ГЛАВА 59

Когда-то Старый Город и был Авердом – крепостью, выстроенной гельдами, незадолго до победы в войне за освобождение Центральных Земель. Его могучие стены не тронули, расширяя и перестраивая город. Они остались неизменными, не только напоминая о днях минувших, но и охраняя те тайны, которые скрывались за ними.

Конечно, сам Старый Город тоже изменился за столетия: исчезли старые домики, бараки и мастерские, настилы из камня и необструганных бревен сменили тенистые аллеи и аккуратные лужайки. Но кое-что осталось нетронутым до сих пор.

В самом центре крепости возвышалась цитадель – мощная широкая башня, окруженная по кругу крепкими бастионами и рвом с водой. Архитекторы, превратили ров в красивый канал, а бастионы – в укрытые вьющейся зеленью павильоны. Сама же башня, порядком перестроенная изнутри, превратилась в хранилище редкостей.

Об этом месте ходило множество историй и слухов, но мало кто смог здесь побывать – бывшая цитадель Аверда располагалась в той части Старого Города, доступ в которую для посторонних был закрыт даже в праздничные дни. Оставалось расспрашивать учащихся Академии, или служащих Храмовой Стражи, но те, то ли по какому-то сговору, то ли по указанию «сверху», отделывались общими фразами: Да, мол, есть такое, видели, но ничего необычного, говорить особенно не о чем.

Посетитель, прибывший ранним летним утром в открытой повозке в сопровождении офицера в белом плаще, явно был здесь впервые. Он восхищенно огляделся по сторонам и долго стоял, осматривая здание цитадели, пока сопровождающий не тронул его за плечо:

– Вас ждут…

– Да, да, конечно, – опомнился посетитель.

Когда за его спиной закрылась входная дверь, он, привыкая к прохладному полумраку, остановился и тихо прошептал:

– Вот это да…

Зал первого этажа имел идеальную круглую форму. Следующие этажи поднимались кверху высокими галереями, оставляя центр свободным. Откуда-то с высоты сквозь большое стеклянное окно лился спокойный утренний свет, освещая стоящий в центре зала большой круглый помост, укрытый сверху стеклом.

– Доброе утро! – громко произнес гость.

Ничего, кроме собственного голоса, эхом отразившегося от стен, он в ответ не услышал. Постояв еще немного и ничего не дождавшись, он подошел к освещенному помосту и, пораженный, застыл на месте.

Под стеклом разместился настоящий город. Огромный, необыкновенного вида город, воспроизведенный в мельчайших деталях. Здания, улицы, даже деревья парков и аллей – все было настоящим, живым. В каналах и фонтанах бежала вода. Казалось, еще секунда и разбуженный утренним солнцем, этот необыкновенный город оживет, наполнится звуками и шумом множества голосов.

Не веря своим глазам, посетитель протянул руку и, коснувшись пальцами теплого стекла, прошептал лишь одно слово:

– Ордагеда.

– Мы восстанавливали ее по уцелевшим рисункам и обрывкам описаний которые удалось найти, – прозвучало вдруг из полумрака. – Спасибо, вы только что показали, что тридцать лет нашей работы не пропали зря.

Множество зеркал блеснули на галереях, поворачиваясь, разбивая падающий сверху свет на части, разливая его по всему залу.

Прищурившись, посетитель повернулся на голос и увидел приближающуюся фигуру в белой одежде и алой накидке.

– Эйцвас Решевельц.

– Уж вы простите меня за это представление, уважаемый Альвиз. Но на Диверосе есть лишь три историка, знающие о гибенорах все. Вы – первый из них, и не узнать вашего мнения я не мог.

– Всегда считал себя вторым.

– Вот как? И кто же, по-вашему, первый?

– Я у него в гостях.

Эйцвас улыбнулся.

– Даже проводя жизнь в Южных лесах, вы остались отличным дипломатом.

– В этом, эйцвас, я тоже только второй. Но у меня был хороший учитель.

