6
Несмотря на то, что Первое мая был выходным днем – он с самого утра выдался суматошным.
Миша отвёз Зинаиду к себе, а сам отправился на работу, велев девочкам собираться на концерт и ждать его к обеду.
Сначала Зинаида погладила и развешала на плечиках их с Динкой наряды, предназначавшиеся для «торжественного выхода в свет».
Затем, расположившись на маленькой кухне, решила заняться готовкой.
Динка притащила ноутбук и, устроившись тут же за столом, работала над своими снимками, редактируя их в «Фотошопе».
Зинаида, ловко орудуя ножом, чистила картошку. На секунду замерев, она дотронулась до руки девочки.
Динка подняла на неё глаза.
– Дина, ты помнишь, кто тебе делал татуировку? – медленно спросила женщина.
Динка пожала плечами и, помотав головой, снова уткнулась в компьютер.
Зина не отставала, она снова похлопала девушку по руке.
– Не хочешь рассказывать?
Динка, выставила перед собой ладонь с прямыми, плотно прижатыми друг к другу пальцами.
– Нет – так нет!
Зине показалось, что девушка начала волноваться. Наверняка это связано с непутёвой матерью, и ей совсем не хочется обсуждать это именно с ней.
«Ладно, отложим разговор…», – решила Зинаида.
Если у Динки нет настроения, она начинает злиться, и вытянуть из неё какую-нибудь информацию становится невозможно.
А жаль!
Ведь Зиночке так хотелось спросить будущую падчерицу, почему всё-таки та возражает против их с отцом свадьбы. Придётся подождать другого удобного случая!
– Угу-у-у, угу… – вдруг «промычала» девушка и постучала по столу, да так сильно, что вода из кастрюльки с почищенными овощами брызнула в разные стороны.
Зина подбежала к Динке и обняла её за плечи.
Девочка, продолжала «мычать», испуганно тыча пальцем в монитор.
– Успокойся! Что тебя напугало?
На рабочем столе экрана была открыта папка с фотографиями из альбома «Лица земляков». Зина знала, что Динка отбирает лучшие фото для стенда в Доме культуры.
И что? Что её напугало?
Зинаида схватила мышку и стала просматривать все фотографии в папке.
Ничего особенного. Все свои, все знакомые: Михаил в кабинете; Михаил с Антоном на рыбалке; ученики играют около школы; Раиса с корзинкой грибов; женщины с колясками; футбольный матч; Синицын за мольбертом; Зинаида с подснежниками; водители-дальнобойщики; местный фермер с поросёнком на руках; церковь, отец Серафим кормит собачку; Казимирыч жмёт руку Главе поселения… Отличные снимки, ничего особенного Зина не заметила.
– Ы-ы-ы… – девушка вырвала мышку и вернула на экран фото батюшки Серафима, затем, наведя курсор, стала увеличивать изображение. На заднем плане, за скамейкой, на которой был снят священник, стояли двое: Марьяна и статный седой мужчина высокого роста.
– Ну и что? – поинтересовалась Зинаида. – Мало ли прихожан в церкви бывает?
Казалось, что Динка на неё не реагирует. Она свернула изображение, торопясь и нервничая, открыла другую папку. Её руки тряслись. Наконец на экране появилась вся фотосессия, посвящённая отцу Серафиму.
Динка открывала снимки один за другим, пока не выбрала тот, на котором разговаривающие за спиной батюшки получились наиболее крупным планом, а камера запечатлела незнакомого прихожанина анфас.
Динка «вырезала» его лицо и максимально увеличила, поработав с резкостью и цветностью. Получился отдельный портрет.
Портрет показался Зиночке знакомым, но кто это – она не могла припомнить.
– Ты его знаешь?
Динка энергично закивала головой.
Зинаида придвинула к себе ноутбук и, открыв пустую страницу, напечатала «капсом»:
– «Кто он?».
– «Он следил за мной!», – быстро напечатала девочка в ответ.
– «Ты уверена?».
– «Да!».
– Тук, тук… Чем мои хозяюшки занимаются? Почему не чувствую запаха жареной картошечки? Эй! Вы что там разглядываете? Даже не слышали, как я вернулся! – обиделся подполковник.
Зинка торопливо скрыла переписку, и на экране снова появился портрет незнакомца.
– Откуда у вас это фото? – подполковник вопросительно посмотрел на Зинаиду.
– Миш, кто это?
– Я тебе показывал два дня назад. Это – Клод Эйдэн. Вечером распечатаешь мне все снимки, на которых он есть, – приказал полицейский дочери. – А ты давай, ставь картошку, – второй приказ был адресован Зинке. – Не голодными же на концерт идти. А ну, как в животе урчать будет?
* * *
Официальная часть торжественного собрания длилась почти два часа.
После выступления руководства всех мастей началось награждение лучших работников поселения. На сцену вызывались и рабочие местного молокозавода, и песчаного карьера, и учителя, и врачи, и трактористы… Представитель областной администрации вручал грамоту, жал руку, а нарядные старшеклассницы одаривали награждённых букетиками тюльпанов.
