16
– Половину рукописи украли! Листы вырезали! – не здороваясь, выдохнула Зинка, когда увидела пригласившего её на конспиративное свидание около сторожки Кольцова. – А Эйдэн – не тот Эйдэн! – заявила она следом, не дав Фёдору опомниться.
– А Лена Синицына – не просто Синицына Лена, а в девичестве – Элен Холм, гражданка Эстонии, сотрудник охранного агентства «Гольфстрим». Высокооплачиваемый бодигард. Состоит в Европейской ассоциации по спортивному метанию ножей, умеет управлять любыми автотранспортными средствами и летательными аппаратами – вертолёты, самолёты… – отчеканил детектив в ответ.
– Странная у тебя манера излагать информацию, – заметила Зинаида.
– С вас, девушка, пример беру, – улыбнулся Фёдор. – Ни – здрасьте, ни – как здоровье…
– Извини. Как долетел? Поспать получилось?
– Вопросы неконструктивные, но приятные… – отшутился Кольцов. – Выспимся, когда разбогатеем.
– В смысле? – напряглась Зинка, решив, что сыщик намекает на очередной транш финансирования.
– Чую, что вся эта загадочная возня идет вокруг реально существующего миллиарда долларов! И как подсказывает интуиция – не зря мы в самой гуще варимся.
– Про Синицыну… Получается, это она Лерочку убила?
– Пока без понятия…
– А как же медальон! Акулий зуб! Я ей его на день рождения лично дарила! Если она его потеряла около скамейки – где Лера сидела – получается, она её и зарезала. Может, Молину про неё расскажем, пусть арестует?
– Ты меня чем слушаешь? Ухом или брюхом? – Кольцов начал злиться. – Элен – профессионал, причём – с большой буквы. Я многих «Гольфстримовцев» знаю, у них контракты по всему миру. Никогда – слышишь, никогда! – профи не допустит на работе такой оплошности! Тут кто-то «дирижирует оркестром», и если она действительно здесь по делу, значит – кому-то сильно мешает. Значит, подставляют…
– Что насчёт рукописи скажешь? Ты понял, что часть страниц украли? Кто-то тайком пробрался в мой дом…
– А я-то думаю, с чего вдруг гражданка Князева решила проинспектировать Олега Николаевича… – хмыкнул детектив. – Теперь по поводу рукописи… – Кольцов внимательно посмотрел на Зинаиду. – Я уверен, что страницы изъял кто-то из тех, кого ты сама впустила. Кто у тебя в доме за последнюю неделю только не побывал: и Ида, и Дина, и Михаил, и Цветов…
– И ты, – в унисон добавила Зинка.
– И я, – согласился Фёдор. – Пять человек… Думаю, скоро проясним. Кто это… По остальным позициям нужно ещё помозговать хорошенько. Ну что, пора расходиться… Завтра меня не теряй, у меня в планах с Молиным встретиться, и хочу ещё сам к дому Марка Израилевича прокатиться – с соседями потолковать.
– Завтра же суббота! Выходной!
– Побалакать с бабульками из подъезда и местными алкашами в выходной даже лучше.
– А мне что делать? – неожиданно вырвалось у Зиночки.
Фёдор удивлённо поднял брови.
– Ждать моего очередного отчёта. Ты же заказчик, а не напарник.
– Федя, Фёдор, а можно я буду совмещать? Ну… Пожалуйста!
– Мне что, соглашение тебе дать перечитать?! Никуда не лезь, живи как обычно. Если что – звони. Всё! Auf Wiedersehen!
– Аdeus! – недовольно пробормотала Зинка.
«Ничего себе! Живи своей жизнью!», – Зинку злило спокойствие Кольцова.
Особенно раздражало то, что он не поделился целью своего ночного полёта в столицу.
«А Синицына? Почему он так намеренно игнорирует её версию о причастности Леночки к убийствам? К тому же… Спортивное метание ножей? А двое потерпевших погибли именно от удара ножа. Нет! Просто сидеть и варить борщи невозможно! Спрашивать у Михи или Антона, показывая заинтересованность, запрещено! Нет! Буду действовать по-хитрому!», – успокоила себя Зиночка. – «Подружусь-ка я с Синицыными поближе!».
