2
По понедельникам у Мишки всегда совещания в Кумске, езды до которого более шестидесяти километров.
Накормленный плотным завтракам жених в дверях поцеловал провожающую его Зинку и поспешил к машине, выкрикивая на ходу ценные указания:
– Сегодня не жди! Дома ночевать буду. Трудись, не ленись! Созвонимся!
Весь день Зинаида занималась переводом. Она старалась соблюдать «толерантность» к пафосной ерунде текста.
На десятой странице – после нудного описания какого-то непонятного нормальному человеку времяпровождения Покорной, её возлюбленного Святого Блёсома, а также их приятеля Жителя Пелопоннеса, показывающего мир – появился новый персонаж – Великолепный Пришелец. Он погружал их в сновидения, в которых они путешествовали по разным планетам, встречались с небожителями, слушая наставления и проповеди. На одной из планет, поклоняющейся кленовому листу, они были приняты в адепты тайного Ордена…
Из чёрной тетради
…
Речи Великолепного словно гипнотизировали Святого Блёсома. Покорная, чтобы не разочаровывать своего обожаемого кумира, тоже изображала интерес, хотя из сказанного понимала далеко не всё.
– Наше появление в этом мире – не результат случайности, – говорил Великолепный. – И это, тем более, не результат божественного творения. Мы были созданы научным путём инопланетян, пришедших на Землю тысячи лет назад. В Библии о них говорится, как о «пришедших с небес».
Он называл себя сыном Яхве и братом Иисуса. А также – последним пророком Земли.
Он утверждал, что Блёсом и Покорная посланы ему для свершения акта очередной «клеточной трансмиссии», необходимой для воскрешения значимых особей цивилизации.
Он заверил, что уже начал работу над трансплантацией в их астральные тела ценного генетического кода. Передача осуществляется на уровне тонких тел, через эоносферу. Само таинство будет проходить в «Саду творца» в ночь «Страждущих душ».
Спустя несколько дней, вечером, Великолепный Пришелец прислал за ними машину, которая доставила Покорную и Блёсома в «Сад творца».
«Сад» находился поблизости от города Королевской горы.
Это была потрясающе красивая территория, занимавшая более десяти гектаров. Помимо виллы Великолепного, в саду с плодовыми деревьями и цветниками располагалось неимоверное множество беседок и низких, очень широких скамеек.
По пути к месту сбора – где должно было состояться открытие ночи «Страждущих душ» – Покорная с любопытством разглядывала всё вокруг.
От этого места веяло духом неформальной общины хиппи или летнего лагеря.
«Однако! Вечер перестаёт быть томным, а стиль изыскано-загадочным». От строки к строке, описания теряли фантазийный флёр. У Зины создалось впечатление, что автор начал торопиться. Она ощутила его желание быстрее донести до неё что-то главное, настоящее не терпящее отлагательств … Автор встревожен, он хочет сорвать маску, но явно осторожничает…
Большинство адептов, прибывших в «Сад творца», были одеты во всё белое или прозрачное, некоторые и вовсе разгуливали в костюме Адама.
Когда все собравшиеся расселись полукругом прямо на траве, перед ними явился Великолепный Пришелец.
Одетый в серебристый балахон, он подошёл к установленному микрофону и, воздев руки к небу, запел на неизвестном языке.
Присутствующие начали плавно качаться из стороны в сторону.
– О, избранные дети космоса, ведающие истинной своего происхождения, приветствую вас! Эллахим!
– Эллахим! – отозвалась толпа.
– Встанут и подойдут ко мне те, на кого указали мне наши великие предки! Вкусят из рук моих напиток своей истинной Родины!
После этих слов все замолчали. В полной тишине Великолепный подходил к некоторым из своих приверженцев и, произнося магические слова, касался их лба рукой.
Покорная и Блёсом оказались в числе пар молодых мужчин и женщин, избранных Великолепным. Вместе с остальными они поднялись и последовали за ним.
Абсолютно обнажённые юноши и девушки появились на поляне, неся в руках чаши с напитком.
Великолепный выкрикнул непонятное слово и приказал раздать чаши всем избранным.
Покорной показалось, что это было тёплое вино, приправленное специями и травами. На вкус – сладковатое и приятное. Уже после первых глотков тело наполнилось страстным желанием, голова слегка кружилась, захотелось прилечь.
– Тех, кого мы создадим в эту ночь, мы будем считать нашими богами! Так ступайте и завершите процесс «клеточной трансмиссии». Не теряйте времени! А всех остальных я призываю погрузиться в медитацию и способствовать чуду возрождения!..
«С ума можно сойти!», – подумала Зиночка, переводя следующую страницу, посвящённую оргии и беспорядочному совокуплению оставшихся на поляне адептов.
Однако сцена любви Покорной и Блёсома отличалась от предыдущего текста поэтичностью описания…
Она казалась как будто вырванной из контекста и явно диссонировала с общей манерой изложения. Это скорее походило на очень личное воспоминание…
Воспоминание влюблённой женщины…
Как можно себя уговорить умными словами, если все слова противоречат правде-истине?
