Глава 41
Престарелый маньяк
Вначале господину Грэйхемцену повезло. Он довольно быстро вышел в одной из социальных сетей на одну из своих желаемых любовниц и затеял с ней оживлённую переписку. Ума хватало, чтобы сразу заинтриговать подружку несколькими намёками на близкие отношения в прошлом. Затем сразу оговорить, что если они встретятся, женщине придётся принять все меры предосторожности на пути к свиданию, ибо старый друг в данный момент вынужден скрываться.
Заинтригованная красотка согласилась с такими условиями. После чего перешли к более конкретным намёкам: «Помнишь, там-то и тогда-то я тебе купил то-то?», «А когда мы были два дня там-то, мы с тобой устроили одно не совсем законное развлечение. Помнишь, что мы тогда под себя подстелили?». Уже после пятого вопроса любовница окончательно убедилась в личности замаскированного собеседника и пылко заверила:
«Милый! Только скажи, куда ехать! Выезжаю немедленно!» – на что выздоравливающий богатей самодовольно и предвкушающе заулыбался:
«Ну да! Эта цыпочка мне никогда и ни в чём не отказывала. И лояльность её не вызывает сомнений. А уж старательная, мм!..»
После чего проверил номер телефона пассии и написал, что будет её ждать в такой-то точке. Точнее, наблюдать за этой точкой издали, из автомобиля. Дальше будет сообщать о последующих шагах по телефону, присматривая, чтобы гостья не привела к нему «хвост». Женщина заверила, что уже мчится к нему на встречу и вышла из Всемирной сети Интернета.
Точка встречи ей была назначена на другой стороне улицы, чуть наискосок от выходящих туда окон. Рома намеревался лично проследить вначале, нет ли за дамой слежки, и только потом направить к тайной квартире Вампира.
Никаких угрызений совести перед своим спасителем Грэйхемцен не ощущал. И обещания «не высовываться» как-то позабылись, показались неуместными в данной ситуации. Слишком верил, что всё получится великолепно, риска нет, неприятностей больше не существует.
Довольно насвистывая весёлый мотивчик, Рома бросился приводить спальню в задуманный вид, ну и что-нибудь на запить организовать. Но не успел и с первым делом справиться, как в помещении повеяло запахами посторонних. Развернуться – тоже не успел. На него навалились, скрутили, зажали вначале рот, а потом и заклеили его. После чего раздели догола и распяли верёвками на кровати.
Только тут пленник сумел рассмотреть, кто же это его так легко оприходовал. Три мордоворота, в глухих шлемах тактического спецназа, да и форма, более сходная с бронежилетами, прикрыта просторными плащами. Ходят беззвучно. Переговариваются только жестами. На возмущённое мычание не реагируют. И вступать в какое-либо общение с миллионером явно не собираются. Сделав дело, все трое беззвучно удалились из спальни.
«И что это тут творится?» – мысленно завопил миллионер.
Грабители? Старые враги? Случайные недоброжелатели, с кем-то его спутавшие? Всё оказалось несколько хуже, когда появился какой-то старикашка в инвалидном, самоуправляемом кресле. На коленях у него лежал пистолет, который он время от времени вожделенно поглаживал. Присмотревшись к голому пленнику, старикашка с искренним восторгом и азартом ликующего охотника воскликнул:
– Чёрт меня побери! Да это же сам Грэйхемцен! Вот свезло так свезло! Ха-ха! Таких знаменитостей в моей биографии ещё не попадалось!
Рома всеми силами пытался показать, что он готов к торговле. Кивал при упоминании своего имени. Потирал пальцами, кося на них глазами, давал знать, что готов выплатить любую сумму выкупа. Потому что начал подспудно догадываться, что Судьба свела его с каким-то сумасшедшим маньяком. Гигантский город, и в нём богачей, чудящих в последние месяцы своей жизни, хоть в море топи.
Оставалось только понять, что же инвалид в кресле собирается сотворить.
А тот радовался и воодушевлялся ещё больше:
– Какое невероятное совпадение! А ведь у меня на примете была ещё одна знаменитость женского пола! Я её словно специально берёг для такого случая. Ха-ха! Тем более что вы прекрасно знакомы и будете великолепно смотреться в этой кроватке.