Динка вертелась около сцены, успевая запечатлеть на фотокамеру каждого из передовиков.
Она – глухонемой фотограф – в посёлке ценилась за профессионализм. Динка охотно подрабатывала на местных свадьбах и юбилеях.
Растерянный Михаил приятно удивлялся спросу на Динкины услуги. Сначала он категорически запрещал дочери брать деньги. Но потом смирился. Да много и не давали… После издержек на «расходники» девчонке оставалось две, иногда – три тысячи рублей, которыми она ужасно гордилась и с удовольствием тратила.
Молоденький веснушчатый парнишка-повар единственного сельского ресторанчика – вместо того, чтобы пройти через всю сцену и спустится в зал по ступенькам – ловко спрыгнул рядом с Динкой и, улыбаясь, вручил ошарашенной «фотографше» свой букет.
Динка сначала растерялась, но затем, приняв цветы, присела перед кавалером в глубоком реверансе.
Все, кто наблюдал эту сцену, одобрительно захлопали.
Парень, смутившись, направился к своему месту, а довольная Динка, отдав тюльпаны Зиночке «на хранение», снова вернулась к своим обязанностям.
Зинаида с Мишей переглянулись.
От нахлынувшей сентиментальной радости Зинка опустила лицо к букету, сделав вид, что нюхает розовые «чахлики», а растроганный Мишка незаметно смахнул слезу и погладил свою женщину по руке.
Наконец, ведущий объявил выход Святослава Цветова.
На сцене появился небольшой столик, стул, и ещё какие-то коробки, по всей видимости, являющиеся частью магического реквизита.
Зрители замерли в ожидании.
Диночка, занявшая своё место в первом ряду рядом с отцом, тотчас забрала у Зинаиды букет и глядела на сцену, все время поглаживая пальцами гладкий целлофан упаковки.
Свят «не оправдал ожиданий» Зинки, появившись на сцене вовсе не в смокинге с бабочкой и цилиндре, а в темно-синих, безукоризненно сидящих на нём джинсах, чёрной майке, выгодно облегающей его спортивную фигуру, и ярко-жёлтых мокасинах.
«Щеголь!», – подумала Зинка. – «Но хорош!».
Встав на средину сцены, Цветов приложил руку к сердцу, блеснув на запястье браслетом часов. Порывисто поклонился так, что Зина – сидящая в первом ряду – увидела, как раскачивался золотой медальон на массивной цепочке, когда фокусник на секунду замер, опустив голову.
Затем он выпрямился и, откинув со лба густые тёмные волосы, обратился к собравшимся. Свят кратко, без лишних слов, объяснил присутствующим, что, находясь здесь на отдыхе, он не планировал давать концертов и, к сожалению, не имеет с собой реквизита для зрелищных номеров.
– Будем работать с тем, что есть! – возвестил Свят и поднял над головой карточную колоду.
Зал зааплодировал – представление началось!
Святослав Цветов спустился в зал и предложил зрителям разобрать все до одной карты из колоды, не показывая ему, какую карту вытянул каждый. Затем, бегом вернувшись на сцену, он взял микрофон и попросил обладателей карт подниматься с места в любой очерёдности. При этом он – ни разу не ошибившись – называл и значение карты, и масть. Восторженные участники действа тут же показывали всем карту, точно соответствующую названию. Некоторые скептики щупали карты и рассматривали их на свет, однако ничего не обнаружив, не могли скрыть недоумения.
Десятки смельчаков бурно изъявляли желание принять участие в следующих фокусах.
Свят не возражал, наоборот, он выбрал самых «горлопанистых» зрителей.
Трое подвыпивших по случаю праздника мужиков под одобрительное улюлюканье зала прошли на сцену.
Иллюзионист предложил им дождаться, когда он скроется за кулисами, и выбрать из колоды по одной карте на их усмотрение. Карты следует показать зрителям и запомнить. Далее: выбранные карты следует вернуть в колоду, перетасовать и только после этого позвать его обратно.
Троица приступила к исполнению задания.
В гробовой тишине каждый из находившихся в зале чувствовал себя заговорщиком против именитого артиста.
Мужики, посовещавшись, выбрали трёх королей: червонного, бубнового и трефового.
После того как тщательно перетасованная колода была возвращена вернувшемуся на сцену иллюзионисту, тот, в свою очередь, ещё несколько раз эффектно перемешал карты, применяя различные флориши, и наконец установил колоду в серебристую подставочку продолговатой формы.
Затем, обращаясь к публике, маг поинтересовался: знает ли кто-нибудь «волшебные» заклинания… Любые.
На сцену вышла молодая мамаша, ведущая за руку мальчонку лет пяти.
– Никиточка, скажи волшебные слова, – обратилась она к сыну.
– Рэкс! Пэкс! Фэкс! – выкрикнул мальчуган, ничуть не смутившись.
В этот момент, на глазах у всех, одна карта из колоды стала медленно подниматься над остальными. Поднявшись во всю длину, она упала на стол.
