Я надеялась, что профессор не слышала, как я орала. Еще я была уверена, что Надя соскочит с коленей Паскуале и пересядет на диван. Мне хотелось посмотреть, как они будут делать вид, что их ничто не связывает. Лила тоже поглядывала на них с интересом. Но они остались сидеть как сидели, а Надя, будто боясь упасть, даже обвила рукой шею Паскуале. «В следующий раз не забывай предупреждать, когда зовешь гостей», — сказала она матери, едва та появилась на пороге. Профессор не ответила дочери, лишь холодно произнесла, обращаясь к нам: «Извините, меня задержали. Пойдемте ко мне в кабинет». Мы последовали за ней, а Паскуале отстранил Надю от себя и раздраженно пробормотал: «С меня хватит, пошли отсюда».

Галиани вела нас по коридору, возмущенно бормоча на ходу: «Чего я не выношу, так это грубости». Мы вошли в просторную комнату: старинный письменный стол, много книг, стулья с обивкой в строгих тонах. Профессор силилась быть любезной, но это у нее плохо получалось. Она сказала, что рада нас видеть, но я чувствовала, как она раздражена. Меня охватило желание как можно скорее сбежать. Я извинилась за то, что долго не давала о себе знать, и немного сумбурно пояснила, что была полностью поглощена сначала учебой, потом книгой и прочими хлопотами, а теперь и предстоящей свадьбой.

— Вы венчаетесь в церкви или только расписываетесь?

— Только расписываемся.

— Молодец!

Она повернулась к Лиле:

— А вы венчались?

— Да.

— Вы верующая?

— Нет.

— А зачем же тогда церковный брак?

— Так принято.

— Не все следует делать только потому, что так принято.

— Но многие делают.

— Вы поедете к Элене на свадьбу?

— Она меня не приглашала.

— Неправда, — подскочила я.

— Правда-правда, — усмехнулась Лила. — Она меня стыдится.

Она вроде бы шутила, но я все равно разозлилась. Что с ней происходит? То выставила меня дурой перед Паскуале и Надей, теперь позорит перед бывшей преподавательницей.

— Глупости! — воскликнула я и, чтобы успокоиться, достала из сумки свою книгу и протянула синьоре Галиани. — Это вам.

Она посмотрела на книгу задумчиво, словно не понимая, что это за предмет перед ней, но потом поблагодарила, сказала, что у нее такая уже есть, и вернула мне книгу.

— А твой будущий муж чем занимается?

Он получил кафедру будет читать латинскую литературу во Флоренции.

— Он намного старше тебя?

— Ему двадцать семь.

— Такой молодой и уже профессор?

— Он очень способный.

— Как его зовут?

— Пьетро Айрота.

Она внимательно посмотрела на меня, как в школе, когда ей казалось, что я ответила на вопрос недостаточно полно.

— Он не родственник Гвидо Айроты?

— Сын.

— Хорошая партия, — хитро подмигнула она мне.

— Мы любим друг друга.

— Ты уже начала писать новую книгу?

— Пытаюсь.

— Я видела, ты пишешь для «Униты».

— Немного.

— А я перестала для них писать. Они вконец обюрократились.

Она снова обернулась к Лиле: было видно, что она изо всех сил старается выразить ей свою симпатию.

— Вы проделали выдающуюся работу на заводе.

— Ничего я не делала, — недовольно поморщилась Лила.

— Ну что вы!

Профессор подошла к столу, поискала среди бумаг и показала нам несколько листков, словно демонстрируя неопровержимое доказательство.

— Надя вечно все разбрасывает по дому, а я подобрала и прочитала. Отличная работа: смело, свежо и написано превосходно. Мне хотелось вас увидеть, чтобы это сказать.

Она держала в руках сделанные Лилой заметки, из которых я скроила свою первую статью для «Униты».