Глава 29
Гости с сюрпризом

Утро прошло в лихорадочных попытках догадаться, чего ждать от матушки. Запретил себе думать об этом, но мысли возвращались обратно, как назойливые мухи. Жужжат, жужжат, а толку?

Проведал Кертиса – тот делал вид, что и не помнит о вчерашнем происшествии. Сильный парень. Сильнее, чем я. Кэрри от него не отходила. Неудивительно, учитывая, как болезненно взрывашки относятся ко всему, что касается их «половин». Интересно, что будет, когда кто-то из них влюбится? Заранее не завидую избраннику.

Мимоходом видел Дара – и понял, что мое отношение к принцу изменилось. Не настолько, чтобы я перестал считать его высокомерной занозой, но все-таки… Он мог бы посмеяться над шуткой гвардейцев. Мог бы разозлиться, что пострадал один из них. Но вместо этого Дар готов был обрушить свой гнев на их головы. И из-за кого? Из-за Кертиса, с которым они недавно схлестнулись. Оказалось, его нутро не такое уж гнилое.

От Ленора узнал, что вчерашний парнишка с ожогами выжил и скоро поправится. Уже хорошие новости. А еще – что все пятеро исключены из гвардии и отправятся на границу, как только их товарищ сможет выдержать дальний путь. Справедливо. И опять-таки, неожиданно.

А время неуклонно близилось к обеду.

– Аль, что с тобой? – первой заметила Мия. – Ты сам не свой с самого утра. Переживаешь из-за Кертиса?

– И это тоже, – ответил я. – Проблема в другом. Моя матушка жаждет отобедать с нами.

– Здорово! – Мия захлопала в ладоши. – Мечтаю с ней познакомиться.

Все-таки странная она. Еще не видел, чтобы девушки желали познакомиться с матерью избранника. Но Мия не походила на других. Пришлось с этим смириться.

Через четверть часа новость, что к нам пожалует моя родительница, облетела всю группу. И закипели приготовления. Студенты разом вспомнили, что надо бы повторно причесаться, а еще лучше – переодеться. И вообще уделить собственной внешности как можно больше внимания.

Поэтому, когда слуга доложил, что меня желает видеть Ирэна эр Дагеор – на этот раз без взломанных замков и взаимных угроз, мои студенты уже чинно сидели в гостиной и обсуждали погоду за окном.

Матушка тоже превзошла себя. Я понял это, когда увидел кокетливое бирюзовое платье, легкий газовый шарф на плечах и замысловатую прическу, которую, на первый взгляд, расплетать дольше, чем заплетать.

– Аланел, сынок, – прочирикала она и метнулась ко мне.

Я коснулся губами надушенных пальцев.

– Добрый день, матушка, – ответил ей так же уверенно. – Рад, что ты нашла время нас посетить. Знакомься, мои студенты.

Я представил ребят поименно, и отдельно – принца. Все-таки не студент, а наследник престола.

– Ирэна эр Дагеор, – матушка усиленно захлопала ресницами. – Мечтала с вами познакомиться с того самого дня, как узнала, что Ал стал профессором.

Я приказал подавать обед. Матушка расположилась во главе стола. Ребята смотрели на нее такими глазами, словно увидели воплощение богини на земле, – со смешанным чувством страха и восхищения. Что поделаешь, Ирэна всегда умела произвести впечатление. Даже мой отец иногда говорил, что ловко она его приворожила. Раз глазками стрельнула – и готово.

Вот и сейчас она казалась такой милой, что у меня зубы сводило от сахара в ее взгляде, манерах, голосе. Ведь я-то знал, какая она на самом деле. Но не собирался вмешиваться. Час – и она уйдет. Уедет обратно в наше имение и носа ко мне не покажет.

Подали прозрачный бульон с кусочками мяса и овощей.

– Какая прелесть! – матушка захлопала в ладоши. – Так давно не была в столице. А у нас, знаете ли, готовят хуже. Сколько я поваров сменила – одной богине ведомо.

Врет. Повар у нас всегда был один. И отец привез его откуда-то с юга. Готовил старик Манфри превосходно. И местную кухню, и блюда своего родного края. Я, конечно, давненько не был дома, но Элена говорила, что он по-прежнему главенствует на кухне.

– Ой, что я все говорю и говорю, – продолжала щебетать Ирэна. – Расскажите о себе. Откуда вы родом? Как очутились в академии?

Ребята переглянулись – и единогласно решили не отвечать. Но мама словно этого и не заметила. Сменили блюда – и вот она уже рассказывает о моем детстве:

– Ал был таким хорошеньким ребенком. Мне все соседи завидовали. Вот только скромный – к гостям не вытащишь. Уж как я переживала! Ты его и отругаешь, и похвалишь, а он все молчит.