Случай представился сам собой…
Зинка уже несколько минут слышала, как Михаил Григорьевич разговаривает с кем-то на пороге дома, приоткрыв дверь.
– Миша, ну что за манера! Стоять в дверях и разговаривать через порог, ты уже или на улицу выйди и дверь закрой, или в дом людей позови… – крикнула она из гостиной.
– Видал, Валера, какая у меня невеста злая, и, правда, что стоим? Давайте, заходите, я вас с Зиночкой познакомлю.
Зинка подбежала к зеркалу и – пока гости разувались в прихожей – соорудила на голове пышный хвост.
– Здравствуйте, – нараспев, каким-то неестественно кукольным голосом произнесла тощая Оксана, хозяйка двадцать четвёртого участка, возникшая в Зинкиной гостиной.
Следом, стесняясь, зашёл Валера.
– А мы знакомы, – бодро отрапортовала Зинка. – Несколько раз встречались при обсуждении вопросов, связанных с деятельностью ТСЖ.
– Что стоим? Не стойте, ребята, давайте к столу, – Мишка потирал руки, законный выходной, ё-моё…
– Я за рулём и пить не могу, – важно произнесла Оксана.
Однако такому заявлению Мишка был только рад, и он заговорщицки подмигнул Валере.
– Зинка, мы с Валериком учились вместе! Представляешь! – радовался встрече Миша. – Он у нас судья! И теперь он… Твой, мой… В общем, наш сосед. Со следующей весны уже планируют переезжать в Озёрное.
Зинуля торопливо собирала на стол и улыбалась из вежливости, демонстрируя интерес к разговору.
Оксана проявила самостоятельность – заглянула во все комнаты и, вернувшись, уселась к столу.
– Такой ремонт как у вас можно сделать быстро, но я не хочу… – она скривила силиконовые губки. – Мы заказали ониксовые плиты для подоконников… Кафель тоже не хочу, пусть вся отделка будет из мрамора… А трубы… Трубы должны быть из меди! У вас в ванной – просто отстой… И стол с вытяжкой на кухне должен стоять посредине! Ну знаете, как в приличных домах?
Видимо, она попыталась обидеть Зиночку, но та спокойно улыбнулась в ответ:
– Мне тоже нравится по-другому… Но! К сожалению… Now? for the realization of athe dream I have no money…
Было видно, что выскочка Оксана ничего не поняла, и это её задело.
–А в спальне, портрет? Это копия или подлинник? -сменила тему гостья.
–Гравюра? Копия конечно! Это знаменитый Анисим Титович Князев– обер-секретарь второго Департамента Сената, его за заслуги сама императрица Екатерина награждала… Мой пра-пра-прапрадед…
–Если копия, то мне не интересно, – с удовольствием «ужалила» Зиночку Оксана.
Мужики увлечённо обсуждали возможности рыбалки на местном озере.
– А ты кем работаешь? – сменила тему будущая соседка, выковыривая из салатницы веточки рукколы и огурцы.
– Переводчицей в одном литературном издательстве. Хоть и окончила МГИМО но с мамой расстаться не смогла. Она болела, приходилось заботиться,– нехотя ответила Зиночка и тут же из приличия поинтересовалась. – А вы?
– Я и работа – вещи несовместимые! Валера работает! Формулу идеальной семьи знаешь? – спросила она, страшно выкатив глаза. И тут же, не дожидаясь ответа, прошептала. – Муж – пахарь и добытчик! Жена – дура и растратчица! – довольная, она рассмеялась собственной шутке.
– Может быть, – безразлично согласилась Зинаида, она тихо злилась на Мишку, который, не обращая на дам никакого внимания, продолжал радоваться встреч с однокашником.
– Но ты не подумай, что кроме своей внешности я ничему не уделяю внимания. Я – очень разностороння личность, – продолжила общение Оксана.
– Да?! – Зинка первый раз слышала, чтобы кто-то так говорил о себе. – Очень интересно, в чём же выражается разносторонность вашей личности?
