Глава 34
Горизонты новых знаний

Негостеприимным оказался адвокат. Ситуация для меня сложилась весьма неприятная. Всё-таки три автоматных ствола – это возможность шума, да ещё и какого. Как ни велика моя скорость Вампира, мне не успеть сломать три пальца, подрагивающих на спусковых крючках, или обездвижить их владельцев. Обязательно раньше начнётся стрельба. А это уже чревато негативными последствиями для всего процесса предстоящего здесь дознания.

Да и хозяин квартиры вроде как готов нажать некий пульт, после чего подымется тревога. Я-то уйду, и всех присутствующих успею сбросить в неведомое, но цель-то у меня иная. Надо убедиться, на кого Россехшейн работает, и собрать весомые доказательства вины всё того же магната Сиднея Кауфта.

Поэтому последующие слова адвоката оказались как нельзя кстати:

– Ручки-то поднял! Живо! И свою пукалку осторожно и медленно положи на столик от себя справа!.. Ну вот… Мы-то ждали невесть кого, а тут заявляется банальный квартирный воришка. Ха!.. Или не совсем банальный? Ты как в квартиру вошёл? И что это ни жены, ни невестки не слыхать? Они ведь по умолчанию с закрытым ртом больше пяти секунд прожить не могут.

Вот и я начал отыгрывать навязанную мне роль:

– А что мне оставалось делать, если меня заставили? – Заметив, что кто-то приближается ко мне сзади, я оставил пистолет где указали, поднял руки вверх и, бочком проскальзывая в гостиную вдоль стеночки, стал мямлить: – Только не стреляйте, я всё расскажу!

По их мнению, я сдвинулся на совсем невыгодное для себя место, в угол комнаты. Хотя именно оттуда мне было выгоднее всего атаковать автоматчиков на своей фирменной скорости. Зато ещё один человечек, настороженно угрожающий мне пистолетом, появился на пороге гостиной:

– Ты что с женщинами сотворил?! Убил? – Причём в его тоне преобладало скорей любопытство, чем злоба. И я старался выглядеть готовым на любое сотрудничество:

– Так мне выдали этот пистолет, стреляющий сонными капсулами. Усыпляет на час, и ещё полтора часа после этого человек чувствует себя вялым, словно не выспавшимся. Но в то же время его можно разбудить, если брызгать в лицо холодной водой и давая нюхать нашатырь…

– Заткни пасть! И жди моих вопросов! – прикрикнул на меня старикан, после чего обратился к обладателю пистолета явно с родственными интонациями: – Сынок! А ведь это феноменальная возможность тебе избавиться наконец-то от этой сучки. Сделаем так, что она не проснётся, а вину свалим на этого воришку-ублюдка.

– Да я её не убивал! – позволил я себе возмущение. – И меня сюда пославшие люди знают, что я на убийство не способен!

– Ха! Мало ли как оно случается, – изгалялся в сарказме адвокат. – Упала, ударилась виском об угол мебели какой… Что там?

Это он уже спрашивал у сына, который весьма осторожно рассматривал моё оружие. Да оно и понятно, вряд ли кто иной из землян держал раньше такое чудо в руках. Вот и он весьма удивился:

– Слишком странная штуковина… Похоже, нечто запредельное из ультрасовременных технологий. Явно не по рангу простому воришке такое иметь…

Пока они не потребовали от меня снять шапочку, прикрывающую лицо, мне следовало использовать скрытый пока козырь:

– Так мне этот пистолет выдали в государственной службе безопасности. Там даже маркировки есть на рукоятке, и на стволе это подтверждается.

Вроде подействовало, Россехшейн приказал своему отпрыску:

– Сынок, отдай трофей Гору, он у нас и в таком разбирается! – И уже ко мне, голосом жёлчным и строгим: – А ты давай, снимай маску и начинай говорить, для чего сюда припёрся?