– И кто же?

– Я у него в гостях, эйцвас.

Решевельц расхохотался.

– Пожалуй, стоит приглашать вас почаще!

Затем он шагнул к гостю и обнял его:

– Ну, здравствуй, Эмиль.

– Здравствуй, Арман.

– Рад тебя видеть!

– Спасибо, что пригласил.

Еще раз крепко обняв гостя, Решевельц указал на макет города:

– Значит, тебе понравилось?

– У меня просто нет слов, – Альвиз снова склонился над стеклом. – Он же живой! Трава, фонтаны… Это все настоящее?!

– Конечно.

– И деревья?!

– Ну, это, на самом деле, не так сложно как кажется, – Решевельц обошел макет и указал на высокую ступенчатую башню, возвышающуюся над ним. – Лучше взгляни вот сюда. Вот это на самом деле было сложно.

Гость посмотрел туда, куда он указывал, затем покачал головой.

– Вход. Вы воспроизвели арку?

– Вплоть до мельчайших деталей узора. Узнаешь? Это ведь ты нашел ее в Южных Лесах. Ты впечатлен?

– Я сражен.

– Рано, друг мой, рано. Посмотри на кристаллы над силовыми башнями.

Тонкие башни – шпили возвышались по всему периметру города. Над каждой из них медленно вращался отполированный камушек.

– Мы постарались полностью соблюсти все пропорции. Написано, что силовые кристаллы были в три-четыре роста взрослого гибенора. Мы уменьшили их соответственно.

Альвиз выпрямился. Он посмотрел на Решевельца с явной тревогой во взгляде:

– Под кристаллом нет никакой оси.

– Разумеется, – кивнул тот. – Кому как ни тебе знать, что силовые кристаллы удерживались в равновесии энергетическим полем, которое…

– Арман, прекрати. Как гибеноры удерживали силовые камни на башнях, я знаю. Я спрашиваю, как вам удалось подвесить их без опоры? Вы, что, нашли уцелевшую заряженную связку?! Но это же невозможно! За столько времени без взаимоподпитки энергия бы просто растеклась в пространстве!

– Кто знает, Эмиль, кто знает… – подмингнул эйцвас.

– Но во время Катастрофы все башни были разрушены, а кристаллы – уничтожены!

– И этого мы доподлинно не знаем… Информация обросла легендами, и что правда, а что нет…

– Арман…

Решевельц, не выдержав, расхохотался, хлопнув друга по плечу. Затем он вынул из кармана плоский черный камушек и положил его на стекло. Потом из того же кармана он вытащил маленький блестящий шарик. Двумя пальцами он поднес его к камню.

– Смотри.

Пальцы разжались, шарик выскользнул из них, но не упал, а остался висеть в воздухе, чуть подрагивая.

– Маленькая хитрость от наших друзей с севера, – пояснил Решевельц другу, который осторожно трогал парящий в воздухе шарик. – Некоторые металлы притягиваются друг к другу, а некоторые – отталкиваются. Попадаются и такие, которые обладают и обоими этими свойствами. Площадка башни сделана из такого металла, а внутри кристаллов спрятано по маленькому шарику. Результат ты видишь.

Он протянул шарик и камушек Альвизу:

– Возьми, детворе своей отвези. Только смотри, чтобы не проглотили.

Тот, качая головой, убрал подарок в карман.

– Спасибо. Но я подозреваю, что ты позвал меня сюда не на прогулку и не для того, чтобы развлекать летающими шариками.

– Пожалуйста! Ты прав, не на прогулку. Пойдем наверх.

Поднимаясь по лестнице, галерею второго этажа миновали не задерживаясь.

– Можем пройти, но сразу предупреждаю: почти все, что здесь есть, найдено если не тобой, то твоими экспедициями. Так что, в общем, ничего нового ты тут точно не увидишь, а время уйдет. – сказал Решевельц. – Предлагаю оставить его кое-на что, что, я уверен, заинтересует тебя сильнее.