Оксана не придала значения ехидной интонации в голосе собеседницы и самозабвенно продолжила:
– Я увлекаюсь живописью!
– Сами рисуете? Какое направление предпочитаете? Модернизм? Импрессионизм? Пуантилизм? Примитивизм?
– Я коллекционирую картины! – с раздражением пояснила Оксана.
– Как интересно! Но всё-таки, какой жанр предпочитаете? – Зинаида мстительно загоняла зазнайку в угол.
– Современный жанр современного направления, – нашлась «коллекционерша». – И, кроме этого, я закончила курсы сомелье.
– Ну энофилов в Озёрном вам вряд ли доведётся встретить…
– Каких ещё энофилов? – опять округлила глаза тощая дамочка.
– Энофилов! Любителей вина! Вы разве себя к ним не причисляете, если курсы сомелье посещали? – с притворным изумлением вставила Зинка.
– А, этих… Я сейчас уже не пью, – съехала с темы судейская жена. – Сейчас, больше живопись…
– С живописью вам в наших местах повезло больше, – продолжала потешаться Зинаида. – Через несколько домов отсюда гостит сам Юрий Синицын с супругой, вы его видели, наверное, на встрече с Тусевичем. Неужели не узнали? Вы наверняка должны были его встречать в Лондоне на арт-салоне «Frieze Art Fair». Вспоминайте! Вы что, в Лондон на арт-салон не летали?! – теперь настала очередь хитрой Зинки выпучить глаза.
– Почему не летала? – неуверенно ответила Оксана, на её лице и шее проступили малиновые пятна.
«Всё! Finita la comedia! Нужно тормозить, а то, неровен час, гостье совсем дурно сделается…», – испугалась вида кожных проявлений Зинуля.
– Это всё – неважно! – хозяйка перешла на дружелюбный тон. – Если хотите, я вас, запросто могу с Юрием познакомить.
– Очень, очень хочу! – облегчённо выкрикнула Оксана и сложила руки в умоляющем жесте. – А у него есть с собой картины или хотя бы наброски? – она картинно наклонила голову набок и зачем-то широко открыла рот, обнажив передние зубные мосты и блёклые дёсны. – Я готова купить у него его работы! Валера! – она моментально сменила тон на повелительный. – Завтра я с Зинаидой иду к Юрию Синицыну, приготовь деньги.
Валера поперхнулся и растерянно уставился на Зинку, затем перевёл взгляд на онемевшего от неожиданности Борисова.
– Оксаночка, а кто такой этот Юрий Синицын, и зачем тебе деньги? – робко переспросил муж.
– Валера! Не позорь меня перед интеллигентными людьми! Юрий Синицын – великий художник из Лондона! Его полотна стоят огромных денег! Я обязательно приобрету его работы для своей коллекции! Ты меня понял!? – выкрикнула ненормальная.
В возникшей тишине подвыпивший Миха звонко хлопнул себя по лбу ладонью, и – произнеся одно-единственное неприличное слово, рифмующееся со словом «конец» – медленно провёл пальцами по лицу до самого подбородка.
– Вы, Оксана, зачем так кричите? Мне уже сорок три, так и инсульт от испуга схлопотать можно.
И обратившись к Зинке, добавил:
– В целях сохранения мира в семье моего старинного приятеля отведи, Зиночка, нашу гостью к Синицыным прямо сейчас. Я видел – они дома. А мы тут с Валерой без вас «поскучаем».
Дома Синицыных не обнаружилось. Но Зинка не расстроилась, уверенная, что знает где их искать – на берегу озера.
Она не ошиблась.
Синицын стоял около мольберта, а Леночка, расположившись чуть поодаль, практиковала упражнения из йоги на специально расстеленном коврике.
Зинуля представила Синицыну Оксану, красочно наврав, что та является его давней почитательницей.
Оксана тут же выразила горячее желание посмотреть все имеющиеся в наличии работы «великого художника» и – несмотря на стадию их готовности – купить прямо завтра же.