– Мне было приказано забрать у вас все документы, касающиеся хцыри, – попытался я выиграть ещё хоть пару мгновений, при этом словно забыв о шапочке с прорезями у меня на голове. – Насколько я понял, их всех государство решило постричь под ноль.

Слишком медленно и осторожно двигался сынок адвоката к одному из автоматчиков, вдоль дальней от меня стены, так и продолжая меня держать на мушке своего пистолета. Зато вышеупомянутый Гор явно расслабился, глядя на мои поднятые руки и поверив в полную готовность к сдаче своему начальству. Он положил автомат себе на колени и протянул руку, готовясь взять подносимый ему трофей.

Зато старикашка адвокат взъярился:

– Я сказал, маску сними!

– Да пожалуйста…

И я начал тянуть маску вверх. Но момент касания рук сразу двоих человек к моему пистолету я уловил чётко. По данному мною импульсу пистолет озарился яркой вспышкой, вводя во временный паралич сразу двух противников. А как они думали? Так просто и безопасно касаться оружия Вампира?

Ну и в момент вспышки я уже сам двигался со скоростью мельтешащей под солнцем тени дельтаплана. Одного автоматчика разоружил идеально, он и дёрнуться не успел, умерев без шума и пыли. А вот со вторым капельку не успел, точнее, слишком торопился к хозяину квартиры. Автоматчик тоже умер, но вот один выстрел успел-таки сделать. Благо ещё, что автомат «Узи» стреляет довольно негромко, словно крышка по кастрюле грохнула. И вряд ли служба безопасности данного дома всполошится.

У адвоката некий пульт с кнопочкой тоже удалось вырвать раньше, чем старческий и уже сломанный пальчик успел ту самую кнопочку нажать. Зато в следующий момент непроизвольно скривился от неприятного воя. Это так господин Россехшейн отреагировал на порчу своей руки.

Пришлось выверенным по силе ударом прекращать этот вой, попутно разбивая губы старику и нос сворачивая набок. Дельная получилась пощёчина, результативная, захлёбываясь кровью, старикан тут же забыл про палец и в бешенстве зашепелявил:

– Ты!.. Мразь!.. Тебе конец!.. Ты знаешь, на кого руку поднял?!.

– Дятел старый, следи за словами! – пожурил я его, снимая шапочку. – Или ты меня не узнал?

Судя по тому, как гневно прищуренные глаза стали круглыми, выпуклыми и большими, пациент меня узнал и довольно быстро понял, что всё это неспроста. После визита такого доктора излечиться нереально. Хотя… Вон Роме Грэйхемцену выжить-то удалось. Может, и данный пациент ни в чём не виновен?

Чем я его и обнадёжил:

– Не думаю, что тебя оболгали огульно. Но сейчас ты получишь шанс для оправдания. Надо отвечать быстро, правдиво, ни о чём не задумываясь. Малейшая ложь или заминка увеличивает счёт в минус. Всё осознал?

Говоря всё это, я не простаивал. Пользуясь своей скоростью, выкинул автоматчика из кресла, усадил туда хозяина квартиры и надёжно привязал. Затем сквознячком метнулся по всей квартире, проверяя, нет ли здесь ещё пары-тройки обитателей.

К тому моменту окровавленный Рося созрел окончательно для разговора. И, как оказалось впоследствии, не пожелал смириться со своей судьбой. Пытался не только врать, утаивать, переводить стрелки и прочее, но и весьма щедрыми заявлениями и обвинениями в адрес своих покровителей выкупить свою жалкую жизнь.

Начал я, правда, с самых прозаических вопросов:

– Чего это ты так на невестку обозлился, что смерть решил ей подстроить?

– Так она ведь уже не раз угрожала на сына моего донести. И на меня тоже… И сыночка своего воспитала в ненависти к отцу родному и к деду. А в наших семьях это есть грех великий и страшный.

– А чего засаду решили тут устроить? Гостей каких-то ждали или как?

