Глава 12
Душевные терзания
Оставшаяся часть ночи не принесла мне покоя или физического отдыха. И не только по причине переживаний за Софийку. Позвонив в госпиталь, узнал, что с ней всё в порядке, трещина ребра – пустяк для такой аварии. Скорей причина недовольства была в том, что никто из свидетелей не заметил номера машины скрывшегося с места событий преступника. Только и дали несколько противоречивые показания о цвете джипа и о его модели.
Полицейские пообещали разыскать по этим скудным данным да плюс ещё просмотреть все ведущиеся в околице записи. Авось где и промелькнёт несущийся джип нужного, тёмно-синего цвета.
Но это у меня просто такое впечатление сложилось о своих переживаниях, которые мешали мне заснуть. На самом деле слишком уж странными мне виделись кошмары, слишком несуразные слышались призывы и слишком часто я переходил со сна в явь и обратно. Словно моё желание немедленной мести наслоилось на мои способности и обязанности метаморфа и породили тем самым некий фильм, доносящийся до сознания из динамиков телевизора. Кто-то за кем-то гонялся, где-то скрежетало нечто и взрывалось, и чей-то настойчивый голос прорывался сквозь эту всю какофонию шумов странными призывами:
– Вызываем корректора! Требуется срочное вмешательство!
Поднявшись в восемь, я, злой и хмурый, стал делать себе двойной кофе, чтобы хоть чуть-чуть прочистить мозги, прогнать вялость и правильно осмыслить химерные видения. По логике получалось, что услышанное не могло прийти ко мне извне, а генерировалось сознанием внутри себя. Это я как бы возомнил себя мстителем-спасителем и сам себя призывал от лица пострадавшей подруги.
«Тогда почему взывающий голос был мужским? – пытался я мысленно сформулировать появляющиеся вопросы. – И почему взрывы никак не соответствовали звукам автомобильного столкновения? С чего такие странные сны? Или это меня пытается одолеть банальная шизофрения? Ну и самое главное: почему на мой внутренний логфэй уже вторые сутки не поступает никакой информации?»
В самом деле, в кошмарных снах чего только не приснится. А вот молчанием моих неведомых осведомителей я озаботился всерьёз. Обычно мне после выполнения казни давали этакий отпуск на недельку-две. Это если всё проходило штатно, укушенная жертва умирала, а его покаяние было дословно доведено средствами массовой информации до обывателя. Штатным считался и тот случай, когда казнённый запирался в себе, не ломался при мучениях и не совершал покаяния.
Но вот когда что-то шло не так, информация о злостных лгунах поступала мне прямо с пылу с жару. Лишь только кто-то из корреспондентов начинал менять, сглаживать суть покаяния или замалчивать отдельные фразы, мне становилось об этом известно. И тотчас напротив нужного имени с адресом его проживания появлялась короткая запись: «Уничтожить!»
Тотчас же указывались многочисленные варианты устранения нечестных представителей «пятой власти», пути подходов и отходов, перечень необходимых для акции средств и оружия. Причём в таких ситуациях моего согласия на казнь не спрашивали. Мне попросту давали приказ, который никак не получалось игнорировать. Я и попытался-то всего раз, так у меня в наказание стали отниматься руки и ноги. Причём с такими болезненными ощущениями, что я не смог удержаться от крика.
Не удивлюсь, если я испытал те же боли, которые испытывают перед смертью непокаявшиеся жертвы моего укуса. Если так, то подобное наказание в самом деле хуже смерти.
С тех пор я только и позволяю себе самостоятельность, что в выборе места, относительного времени и способа умерщвления. Удобнее всего и чище оказалось сворачивать провинившимся корреспондентам шеи, потому что к виду крови я так и не смог толком привыкнуть.
Ждал я подобной информации и сейчас.