– Как скажешь. Ты здесь хозяин.

– Не обижайся. Лучше посмотри на стену, тебе понравится.

Альвиз огляделся.

– Карта? – удивился он, – вы сумели воссоздать карту Дивероса при гибенорах?

– С твоей помощью, – поправил его эйцвас. – Так что не «вы», а «мы», не преуменьшай своих заслуг.

– Ордагеда, Ноигеда, озеро Норелл, и Геват… По ним уже вопросов нет, но это… – Альвиз указалл на надпись «Новард», – Ты добавил мой пропавший город на карту? А ты знаешь, что Академия до сих пор не признала то, что он существовал?

– Знаю, но мне безразлично. Все говорит о том, что прав ты, а не они. А со временем найдутся и доказательства.

Также, не задерживаясь на следующем этаже, они поднялись еще по одной леснице. Здесь Решевельц остановился перед закрытой дверью.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал он. – Пустить сюда посторонних я не могу, а из гельдов свободно владеем языком гибеноров лишь ты и я.

Голос и выражение его лица были такими, что Альвиз понял – ситуация действительно серьезна.

– Что случилось? – спросил он.

– Прежде всего, хочу тебя сразу предупредить: я не могу сказать тебе всего, но даже то, что ты узнаешь…

– Не трать время на объяснения, ты знаешь – я не из болтливых.

– Знаю. Но я о другом… – Решевельц подумал, подбирая слова, а потом вздохнул: – Нет, лучше, пожалуй, все-таки, сначала тебе взглянуть.

Он открыл дверь.

– Проходи. Осторожно, здесь темно.

Вокруг действительно было темно: в помещении не было ни одного окна. Под ногами глухо звякнуло железо.

– Это старый капонир. Здесь хранили всякие горючие материалы, так что он изнутри покрыт стальными листами. Проходи, не бойся, споткнуться тут не обо что. Иди вперед, на свет.

Дверь закрылась. Стало совсем темно. Только впереди, выставленные по кругу светящиеся камни, неярко освещали ни то стойку, ни то узкую тумбу. Когда Альвиз приблизился, свет камней различимо замерцал, как будто ветер подул на пламя свечей.

– Что это с ними?

– Охранные знаки, не волнуйся. На случай появления наших чрезмерно ловких и не в меру любопытных темнокожих друзей. Подходи ближе, посмотри.

Камни снова засветились ровно. Альвиз подошел еще ближе и увидел, что в центре выложенного ими круга лежит листок тонкой, почти прозрачной бумаги, на котором ясно приступает серый отпечаток. Так дети развлекаются, накладывая бумагу на рельефные рисунки и натирая ее серым порошком, перенося таким образом рисунок с камня. Но здесь работа явно была выполнена не ребенком, да и отпечаток был странным. Больше всего он напоминал выстроившиеся столбцом символы.

Рассматривая их, Альвиз нагнулся пониже и, вдруг, шагнув назад, резко повернулся к стоявшему рядом эйцвасу.

– Где вы это нашли?

Решевельцу показалось, что голос его друга словно сталью ударил по окружающему их металлу.

– Ты знаешь, что это?

– Где вы это нашли, Арман?!

– Успокойся, не кричи, – попросил Решевельц. – Что здесь написано? Ты знаешь?

Альвиз опустил голову. Видно было, что он старается успокоиться.

– Я не знаю, что здесь написано, – сказал он наконец.

Затем, недолго помолчав, он добавил:

– Но я догадываюсь, кем это было написано. Ты ведь тоже, верно? Разумеется, иначе ты бы не позвал меня. Потому что, либо это кто-то, кто поумнее нас с тобой, нехорошо пошутил, на что я очень надеюсь…

– Это исключено, – покачал головой Решевельц.

– Печально…

Альвиз посмотрел на лист бумаги. Он протянул к нему руку, но так и не решился прикоснуться.

– Санорра… – вдруг сказал он задумчиво.

