ГЛАВА 52
– «Главное – это выстроить правильное сочетание кристаллов». Я ему устрою правильное сочетание!
Глиняная кружка с громким стуком опустилась на стол и тут же подскочила от удара хоть и небольшого по размерам, но, судя по всему, крепкого кулака.
Впрочем, в натопленном зале стоял такой гул голосов, что мало кто обратил на это внимание, только трое гельдов, сидящие за соседним столом и вполголоса обсуждающие какие-то свои дела, подняли глаза на совсем молоденькую еще гедарку с огненно-рыжими волосами, гневно стучащую по столу рукой.
– Я не знаю, об какой угол шарахнулся головой Вилхельм, но платить за его забавы собственной шкурой я не намерена!
Сидящая рядом с ней, то ли компаньонка, то ли, сестра, что, учитывая их внешнюю схожесть, было более вероятно, даже не подняла головы, продолжая вылавливать куски вареного мяса из горячего супа.
– Что он тебе сделал? – поинтересовалась она.
– Да чтоб ему нос его жирный тульды отжевали!
– Сядь, не ори. Что случилось?
Плюхнувшись на стул, рыжая пробормотала под нос какое-то неразборчивое, но крайне грязное ругательство. Потом надула щеки
– В общем так. Вызвал он меня сегодня утром и говорит: «Вейга, радость моя, не знаю что с тобой делать. В шахту тебя не отправишь, к работе с драгоценным камнем у тебя тоже склонности нет. Какое тебе применение найти – ума не приложу. А ведь пора бы уже – по шестнадцать лет уже вам с сестрой. Ну, та хоть при деле, а вот ты все еще ни туда, ни сюда.»
– Айц ротайн кен рауг штака, – громко произнес вдруг один из гельдов и вся компания весело загоготала.
Рыжеволосая изменилась в лице. Секунду она выглядела растеряно, потом зло прищурилась.
– Ты слышала, что он сказал? – спросила она
– Слышала, но не поняла ничего, – ответила вторая. – А что он сказал?
– Подожди-ка минутку.
– Эй, ты куда?!
Но та уже подходила к столу, за которым сидела веселая троица. Подтянув свободный стул, она уселась как раз напротив шутника и мило улыбнувшись, захлопала ресницами.
– Прости, но ты же сейчас говорил на шпрай?
Тот, усмехнувшись, смерил ее взглядом.
– И что из того?
– Здорово! – рыжая восхищенно покачала головой. – Знаешь, мне нравится ваш язык. Я его учила даже. Только что толку, поговорить все равно не с кем – все повсюду говорят на общем. И тут, слышу – знакомые слова!
Усмешка на лице гельда растянулась еще шире.
– И что ты поняла?
– Вейга! – позвала сестра.
Гедарка не поворачиваясь, отмахнулась.
– Ну… Я поняла и «рыженькая» и «милая», – улыбнулась она.
Гельды одобрительно загоготали, подталкивая друг друга локтями.
– Но я не поняла, что значит «штака»… Можешь сказать мне, что означает это слово?
Парнями овладел еще один приступ смеха.
– «Штака» – это значит… как бы тебе сказать, – гельд закатил глаза, размышляя.
– Красавица! – подсказал один из его приятелей.
– Да, точно! Именно «красавица»!
– Ой…
На щеках рыжей вспыхнул яркий румянец. Она смущенно потупила взгляд и принялась водить пальчиком по ручке только что принесенной кружки, над которой еще стояла пенная шапка.
– Столько комплиментов… Ты меня смутил.
– А ты выпей! – гельд кивнул на кружку, а его друзья с энтузиазмом закивали. – Сразу полегчает!
– Угощаешь?
– Угощаем, угощаем!
– Ну, раз так…
Взяв кружку за ручку, гедарка оглянулась на соседний стол, за которым сестра не сводила с нее настороженного взгляда и снова повернувшись, улыбнулась самым трогательным и простодушным образом.
– За настоящих мужчин!
И она выплеснула содержимое кружки прямо в лицо шутнику. Тот отпрянул, раскрыв рот и выпучив глаза. Лучше бы прикрыл физиономию – меньше зубов бы потерял, когда в нее отправилась уже сама кружка. Глина не выдержала силы удара, и разлетелась на куски, так, что в руках у девчонки осталась лишь ручка. Отшвырнув ее в сторону, рыжая запрыгнула на стол и ударом ноги в грудь опрокинула гельда на пол вместе со стулом.