Конечно, молчал, потому что гости у нас бывали каждый день. И матушка требовала, чтобы я с ними общался. А сидеть в душной гостиной и выслушивать сюсюканья взрослых ох как не хотелось! Изменилось это только в подростковом возрасте, когда я понял, что с гостями хотя бы можно поговорить без скандалов и ссор.

Меня начинала утомлять трескотня матушки. Я мечтал о десерте, чтобы увести ее отсюда. И уговорить ехать домой. Голова раскалывалась. Ленор вежливо поддерживал беседу, остальные студенты молчали – и внимали.

– Иллюзия. Что за магия? Я-то надеялась, что у Ала проснется как минимум стихийная магия. А тут – иллюзия. Не скажу, что была разочарована, но поняла, что великим полководцем сыну не стать. Да и не годился он в полководцы. Раз влюбился в одну девчонку…

– Мама! – я понял, что сейчас последует рассказ о наибольшем позоре моей юности.

– Аль, ну интересно же, – перебила меня Мия. Еще бы! Ей интересно – а мне стыдно.

– Видишь, твоя студентка желает знать, – подмигнула мне Ирэна. – Так вот. Влюбился в соседку. Ходил вокруг да около. Долго ходил. Месяца два, не меньше. Мы с дочерью уже поспорили, признается он ей или нет. Стоит сказать, девчонка и не глядела в его сторону. Не признался. Зато когда на балу Элена намекнула счастливице на его чувства, разозлился и натравил на моих гостей иллюзорных ос. Жалили они ужасно! Но я была горда. Это же надо – целый рой ос создать. Это притом, что иллюзии Ала были слабыми и нестойкими.

– Мам, хватит, – злость снова поднимала голову. На этот раз ос не будет. А вот прогулка прочь из дворца – запросто.

И вдруг я заметил, как мама делает знак принцу Дарентелу – едва заметно. Если бы не наблюдал за ней так пристально, чтобы предупредить очередную глупую историю, то не заметил бы, как она показала принцу раскрытую ладонь, а затем трижды сжала пальцы в кулачок, словно разминая руку.

И принц ответил – тем же жестом. Интересно. Я улыбнулся и повернулся к матушке.

– Лучше расскажи, как Элена пыталась выучить заклинание призыва и взорвала мост через реку, – сказал ей. – Тоже занятная история.

– Да не очень, – отмахнулась Ирэна.

Как раз подали десерт, и она сделала вид, что увлечена кремом на пирожном. А Дарентел повеселел. Трудно было не заметить, как засияли его глаза. Так вот зачем ты приехала, матушка. Тебе нужен не я, а принц. Вот только зачем? Что такого важного ты должна ему сообщить?

– Ой, я засиделась, мне пора! – поднялась Ирэна, отодвигая фарфоровую чашку. – Только можно на секундочку взглянуть в зеркало? Не хочу показаться кому-либо растрепой.

И она направилась к висевшему на стене зеркалу. Конечно же, мимо принца. Оступилась, чуть не стала ему на ногу, пробормотала извинения. Но я заметил и то, как в момент мнимого падения матушка склонилась к уху Дара и что-то шепнула.

– Я тебя провожу, – подал ей руку.

– Конечно, дорогой, – заулыбалась она, попрощалась со студентами, и мы покинули гостиную. Спустились по лестнице на первый этаж, где обитала только прислуга.

– А все-таки ты солгал мне насчет принцессы, – говорила матушка. – Видела я, в кого ты влюблен. В ту милую студентку. Мию, кажется? Она так пожирала тебя глазами! Да и ты в долгу не оставался. Материнское сердце не обманешь.

– Ты права, – признал я. – Мия мне небезразлична. Но речь не о ней.

Бегло осмотрелся – никого. Зато приоткрыта дверь в коморку под лестницей. Насколько знаю, в таких комнатушках слуги хранят инвентарь: метелки, щетки и прочие необходимые предметы. Я схватил матушку за локоть и затолкал туда.

В груди все кипело и бурлило. Старался взять себя в руки, но только сильнее злился. Давно сдерживаемые эмоции рвались наружу.

– Ал, дорогой, что случилось? – мама упорно делала вид, что не понимает, какая муха меня укусила. Я аккуратно создал вокруг нас непроницаемую оболочку, а то на крики матушки сбежится весь дворец.

– Зачем ты приехала? – вцепился в ее локоть.

– О чем ты? – она невинно хлопала ресницами. – Конечно же, повидать тебя.