После чего по телефону стал с кем-то общаться:
– Что с девятым номером? И где сейчас эта наглая овца? Великолепно! Совсем рядышком. У-ух! Бог слышит мои молитвы! Чем занимается?.. О! Я её уже обожаю!.. Хватайте её и давайте волоките по адресу…
Назвал здешний адрес, умиротворённо вздохнул и тут же стал преображаться. Его глаза засветились фанатичным блеском, бледность лица сменилась нездоровой краснотой, а голос задрожал от предвкушения.
Ну и пошла озвучка предстоящего действа:
– Видишь ли, Рома, я уже стар… очень стар. На самом деле мне гораздо больше, чем я выгляжу.
«Ну ты и выглядишь на сто! – мысленно прокричал пленник. – А больше все равно не живут!»
Вслух получилось только мычание, на которое старый маразматик ехидно заметил:
– Вижу, вижу, что и ты мне больше шестидесяти… пяти не даёшь. Только вот болезни да прочие напасти несколько подкосили моё внутреннее здоровье. И я теперь уже не тот, каким был ещё лет пять назад.
«Да ты, скотина, уже лет сорок назад обязан был издохнуть! – промычал миллионер. Но мысленно перебирал разные варианты ближайшего будущего: – Кого это он приказал схватить? Как-то не похоже, что речь шла о вызванной мною пассии. А кого тогда? Тем более последовал намёк, что следующая жертва моя знакомая? Тем более что за ней уже давно следили?»
– Да, да! – продолжал ёрничать старикан. – Ещё пять лет назад я с огромным энтузиазмом топтал разных красоток. И они оставались после меня в невероятной нирване восторга и удовольствий. А сейчас что? Сейчас я уже не тот…
Да так грустно вздохнул, так жалостливо скривился, что даже слеза у него по сморщенной щеке скатилась. И у единственного зрителя жалость к нему и сочувствие в душе зашевелились. То ли этот инвалид, в самом деле, уникальный экстраверт, сосущий энергию от окружающих, то ли в нём великий, непризнанный, гениальный артист погибает?
И дальше гад продолжал паясничать, словно выступал не перед одним человеком, а перед ареной стотысячного стадиона:
– Вот вижу я, Рома, что ты правильный человек. Сочувствуешь старику… А ведь это редкость в наше время. Каждый беспомощного калеку обидеть норовит.
– Мм? – удалось промычать с чёткими, вопросительными и даже гневными интонациями. Собеседник обрадовался:
– Правильно! Я потому и нанял надёжную охрану, что никто не хотел мне идти навстречу. Никто не желал мне потворствовать в маленьких, непритязательных радостях сексуального плана. А ведь по законам, каждый из нас имеет права на жизнь и самоопределение, отдых и развлечения, на те же радости. Вот я и беру своё, хоть и пришлось для этого потратиться баснословно.
– Угу! Угу! – Ещё и губы удалось языком отклеить изнутри от липкой ленты и вполне внятно послать старого маразматика: – Иди ты на!..
– Как одинаково?! – возмутился тот в ответ. – Мне совсем не одинаково, с кем получать моральное удовольствие в последние недели своей жизни. Вот и тебя мне Бог послал в награду. Понаблюдаю, как ты будешь сексом заниматься. Хе-хе! Да не с простой женщиной, а со своей родственницей. Ну? Чего ты так на меня пялишься? Я и не скрываю от тебя, что высшим удовольствием является наблюдать за сношением родственников. Ох! Знал бы ты, как это возбуждает! Мммм!..
Тогда как Рома вдруг подумал о самом страшном, и сердце стало сбоить в рваном темпе. Дочерей у него хватало, всё-таки одиннадцать браков за спиной. И если вдруг сюда сейчас приведут одну из них?!. Да эта старая сволочь вдруг в самом деле заставит что-то вытворять под дулом пистолета?.. А потом и убьёт?..
Мысли показались настолько кощунственными, что Рома задёргался и чуть не задохнулся от душащей его бессильной ненависти и злобы.
