. Зато и Труммеру это время помогло частично вернуть ум обратно в голову и даже принять некий снисходительно-покровительственный тон в обращении:
– Раз ты согласилась стать моей женой, то и вести себя должна соответственно. Не царапаться, а ласкать. Не шипеть на меня, а одаривать нежным голоском. Не устраивать на меня засады, а с гордо поднятой головой официально перебраться в мою спальню.
– Нет, вот так сразу – я не могу, – заартачилась почему-то девушка и стала приводить совершенно неуместные оправдания: – Мне пока перед Галли неудобно, она мне всё-таки лучшая подруга. Да и перед остальными приятелями стыдно. К тому же моя репутация и титул не позволяют вот так просто лечь под какого-то безродного плебея. Вначале тебе следует продемонстрировать свои ухаживания, носить меня на руках, дарить цветы, сочинять мне баллады и петь их под окнами.
От такого перечня парень ошарашенно протянул:
– Ничего себе списочек! Хотя последние пункты можешь сразу вычеркнуть: ни сочинять стихи, ни петь толком баллады я не умею. Про репутацию и титул тоже забудь и не кочевряжься. Здесь у нас ступень а'перва, да ещё со специализацией поощера ценится выше, чем титул герцога или князя. А вот с цветами и с ношением на руках проблем точно не будет. Ну и прочие знаки внимания я готов оказывать…
– И как ко всему этому отнесётся Галлиарда?
Очень, очень больной вопрос, который словно ножом уколол в самое сердце Труммера. Тут следовало хорошенько подумать, взвесить каждое слово, осмотреть со всех сторон каждое действие. Только вот к тому моменту, несколько даже неожиданно, опять вся кровь вместе с мозгами унеслась в причинное место. Дело ведь молодое! Да и тело – тоже! При наличии конкретной цели, да в пределах тесного контакта – не устаёт. Ещё и новизна ощущений с ума сводит.
Поэтому мысли у парня получили только одно направление:
– Галли – наша лучшая подруга. Но поговорим о ней потом… – Поль попытался опрокинуть Азу на спину и отыскать в поцелуе её великолепные губки. Но тело спортсменки резко напряглось, и у парня ничего не получилось:
– Ты что, хочешь меня попросту изнасиловать?! – вновь послышался возмущённый женский шёпот.
– Да что ты! Что ты! Давай просто ляжем чуть удобнее… Ну, милая, чего ты так противишься?…
– Хочу ухаживаний и ласковых слов!
– Да пожалуйста! Сколько угодно!
После чего слова, полные страсти и горячего желания, зовущие к полной близости, посыпались из сознания Труммера, как из рога изобилия. Уж как он старался, как помогал себе движениями рук, доводя только этим прекрасное женское тело чуть ли не до оргазма. Но как только объятия и касания грозились перейти в высшую интимную близость, Аза разрывала контакт либо с помощью своей силы, либо с помощью слов. Главное из этих слов звучало коротко, но ёмко: «Мало!» После чего извивающийся на кровати мужчина пытался утроить своё красноречие и удесятерить предварительные ласки.
Но час шёл за часом, а близость так и не наступила. Маркиза Рейна словно издевалась над влюблённым а'первом. Словно наказала за что-то страшное и жутко греховное.
Итог печальный и закономерный: не дала. Зато нервы вытрепала, не приведи судьба никому! Пришлось под утро уходить с одурманенной головой, опухшими от поцелуев губами и в полной прострации от происходящего. Словно уже сам себя не контролировал.
Как забрался в свою спальню и как уснул, Поль не помнил совершенно.