Раздался грохот. Схватившись за разбитое в кровь лицо, недавний душа компании, захрипел, выплевывая выбитые зубы. Его друзья, подскочив со своих мест, в ступоре стояли рядом и не торопились прийти ему на помощь. Перевернувшись, он попытался не то подняться, не то уползти подальше.
Однако гедарка не дала ему такой возможности. Подхватив с пола опрокинутый тяжелый стул, она придавила его спинкой голову и руки гельда, наступив сверху сапогом.
– Что ты там говоришь, я не поняла? – спросила она, слушая, как он скулит на полу. – Еще что-то про нас с сестрой? Еще что-то смешное?! Давай посмеемся вместе!
Но гельду уже было не до смеха.
– Что, шутки кончились? – она обернулась к сестре, – Винга, ты знаешь, что он сказал? «Из этой рыженькой милашки вышла бы отличная подстилка» – вот что!
В наступившей тишине она повернулась к приятелям лежащего:
– А вы что не смеетесь? Не весело?!
Те, стоя у стола, настороженно осматривались в наступившей тишине, под тяжелыми взглядами молча окруживших их со всех сторон здоровенных гедаров – шахтеров и лесорубов.
– Слушай, мы просим прощения, – сбиваясь заговорил один. – И за него… и вообще.
– Да, не стоило так говорить, – затравленно оглядываясь по сторонам, сказал второй.
Пробираясь между столпившимися гедарами, подошел Акса – хозяин корджи.
– Вейга, отпусти его. Пусть убираются на все четыре стороны.
Не убирая ноги со спинки стула, гедарка наклонилась, выдернула из ножен на поясе трясущегося гельда дорожный нож. Посмотрела на лезвие и усмехнулась.
– Сталь-то дрянь. Такая же дешевка, как и ты.
Затем полоснула по завязкам, держащим на поясе кошелек, и бросила его Аксе.
– Тут как раз хватит, чтобы возместить их поведение и бардак, который они устроили.
Она повернулась к гельдам:
– Или я не права?
Те замотали головами.
– Нет-нет, все верно.
– Мы пойдем?
– Топайте! – Вейга убрала ногу, подняла стул и поставила его рядом, освободив лежащего на полу. – И мой вам совет: в следующий раз говорите на общем – прислушиваться меньше будут к тому, что вы болтаете!
Не обращая внимания на дальнейшее, она вернулась за свой стол, не глядя на то, как гельды подхватили своего побитого приятеля и вытащили из зала.
Плюхнувшись на стул, она схватила обеими руками кружку, осушила ее в несколько глотков, раздувая белую пену, и откинулась на деревянную спинку.
– Уф, ну вот, кажется, полегчало.
Она подтянула к себе тарелку и застучала ложкой.
– Так на чем я там остановилась? Ах да, вспомнила! В общем, дал он мне эту коробку и мешочек с кристаллами и говорит: «Поставишь ее у второго выхода в верхний северный тоннель. Потом откроешь крышку и в гнезда вставишь кристаллы, как написано вот тут». И сует мне бумажку какую-то. «Не перепутай, – говорит – Главное – правильное сочетание кристаллов. Тогда устройство начнет издавать звук, который будет отпугивать всякую живность. Под землей тепло – вот зверье и лезет в тоннели. А потом шахтеры вместо работы дохлятину вонючую по разломам собирают».
– Какую коробку?
– Да вот эту, – Вейга, не отрываясь от поедания супа толкнула ногой лежащий под столом мешок. – Открой, посмотри. Там и штука эта и камни.
– Так ты, что, ничего не поставила? Совсем мозги отморозила что ли?!
– Ну, так я же тебе рассказываю, а ты перебиваешь!
– Что ты мне рассказываешь? Тебя артельный старшина послал…
– Уж он послал, так послал. Погоди ты орать-то, дослушай сначала!
Винга покачала головой. Она была младше своей сестры всего на час с небольшим, но, несмотря на общее сходство, они с ней заметно различались – в отличие от рыжей Вейги ей достались более привычные для Севера светлые волосы и более спокойный и рассудительный характер.
– Вот ты горе. Рассказывай, что с тобой делать.
– Так вот, я и рассказываю.
Вейга отодвинула опустевшую тарелку.
– Лезла я по этим старым туннелям, руки-ноги все подрала. Но, в конце концов, добралась до этого проклятого выхода. А он наверху. Нет, правда – в потолке! Видать, порода обвалилась вокруг. Ну что делать – думала, думала – придумала, как забраться. Выбираюсь на воздух задом кверху, мешок этот за собой тащу, и что ты думаешь? Оказываюсь прямо посреди вольгова логова! Они, видать, чуют, что из-под земли тепло – и жмутся к этой дыре. Лежат вокруг нее, греются. Щенята визжат, бегают. Спасибо Гедрэ – не наступила ни на кого, пока корячилась. Короче, вытаскиваю я этот мешок, разгибаюсь – и вижу перед собой серые морды с вот такими клычищами! Я стою перед ними, они смотрят на меня, и не понятно кто в большем ступоре от такого моего появления – они или я.