Инвалид тоже резко зашевелился, усаживаясь удобнее и руками передвигая свои парализованные ноги. При этом душевно так посочувствовал:
– Что ж ты так побледнел, болезный? Аль стеснительный совсем? Так тут не бояться надо, а радоваться. Удовольствие ведь получать будешь! Да ещё какое! Новые ощущения. Новые эмоции. Новые позы, выдуманные мною специально и уже опробованные не раз. А если мне ваше исполнение понравится, то в живых оставлю и даже калечить не стану. И не смотри на меня так. Господом Богом клянусь, что ничего плохого с вами не случится! Если стараться будете…
Верить такому моральному уроду было глупо. Такие типы ни в Бога, ни в чёрта не верят. Да и память подсказала теленовости последних лет, в которых постоянно пугали обывателей именно таким маньяком, неуловимым для полиции. Но находясь в роли безмолвного пленника, диалог с прениями не устроишь, а большинство мычаний трактовались весьма произвольно:
– Чтобы ты не сомневался в моих словах и лучше старался в предстоящем действе, я тебе одну простую истину расскажу. Касается она вольного ухода отсюда. Порадуете старика жгучим либидо денёк-второй, отпущу на все четыре стороны. И бояться не буду, что на мой след полицию натравите. Ибо я вас тщательно на видео зафиксирую, фотографий наделаю, и в случае жалоб на меня весь компромат на вас станет достоянием гласности. А ведь что ты, что твоя родственница – о-го-го какие шишки! Вам свой авторитет ронять не с руки. Вот и будете помалкивать. А я – тешиться на старость лет, ваши фотографии пересматривая.
Под объяснения маньяка Рома немного успокоился, голова стала лучше соображать:
«Эта старая тварь собирается нас ещё и долгое время тут держать! Но в любом случае Вампир должен сегодня наведаться сюда. Жаль, что мы чётко час его визита не оговорили. Можно было бы хоть как-то время потянуть… А уж если он сюда нагрянет, то быстро этого маньяка с его роботами на ноль перемножит. А я? Как же я так расслабился?.. Как прозевал вторжение в квартиру?.. Почему не ходил с оружием на изготовку?..»
В квартире имелось два пистолета: один в ящике письменного стола, второй – в прикроватной тумбочке. И почему бы раньше не положить один под подушку? Ведь никто здесь даже обыска не провёл. Маньяка только одно интересует. Потом можно было бы незаметно как-то достать, и…
«Засада! Руки-то привязаны, зубами тоже не подтолкнёшь… Может, та, кого привезут вскоре, до тумбочки дотянется после моей подсказки?..»
И опять навалилась паника, стоило только представить себе, что одна из дочерей вдруг окажется вскоре в этой спальне. Так что сердце начало работать со сбоями, когда со стороны входа в квартиру послышались звуки сопротивления, стон и сдавленное мычание.
– О! А вот и партнёрша пожаловала! Как быстро-то, и заждаться не успели! Ну-ка, ребятки, раздевайте её да к делу пристраивайте.
В спальню буквально на весу внесли извивающуюся женщину. Руки у неё оказались сзади связаны наручниками, на голове – тёмный мешок.
Изначально, не освобождая от пут, с неё сняли всю одежду, порой цинично разрывая или разрезая ткани. При этом открылось тело вполне взрослой, сложившейся женщины, и Роман сделал свободный вздох:
«Неужели они пленили кого-то из моих бывших жён?!. Но в любом случае – это хоть не так кошмарно. Хотя есть парочка «бывших», с которыми я и под угрозой немедленных мучений не смогу расслабиться до состояния стояния…»
Так и не сняв с женщины мешок, маньяк стал скороговоркой объяснять, что от неё требуется. При этом довольно буднично, конкретно перечисляя все сексуальные действия, которые ей надлежало выполнить. Один из подручных маньяка держал женщину за связанные руки. Двое других довольно проворно расставили по всей комнате шесть видеокамер. Включили их. Добавили яркого освещения. Взяли в руки по длинной палке и явно приготовились ими пользоваться.
