Глава 14. Встретились?

Эра колоний? Тьфу, да кому они нужны, когда появилась возможность заполучить кусок повкуснее. Бессмертие — вот что получили все заинтересованные стороны. А что может быть ценнее? Участники заговора с Земли-два заходят в игру, потом возвращаются через портал и получают в реальном мире игровые тела со всеми их возможностями. То же самое было сделано для представителей и этого мира. Только они забирают с собой свои капсулы, чтобы не зависеть от тех, с кем заключили сделку.

Конечно, то, что они провернули, это не абсолютное бессмертие, но уверенный шаг по направлению к нему, когда большинство земных проблем тебя просто не касается, а единственный способ как-то навредить — это найти капсулу, которую можно спрятать, где угодно. И вот она, настоящая смерть Кащея. Не было ли уже чего-то подобного в прошлом? На мгновение появилось желание появиться перед ними в блеске софитов и высказать все, что о я них думаю, но быстро пропало. Зачем? Кому это нужно?

— Уходим! — это мой голос? Неужели, он так серо звучит?

— А как же защитить мир? Они разве его не разрушат? — голос Арамиса звучит тихо, он, наверно, уже и сам понял, в чем дело.

— Нет, и, думаю, никогда не могли. Тем более, теперь у них здесь есть партнеры.

— То есть, получается, наше правительство заключило сделку с другим миром и всех предало?

— С чего ты взял? Нас, может быть, и да, хотя каких-то обещаний мы друг другу и не давали. А вот обычных людей точно нет, — если отбросить личные обиды, порой все выглядит не так уж и плохо. — Они договорились о мирном решении: нет войны, уже хорошо. В дополнение наша страна получила несколько бессмертных, которые усилят позиции России на международной арене. Еще один плюс.

— И мы просто уйдем?

— Да, наверно, так будет лучше. Знаешь, пусть я их и понимаю, но какого-то желания вести с ними общие дела у меня больше нет, — а ведь я знал, что красиво и благородно уже никто не играет, сам не раз наблюдал это со стороны и даже участвовал, причем и как организатор, и как жертва. Но почему-то сейчас особенно больно. Может, из-за масштабов ситуации, когда внутреннее эго настроилось на спасение мира, а потом выяснилось, что это не больше, чем детские фантазии. — Ждем сигнала от Сереги, забираем Настю и будем решать, как дальше жить. Ты со мной?

В ответ Арамис не сказал ни слова. Просто подошел, хлопнул по плечу и сказал то, что мне больше всего было нужно в эту минуту.

— Мы же друзья, — никаких «да» или «нет», именно то, что надо.

— Тогда, знаешь, давай подождем до конца. Хочется понять, чем же все это закончится, — буря, разгулявшаяся в душе, приутихла, и мне удалось взять себя в руки.

Но больше ничего так и не произошло. Всего через шесть часов вместо того, чтобы использовать портал по максимуму, они уже начали собираться. А через семь последние солдаты с Земли-два занесли в портал свои вещи и скрылись по ту сторону. Неужели, все закончилось? Почему-то уверенный, что сейчас все получится, набираю Сергея-грязь.

— Алексей, — голос довольный, как после хорошо проведенной операции. Впрочем, похоже, так и есть.

— Что случилось? Да, и что за тон? Я тебе не мальчик на побегушках, а он не твоя девушка, чтобы отвечать по первому зову, — раньше такого не было. Сергей был всегда разговорчивым, но при этом вежливым парнем, что же его так изменило? Нет, мне не нужны догадки, хочу узнать правду.

— Просто скажи ему, он захочет со мной поговорить.

— Соединяю, — раздалось в динамиках после небольшой паузы.

— Алексей, рад тебя слышать. Я так понимаю, ты уже понял, что произошло, — вот и все. Соболев не изменил себе, решив поговорить в открытую, но это не отменяет того факта, что, судя по всему, мои догадки верны.

— Как вы вышли на Землю-два? — а ведь я все еще надеюсь, что он спросит, о чем я. А потом мы соберемся все вместе и, как в старые добрые времена, все решим. Эх, знал бы я во время нашей борьбы за сохранение страны, что буду с сожалением вспоминать об этих днях.

— Рад, что ты считаешь именно их номером два, — вот и все, он знает. — После того, как ты показал нам способ их окончательно уничтожать, это было всего лишь вопросом времени. Ты же не это хотел спросить.

Как всегда, все знает, все понимает, готов выслушать. Понимаю, почему за ним идут люди.

— Мы не мешаем провести им через портал их бессмертных, они помогают провести наших, — все, как я и думал.

