ГЛАВА 36
Наверное, это уютно – когда в маленькой комнатке полумрак, в камине, пощелкивая дровами, горит огонь, распространяя тепло и едва заметный запах смолы, а дождевые капли, разогнавшись в полете, ударяют в запотевшее стекло, разбиваются об него, медленно стекают вниз, разрисовывая окно живыми узорами.
Хотя, мысли хозяина комнаты, уже долгое время безмолвно стоящего у окна, сейчас совершенно не располагали к наслаждению домашним уютом. Он отвернулся, и, не спеша подойдя к освещенному столу, тяжело опустился на стул. Затем он вынул из кармана коробочку с зелеными шариками, проглотил один и, ожидая, пока режущая боль в ногах утихнет, откинулся на спинку.
Последние недели отняли у него все силы. Нье Анэ был прав – он узнал много больше, чем хотел бы знать. Когда подробнейший, на четыре сотни страниц, рассказ Грейцель был дополнен еще сотней исписанных листов – ее точными ответами на вопросы проводивших тайное расследование офицеров гарнизона, он дал приказ, не поднимая шума, найти и изъять в государственном архиве все материалы о действиях Старого Города в Зигверте. И после того, как он закрыл последнюю книгу записей, ему захотелось погрузиться в горячую ванную, чтобы смыть с себя всю ту грязь и кровь, что осела на этих страницах.
Но нужно было, действовать. И первым делом он поблагодарил Нье Анэ за то, что Эш Гевар принял на себя вину за смерть раг`эше и извинился за свое поведение при их прошлой встрече.
Прежде чем распрощаться с санорра, он сказал ему:
– Вы были правы, Нье Анэ. Я действительно узнал больше, чем хотел бы знать, – сказал он.
– Я понимаю ваши чувства, алворд, но я предупреждал вас об этом, – ответил гость.
– Я вас не виню. В конце концов, именно вы приложили столько сил к тому, чтобы уберечь меня от этого.
Лицо советника осталось бесстрастным.
– Ваш офицер справилась лучше, чем можно было ожидать, – сказал он.
– Ваши Дей-Кай тоже исполнили данный им вами приказ со всем старанием. Так что в том, что она возвратилась назад живой и в здравом уме, их заслуги точно нет.
– Я уже говорил вам, алворд – никто в Эш Геваре не может приказывать Дей-Кай. В том числе и я. Я лишь попросил их исполнить вашу просьбу максимально полным и быстрым способом.
– И надеюсь, – добавил он, – что вы проявите мудрость и осторожность, распоряжаясь тем, что узнали. Эйцвас Решевельц и без того не благоволит нам. Эш Гевар просил меня уведомить вас о том, что нам не хотелось бы превращать его в открытого врага санорра.
Разговор с эйцвасом состоялся на следующий день в его кабинете. Алворд нанес ему визит в сопровождении десятка солдат и двух офицеров гарнизона, занявших места у дверей приемной и кабинета.
– Не желаете ли объясниться, эйцвас? – поинтересовался он, кивнув на стопку архивных записей, которые один из сопровождающих положил на стол.
– Каких объяснений вы ждете, от меня алворд?
– Начните с любых, – Ройзель усмехнулся. – О том, почему вы скрыли подмену от Совета и его алворда; о том, почему собственным решением сохранили самозванца на посту коменданта, хотя и не имели на это права. О том, почему командир Айзен остался за решеткой. Жену Эльдрика Скелла вы ведь тоже не потрудились известить о том, что она уже десяток с лишним лет как вдова?
Решевельц слушал его с абсолютным спокойствием на лице.
– А разве я обязан перед вами отчитываться, алворд? – спросил он.
Ройзель покачал головой.
– Мне вы ничем не обязаны, эйцвас, – сказал он. – Но перед кем вы предпочитаете отчитаться: передо мной, или перед Государственным Советом?
Решевельц сложил руки на столе. Несколько секунд, он, казалось, размышлял над ответом, затем снова посмотрел на собеседника.
– Пожалуй, я выберу Совет.
– Как угодно.
Ройзель оперся на трость, собираясь встать, но вдруг эйцвас удержал его:
– Еще одну минуту, алворд, – попросил он.
Тон его был настолько примирительным, что Ройзель снова положил трость на колени.
– Поскольку вы были так добры, что дали мне возможность подготовиться к допросу, я хочу оказать вам ответную любезность, чтобы и вы не оказались перед дознавателями Совета неподготовленным. В конце концов, вам в итоге придется тяжелее.
– Что? – поразился алворд.
– Ну как же, – кивнул Решевельц, – ведь по закону эйцваса выбирают энле, да и должность эта пожизненная, а вот алворда советники имеют право сместить простым большинством, просто проголосовав. Дело нескольких минут.
Ройзель сжал в руке трость. Казалось, еще секунда – и он, размахнувшись, огреет ею Решевельца по голове.
– Итак, вы попросите меня дать отчет Совету. Именно попросите – вызвать мня вы не вправе. Что же, я с охотой приду. И, в отличие от вас, приду один, без вооруженной стражи. А когда Совет задаст свои вопросы, я отвечу, что ваш предшественник отдал должность коменданта важной пограничной крепости убийце, насильнику и кровожадному уроду, заслуживающему лишь подвала поглубже и цепи покороче. Что все совершенное им однажды стало бы известно и вызвало бы конфликт между Авердом и Ашхакаром. И если благодаря случаю его сменил разумный командир и способный управляющий – это как минимум меньшее зло, по сравнению с тем, что могло случиться, останься он на своем месте. И что, пожалуй, стоит спросить у предыдущего алворда, по какой причине, или по чьему совету он пренебрёг безопасностью Гельдевайн Таррен, подняв его столь высоко.