А потом с пленницы сняли колпак. И довольно резко сорвали со рта кусок скотча. Несмотря на растрёпанную причёску, тёмную ссадину на скуле и кровавую царапину на лбу женщины, Рома её сразу узнал. И замычал от изумления: Джессика Бастин! Его родная племянница! Дочь старшего (уже покойного) брата!
Но пока она моргала, жмурясь от яркого света и ничего не могла рассмотреть, от всей души радовался старикашка:
– Какая семейная идиллия! Любящие родственники встретились! И сейчас начнут заниматься пылкой любовью! Ну же! Приступай, малышка!
Джессика наконец осмотрелась и не смогла удержаться от возгласа, рассмотрев объект своего предстоящего совокупления:
– А ты здесь откуда?!
После чего дико взвизгнула и попыталась вырваться из пут.
Бесполезно. Вначале получила хлёсткую пощечину, от которой чуть сознание не потеряла, а потом её за волосы силой пригнули к паху Романа и стали тыкать туда лицом. А от маньяка понеслись угрозы:
– Если ты сейчас не начнёшь делать что приказано, прострелю ступню. Забинтуем, и будешь работать дальше. Не поможет, прострелю вторую ступню…
Попутно с этими словами две палки почти синхронно опустились на женскую попку, вызывая вопль боли. Слёзы полились потоками из глаз женщины, но она ещё не сдалась, начав выкрикивать:
– Вас найдут! Всех уничтожат! А вначале четвертуют!.. Кожу снимут!..
Но получив ещё пару пощёчин и несколько ударов палками, зарыдала всерьёз и стала соглашаться:
– Хорошо, хорошо! Я всё сделаю, только не уродуйте меня!
– Вот и правильно, будь хорошей девочкой! – захихикал маньяк. – Развяжите ей руки… Вот… И уложите её сверху на любимого дядечку… Хи-хи! Ага! И ему рот отклейте, он ему сейчас пригодится. Давай, малышка, начинай шевелиться и возбуждать его!.. Ну?! Активнее, активнее!.. И сосок, вставь ему сосок в рот!
Джессика стала чуток извиваться, выполняя команды. Даже попыталась сделать вид, что обнимает мужчину за голову, а сама прильнула к нему, соприкоснулась щеками и шепнула:
– Тянем время! Я сейчас соберусь, осмотрюсь, и они у меня попрыгают! Твари!
Рома попытался прошептать еле слышно в ответ:
– Не спеши. У меня всё равно не встанет. Поэтому потребуем, чтобы эти роботы ушли…
– Поняла…
– А потом постарайся добраться до пистолета. Он – в тумбочке, справа от тебя.
В тот же момент тело племянницы напряглось, видимо наличие рядом оружия её резко взбодрило. Зато дедок всё-таки что-то расслышал, потому что нервно заорал:
– О чём вы там шепчетесь?! Молчать! Ни слова больше!
– Ну и чего кричать? – обернулась на него Джессика. – При сексе крик от посторонних только мешает. А мы в самом деле не против. Тем более я. Для меня дядя с самой юности являлся эталоном мужчины и настоящего мачо. Так что пусть посторонние покинут помещение и не мешают нам расслабиться.
– Хорошо, – вроде как согласился маньяк. Но тон его так и сочился подозрением: – Ребята выйдут, но сразу предупреждаю, я отличный стрелок. На лету сорок и воробьёв сбиваю. Так что никаких лишних движений!
Мрачные подельники в плащах в самом деле удалились. А Джессика стала извиваться и прижиматься более интенсивно. При этом опять перешла на шёпот:
– Тянем время! Пусть удавится старый задрот нашим представлением. А когда начнёт пыхтеть от удовольствия, я доберусь до твоего пистолета.
Тогда как Рома в ответ сдавленно прошипел:
– Не знаю, до чего ты дотянешься, но мой «пистолет» уже взводится. Что-то тут не так… Кончай елозить по мне!
– Да я только начала… И должна же когда-то исполниться моя детская мечта? А? Пусть даже в такой вот нервной обстановке… Ро-о-ом!.. Расслабься. Ничего страшного… Я всё сделаю сама…
А восседающий в инвалидной коляске дедок уже мерзко хихикал и постанывал от своего низменного вожделения.