— Почему?

— Почему я согласился? В том мире власть находится в руках не очень дружелюбно к нам настроенных стран. Я же предложил им вариант, при котором они считают, что получили максимум возможного от нас, и в ближайшее время можно не бояться их вмешательства.

— Знаю. И знаю, что ты хотел им помешать, при этом пойдя на поводу. А я нашел выход и убедил их им воспользоваться, — ну вот, меня еще и носом во все ткнули. Я, значит, не думаю о последствиях, а вот Соболев думает сразу о всех. Даже звучит убедительно, стоит только встать на его сторону. Только ведь если всегда и всех понимать, боюсь, в мире не останется зла. Для всего найдутся благородные причины и стратегическиважные цели.

— А вы не боялись обмана? Все-таки оборудование принадлежит им, так что же мешало уничтожить тех, кто пришел в их мир? — это что, я сейчас пытаюсь его хоть как-то достать? Как по-детски.

— Я хочу, чтобы ты знал. Через портал прошел я сам, несколько моих людей и все наши золотые карты. Систему безопасности обеспечивали наши и их люди, и, самое главное, мы все хотели закончить этот конфликт, а не вывести его на новый виток. Но, несмотря на все меры предосторожности- анонимные капсулы, системы подрыва и другие хитрости — каждый из нас знал, что рискует жизнью. И знал ради чего.

— Ради бессмертия?

— Ты сейчас преувеличиваешь. При полностью стабильной работе капсула сможет продлить жизнь лет на пятьдесят, не больше. Да, мы получили защиту от многих случайностей и даже от старости, но все равно остались смертны. Но все равно польза от этого будет просто огромна, — несмотря на то, что я слышал Соболева через динамики, было понятно, как он разошелся. — Ты можешь себе представить, что будет, если у страны в такой переходный период сменится руководитель? А если что-то случится с нашими картами? Мы все рискнули жизнью, чтобы обеспечить стабильность нашей родине. Хочу, чтобы ты это понял и не начал совершать глупости.

Вот, так я и думал. И ведь он верит в то, что говорит. И польза от этого точно будет. Так что стоит мне что-то возразить, как выйдет, что я противопоставляю свои интересы общим. И как так получилось?

— И что — сейчас будете меня уговаривать, как важно для страны сделать еще бессмертных? — точно, не мог же он просто так согласиться со мной поговорить, значит, чего-то хочет.

— Нет, ты не понял. Я просто хотел сам тебе все объяснить и попросить не спешить с выводами и поступками, — если все так правильно, почему же у меня так мерзко на душе? — Если когда-нибудь, через год или через десять лет, ты захочешь это вопрос поднять и обсудить, я буду ждать. А пока надо просто дать всему наладиться.

— Я понял, — кажется, мне, действительно, больше нечего спрашивать.

— До свидания, Алексей. И, в следующий раз, называй меня просто по имени. Андрей, — а ведь у него сейчас еще сын непонятно где скрывается, а он держится. И не только. Стальной мужик. Но желания общаться ни с ним, ни с кем-то еще оттуда у меня в ближайшее время точно не появится.

Здесь мы закончили, можно возвращаться: открываю портал в башню. Надо бы сначала проверить, что там у остальных, но хочется побыстрее вернуться домой.

— Ну, наконец-то. И сколько можно тебя ждать? — Этот голос. Эмма? Как она здесь очутилась? А чье это тело она держит на руках? Настя?

Сам не заметил, как активировал карту, и всех вокруг окутало облако металла, оставив на свободе только прикрытых ледяным кристаллом девушек. Эмма стала быстрее, но ей это не поможет — металл миллионами маленьких спиралей вворачивается в уже начавшую крошиться стену. Ужас в глазах Эммы, ее прижатая к земле фигура — все кончено. Насколько же сильнее я стал? В этот момент мягко подхваченное тело Насти подлетело ко мне: быстро проверяю пульс, глаза — вроде, все в порядке. Но почему она без сознания?

— Что с ней? — стальная тюрьма с заключенной внутри Эммой подлетает ко мне.

— Отпусти меня, — в ее глазах все еще горит огонь, я и забыл какой эта холодная англичанка может быть. Только вот на этот раз ей придется смириться. Не знаю, зачем она пришла, но сначала надо разобраться, что же случилось с Настей. И как она, вообще, оказалась у Эммы.

— Сначала! Ты! Ответишь! На! Мои! Вопросы! — уже второй раз за последнее время у меня получается сбить с толку людей яростью, звучащей в голосе. Хоть чему-то хорошему удалось научиться у Соболева.