Эйцвас взял из стопки верхнюю книгу, раскрыл ее, мельком глянул на страницу и продолжил:
– Далее я объясню, что если командир гарнизона, охраняющего наши северные границы от прячущихся в лесу грабителей и убийц, вместо этого вступает с ними в сговор с целью совершить убийство коменданта крепости – это преступление. А если он делает это дважды – это измена. И то, что он лишился за это не жизни, а всего лишь свободы – это скорее акт милосердия. Равно как и то, что никто не стал тревожить и без того измученную женщину и ее перепуганную дочь. Хотите перетряхивать грязное белье у них на глазах, эйцвас? Я вам в этом не помощник.
Решевельц закрыл книгу и положил на нее руки. Он казался спокойным, но его глаза приобрели характерный стальной оттенок. Тем, кто знал его лично, было прекрасно известно, что это признак высшей степени ярости.
– А ответив на вопросы совета, я потребую отчета у вас, алворд. За то, что вы заключили тайное соглашение с советниками Эш Гевара, за то, что превысив данную вам Советом власть, тайно от меня отдавали приказания офицеру Храмовой Стражи, на что не имеете права. Я потребую у вас отчета за то, что вы готовы были обречь девушку на страшную, мучительную смерть ради удовлетворения собственных амбиций…
– Ложь! – выкрикнул Ройзель – Вы не хуже меня знаете, что…
– Я знаю то, что я знаю, но я не ору об этом во весь голос! – резко оборвал его Решевельц. – И вам не советую! А что советую – так это подумать о том, почему Эш Гевар взял на себя всю вину за случившееся в Зигверте? Вы знаете, почему санорра это сделали? Я вот не знаю! Почему они не переложили всю ответственность на Дей-Кай? Почему не позволили раг`эш призвать их к ответу?! Неужели вы никогда не задумывались над тем, какую тайну они смогли выкупить у вас за столь серьезную цену? Так задумайтесь… если, конечно, советники сохранят вас на посту.
– Вы угрожаете мне, Решевельц? – тихо поинтересовался алворд.
– Я лишь напоминаю вам, Ройзель, что мы оба служим Гельдевайн Таррен, – Решевельц вздохнул. – До сих пор вы мудро отделяли интересы Аверда от собственных. Пусть так будет и впредь.
Он встал и дождался, пока эйцвас поднимется на ноги.
– Я объяснился перед вами. Выносить ли все это в Совет или нет – решайте сами.
Ройзель, опираясь рукой на трость, потянулся другой к лежащим на столе книгам с архивными записями.
– Оставьте. Я распоряжусь, чтобы их вернули на место. Не волнуйтесь, с ними ничего не случится. Вы в любой момент сможете взять их оттуда.
Алворд молча кивнул. Затем постоял немного и направился к выходу.
– Еще один вопрос, алворд, – вдруг услышал он.
– Что еще, эйцвас?
– Эта девочка, из Храмовой Стражи…
– Грейцель.
– Да. Она в нынешнем выпуске.
– И что же?
– Вообще-то она подавала прошение на то, чтобы остаться на службе. И, как вы понимаете, я бы не имел ничего против. Особенно… учитывая все известные нам обоим обстоятельства.
– Так в чем же дело?
– Вы знаете правила, алворд. Офицер Храмовой Стражи не может выполнять тайных поручений Совета или его главы, а солдат гарнизона – исполнять секретные приказы Старого города.
Алворд повернулся к стоящему за столом эйцвасу.
– Я не понял, Решевельц… Вы, что, собираетесь в отместку лишить ее белого плаща?
– В отместку?! Может быть, стоило припомнить пару строчек из того документа, который вы подписали, вступая в должность, прежде чем играть в главнокомандующего?!
– Что за ерунда, эйцвас?! Вам ведь известно как она относится к службе!
– И именно поэтому она все еще носит эту форму после всего произошедшего.
Решевельц взял со стола исписанный лист и протянул его Ройзелю.
– Вот список выпускников. Либо она покидает Старый Город в их числе, сохраняя за собой звание и все права офицера, либо… И, напоминаю, алворд, я не обязан был даже говорить с вами об этом. Решайте.
Ройзель покачал головой. Он чувствовал, что Решевельц загнал его в угол и не выпустит из него, как бы он не пытался вырваться.
– Хорошо, – кивнул он. – Поступайте, как сочтете нужным…
– Для общего блага, алворд. Не забывайте – об этих правилах знаем не только мы с вами.
– Да-да, разумеется, для общего блага. Я постараюсь решить этот вопрос. Но у меня есть условие.
– Какое?
– Дайте ей закончить дело. Пусть съездит в Диверт еще раз – ей нужно уведомить санорра о том, что они могут покинуть город, если на то будет их желание.
– До собрания Совета или после него?
– Решевельц… – устало вздохнул Ройзель, – просто отдайте приказ.
– Да, алворд.
– По возвращении я приглашу ее на службу в штаб Совета. Сегодня подготовлю запрос в Академию, пусть завтра встретится с примулом и сразу отправляется в Диверт.
– Хорошо, алворд, я понял. Рад был побеседовать. Будьте здоровы!
– Буду… Даже не надейся… – проворчал Ройзель, выходя из кабинета.
