Эпилог. Только не это

Мы с Вайтом почти победили бога, а Данила тем временем взял и прошел испытание, сохранив жизнь всем двадцати миллиардам жителей нашей планеты.

— Ха! — как же это забавно.

Я чувствовал, что я сильнее, а в итоге даже не смог составить ему конкуренцию. Ни в борьбе за звание чемпиона, ни в борьбе за женщину, что я люблю. И, черт побери, несмотря на все это, я не могу его ненавидеть. Я как будто бы изменился, смог выйти за рамки, в которые, оказывается, загонял себя всю жизнь.

— Вас просят прибыть в ООН и рассказать, что за корабль стартовал с территории «Пантеона», — на коммуникаторе пиликнул официальный запрос, а я, наконец, осознал, что после бегства отца и других лидеров компании я сейчас стал, вернее, остался самым главным в нашей иерархии.

— Вам подготовить флаер? — голос секретаря, как обычно, отслеживающего такие запросы, непривычно резанул слух.

— Не надо, — если я главный в «Пантеоне», то всем этим марионеточным лидерам не стоит пытаться мне указывать. А если они забудут свое место, то я им его напомню. И, если что, я знаю, кто мне обязательно поможет. О да, если попросить этого человека о помощи, эти так называемые политики даже не поймут, кто их размазал по стене. Человек, которого нельзя остановить. И он сейчас работает на меня.

Стоило нам вернуться в реальность, как Данила (сам!) обнял меня и Кристину (наверно, из вежливости), поздравил с победой и тут же убежал, как он сказал, покушать. Он и нас звал, но у меня сейчас просто нет сил. А вот у него, интересно, откуда столько энергии? Хотя во время разговора с мойрами было видно, как затянулись его раны — возможно, и силы там так же восстановились.

— И что мы будем делать? — тут же спросила Кристина, когда мы остались одни.

— Сражаться! — я упала на диван, но голос звучит твердо. Для кого-то битва только что закончилась, а для кого-то лишь начинается. Но просто так я Данилу никому не отдам.

— Ты права. А что нам еще остается? — Кристина рухнула на диван рядом со мной, а всего через пару секунд мы, обнявшись, провалились в царство сна.

И ничего странного в этом нет. Если мы будем сражаться за Данилу, это совершенно не значит, что мы не можем быть подругами.

— Врача! Срочно врача! — еще секунду назад я лежал на траве рядом с холмом фей, и вот я уже в реальности, а вокруг суетятся сотрудники «Пантеона».

Вот только почему я истекаю кровью? Это же раны из игры? Там нельзя умереть! Или можно? Как же тяжело что-то делать, на что-то решаться, когда не знаешь правил, не знаешь цену, которую с тебя возьмут за любую ошибку.

И… Тогда получается, что когда Данила прикрывал меня на выходе из холма — да, я видел его впереди, но я видел и его призрачную тень позади, словившую не меньше пяти стрел, которые точно бы отправили меня на тот свет — он на самом деле спас мне жизнь.

Очень странное и приятное чувство. Боевое братство? Не знаю, как это назвать, но несмотря на боль, я лежу и улыбаюсь. Как же хорошо, когда рядом есть друзья. А у друзей есть шпаги… Последняя фраза появилась в голове сама собой, как будто воспоминание из какого-то старого фильма о временах, когда в любой момент можно было лишиться жизни, но взамен получить то, что гораздо дороже. Тех, на кого можно положиться всегда и везде.

Мы так и не смогли пробиться через стену ветра, а потом нас выкинуло обратно в реальность. Похоже, Данила все-таки победил, и жаль, что приз за победу так у него и останется. Что ж, а теперь, наверно, надо раздать долги, да можно уезжать домой.

— За то, что ты тряпка, — Алессандро как раз полез обниматься и тут же получил пощечину, которую я готовила для него уже столько времени.

Я делала в этой жизни много такого, о чем не хочется и вспоминать, но за эти пару дней с Данилой как будто бы смогла взглянуть на все заново. Как будто заново открыла для себя, что такое хорошо и что такое плохо, на что я готова ради цели, а на что нет. В конце концов, я поняла, какой хочу быть! Выйдя в коридор, я уже было собралась направиться к выходу, как сзади подкрался и повис на плечах довольный Данила.

— Не говори Саманте и Кристине, но твой пинок был просто прекрасен, — вот черт, я, Жюли Каас, одна из самых жестких и беспринципных женщин в этом мире, взяла и покраснела? — Побежали быстрее, еще пятнадцать минут до конца бесплатных обедов. Надо успеть перекусить!

О чем он вообще? Да какая разница! К черту возвращения и правила. Я хочу, как маленькая девочка, держаться за руку и бежать со всех ног по коридору, чтобы успеть получить бесплатную тарелку супа и салат!