– Так «правая рука» Ворона сумел условное слово сказать в телефонном разговоре. По нему получалось, что некий важный, но жутко опасный гость к нам заявится… Жаль, недооценили мы тебя и не ждали именно Вампира. Или у нас всё равно не было шансов тебя свинцом напичкать?

– Конечно, не было, – утешил я его. – Просто в случае начавшейся стрельбы я бы вас всех сразу порешил да и отправился бы за некоторыми ответами к Кауфту.

Тут старикашка явно поразился:

– На Кауфта замахнулся? Но ведь тебе его трогать нельзя!

– Что значит нельзя? Кто такое выдумал? – не скрывал я своего искреннего удивления. – Для высшей справедливости нет преград.

– Ну как же? Я сам слышал заявления от Сиднея, что его Вампир никогда и никоим образом не коснётся!

– Правда? И на чём была основана его такая уверенность?

– Не знаю. Но догадываюсь. И выскажу свои соображения, если ты пообещаешь, что не будешь меня кусать.

Я скривился в отвращении, но вовремя прикусил свой язык и ответил в духе ожидаемого от меня цинизма:

– Чем же тогда мне питаться? Как минимум раз в трое суток мне надо выпить пол-литра крови, и именно сейчас у меня подошло время кормёжки. – Рося затрясся, пытаясь вжаться в спинку кресла, и я его утешил: – Да и когда я кусаю, это совершенно не больно. И потом можно избежать мучений, просто покаявшись при стечении народа.

Не стоит пока радовать старика, что ему уготована более лёгкая участь умереть от свёрнутой шеи.

Но он сам попытался отыскать для себя лазейку и предложить иной объект для ужина:

– Так ты можешь подкрепиться кровью Гора. Живой ведь он, ещё дёргается… А? Или невесткой поправь себе здоровье, молодая, сочная, здоровая…

– Ими тоже закушу, если твоей крови будет мало. Но с твоим условием могу и согласиться. Обещаю тебя не кусать, если ты выложишь всё, что знаешь. О! По глазам вижу, что тебя подобное устраивает. Знаешь ведь, что Вампир обещаниями не разбрасывается. Итак, говори: почему магнат Кауфт настолько самоуверен?

Адвокат в самом деле поверил, что я его не укушу. И дальше старался изо всех сил. А для меня его рассказ не стал полным откровением, о подобном я уже и сам догадывался:

– Один из ближайших друзей Сиднея, его главный покровитель, союзник и компаньон, умеет управлять потоком информации, которая как-то поступает к Вампиру. То есть к тебе. И уже по мере поступления этой информации ты обязан казнить скомпрометированных преступников. Информация о грехах Кауфта и нескольких ему подобных личностей к тебе никогда не должна попасть, ни под каким соусом.

– Но ведь она ко мне попала! – напомнил я очевидное.

– Вот это и странно, – не будь Рося связан, наверняка развёл бы руками. – Значит, что-то вырвалось из-под контроля того самого друга. А ведь раньше такого не было, я сам не раз слышал, как Сидней передавал нужную информацию иным товарищам. Сам участвовал в скупке и перепродаже активов тех кандидатов на погибель, кого ты только собирался кусать. Иначе говоря, мы знали заранее, кого ты укусишь, и принимали должные меры для должной наживы.

Он довольно подробно и красочно принялся описывать схемы отбора средств, которые я не успевал или не додумался экспроприировать на благо общества. Оставалось только непроизвольно поражаться, мысленно хватаясь за голову и понимая, какие гигантские суммы исчезли в неведомом направлении. Получалось, что своими укусами я лил воду на мельницу обогащения тех лиц (или одного лица?), которые меня использовали самым наглым и неприхотливым образом.

А я-то всегда думал, что являюсь орудием высшей справедливости!

Я-то гордился собой, считая, что способствую очищению общества от подонков!

Мне верилось, что я в самом деле принимаю некое важное решение, когда выбираю один из вариантов «казнить!» или «помиловать!».