Ибо в деле Ромы Грэйхемцена проявились сразу же новые особенности. Ещё вчера утром, в преддверии покаяния, некоторые писаки и телеведущие с особой яростью набросились на биографию миллионера, ворочая, развешивая грязное бельё всей его личной жизни. А сразу после отказа Ромы в чём-то каяться и прозвучавшего заявления о возможном исцелении его ещё больше обгадили в прессе и на телевидении. Не все, конечно, а только четверть особо ярых и скандальных представителей жёлтой прессы. Но уж слишком нагло и вызывающе они себя вели: явно и много привирали. По моему мнению, их следовало резко присмирить в назидание иным.
Увы! Меня не только ни о чём не спрашивали неведомые информаторы, но даже буковкой или циферкой на моём внутреннем экране себя не обозначили. Почему? Их всё устраивало? Или они ждали от меня проявления личной инициативы?
И тут я понял:
«Мне следует часа через два вытащить Грэйхемцена в иное, безопасное место. Подобной миссии тоже ведь ещё ни разу не было. Значит, меня просто оставили в покое, не отвлекая на второстепенные задачи. Но! Опять-таки! Могли бы и по нужному госпиталю дать добавочную информацию. А у меня ничего нет, кроме ранее данного блока рекомендаций. Неужели всё так складно получается и без изменений?»
Получалось, что изменений не предвидится.
В этом я разобрался. Но всё больше меня бесила выборность поступающей информации. Этак получается, что я близких мне людей ни защитить не смогу, ни оградить от новых покушений? Нечестно как-то… И здесь двойной стандарт?.. Или авария всё-таки оказалась чисто случайной и для истории совершенно незначительной?
Всё могло быть. Вряд ли на всё отыщется ответ в ближайшие часы. Как и слишком зацикливаться мне не стоило на данной проблеме. Следовало отправляться «на работу». Доделывать обещанное миллионеру чудо.
Вот я и поспешил, уже минут через десять двигаясь по оживлённому, утреннему городу. Правда, плохое настроение, вчерашние события и ночные кошмары сказывались: паранойю усыпить не удавалось. Поэтому я сделал всё возможное, чтобы сбить со следа возможную слежку. Отправился в иную сторону. Проскочил парочку интересных мест, где можно оторваться от кого угодно. Три раза сменил такси. И лишь через час оказался на окраине, у цели своей зигзагообразной перебежки.
Внутренний двор прачечной, которая обстирывала госпиталь имени почти святого Грэйхемцена. Ворота в это время всегда открыты, сторож тут восседает только ночью. Несколько машин, для развозки стираного белья, униформы, полотенец и прочего. На бортах яркие логотипы прачечной. Одна из машин, среднего размера фургон, непосредственно под окнами начальства. Используется редко, и чаще самим директором. Сегодня его не будет до обеда. А ключи всегда лежат в бардачке. Главное, не попасться кому-нибудь любопытному на глаза во время приближения к авто да не нарваться с ним на разговор.
Но уже непосредственно во двор я захожу в обличье Вампира, хоть и сильно изменённом. Фирменное кепи с большим козырьком скрывает пол-лица, такая же курточка с брюками, небольшой тюк на плече обезличивают меня до уровня тех, кто здесь трудится.
Закинул тюк внутрь фургона, уселся за руль. Подождал чуток, пока выедет уже загруженная чуть раньше такая же машина на улицу. А через минуту и сам выехал. Хорошо, когда есть вот такая полная информация! Точно следуй инструкциям, и будет тебе рай. Э-э-э… точнее, рай готовится для владельца корпорации «Пангирро», но он вроде его точно заслужил.
От прачечной до госпиталя – всего ничего. Десять минут, и мою машину уже пропустили на внутреннее подворье. А там ещё проще: с тючком на плече прохожу в одну из хозяйственных каморок на первом этаже здания. Причём открыл мне дверь прячущийся там в гордом одиночестве господин Грэйхемцен. Что сразу бросалось в глаза по его внешности: почти полное отсутствие опухлостей, красноты и прочих признаков «укушенных». Зато имелась в наличии идеальная лысина и удивляла неожиданно резкая худоба.
Последний фактор больше всего и самого пострадавшего смущал:
– С чего это я так резко похудел? За неполные сутки вдвое тоньше стал. И волосы все выпали!