— С ней все нормально, — сдалась Эмма. — Физически ей ничего не делали, только вот два дня в плену у Михаила — не каждый может это выдержать. Он прочищает мозги не хуже лоботомии.

Арамис все еще просто стоит рядом и молчит, но вопросов у него не может не быть. После того, как Эмма нас покинула не совсем обычным образом, вот так вот просто взять и вернуться- на что она рассчитывала? И как, вообще, здесь оказалась? Хотя с этим-то понятно: Настя открыла проход. И опять все мои мысли устремились к этим прикрытым зеленым лазам. А что будет, когда она очнется?

— Ладно, рассказывай, как вы оказались вместе, что произошло и почему решили прийти ко мне? — остальных пока звать не буду, ничего страшного не случится, если немного подождут. Лучше мне первому во всем разобраться.

— Стой! — от башни со всех ног, забыв про карту, бежал Серега. — Не трогай ее!

Становится все интереснее. Раз он здесь очутился, значит, поставил таймер на возвращение. Если решил это сделать, значит, что-то знал. Я бы, пожалуй, поставил на то, что его пригласила Эмма: при столкновении равных золотых карт даже серебряная, неожиданно присоединившаяся к одной из сторон, может решить исход боя. Правда, кое-кто не рассчитал силы, но, думаю, еще можно все проверить. Отталкиваю кокон-тюрьму с Эммой в сторону, формирую копье, направленное на нее, и дальше несколько событий происходит одновременно. Сергей формирует перед Эммой воздушный щит, та просит его остановиться, я развеиваю силу карты. С одной стороны, меня никто не предал, с другой, второе «непредательство» за день — это слишком.

— Он не виноват! — зачастила Эмма, а Серега просто опустился на землю и замер, тут же взятый на прицел очнувшимся Арамисом. — Я хотела вернуться, но боялась, а он обещал поддержать меня. Я поняла, что была не права, но вернуться просто так было стыдно.

— С вами все ясно, — один, похоже, влюбился, другая этим пользуется, ничто не ново под луной. — Сначала ответь на мой вопрос.

— Нет, не ясно, — Эмма опять разозлилась, а все-таки она молодец, не сдается, готова защищать тех, кто ее поддерживает, да и прошли мы вместе немало. — Я знаю, ты сейчас думаешь, что Сергей тебя предал, но это не так. Я общалась с тобой, так же вышла и на него: он обещал помочь, но сразу взял слово, что я не буду никому вредить. Ты же знаешь, что при полном сканировании нельзя лгать.

Значит анонимом, который мне писал, все-таки была Эмма, а не Настя. И Сергей не так плох, как я о нем думал: догадался потребовать доказательств. Когда собеседник снимает всю защиту и ты чувствуешь его пульс, давление, каждое нервное окончание и пору кожи — получается самый совершенный детектор лжи. Но вот, кто удивил, так это Эмма, согласившаяся на подобное.

— Что ж, убедила, — впервые за весь день на лице появилась улыбка, а находящиеся на грани срыва Эмма и Серега немного расслабились. — Итак, все-таки, как ты тут очутилась?

— Я тогда начну сначала, — убедившись, что я кивнул в ответ на ее предложение, Эмма продолжила: — Два дня назад отряд правительственных войск вышел на убежище Михаила: бой занял не больше пары минут, он всех уничтожил, оставив в живых только ее. Сначала я думала, что из-за Натаниэля, но тот даже не посмотрел на пленницу, не то, чтобы вступиться.

Сразу же захотелось впечатать кулак в его веснушчатую физиономию и сбить с лица эту вечную довольную ухмылку. А Эмма, тем временем, продолжала.

— Михаил держал ее в гостевом домике, так что, казалось, ничего страшного не происходит. Но вчера ночью во время патрулирования я заглянула туда, привлеченная криками, — если это то, о чем я подумал, то кое-кому точно не жить. — Оказалось, что ее приковали к кровати, воткнули в голову какие-то электроды, а Павченко, личный доктор Михаила, колол ей какую-то гадость. Знаешь, я не ангел, но если хочешь убить — убей, а вот так вот издеваться над человеком — это мерзко.

— Пока так и не понял, как это связано с вашим появлением, — стараюсь ничем не выдать свое волнение.

— Потом сквозь сон, дурман или что там еще было, она начала звать тебя. А я поняла, что больше не хочу там оставаться: попыталась связаться с тобой — не вышло, начала проверять остальных и вышла на Сергея. Тот предложил подойти к Академии, чтобы забрать меня к башне, — понятно, хотел пройти через портал, а потом вернуться уже с Эммой. — Он был уверен, что ты возьмешь меня назад, а я нет. И поэтому захватила с собой ее.