На самом деле всё оказалось очень, ну очень странной и выборочной мистификацией. Понять бы еще, откуда во мне такие силы и умения? Почему меня всё-таки обучили многому и настолько усилили все мои физические параметры? Что со мной будет дальше? И смогу ли я вырваться из-под неуместного контроля иных преступников?

Для этого мне надлежало форсировать собственное расследование и забраться под шкурку всем, кто пытается бессовестно наживаться на моём авторитете. Или всё-таки мой авторитет дутый? И может исчезнуть вместе со всеми уникальными возможностями, стоит только понять магнату «Кауфту и Ко», что я выхожу у них из-под контроля?

– Ладно, дядя, – прервал я разоткровенничавшегося адвоката. – Давай называй имя того самого друга и опекуна.

И тут старикан чуть не заплакал в искреннем сожалении:

– Не знаю! Честно, честно не знаю! Лишь могу утверждать, что он белый и очень, очень богатый. Кауфт всегда к нему обращался только словами мой «белый, добрый брат».

– Что, даже не догадываешься, кто это?

– Нет! Потому что сам уже давно и тщательно задумываюсь о подобном. Всех союзников Сиднея перебрал, никто не подходит. Он не может быть простым чиновником, он слишком значителен, высокого полёта птица. В военном министерстве он тоже не сидит. В силовых структурах его тоже искать не стоит. Этот человек весьма хитрый, невероятно пронырливый. Потому что Кауфт как-то раз проговорился: «…белый добрый брат всех в дураках оставит! Всех объегорит!» И опять повторюсь: он очень, невероятно богат. Средствами ворочает запредельными.

Это мне подсказало очевидное:

– Так ведь можно за этими средствами проследить, и сразу выяснится, кто за ними стоит.

– Пробовал! Ничего не получается. По крайней мере, если отслеживать аккуратно, не привлекая к себе внимания. А вот если идти ва-банк, афишируя цель поиска, сразу заметят и уничтожат.

Дальше я забросал адвоката вопросами, порой полярными по смыслу и мало понятными по цели. Тем самым я скорей проверял господина Россехшейна, лишний раз убеждаясь в его оголтелом цинизме и в отсутствии малейшей принципиальности. Ради спасения собственной жизни он был готов отдать мне на растерзание хоть кого угодно. Так, к примеру, он раскрыл роль в образовавшейся мафии своей супруги. Оказывается, эта сварливая старушенция, ещё недавно гремевшая сковородками на кухне, отвечала за снабжение наркотиками чуть ли не доброй четверти данного города.

Да и сын занимался откровенным вымогательством, притесняя малый бизнес в ближайшей округе. Видимо, авторитет старшего Россехшейна, его связи и высшие покровители служили для преступников великолепным щитом от закона. Только невестка выделялась положительным пятнышком на фоне всей семейки. Ну и внук в своём юношеском максимализме не хотел признавать существующих реалий.

Значит, кое-кто из Россехшейнов так и останется проживать на прежнем месте. Разве что поговорить с женщиной надо будет обязательно. Да и слишком молодо она выглядит, будучи матерью пятнадцатилетнего отрока.

Вначале только и следовало решить вопрос с перемещением намеченных к переносу тел. Правда, я до сих пор ещё не понял, куда они деваются, и не вернутся ли они обратно при каких-нибудь явно неблагоприятных для меня обстоятельствах. А чтобы хоть как-то определиться в сути «неведомого» и «личного канала», я решил провести минимальные эксперименты.

И начал со строгой инструкции старому пройдохе:

– Убивать я тебя не буду. Зато отправлю в одно место, где и побудешь как бы в заточении. По прибытии туда на тебе лежит обязанность похоронить тела и доложиться мне по телефону. Вернее… вначале доложиться, а уже потом заняться похоронами. Всё понятно?

– А как докладывать? – резонно вопрошал старик. – У меня будет телефон?

– О чём тебе и талдычу! – фыркнул я с возмущением, хотя совершенно и не верил в подобное. Но ничего лучшего придумать не мог, как: – И не обязательно по телефону… Сейчас поищу у тебя устройство связи типа «Уоки-Токи».

