Глава 10
Как получить хорошего врага
Ближайшие два дня моей жизни превратились в череду однотипных событий. Студенты появлялись исправно три раза в день, то просили помочь с конспектами, то приносили последние новости. А на самом деле оценивали, не решил ли я испустить дух. Но мое самочувствие неуклонно улучшалось, и вечером второго дня я рискнул выбраться из комнаты. Час был довольно поздний, и я не боялся нежеланных свидетелей. Никто не видел, как я стучал в дверь Гаденыша.
Поначалу мне не ответили. Я постучал громче. Ушел он, что ли? Или переехал куда-нибудь подальше от нас? Но, пока раздумывал над вопросом, щелкнул замок и дверь открылась.
Стоит признать, Гарден выглядел не лучшим образом. Притом, что это не он провалялся три дня в полубессознательном состоянии после удара в грудь. Помятый, осунувшийся, измотанный.
– Зачем пришел? – хмуро спросил он. – Позлорадствовать?
Признаться честно, такой настрой как раз к злорадству не располагал. Это что получается, я еще и виноват? Интересно.
– Не угадал, – усмехнулся в ответ. – У меня накопились вопросы. Хочу кое-что прояснить. Впустишь, или так и будем разговаривать на пороге?
Гарден отошел от двери. В его комнате царил сущий бедлам, словно по ней вихрь пронесся. Одежда была свалена на кресло, стулья валялись на полу, а столешница подозрительно прогнулась.
– Зачем мебель крушить, если проблема с головой? – заметил я.
– Не твое дело. Говори, что хотел, – и шуруй отсюда, – отставил ректор и намек на вежливость.
– Ну… – я сдвинул стопку вещей на пол и сел в кресло, – вряд ли разговор выйдет долгим. Просто ответь, почему ты пытался меня убить?
Гаденыш замер, потер виски руками. Пусть еще скажет, что не пытался.
– От злости, – его слова меня озадачили. – Не умею проигрывать.
– Врешь, – качнул я головой. – Было что-то еще. Чем я тебе мешаю? Ты с первого дня меня изводишь. Проверки дурацкие, история с принцессой…
При слове «принцесса» Гарден напрягся.
– Не смей к ней приближаться, – прошипел он. – Никогда, слышишь? Не смей!
– Хочешь, чтобы Мия в девках умерла? – смешно было слушать рассуждения Гаденыша. – Сам от нее отказался, другим приближаться запрещаешь. Как в той пословице: про собаку и сено.
– Ей отец подыщет достойного супруга. А ты, голь перекатная…
Захотелось ему врезать. Хорошо так, от души, чтобы голова отлетела. Да, я порвал отношения с семьей, но голью перекатной меня никто не вправе называть! Но я сдержался. Кто злится – тот слаб. А я хотел услышать правду. Неужели он из-за принцессы взбеленился?
– Какая светлая простота, – вместо ругани сказал я. – Как ты беспокоишься о ее счастье. А сам успел обручиться с другой. Еще и с кем! Разуй глаза, Гарден. Амалии все равно, за кого выходить замуж. Не ты – так найдется другой балбес, который позарится на ее деньги.
– Не смей…
– Повторяешься, – перебил я его. – Уж разберись, к которой из невест пылаешь светлыми чувствами. Мия – глупая девчонка. Ты – ее первая любовь. Погорюет и забудет.
– Не с тобой ли? – лицо Гардена перекосило.
– С тем, кого она сама выберет. Ты лишил себя права на счастье. Жестоко точно так же поступать с ней. И если ты пытался убить меня из ревности – это глупо. Мия – моя студентка. Не более того. А вот если ты подумал, что я могу покуситься на невинность твоей будущей супруги, то, если бы я этого хотел, не стал бы сбегать из-под венца.
Киримус молчал, о чем-то напряженно думая.
– Ты не знал? – продолжил я. – Полгода назад мы с Амалией чуть не стали мужем и женой. А что? Хороший обмен. Ты мне – Мию, я тебе – Амалию.