– Это так организм включает регенерацию и борется со смертельной болезнью, – объяснил я, вытряхивая одежду из тючка, аналогичную моей. – Со временем и волосы отрастут! Быстрей одевайся, времени у нас в обрез!
Ещё и пакет с аксессуарами для преображения артистов достал, начав раскладывать его содержимое на маленьком столике.
– Будешь меня гримировать? – сразу догадался мой подопечный. Получив утвердительный кивок, заметил: – Но здесь почти полная темень. Не напортачишь?
– Да уж, не гримёрная Ла Скалы, – согласно хмыкнул я. – Но и ты не Каррузо, перед миллионами телезрителей не выступать. Сойдёт для роли носильщика…
Пока я ему менял личико да клеил парик на голову, разговор наш продолжился по теме предателей в окружении Ромы. Тем более что он сам начал:
– Ох и много гнид вокруг меня затесалось! А ведь каждый из них от меня ничего, кроме добра, не видел.
– Человеку оступиться в грязь легче, чем идти к цели, выбирая идеальные, но дальние дороги, – не упустил я момента для философствования, – и он всегда уверен, что сумет отмыться от любой грязи. А религия ещё и поддерживает его в этом заблуждении, заверяя, что любой грех может быть при должном покаянии прощён. Но удалось ли высчитать главного заказчика твоей смерти?
– Нет, не удалось, – скривился с досадой миллионер. – Хотя думал последнюю ночь так много и усиленно, что чуть голова не лопнула. Поэтому сразу говорю, что сдаюсь и жду от тебя подсказку.
– Не будет подсказки, я и сам твоего главного врага не знаю. Разве что уже вместе думать будем, кто из особо к тебе приближённых или близких обладает такими гигантскими средствами и умениями, чтобы подставить тебя под мой укус?
– И родные входят в список подозреваемых?
– Они – в первую очередь, если имеют власть и деньги.
– Да нет таких перевёртышей среди моих родственников. Кто-то из детей?.. Не хочется об этом даже думать. Сестра?.. Тем более! Племянница?.. Лучше уж самого себя сразу в петлю сунуть. А больше и некому, кто ко мне в семью вхож и близко меня знает. Ну а что касается остальных – то есть у меня несколько сомнений. Особенно учитывая, как люди из этого списка отреагировали на случившуюся трагедию встречи с Вампиром.
– Надеюсь, ты сделал полные записи их реакций? – уточнил я.
– Всё здесь, – он кивнул на лежащий осторонь ноутбук. – Сделать-то сделал, но разве это поможет?
– Очень на это надеюсь. Неспешно и тщательно проанализируем каждое дрожание век, любое мимическое движение, каждое словечко и обязательно докопаемся до твоего главного недоброжелателя. Так… вроде сойдёт…
Отстранившись, я осмотрел итог своих манипуляций с гримёрными аксессуарами и удовлетворённо хмыкнул. Теперь бывшего блондина, ставшего чернявым, весьма исхудавшим мужчиной, и мать родная не узнала бы. А дурацкие усики и жиденькая бородёнка создавали о лице совсем уж неприятное, отталкивающее впечатление. От такого непроизвольно хочется отвести взгляд, чтобы не портить себе настроение.
Свой тючок я дополнил ноутбуком и несколькими рабочими халатами. Миллионеру достались для соответствия избранному облику ведро и несколько щёток. Так мы и двинулись неспешно к машине, продолжая переговариваться, словно говорили о вчерашней погоде. Ну разве что когда уже выехали на улицу, Рома поинтересовался:
– И где ты меня будешь прятать?
– Есть одна небольшая квартирка со специальным каналом связи и с отменной системой наружного наблюдения. Там тебе будет хорошо. Ну и оттуда можно потихоньку готовить мир к твоему возвращению.
Только после этого Грэйхемцен каким-то особым тоном поинтересовался:
– Почему ты ни словом не обмолвился о злоключениях моих людей?
– Каких именно? – без задних мыслей улыбнулся я. – Тех двух девиц, которые твои бухгалтера́? А разве с ними что-то случилось?