– Нет у меня такого в доме, – пялился на меня адвокат в недоумении. – И зачем…

– А если найду? – грубо прервал я его, выходя из гостиной.

В кухне весьма безжалостно отправил в «неведомое» супругу старикашки. Пусть просыпается уже далеко отсюда. Или близко? Знать бы еще, чем измерить.

Во время смены ипостасей соорудил себе в экипировку простейшие переговорные устройства. Когда-то я с них начинал вырабатывать умения сотворить на себе нечто более сложное. Да и эти вроде простейшие в пользовании приборы с каждым разом менялись всё больше в сторону усложнения и совершенства. Не удивлюсь, если подобных аналогов и нет пока на Земле. Слишком изящно выглядели, слишком материал казался загадочным. А это ли не признаки иной, более совершенной цивилизации?

Одну руку Ро́си отмотал, заставляя держать устройство:

– Сейчас я тебя перенесу в иное место, но ты при этом говоришь постоянно, не умолкая. Потом, если связь прервётся или я тебе дам на то указание, начнёшь себя развязывать и приступишь к захоронению. Понял? Готов?

Два кивка на мои вопросы показали, что дедуля ничего не понял и ни к чему не готов. Зато вроде поверил в самое для себя главное, что остаётся в живых. Но когда я прикрикнул на него, потребовав отчёта на мои вопросы, с фатальной безысходностью стал бубнить в устройство:

– Чувствую себя хорошо. Вижу свою квартиру. Гостиная. Вижу, что тела Гора и моего сына продолжают дёргаться…

Дальше я уже его не слушал, подхватил вместе с креслом и ускорился с одновременной сменой ипостаси. Кресло со стариком пропало…

А вот его голос, перешедший на восклицания, продолжал звучать! Видно было, что эмоции захлёстывают Россехшейна, но половину слов мне удалось разобрать и как-то перевести их из матерных в нормальные:

– Хай вей! Ели дубовые! Икебана на наши головы! Сундук с золотом мне в анальное отверстие! – еле удалось докричаться, вклиниваясь в его экспрессивный диалог:

– Рося?! Господин Россехшейн! Прекратить истерику! Иначе дам команду на усыпление! – Пока мой личный канал ещё не заработал, и я такой команды выбрать не мог, но моя угроза вроде подействовала, старикан умолк на время. – Докладывай, что там творится и как расположены ранее усыплённые тела?

Всё-таки он осознал самое главное: живой! Заметно взбодрился и взял себя в руки:

– Да тут какой-то ангар-лаборатория под прозрачным куполом… И моя Циля подвешена в каком-то облаке. А облако это чуть светится желтым оттенком… О! И прихлебатели Ворона здесь! Но в каких-то облачках висят зеленоватого цвета. А его не видно… И проститутки его… А почему они лысые?!.

– Это я их приказал обрить наголо, – уверенным голосом прикрикнул я, хотя у меня по спине пробежал неприятный озноб. – Докладывай, насколько остаётся прозрачным купол, что за ним, какая открывается панорама?.. И не удивляйся, сейчас возле тебя будут появляться твои автоматчики вместе с сыночком.

Всё это я уже наговаривал, начиная сносить пока тела в одно место и начав по одному забрасывать в неведомое.

– Да купол как купол, – бормотал старикан. – Такое впечатление, что он как-то затемнён изнутри зеркальным напылением. Снаружи – небольшие скальные обрывы, за ними – степь во все стороны. Вдали виднеются небольшие участки леса. На горизонте, горная гряда… О! Мой телохранитель… Второй! Но оба почему-то сразу зависли в облачке красного цвета… Ага, вот и третий… Но его сразу в жёлтое облако замотало. И сына моего – в такое же…

– Как работает оборудование? – сменил я направление его мыслей. – Много ли видимых повреждений?