Киримус кинулся ко мне, но я не собирался снова пить травы и терпеть целебные наговоры, поэтому ловко увернулся, и он врезался в пустое кресло. И как он вообще меня подловил?
– Почему на тебя не действует ментальная магия? – обернулся он.
– Все тебе скажи. Что, остался без любимого конька? Печально, да? А знаешь, мне ведь стало жаль тебя тогда, во время боя. Испугался, что могу навредить. Но оказалось, что ты не заслуживаешь жалости. Только презрения. Слишком мелкая сошка.
– Да как ты…
– Что, опять кинешься на меня? Нервы сдают? Пойди к Амалии, она тебя утешит. И все-таки я хотел бы услышать правду. Зачем тебе был нужен этот поединок?
Киримус прошелся по комнате, наконец принял какое-то решение и остановился.
– Чтобы крон разрешил уехать, – сдался он. – Не могу находиться рядом с Мией. Теряю голову. И помолвку с Амалией разорвать не могу. Мы с Мией не сможем быть вместе. Ей никто не позволит самой делать выбор. А крону нужны деньги и влияние рода Круаз. Я предан повелителю.
Да он глупее, чем я думал! С чего он решил, что крон отзовет его? Скорее уж он избавится от меня, как помехи для их брака.
– Хорошо, допустим, – принял я такую версию. – Тогда зачем было меня убивать?
– А ты видел, как она на тебя смотрела? – взвился Гарден. – Следила за каждым твоим движением. Твоим, не моим. Ахала, когда я нападал. Радовалась, когда побеждал ты. Не прощу!
– Постой, что за глупости, – остановил я поток красноречия. – То есть ты решил избавиться от меня потому, что вбил в свою голову, будто Мия разлюбила тебя и уделяет внимание мне?
– Будешь отрицать? – лицо Гаденыша побагровело, и я начал всерьез опасаться, что его удар схватит.
– Буду, но ты все равно меня не услышишь. Мне безразлична принцесса Мия. Я безразличен ей. Но это не значит, что ты можешь и дальше морочить девчонке голову. Она заслуживает большего, чем тот, кто променял ее любовь на политику. Наследнику не повезло с наставником.
– Дар тут вообще ни при чем, – слегка успокоился Гаденыш. – Он сам знает, что делает. И в основном он уговорил меня занять пост ректора.
– Зачем? – еще одна удивительная новость.
– Чтобы присмотреть за Ленором, конечно. Дарентел беспокоится за брата. И теперь я вижу, что не зря. Ты жалок, Дагеор. Ничего не стоишь. Но почему? Почему тебя назначил Верховный Жрец? Почему за тебя вступились студенты? Я не понимаю. Ты же ноль как профессор.
Мне начинал надоедать этот фарс. И бешенство Гаденыша, который старался побольнее укусить, но вызывал у меня только жалость. И вся ситуация, в которой я оказался. Я поднялся и пошел к двери. Судьбе Гардена не позавидуешь. Он женится на Амалии, она превратит его жизнь во тьму. Скорее всего, до конца своих дней Киримус будет помнить о Мии и ненавидеть ее, обвиняя в своем несчастье.
– Я не хотел тебя убивать.
Я остановился и обернулся. Гаденыш сидел на том же кресле, обхватив голову руками.
– Не хотел, – повторил он. – Просто разозлился. Из-за Амалии, из-за Мии, своего поражения. Не знаю, что делать. Тебе проще. Ты свободен. А меня загнали в угол. С ума можно сойти.
– Никто не может загнать тебя в угол, кроме тебя самого, – ответил я. – Ты либо сам распоряжаешься своей жизнью, либо это делает кто-то другой. Верность – хорошее качество, Гарден. Но это не значит, что ты должен отказаться от того, что тебе дорого. И от себя в том числе.
Я закрыл дверь. Неприятный разговор. Отвратительный. Словно в грязи извалялся. С одной стороны, жаль глупца. С другой – он заслужил. И меня жалеть не собирался. Не будь подарков Жреца, меня бы уже и в живых-то не было. А я не хотел терять свою жизнь из-за чьего-то больного самолюбия.