– Санорра?

– Арман, в истории гибеноров было всего два языка. Первый, тот, который они получили от сил, их создавших, нам с тобой известен. Второй им дала та сила, которая стала причиной их гибели и ее следы саллейда нашли, скрытыми в глубинах Эш Гевара. Санорра носят ее в себе, вместе со всеми ее знаниями. Если кто-то и может это прочитать – то это они.

Решевельц посмотрел на друга, как на неразумного ребенка.

– Предлагаешь показать это советникам Эш Гевара? Ты ведь не серьезно?

– Я тебе ничего не предлагал. Я только поделился мыслями. За правильность которых тоже, кстати, ручаться не могу. Прости, но ведь ты сам понимаешь…

– Понимаю.

Тишина. Потом Решевельц кивнул:

– Ладно, идем. Что мы тут сидим в темноте.

Спускаясь по лестницам, оба молчали. Альвиз задумчиво смотрел себе под ноги и не высказывал более желания осмотреть галереи цитадели, а Решевельц и не предлагал.

– Куда направишься? – спросил он, когда они вышли на улицу.

– Назад, на раскопки. К востоку от Диверта, в лесу, на самом краю болот, наткнулись на куски больших каменных желобов. Возможно, это остатки каналов , которые окружали Сэгэш. Пока ничего определенного, посмотрим.

Решевельц вдруг поднял на него взгляд.

– Диверт, ты сказал?

– Ну, да, к востоку от него. Где был остров на озере Норэлл. – Альвиз явно удивился вопросу. – А что?

– Нет, ничего. Осторожней там, в болота не лезте.

– Не полезем.

– Хорошо.

Стуча колесами , подкатила повозка. Сидящий в ней офицер Храмовой Стражи открыл дверцу.

– Благодарю вас за визит, уважаемый Альвиз, – Решевельц протянул руку. – Хорошей и спокойной вам дороги.

– Спасибо, эйцвас.

Отвечая на рукопожатие, Альвиз придержал руку друга:

– Я могу надеяться узнать о результатах ваших последних исследований? Разумеется, в том объеме, в каком это будет возможно? – спросил он, глядя ему в глаза.

– Конечно, – ответил Решевельц.

Он дождался, пока повозка скроется за поворотом, затем, не спеша направился в сторону своего дворца у самой площади. Встречные желали ему доброго утра, но он, погруженный в собственные мысли, отвечал лишь рассеянными кивками.

Войдя в собственную приемную, он сразу обратился к помощнику.

– Пошлите сообщить алворду, что он может приехать, когда это ему будет удобно. Я буду ждать его в Академии, в верхнем зале для совещаний.

– Да, эйцвас.

Решевельц направился к своему кабинету. Уж положив ладонь на ручку двери, он остановился.

– Да, и вот еще что… – добавил он. – Пригласите ко мне верховного судью Хальгуверта.

– В зал для совещаний? – уточнил помощник.

– Нет, прямо ко мне. Пусть приходит, скажем, к полудню. Полагаю, к этому времени мы с алвордом уже решим все вопросы.

– Насколько мне известен распорядок дня верховного судьи, в половине первого он обычно обедает…

– Значит, пригласите его ко мне на обед. И распорядитесь, чтобы подавали на двоих.

Помощник смущенно кашлянул.

– Я прошу прощения, эйцвас… – нерешительно сказал он, явно подбирая слова. – Но положение верховного судьи и его взгляды, которых он не скрывает… в общем, он, вероятнее всего откажется от приглашения.

Он сразу же мысленно обругал себя за сказанное. Однако эйцвас из себя не вышел. Помолчав немного, явно обдумывая услышанное, он, не оборачиваясь, произнес:

– Скажите ему, что дело касается его родственницы из Диверта. Той самой, что как-то заезжала в Аверд по поводу известного ему документа. И что обсудить этот вопрос как можно скорее – в его интересах.

После этих слов он зашел в кабинет и закрыл за собой дверь.