– Да нет, слава богу, с ними всё в порядке. Сидят по моему приказу в одной из потайных квартир. Утка, что они меня обокрали, запущена специально. А спрашиваю я о той группе людей, которые якобы моё тело в саркофаге доставили в Гималаи.
– Понятия не имею! А с ними что не так?
Миллионер тщательно всматривался в моё лицо, и моя искренность у него вроде не вызвала сомнений. Из этого он сделал весьма верный вывод:
– Получается, что ты не настолько всемогущ в познании всего и вся?
– Конечно! Я и не утверждал, что знаю о нашем мире всё. Мне только и подаётся информация о тех, кого надо либо уничтожить, либо… вот как тебя. Но что всё-таки с группой?
– За час до твоего появления в госпитале мне пришло сообщение, что люди спаслись только благодаря паранойе своего командира. Это мой лучший и проверенный товарищ, который в момент твоего нападения позавчера на «Пангирро» занимался доставкой партии алмазов…
– Знаю.
– Вот он и не стал отсиживаться в старом, ненадёжном храме, а двинулся вместе со всеми по лабиринту ходов сквозь горный кряж в иную долину. Не успели они ещё толком наружу выбраться, как в точку их предполагаемого расположения (непосредственно в храме) ударили друг за другом специальные ракеты. Такие есть на вооружении всего у двух стран, и они могут разрушать пещеры на глубине до километра.
– Слышал о таких, – кивнул я. – И страны эти знаю: вроде к нам они отношения не имеют. Не так ли?
Рома горестно улыбнулся:
– Для всемирного капитала нет ни границ между странами, ни врагов в иных правительствах. Только партнёры по бизнесу.
Ну это и я знал. Где замешаны большие деньги, военные отработают на «ять!», даже не спрашивая мнение своего президента, князя, диктатора или вшивого королька. Судя по мощи применённого оружия, в числе заинтересованных в смерти Грэйхемцена оказались истинные правители нашей планеты. Такие циники ни перед чем не остановятся.
И причина их такой ненасытной ярости только в одном: те самые обвинения, которые прозвучали вчера вместо покаяния. О чём я и упомянул:
– Получается, что ты вчера перед всем миром наступил на очень и очень болезненные мозоли?
– Хе! Не просто наступил, а растоптал до крови! – самодовольно похвастался миллионер. – Давно ждал такой идеальной возможности, чтобы меня услышали сразу и во всём мире.
Судя по его тону, он чувствовал себя чуть ли не счастливым, приоткрыв самые грязные и мерзкие тайны мирового капитализма. Вызывало только недоумение его отношение к собственной жизни. Ведь теперь уже точно Роме лучше не появляться обратно в миру и заявлять о своём исцелении. В противном случае его и сотня таких Вампиров, как я, не спасёт от разъярённых банкиров.
Или он это прекрасно понимает и уже смирился со своей ролью великомученика?
Но сейчас меня заинтересовал иной след:
– Получается, что твой изначальный недоброжелатель (назовём его условно Гюрза) продал информацию о тебе всем остальным типам с «отдавленными мозолями»?
– С чего ты взял?
– Обувь. В подошве твоей обуви находились специальные кристаллы, которые через спутники указывали твоё местоположение. А так как Гюрза вряд ли имеет настолько огромное влияние на весь мир, чтобы отправить по твою душу подобные ракеты, он банально поделился информацией о твоём местонахождении.
– Слишком всё притянуто за уши, – не согласился с моими выводами Рома. – За моим саркофагом просто могли следить с самого начала. Да и после высадки из самолёта не упускали из вида. Слишком большая группа. Или тебе всё-таки что-то конкретное известно?
– Увы, пока никакой информации, – досадовал я. – Но данный след мы обязаны отработать в первую очередь. В противном случае, если ты вновь покажешься всему миру, Гюрза с тобой расправится иным способом. И я уже ничем не смогу помочь.
Грэйхемцен шумно фыркнул и стал с раздражением срывать с себя жутко мешающие ему усики и бородку. Мы въезжали в подземный гараж того самого здания, где Роме предстояло прожить как минимум ближайшую неделю.