Где найти аргументы, чтобы убедить себя не делать глупости, не обманываться, не усугублять зло, душить в себе и вырывать с корнем побеги обмана и заблуждения?
Где найти эту силу, чтобы угомонить сердце бьющееся, чтобы разум успокоить, какие мантры почитать, какие рейки попеть?
Как внушить себе, что желание твоё грязное и постыдное?! И хорошим чистым людям несвойственно совершать такое отвратительное действо.
Как себя в этом всем убедить?
Если поёт каждая клеточка, если хочется к нему прижаться, а потом…
Пусть хоть все на свете – нравственно отягощённые большим количеством знаний поведенческих законов и этических кодексов – голосят и выплёскивают свою жёлчь куда попало, разве это может сравниться со счастьем дышать с ним одним воздухом близко-близко?
Вот сколько ни противься – все равно любовь победит!
Покорная разулась и, ступая по сухой теплой траве, приблизилась к лежащему Святому Блёсому.
Он лежал на спине, одна рука под головой, другая – на груди. Она залюбовалась… Тихая радость, нежная грусть сердце щемит…
Беззвучно легла рядом и замерла. Он не пошевелился – дышал ровно. Покорная успокоилась и расслабилась, лежать с ним – было сбывшимся вожделением, тепло его тела волной накатывало на неё, заворачивало в кокон притягательного желания, знакомый запах его смешался с ароматом горькой травы и спелого яблока.
Осмелев, она чуть-чуть повернула голову и коснулось щекой его плеча, он не пошевелился…
«Мой родной, единственный, желанный. Господи, помоги нам, не оставляй нас милостью своей», – подумала она и вздохнула.
В этот момент Блёсом повернулся набок, высвободил руку из-под головы и обнял Покорную…
Сначала она уткнулась ему в грудь всем лицом, вдохнула его… На вкус губами попробовала… Как к свободе прикоснулась… Такая лёгкость во всем теле, да и тела как будто нет у неё, душа крылатая воспаряет над лугом, над садом, над всем миром! И чем сильнее Блёсом Покорную прижимает – тем выше душа взлетает и больше радости святой испытывает. А потом вдруг небо звёздное обрушилось своей тяжестью и придавило её к земле. Но так это хорошо, так нравится, что хочется больше и больше! И качаются они в серебряном челноке посредине звёздного неба так, что дух захватывает! А от силы их любви радуги загораются, да в далёких галактиках миры зарождаются.
Как же это может быть плохо?
Если в этом природы-матери промысел и благословенье, и остановиться невозможно. Это – время жизненной истины, только два человека – с одним телом и одной душой на двоих – проникают друг в друга, просачиваются в каждую клеточку, в каждую кровиночку, в каждый волосок, питают друг друга силой жизни, напитываются впрок…
Зачем слова – что объяснять?
Слово изреченное ложью станет – только сердце любящее не обмануть. И что интересно заметить: не нужно для истинной желанной любви ни свечей ароматных, ни музыки, ни будуаров, ни пеньюаров… Там, где души сливаются в целое, все остальное – от лукавого. А от чистой любви Покорной к Блёсому родилось ожидание…
* * *
Эти нелепые и наивные строки растрогали Зиночку. Она поймала себя на мысли, что не смогла бы так трепетно описать свои интимные отношения с мужчиной.
Ей вдруг вспомнилось, как прозаически закончилась первая любовь. Тот, кого она уже почти считала своим мужем, внезапно объявил, что принял решение «валить из этой страны» в Америку. На все вопросы, как он сможет жить, дышать, спать, без своей любимой Зиночки, он похабно рассмеялся и безапелляционно заметил, что она придаёт слишком большое значение «приятному процессу трения одних частей тела о другие», видимо, перефразировав более лайтово-знаменитую цитату Марка Аврелия: «Совокупление – трение внутренностей и выделение слизи с каким-то содроганием…». Ну что ж, каждый имеет свою точку зрения!
Допечатав предложение, Зинка выключила компьютер и, запрещая себе думать о прочитанном, подошла к окну.
Окно выходило в сторону единственной «достопримечательности» коттеджной застройки, а именно – лужайки, густо заросшей молодой газонной травкой.
С высоты второго этажа она разглядела, как со стороны озера, неся в руках рыболовные снасти и ведро, возвращался Святослав Цветов, а со стороны ворот, навстречу ему шёл Тусевич.
Аркадий Казимирович ускорил шаг, двигаясь по направлению к дому фокусника.
Цветов же, в свою очередь увидев Тусевича, попытался изменить траекторию движения, но так как в ограниченном пространстве ретироваться было затруднительно, он развернулся и быстрым шагом направился обратно к озеру.
Казимирович последовал за ним.
Зинка наблюдала за происходящим до тех пор, пока оба действующих лица не исчезли с поля видимости.
Она спустилась в гостиную и, в ожидании закипающего чайника, несколько раз набрала подполковника. Ей вдруг нестерпимо захотелось увидеть Михаила. Зинка загадала, вот если он сейчас возьмёт трубку, значит, любит по-настоящему, и у них всё обязательно сложится.
Увы!
Абонент находился вне зоны действия сети…