Винга ошарашено уставилась на сестру, забыв о еде.
– Что?!
Вейга вместо ответа постучала ложкой по глиняному боку кружки. Тут же подбежала дочка Аксы. В одной руке она держала две полные кружки, а в другой – тарелку с нарезанной закуской.
– Отец сказал – это в подарок. И за обед можете не платить.
Подхватив пустую посуду, она упорхнула. Некогда задерживаться, когда за столами столько народа.
– Передай ему спасибо! – крикнула ей вслед Винга. – Ну чего молчишь? Дальше-то что?!
– Да что дальше… – Вейга тут же принялась набивать род дареным угощением. – Первые пару секунд я думала, что вот прямо тут и останусь, на части поделенная. Потом думаю – дыра-то рядом. Ну, и начинаю потихоньку подталкивать к ней штуку эту. А гольвы, видать, опомнились – зубы скалить начали, шерсть дыбом, подступают со всех сторон. Щенята подальше сбежали. И тут я мешок этот в дыру уронила. Грохнул он изрядно – аж гольвы в стороны шарахнулись. Ну, я, не будь дура – следом за мешком. Упала на него прямо. Слышу – сверху гольвы бесятся: рычат, зубами щелкают, землю роют, головы в дыру просовывают. Но прыгать боятся. Дожидаться, пока они осмелеют, я не стала – мешок в охапку – и бегом оттуда. Не помню, как назад прибежала. Но не остановилась ни разу.
Она отпила из кружки.
– Как добралась – хотела сразу пойти к Вилхельму и штуку эту об его башку старую расколошматить. Но потом почувствовала, что если сейчас не перекушу и хотя бы глоток пива не выпью – сдохну прямо на снегу. Зашла к Аксе – а тут ты.
Она улыбнулась и махнула рукой, убирая со лба рыжие пряди.
– Так что, будешь теперь на меня орать, что я эту коробку там не оставила?
– Непутевая ты, вот что. Вот что ты туда потащилась без оружия-то даже? И еще в одиночку. Ну, жива – и хорошо.
Кружки стукнулись глиняными боками.
– Можно подумать, спас бы меня там топор, – усмехнулась Вейга. – Там этих гольвов с полсотни голов было, если не больше. Но ничего – выбрались. Правда, железка?
Она с благодушным видом пнула лежащий под столом мешок. Внутри его что-то то ли скрипнуло, то ли хрюкнуло.
– Ну а если Вилхельм вдруг решит, что я ему в артели не нужна – упрашивать не буду. Соберусь и уеду…
– Куда это ты одна поедешь?
– Ну, вместе уедем. Поедем к саллейда, на самый юг, к морю. Сядем там под деревом, откроем лавку «Вейга и Винга». Я буду ловить и обдирать какую-нибудь живность, а ты – шить одежду и возить ее на продажу гельдам. Живности и гельдов много – с голоду не умрем. И не замерзнем – говорят, у них там, на юге, и снега никогда не бывает.
Засмеявшись, сестры допили пиво, оделись, и, захватив из-под стола мешок, помахали на прощание стоящему за деревянной стойкой Аксе и вышли на улицу. Солнце тысячами искр вспыхивало на белом снегу. До начала настоящей зимы было еще далеко, и погода была теплой и спокойной.
Сзади послышался топот. Мимо бодро прошагали два мохнатых тувара, тянущие за собой большую крытую повозку на широких полозьях. За толстыми стеклами, не пропускающими уличный холод, были видны лица пассажиров сидящих в удобных мягких креслах. В тепле и комфорте по скрипучему снегу за несколько часов они доберутся до Ховскоода и отправятся далее – к самым границам Гельдивайн Тарен.
Сестры проводили повозку взглядом.
– Сегодня десятый день, ты помнишь? – спросила вдруг Винга.
– Да помню я… – Вейга поковыряла носком сапога утоптанный снег. – Помню.
– И что думаешь?
Вейга снова посмотрела вслед сворачивающей в долину повозке.
Там, на юге, за горами, за белыми, сверкающими под солнцем вершинами, за перевалами и ледниками, за широкими полями, на которые еще не выпал снег, окруженный с трех сторон лесом и болотами – лежал Диверт – небольшой городок, в котором им недавно пришлось побывать.