Я надеялся, что меня оставят в покое и дадут возможность обдумать все, что сказал Гаденыш. Не тут-то было. Стоило умоститься в кресле, как в двери постучали.
– Входите, – отозвался я, хотя больше хотелось сказать «провалитесь во тьму».
Не прошло и секунды, как пожалел, что вообще отозвался. На пороге появилась Амалия. В ярко-алом платье, с мерзкой ухмылочкой на губах.
– Не желаю с вами разговаривать, – заявил, прежде чем она сделала хоть шаг ко мне.
– Зато я желаю, господин профессор, – присела Амалия в кресло напротив. – Уверяю, это не займет много времени.
– Слушаю вас.
Смотреть на нее было неприятно. Слушать тоже. Но я понимал, пока Амалия не выскажет, зачем явилась, – не уйдет. А она все тянула.
– Аланел, – наконец дождался я хоть слова, – не поверишь, но я пришла с миром. Ты великолепно дрался с Гарденом. На миг даже пожалела, что упустила тебя.
А я об этом не жалел. И, думаю, Амалия прекрасно поняла это по выражению моего лица, потому что улыбнулась и продолжила:
– Не беспокойся. Считай, что это было испытание. Не для тебя, для Гардена. Думаешь, я не знаю, зачем он на мне женится? Деньги, дражайший Аланел. Проклятые деньги, которые нужны крону. Наш крон – тот еще мот, чтобы ты знал. Приказал своему верному псу вскружить мне голову – и Гарден побежал исполнять приказ.
Вот теперь мне стало интересно, и я весь превратился в слух.
– Можно, конечно, спросить, почему я согласилась на этот брак, – Амалия откинулась на спинку кресла и так на меня посмотрела, что стало жарко. – Да потому, что он мне нравится. Хочешь – верь, хочешь – нет. Вот только я хотела испытать его. Понять, смогу ли рассчитывать хотя бы на преданность и защиту. Он вышел на бой – уже хорошо. Но проиграл его. Последний выпад ничего не значит. Мы все видели, кто остался победителем. К чему я это все? Ах да. Будь осторожен, милый Аланел. Как тебя тут называют? Профессор Аль? Так вот, берегись, профессор. Ты не сильно-то угоден короне. Верховный Жрец знает об этом, но крон побаивается Мартиса. И вынужден принять его решения: и об открытии этой академии, и о твоем назначении на пост.
– Зачем? Зачем все это Верховному Жрецу? – спросил я.
– Если бы знать, – Амалия покачала головой. – Увы, я тоже не всесильна. Но у меня есть влиятельные друзья, а у тебя их нет. Дарентел хочет избавить отца от влияния Мартиса. Если ему это удастся, хватай Ленора, Мию и бегите отсюда. Принцессочке-то папаша не угрожает, но я знаю, в кого влюблен мой будущий муж, и сама от нее избавлюсь.
Я замер. Что вообще происходит? Час от часу не легче! Как это понимать? Крон хочет избавиться от Ленора? И пожертвует ради этого дочерью? А наследный принц жаждет свергнуть Верховного Жреца.
– Я пойду, – поднялась Амалия. – Спасибо, что не убил этого идиота. За мной должок, профессор.
– Подожди, – подскочил и схватил ее за локоть. – Амалия, это правда? Я ничего не понимаю!
– Правда, – тряхнула дан Круаз рыжими кудрями. – Тебе не нужно понимать, профессор Аль, надо делать. Если жрец умрет, увози мальчишку. Если умрет крон – тоже увози. Наследник престола не очень хочет видеть рядом того, кто может занять его место. И берегись Гардена. Он слишком предан принцу.
Амалия ушла. А я упал в кресло и долго-долго сидел без движения, пытаясь осмыслить услышанное. Не может быть. Этого просто не может быть. Насчет Гаденыша я не сомневался – мерзкий тип, способный на все. Но принц Дарентел! Я, конечно, не знал его лично, но Ленор хорошо отзывался о брате. Говорил, они ладят. В чем же дело?