Кивок на Настю. Мне кажется или ее дыхание становится более частым? Она просыпается?

— Так оказалось даже проще: она ненадолго пришла в себя и даже смогла открыть сюда портал. Потом, правда, потеряла сознание, так что я положила ее на колени и принялась ждать тебя. А ты все не появлялся. Ну и дальше ты знаешь.

— Если ты рассчитываешь, что я скажу тебе «Добро пожаловать!», то ошибаешься, — лица Эммы и Сергея опять начали бледнеть, и только Арамис продолжал оставаться невозмутимо спокойным, — но спасибо, что вернула мне ее. Считай, что ты на испытательном сроке: завтра пойдешь набивать достижения на демонах, а как получишь тридцать три штуки, принесешь мне клятву. Так мы все вопросы снимем раз и навсегда.

Не могу просто так оставить рядом человека, однажды предавшего, а вот если его будет связывать клятва верности, то проблема решена. Серега тоже все понял, и его лицо озарила счастливая улыбка. Тоже тот еще кадр, радеющий за воссоединение семьи. Решив, что все более-менее уладилось, использую призыв, чтобы выдернуть Виталия с Эльфи из Москвы и, наверняка, злую как черт Элулу из Инферно. Еще какое-то время ушло на то, чтобы кратко ввести всех в курс дела. Демоницам оказалось, побольшому счету все равно, остальные были довольны тем, как все вышло, и только Эмма сидела все время как на иголках. Наконец, поймав мой оценивающий взгляд, она все-таки решилась.

— Я еще не сказала самого главного, — попыталась начать она, но в это время Настя открыла глаза и уставилась прямо на меня.

— Добро пожаловать назад, — но стоило мне заговорить, как ее лицо, только-только озарившееся улыбкой, побледнело, тело сжалось и попыталось отодвинуться как можно дальше от всех нас.

Я же не психиатр, что же делать? Хотя, тут же в голову пришел один проверенный способ, как вернуть человеку уверенность в себе.

Как я и ожидал, ее никто не использовал, и карта тут же оказалась у меня в руках.

— Держи, — протягиваю ей. Мгновение сомнения, быстрое движение рукой. И вот ее понемногу перестает трясти. Но нет, опять все пошло наперекосяк: прижавшаяся ко мне девушка разрыдалась, но на этот раз она хотя бы начала говорить.

— Михаил мне все рассказал, я не человек. Так что не надо стараться делать вид, что тебе не наплевать на меня, — как все запущено, это какая же стадия потери веры в себя? Правда, вот я уверен, если Настя и услышала правду, то точно не всю.

— Так, послушай меня, — даже взгляд не подняла. — Я сказал, посмотри на меня! А теперь успокоилась и рассказала, что именно тебе Михаил поведал по секрету. Я надеюсь, ты понимаешь, что он враг и говорить правду у него поводов не много.

— Он не врал, я знаю, — хоть истерика и продолжается, но, слава богу, мы смогли добраться уже и до конкретики. — Он говорил, а у меня тут же появлялись картинки в памяти. Мои слова, мои поступки.

Это какое-то электрическое стимулирование памяти? Или жесткие иллюзии, благо Кирилл у него под рукой, или те приспособления, о которых рассказывала Эмма?

— А что ты при этом чувствовала? Почему поступала именно так? — кажется, она начала понимать. — Знаешь один из самых классических примеров на эту тему? Один человек убивает другого. Кто он — преступник без морали и совести? Или настоящий друг, переступивший через себя, чтобы облегчить страдания товарища, которого уже не спасти? Или защитник, разобравшийся с врагом, ворвавшимся к нему в дом?

— Я поняла, о чем ты, но разве есть кто-то, кто знал бы, что со мной происходило на самом деле? — и тут ее глаза расширились, окончательно остановившись на мне.

— Да, нас много, что связывает. Так что рассказывай версию Михаила, а я потом расскажу, как эти события выглядели с моей точки зрения, — и последний добивающий удар: — Если бы я считал тебя настолько плохой, разве бы пытался спасти? Я же все-таки повелитель демонов, и если буду творить без повода добрые дела, у меня, наверно, репутация упадет, а то и какая важная часть тела откажет. Так что ты для меня, действительно, очень важный человек.