– Не лги! Спрашиваю еще раз – зачем? Думаешь, я слепой и не заметил, как ты переглядывалась с принцем? Отвечай!

– Ал, у меня могут быть свои маленькие секреты, – улыбнулась Ирэна.

– Какие? Советую хоть раз сказать правду.

– Всего лишь привезла привет от девушки. Это запрещено?

– Ложь!

– Ал, отпусти меня немедленно, – мама поняла, что так просто не отстану, и пошла в наступление. – Или ты забыл, кто я? Так могу напомнить. Я – твоя мать. Родила тебя, воспитала, и не моя вина, что жизни в родном доме ты предпочел ничтожный балаганчик комедиантов.

А вот это она зря! Я слишком долго терпел и молчал. И теперь эмоции рушили плотину здравого смысла.

– Родила и воспитала? – прошипел, крепче сжимая ее локоть. – Не думал, что унижения – это метод воспитания! Тебе все и всегда было не так. Думаешь, я не видел, как ты относишься к Элене? И с каким разочарованием смотришь на меня? Да, мама, я – не маг-стихийник, не некромант, даже не боевик. Но я горжусь тем, чего сумел добиться. Вот только твоей заслуги в этом нет! Или ты немедленно скажешь, что за тайны у вас с Дарентелом, или я провожу тебя к крону – на это моих мизерных сил точно хватит. И уж ему-то ты расскажешь, зачем напросилась ко мне в гости и какое сообщение передала его старшему сыну.

Мама всхлипнула. Я разжал пальцы и сделал шаг назад – насколько это было возможно в тесной душной каморке, освещаемой тусклым магическим светильником. Погорячился? Возможно, но ни о чем не жалел.

– Я передала ему сообщение от наставника, – Ирэна вытерла лживые слезы. – Это преступление?

– Да, учитывая, что его наставник – Киримус дер Гарден. Как ты встретилась с Гарденом и что именно должна была передать?

Мама молчала. Она смотрела на меня так, словно впервые видела. Изучала каждую черточку лица. Мне становилось не по себе от ее взгляда. Хотелось отступить, сбежать, провалиться сквозь землю, но я желал получить ответ.

– Мы с Киром знакомы уже года три, – наконец она что-то решила. – Встретились в столице во время бального сезона. Милый парень. Он приехал ко мне меньше недели назад и попросил передать послание принцу Дарентелу, так как самому ему во дворец нельзя. И рассказал, что ты сейчас в столице. Я тут же собрала вещи. Не из-за Дарентела – из-за тебя. Да, глупо вышло. Мне просто хотелось увидеть, каким ты стал.

– Увидела? – гаркнул я.

– Да, и довольна результатом. Только если ты думаешь, что в послании было что-то запретное, ошибаешься. Всего три слова: «Завтра в полночь».

Я не знал, что сказать. То ли она и правда не понимала, то ли нравилось казаться глупой. Оперся спиной о стену, потому что ноги подкашивались. Давно не чувствовал себя таким никчемным. Родная мать и та впуталась в интриги двора крона. Что делать? С Дарентелом-то ясно – проследить. Тем более что время мне известно. А вот с мамой? Что сказать? Как поступить?

– Могу идти? – она не казалась растерянной. Наоборот, считала себя правой.

Разве можно ей что-то доказать? И я отступил. Она шагнула к двери – и остановилась.

– Послушай, – прикоснулась к щеке теплыми пальцами, – ты можешь думать обо мне что угодно. Но все, что я делаю, только ради вас с Эленой. Гарден – не последний человек в Арантии. Его влияние на наследника велико. И твоя карьера…

– В бездну карьеру, мама. – Она что, серьезно? – Взгляни, что ты творишь. Ввязалась в склоку между кроном и его сыном. Они-то родственники, помирятся. А ты? Хочешь, чтобы наши головы полетели?

– Не преувеличивай. Просто знай – приехала я к тебе. И правда хочу, чтобы ты прекратил бойкот и вернулся домой. Отец стареет, он хочет тебя видеть. А ты пытаешься учить кого-то уму-разуму. Какой из тебя профессор, Ал? Тобой слишком легко управлять. Вот и сейчас стоишь здесь, пытаешься меня убедить, что не права. А я права, Ал. Вот увидишь. Гарден возьмет свое. И если ты прислушаешься к нему, можешь получить пост куда выше, чем должность профессора в академии чудовищ.