«Эй, хватит сидеть столбом, – вывел меня из оцепенения голос Реуса. – А ты как думал? Власть – это такая штука: отпил глоток – хочется всю чашу, а выпил чашу – жажда только выросла».
– Что мне делать? – спросил у меча.
«Послушайся свою несостоявшуюся жену. Она дело говорит. Придется тебе вмешаться в политику, друг мой. Раз уж ты – наставник Ленора».
– Почему я? Все время думаю и не могу понять.
«А мне кажется, ясно как белый день. Жрец думает, что ты позаботишься о Леноре. Крон, наоборот, считает, что ты не сможешь защитить принца. И поэтому согласился на твою кандидатуру. Амалия ясно сказала, да ты, дурень, не сложил два плюс два».
– Ты еще и математик, – вздохнул я. Кажется, меч прав. Одна сторона верит в меня, другая, наоборот, надеется, что я ни на что не способен. Обидно. А самое интересное, что в случае чего нас с Ленором и искать не придется – приезжай в академию и вяжи. Хорошо придумано. При этом младший сын под ногами не мешается, сидит себе, грызет гранит науки. Чем не прелесть?
Остался один вопрос – как я дал себя в это впутать? Никогда не интересовался политикой, при дворе никогда не бывал. И вдруг – это. Конечно, Ленора на произвол судьбы не брошу. Но как же это злило!
Остаток недели ничем не отличался от ее начала. Я валялся на кровати и смотрел в потолок. Иногда читал книги. Принимал многочисленных посетителей. Они-то мне и рассказали, что Амалия уехала на следующий день после нашего разговора, а Гаденыш в главном корпусе почти не показывается. Сидит в своем кабинете, никого не принимает.
За эти дни у меня побывали все: профессора, студенты, даже нуги – и те пришли пожелать скорейшего выздоровления. Так бы я отдыхал еще долго, если бы впереди не маячил неведомый зверь под названием «практика».
Поэтому в пятницу я выбрался из кокона одеял, собрался и пошел в главный корпус за дальнейшими указаниями. Видеть Гаденыша не хотелось, но он лично распределял практикантов, поэтому наша встреча была неизбежна.
Постучал в двери.
– Убирайтесь в бездну! – донесся до меня ответ. Похоже, Гаденыш до сих пор горюет.
– Я за назначением на практику, – крикнул ректору. Дверь тут же открылась.
– А, Дагеор, – Гаденыш выглядел еще более помятым, чем при нашей последней встрече. Если это вообще возможно. – Уже вылечили? Хорошо. Входи, отдам тебе бумаги.
Переступать порог кабинета было неприятно. Эх, лучше бы ректором оставался старина Аверс. Он ни во что не вмешивался, никому не успел насолить. Хороший парень. Даже Айдора с ее темным прошлым – и та была бы куда лучше. Но нет, дернуло же крона прислать сюда своего лазутчика.
– Вот, – плюхнулась передо мной объемная папка. – Здесь все расписано. Из столицы пришло новое распоряжение. Принято решение не разделять срок практики на недели, так что она продлится месяц. Затем еще месяц занятий – и экзамены. Отправляетесь утром в понедельник. Экипажи будут ждать.
Я открыл папку, и первые же строки повергли меня в ужас – нас направляли в столицу, во дворец крона. Для усиления охраны во время весенних торжеств. Шестерых ребят с магическими аномалиями – во дворец. Немыслимо!
– Вопросы? – хмуро спросил Гаденыш.
– Это специально, да? – ткнул пальцем в назначение. – Надеешься, что мы не вернемся? Так вот, не дождешься! Со студентами еду только я?
– Нет, еще профессор Драган Филор, – ответил Гаденыш. – Для помощи в непредвиденных случаях.
– А они ожидаются?
– Учитывая, кто ваши студенты, – все может быть, – хмыкнул Гарден. – Идите, Дагеор. И оставайтесь в столице подольше.
Я захлопнул папку и вынесся из кабинета. Внутри все клокотало от ярости. Вот ведь мразь! Чтоб он провалился! Ненавижу! Но не дам макнуть себя и ребят в грязь лицом. Хоть во дворце крона, хоть на задворках мира.
