Больше она мне ничего так и не сказала, я в бешенстве повесила трубку и тут же позвонила родителям. Ответила мать:

— Надо же, ты еще помнишь, что мы существуем.

— Мам, что случилось с Элизой?

— То же, что со всеми нынешними девушками.

— То есть?

— Нашла себе кое-кого.

— Жених появился?

— Можно и так сказать.

— И кто же это?

От ее ответа у меня сжалось сердце.

— Марчелло Солара.

Так вот о чем говорила Лила, вот что я должна была узнать. Марчелло, красавчик Марчелло из нашего детства, ее упрямый ухажер, парень, которого она унизила, выйдя за Стефано Карраччи, забрал мою сестру, самую младшую в семье, мою милую сестренку, взрослую девушку, в которой я все еще видела чудесную девчушку. А Элиза позволила ему забрать себя. И ни родители, ни братья пальцем не пошевелили, чтобы остановить ее. И теперь вся моя семья, и я сама в какой-то степени, должны будем породниться с Солара.

— И давно они вместе?

— Да не знаю, может, с год.

— И вы дали на это свое согласие?

— Ты у нас спрашивала, согласны ли мы? Сделала как хотела. Вот и она так же.

— Пьетро — это вам не Марчелло Солара.

— Что правда, то правда: Марчелло никогда не позволит Элизе обращаться с собой так, как тебе позволяет Пьетро.

Молчание.

— Могли бы и меня предупредить, посоветоваться.

— Это еще зачем? Ты ж уехала. «Не волнуйтесь, я о вас позабочусь». Какое там! Только о себе ты думаешь, а на нас тебе наплевать.

Я решила немедленно ехать с девочками в Неаполь на поезде, но Пьетро предложил отвезти нас на машине — и заботу проявил, и нашел себе оправдание, почему отлынивает от работы. Как только мы отъехали от Доганеллы и очутились на дорогах Неаполя с их беспорядочным движением, я почувствовала, как этот город снова схватил меня и заставляет подчиняться своим неписаным законам. Ноги моей здесь не было с тех пор, как я уехала на собственную свадьбу. Шум казался мне невыносимым, выводили из себя бесконечные гудки автомобилей и проклятья водителей, которыми они осыпали Пьетро за то, что не знал дороги, сомневался, куда ехать, и притормаживал. Перед площадью Карла III я предложила сменить его, села за руль сама и с остервенением доехала до виа Фиренце, до той самой гостиницы, где он когда-то останавливался. Мы выгрузили багаж, я с особой тщательностью привела в порядок себя и дочерей, и мы отправились в квартал, к моим родителям. Что я собиралась предпринять? Надавить на Элизу авторитетом старшей сестры, получившей образование и удачно вышедшей замуж? Заставить ее бросить его? Сказать: «Я с детства знаю, что такое Марчелло. С того дня, как он схватил меня за запястье, пытаясь затащить в свой „милличенто“, и порвал мамин серебряный браслет. Поверь, это жестокий и похотливый человек»? Да, именно так. Я была настроена решительно, и у меня была цель — вытащить Элизу из этой западни.

Мать очень тепло встретила Пьетро, потом начала дарить подарки девочкам, выдавая по одному: «Это Деде от бабушки, это — Эльзе». Подарков было много, и дочки были счастливы. У отца от волнения охрип голос, мне показалось, он похудел и пресмыкается еще больше, чем раньше. Я ждала, когда выйдут братья, но оказалось, их нет дома.

— Они все время на работе, — сказал отец без воодушевления.

— А чем они занимаются?

— Вкалывают, — влезла в разговор мать.

— Где?

— Марчелло устроил.

Мне вспомнилось, как Солара устроили Альфонсо и во что они его превратили.

— Так чем они занимаются? — спросила я.

— Деньги приносят — и ладно, — ответила она раздраженно. — Элиза не то что ты, Лену, Элиза обо всех нас думает.

Я сделала вид, что не расслышала.

— Ты сказала ей, что я приеду сегодня? Где же она?

Отец опустил взгляд, а мать сухо проговорила:

— У себя дома.

Я рассердилась:

— Она что, здесь больше не живет?

— Нет.

— И давно?

— Почти два месяца. У них с Марчелло прекрасная квартира в новом квартале, — ледяным голосом ответила мать.