Последняя фраза больно резанула по сердцу. Я выскочил из каморки и взмыл вверх по лестнице. Ни единого слова! Ни единого больше! Иначе с ума сойду! Все, что связано с матерью, вызывало в душе такую бурю, что я сам не мог понять, почему теряю голову. Мне уже не семнадцать. Да, я все еще ищу себя, но давно уже не тот мальчишка, которому требовалось одобрение родителей. Но почему тогда так больно? Я ведь справился с прошлым. Или не справился? Доказал себе, что могу куда больше, чем кривляться на сцене – а ей не доказал. Мама по-прежнему думает, что может решать за меня. Что только она знает, как для меня будет лучше. Так почему я не могу просто забыть? Не обращать внимания? Отделить себя настоящего от себя прошлого?

– Ал! – долетел окрик в спину. – Приезжай домой. Мы будем ждать.

Но я знал, что не приеду. Пусть хоть небо упадет на голову. Ни за что. Это выше моих сил. А Элена? Если мама знакома с Гарденом – неужели сестра тоже замешана? Не хотелось верить в предательство той, кого простил и снова стал считать семьей. Бездна!

Влетел в свою комнату и захлопнул дверь.

– Аль! – Мия повисла на шее. – Я все слышала. Слышала, как ты признался матери, что я тебе небезразлична. Наконец-то!

Ее губы прижались к моим. Я ответил на поцелуй – но скорее для того, чтобы Мия ничего не заметила. Особенно дрожащих, как в лихорадке, рук.

– Утром говорила с отцом, – Мия села на кровать. – На королевский бал должен приехать принц Райнер из Луазии. Наследник луазийского престола. Он хочет просить моей руки. Я обещала отцу подумать, но теперь точно знаю, что скажу.

– Мия, подожди, – попытался остановить ее. – Твоему отцу не понравится такой ответ. Может, познакомишься с принцем? А потом скажешь, что не сошлись характерами?

– Нет, Аль, – принцесса упрямо покачала головой. – Не хочу больше лжи. Либо отец примет мой выбор, либо лишится дочери. Если он будет настаивать на браке, я сбегу. С тобой.

– Хорошо, – сел рядом, чувствуя, что не в силах спорить. – Только, боюсь, прежде, чем мы сбежим, моя голова украсит ворота столицы.

– Не говори так, – Мия опустила голову мне на плечо. – Я люблю тебя, Аль. И теперь, когда знаю, что это взаимно… Аль, что случилось? Вы поссорились с госпожой Ирэной?

Мия вглядывалась в мое лицо. Встревоженно, пристально.

– Немного, – пришлось признать. – Мы никогда не ладили.

– Почему? Она такая замечательная.

– Потому, что она… не знаю, как сказать, Мия, – захотелось выговориться хоть кому-нибудь. Вот только подходит ли для этого взбалмошная принцесса?

– Скажи как есть, – Мия прижалась ко мне и замерла.

– Мы всегда ссорились. Из-за пустяков. Она хотела, чтобы я был лучше, чем есть. И я старался. Видит небо, старался. Ничего не получилось. Мама по-прежнему считает, что я – ничтожество.

– Ты не прав, – Мия выводила пальцем узор на моей ладони. – Мне кажется, она таким образом заботится о тебе. Просто не умеет по-другому. Как мой отец. Он тоже заботится о нас, но чересчур… сурово. Считает, что это пойдет нам на пользу. Вот и твоя мама думает, что должна тебя опекать. И не видит, что ты вырос. И сам можешь о ком-то заботиться. Не злись на нее, Аль. Родители есть родители. Их не выбирают.

Я рассеянно кивнул. В чем-то Мия была права. Причина не в маме. Во мне. Это я до сих пор не справился с детской обидой и веду себя глупо. Это мне нужно взять себя в руки и доказать – прежде всего самому себе, – что я изменился. Но почему так тяжело? Я привык прятаться. От себя, от других. Есть ли у меня друзья? Нет. Есть ли та, кому могу искренне сказать, что люблю? Нет. Что говорить, если я сам не считаю, что меня можно любить? Я ведь не верю Мии. Поэтому и не могу ответить на ее чувства. Тьма, да я никому не верю!

– Аль? – Мия разволновалась, надо было ее успокоить.

– Ты во всем права, – заставил себя улыбнуться. – Родители – они такие. Не беспокойся, со мной все хорошо. Просто много всего навалилось. Но ты же знаешь, я справлюсь.

– Конечно, знаю, – принцесса улыбнулась в ответ. – Ты у меня самый лучший.

Я поцеловал ее, чувствуя, что и правда успокаиваюсь. Итак, что мы имеем? Гарден срочно приезжает в столицу. Возможно ли, что это из-за срыва Дарентела? Дар мог сам его позвать. Скорее всего, так и есть, иначе Гаденыш бы носу не казал из Кардема. И теперь надо выяснить, что они затевают. И желательно при этом остаться в живых.