Свят сделал приглашающий жест, и «азартные эксперты» делегировали бойкому Никитке право взять со стола карту и показать залу.
– Это одна из выбранных вами карт? – улыбаясь, спросил фокусник.
Зал бурно зааплодировал, а стоящие на сцене изумлённо рассматривали короля червей, передавая карту друг другу.
– Никита, повтори заклинание ещё раз!
– Рэкс! Пэкс! Фэкс!
Вторая карта, самостоятельно вылезшая из колоды, также не подвела мага, впрочем, как и третья.
– Браво! Браво! – скандировал зал.
Свят поднял руку вверх, призывая к тишине.
– Я прошу, чтобы сейчас ко мне поднялась девушка! Любая девушка, которую вы все хорошо знаете…
Тут произошло неожиданное. Пока поселковые девчата размышляли: поддаваться или нет соблазну поучаствовать в представлении и выйти на всеобщее обозрение – с первого ряда почти одновременно сорвались и ловко взобрались на сцену две стройные, высокие барышни. Они подбежали и встали около Цветова.
Все произошло так быстро, что Зина опомнилась только тогда, когда поняла, что по обе стороны от иллюзиониста стоят Идочка и Динка.
Господи!
Динка по губам прочитала приглашение! Хотя, ничего удивительного: первый ряд, и сцена так близко, что можно дотянуться рукой.
Зинка с тревогой посмотрела на Мишу – тот пожал плечами: мол, пусть поучаствует, раз хочет!
Зиночка стала гипнотизировать Святослава взволнованным взглядом. Он понял, что её волнует, и ободряюще улыбнулся.
– Ну-с, милые дамы, не знаю, как вы это сделаете, но вы должны выбрать одну карту – только одну карту! – и назвать её залу.
Девчонки стояли рядом, передавая колоду друг другу.
Зинке на секунду показалось, что они похожи. Обе длинноногие, худенькие, с яркими голубыми глазами, казалось, они различаются только цветом волос. Диночка была пепельная блондинка, а тяжёлые кудри Артемиды имели цвет горького шоколада. «А может… Они просто похожи молодостью… Просто молодые…», – грустно улыбнулась Зинаида.
Наконец девушки, взявшись за руки, шагнули к микрофону.
Динка держала в поднятой руке карту и показывала её зрителям.
– Дама пик! Мы с Диной выбрали даму пик! – громко объявила внучка Аркадия Казимировича.
Теперь настала очередь Святослава Цветова.
Он достал металлический поднос, повертел его в руках, дал посмотреть девушкам, после чего водрузил на стол. Затем попросил у публики какой-либо бумаги.
– Лишь бы хорошо горела, – пояснил он.
С задних рядов передали свёрнутую трубочкой газету.
Святослав смял бумагу и, положив на поднос, поджёг её.
Пламя быстро прогорело, оставив после себя кучку пепла.
Фокусник демонстративно снял часы и, взяв с подноса щепотку пепла, начал втирать его во внутреннюю сторону предплечья.
Зрители недоуменно наблюдали за происходящим.
Сделав несколько подходов к подносу за пеплом, Цветов наконец стряхнул с руки остатки жжёной бумаги и продемонстрировал руку.
На его предплечье – от локтя и до кисти – появилась чёрная надпись: «Дама» и знак масти пик.
Зал хлопал стоя!
Но даже в таком шуме оваций Зиночка услышала, как кто-то из областников настойчиво уговаривал главу района устроить ещё один концерт Цветова на юбилее губернатора, в концертном зале «Эдем». Взволнованный глава в свою очередь сослался на Аркадия Казимировича, который тут же начал расшаркиваться и обещать, что обязательно решит этот вопрос…
После концерта жители Озёрного долго не расходились – ждали, когда выйдет Цветов. И когда иллюзионист появился в дверях, толпа захлопала и засвистела, в очередной раз выражая признательность кумиру.
Цветов был в сопровождении четы Синицыных.
Следом за ними вышло областное и районное начальство.
«Обрабатывали, наверное, насчёт выступления…», – подумала Зиночка. – «Интересно, согласился или послал куда подальше… А Синицыны откуда появились – на концерте их не было видно? Вероятно, позже подошли…».
Внезапно Динка – стоявшая под руку с отцом – высвободилась и, подбежав к Святу, поцеловала его в щеку. Моментально смутилась и неловко вручила артисту букетик тюльпанов.
– Вот такие, вы, коварные девушки, – грустно рассмеялся подполковник. – Одни для вас в лепёшку расшибаются, а вы – к другим бегите…
Вернувшись к отцу, Динка – словно торопясь – потянула его за руку.
Недовольный Миша как-то грубо одёрнул дочку и, приобняв Зиночку, зашагал по направлению к дому. Динка виновато плелась сзади.
Если бы в тот момент Миша, Зинка и Диночка оглянулись, то увидели бы, как пристально смотрит вслед их троице почётный член Международной федерации общества магии – Свят Цветов.