— Хорошо, — как же можно было довести девушку до такого состояния, что сейчас она смотрит на меня с такой надеждой. — Я демон, я предала своего повелителя, сбежав во время его последней битвы. Ты прикрыл меня во время дуэли в Киеве, а я осталась с твоим противником. А самое ужасное, я даже хотела убить тебя, когда ты сбегал от слуг Михаила, но, к счастью, ты успел выхватить у меня нож. А потом я просто взяла и вычеркнула все из памяти: ты опять почему-то начал помогать мне, а я тебя бросила и опять сбежала. Я больше не хочу никого предавать. Не хочу предавать тебя!

Вот это каша: но если взять стоп-кадр их каждого названного ей эпизода и добавить такое описание, то можно ведь и вправду поверить. Правда — наверно, самое ужасное оружие, когда-либо изобретенное человечеством. Не раз и не два, мы используем ее постоянно, вонзая в спины даже самых близких и дорогих людей, что уж говорить про всех остальных.

— А теперь моя очередь. Ты же знаешь, я был одним из тех, кто остановил Лилу?

— Да, — как-то жалобно кивнула Настя.

— Так вот, он пошел в бой совсем один, если кто и был с ним, то только обычные демоны, и никого даже близкого твоему уровню. С учетом того, что я уже знаю, видимо, он хотел по максимуму использовать свои способности повелителя и не хотел ставить вас под удар. Так что никуда ты не сбегала, а, как сказала мне сама во время нашей встречи в Лондоне, ты была на разведке, стараясь побольше узнать про наш мир. Храбрая и ничего не знающая, в окружении людей, которые могли убить тебя. Не знаю, подставила ты меня под удар специально, но, в любом случае, тогда я был врагом, а, главное, ты вернула долг.

— Вернула?

— Да, ты не пыталась убить меня, когда меня преследовали Эмма и Кирилл. Наоборот, ты прикрыла меня от атаки.

— Но почему я захотела все забыть? — в ее глазах боролись страх и желание поверить.

— Ты не хотела, ты умерла. Заслонив меня от атаки, ты вложила мне в руки кинжал и пронзила свое сердце. Я получил опыт, расправился с врагами и смог вырваться за границы этого мира. Все благодаря тебе.

— Я умерла? — срочно, нельзя дать разгореться этому огоньку недоверия в ее сердце.

— Да, и я потратил всю свою энергию повелителя, чтобы вернуть тебя обратно. Но не смог сделать этого, как надо: вся твоя память демона была утрачена, и кое-кто решил этим воспользоваться, чтобы сломать твою волю.

— Я бы не сказала, что все именно так, — вмешалась в разговор Элулу.

— Что ты имеешь в виду? — голос Насти опять дрожит. Блин, ну куда она лезет, я же только успокоил ту, кого так долго искал. Может, приказать Элулу замолчать? Нет, поздно, будет только хуже.

— Сильные демоны не умирают. Их душа развеивается, а потом собирается вновь. А так как Алексей смог сохранить большую часть тебя, это займет не тысячелетия, как обычно. Думаю, за пару десятков, может быть, сотню лет ты все вспомнишь, — и ведь я же просил Элулу рассказать о том, что она знает о мироустройстве, так она только плечами пожимала, ссылаясь на утерю знаний после ухода от Лилиту. И теперь такая вот неожиданность.

— Это правда?

— Да, — теперь уже Элулу виновато посмотрела на меня. — Только что вспомнила, пока слушала вас. Мои знания ведь тоже будут постепенно возвращаться.

— Я тоже вспомнила, — вдруг воскликнула Настя, тут же смутившись под нашими взглядами. — Но не об этом, о другом. Я стояла в тени башни и кого-то ждала. Кого-то важного: помню, что попросила его о помощи и у того не было особых причин соглашаться, но он почему-то сделал это. Я тогда стояла и думала, как можно просто помогать кому-то. Не ради награды, а просто потому, что тебя попросили. И тогда я решила, что хочу измениться. Это же ты был там?

Очень похоже на тот раз, когда она попросила меня достать жезл повелителя и освободить от клятвы, но точно сказать нельзя, так что просто пожимаю плечами. Но ей и не нужен ответ.

— Пусть я не помню, какой была раньше, но теперь я точно знаю, какой хотела стать, — на какое-то мгновение к ней вернулись силы, и получилось немного приподняться. — И это не чьи-то слова или образы. Ты правильно сказал, что поверить, нужно почувствовать, что тогда творилось у тебя внутри, и у меня это получилось. Алексей Роков, примешь ли мою клятву верности?

Вот черт, еще недавно я хотел, чтобы Настя просто была рядом и неважно как. А сейчас не хочу, чтобы она становилась моим обычным миньоном.

Что же делать?