– Оборудование? – несмотря на аффект восприятия, мозги старого, но жутко сообразительного адвоката работали великолепно: – Да нет тут ничего… Но тогда получается, что ты и сам не знаешь, что здесь творится?.. Слушай, Вампир поганый, куда это ты нас забросил?! Да ты…

– Всему своё время. Получишь инструкции – всё поймёшь! – прикрикнул я на него. – Веди себя чинно, не дёргайся! Иначе окажешься в зелёном облаке сна и проспишь там тысячелетия!

– Сколько?! – явно не поверил Рося. Но тон его стал более уважительным.

– Сколько слышал!

– Но если я себя буду вести хорошо, то… – последовала весьма длинная пауза, во время которой мне послышалось лишь сдавленное икание. Затем, уже хриплым шёпотом и нервно заикаясь, старикан продолжил: – …то когда ты нас заберёшь на Землю?

Теперь уже я хмыкнул с недоверием:

– А как ты догадался, что не на Земле?

– Здесь два солнца, – последовало объяснение с истерическими нотками, – одно нормального размера, но ярко-белое, а второе, вдвое меньшее, но чётко голубое…

Пока я озадачился услышанным, заработал канал категории «личный»:

Пока, от своего незнания, я выбрал для пары родственников Роси и одного выжившего автоматчика сон. А вот когда о нём поступил запрос, выбрал шестую позицию. А вслух сопроводил свои действия указаниями:

– Господин Россехшейн! Сейчас я буду оценивать калибровку аппаратуры контроля. Надо выявить наблюдаемые уже давно сбои. Поэтому все инструкции, что будут звучать для вас, вы дублируете голосом вслух. Понятно? – Получив в ответ согласное мычание, вновь прикрикнул: – Выполнять!

И мой засланец в неведомое, тяжело вздохнув и нервно сглатывая окончания слов, стал передавать мне то, что слышал сам:

– Отныне ты – ссыльный, получающий номер три, дробь, четырнадцать, дробь, три. Для собственного благополучия и выживания тебе следует помнить: этот мир в данный момент только начал заселяться разумными созданиями. Ты проходишь третьим номером. В перспективе заселение возлагается на твои плечи и плечи тебе подобных ссыльных. Крайне опасных хищников здесь нет. Ягоды и плоды вначале следует проверить на яды, за время длительной и неконтролируемой мутации, они могли видоизмениться. Ближайшие ручьи, пространства для оседлого проживания и для удобной охоты находятся вне запретного для посещений радиуса в сорок километров. Форма существования – анархия. Запрет – на возвращение к ангару. Можно уходить только от него на дистанцию не менее сорока километров. При попытках вернуться в него – состояние ухудшится до смертельного. Запрет – на уничтожение или физическое притеснение себе подобных. Наказание – единственное, лишение наиболее рабочей конечности… Конец инструкции?.. Счастливого проживания?.. Что это всё значит?!. А-а-а!..

Короткий вопль оборвался. И моя связь со стариканом исчезла. Зато у меня на логфэе появилась новая запись:

Оп-па! Вот это инструкция! Если я правильно понял, мои отправленные в «неведомое далёко» противники оказались в ином мире. В категории – ссыльные или поселенцы. Им там жить, да ещё и под угрозой наказания за дальнейшие преступления. Но самое показательное – это краткость прозвучавшей инструкции! Весь закон существования всего лишь в нескольких строчках!

Феноменально?.. Сложно сразу понять всю масштабность и глубину подобного чуда. Информации тоже не хватает. Да и личный канал не давал много времени на подумать:

О, как!

Оказывается, некий ангар, в некоей иной реальности, далеко не безразмерный. Хорошо это или плохо? И как всё-таки заставить неведомые мне силы перейти на более полное, максимально качественное общение со мной?

Я замер на месте, напряжённо прислушиваясь к динамику переговорного устройства и до рези в лобных долях всматриваясь в пустующий логфэй. Поэтому сердце встрепенулось и дало сбой, когда неожиданно у меня за спиной раздался громкий стон.