Синицын пребывал в замешательстве. Он перехватил Зинкин взгляд и, скосив глаза в сторону Оксаны – чуть ли не целующей закреплённый на мольберте акварельный набросок – вопросительно приподнял бровь.
– Оксана – коллекционер, начинающий коллекционер… – громко проговорила Зина. – Она – супруга заслуженного юриста, известного в Кумске областного судьи по уголовным делам. Мечтает пополнить коллекцию вашими пейзажами…
– Хорошо, – одобрил кандидатуру покупателя Юрик. – Давайте пройдём к нам, там и выберите.
Лена тем временем свернула коврик и стояла рядом.
– Только у нас не очень прибрано, на гостей не рассчитывали, – произнесла она извиняющимся тоном.
На втором этаже коттеджа – где Юрик обустроил мастерскую и хранил свои рисунки – был настоящий кавардак. Повсюду валялись краски, в банках с растворителем были замочены кисти различной величины. Тут и там – скомканные тряпки в разноцветных пятнах.
Юра выставил вдоль стены несколько картин.
Обезумевшая от восторга Оксана металась по комнате.
– Юрий, пожалуйста! Можно сделать селфи на вашем фоне, что бы было видно картины?
– На моём фоне… Звучит как-то страшновато… Как на фоне памятника…
Но она не обратила никакого внимания на сказанные им слова. Худосочная поклонница словно попала на особую волну неконтролируемых восторгов…
– Творческий беспорядок – это так богемно! – с упоением восклицала она. – Юрий, говорите, назначайте цену за ваши шедевры!
Чтобы не смущать художника Зинка спустилась в гостиную. Леночки нигде не было видно, но в душе шумела вода. Зинуля скромно села в кресло.
«Элен Холм…», – подумала Зинаида. – «Не похоже, что ты здесь по роду службы… Каждый день йога на берегу, прогулки по лесу… Хотя, кто знает?».
– А ты чего здесь одна? – Леночка вышла из душа, вытирая на ходу мокрые волосы.
– Удалена с аукциона! – отшутилась Зина.
– Понятно, – улыбнулась Синицына. – Может, поговорить с Юриком, чтобы он тебя агентом принял? А что? Комиссионные получать будешь.
– Посмотрим… – уклончиво произнесла Зиночка.
Юрий и Оксана спустились вниз.
Юра был явно доволен, да и покупательница светилась от счастья.
Внезапно «неугомонная» кинулась к керамической чаше, стоящей на журнальном столике.
– Ой! А это что за прелесть вы здесь прячете?! – она бесцеремонно схватила своей наманикюренной «куриной лапкой» подвеску с акульим зубом. – Я тоже хочу! А это чей зуб? А кто сделал? Это, наверное, авторский эксклюзив? – тарахтела она без умолку.
Зинка не верила глазам!
Вот она, подвеска – в целости и сохранности. Даже шнурок не порван… Выходит, на месте убийства Лерочки был совсем другой «акулий зуб»!
– Это мне Зинаида Львовна с Михаилом Григорьевичем подарили. Мне тоже очень нравится.
– Зиночка! Вы срочно должны мне признаться, у кого купили такую роскошь! В понедельник с утра я приеду забирать новые экспонаты в свою коллекцию… – она многозначительно посмотрела на Юрика. – И обязательно загляну к вам, Зиночка… Мы ведь теперь подруги? Вы не откажетесь съездить вместе со мной в мастерскую этого умельца?
Больше всего Зинке сейчас захотелось повторить жест подполковника, ударившего себя по лбу, и произнести то же самое слово…
С другой стороны, это оправданный повод навестить мастерицу Аэлиту и расспросить её о других покупателях этой модели, при этом фактически не нарушая требования Кольцова, прописанных в соглашении.
Зиночка тут же созвонилась с Аэлитой и, узнав адрес и часы работы её салона, договорилась о встрече.
К радости Оксаны, она сразу предупредила «новую подругу» о том, что той не придётся гнать свой ярко-жёлтый ягуар обратно в Озёрное. Зинаида сослалась на множество личных дел в городе и заверила Липкину, что без всяких проблем вернётся домой самостоятельно.
