Вместо пролога (Сталкер)

…Незримо, неслышно прокрадываться, передвигаясь по изменчивой реальности Зоны. Шаг за шагом, шажок за шажочком. Предчувствуя, предощущая и благодаря этому вовремя избегая и минуя её «капризы». Но дождь приглушает чутьё, и сложность прохождения маршрута возрастает… Если идущий недостаточно силён, в таких условиях ему лучше не высовываться. Переждать в одном из многочисленных сталкерских схронов и лагерей, рассредоточенных на горизонталях трёх внешних кругов.

Точнее, двух, потому что в третьем круге к слову «многочисленных» спереди добавляется «не», отражающее истинные реалии. В четвёртом их отражает слово «редких». В пятом же круге – полное отсутствие возможности сделать привал характеризуется очень коротким словом. «Нет». Реальность эпицентра категорически не предполагает остановок в пути.

Сталкер крадётся по Зоне осторожно, как диверсант к часовому, которого должен бесшумно «снять». Мог бы прокрадываться чуть быстрей, но мешает, норовя затормозить и соблазняя остановиться, навязчивое ощущение. Ему явственно мерещится, что за ним неотрывно следят. Словно за спиной, тенью, неотступно следует чьё-то пристальное внимание…

Подобное ощущение у него возникало и раньше, но сейчас оно особенно некстати. От этого фантомного наблюдателя необходимо срочно избавиться, вытеснить из себя досадную помеху восприятия! Крадущийся специально опустил веки, чтобы не смотреть, стремясь отсечь зрение, сейчас только отвлекающее от передвижения. Под беспощадным проливным дождём, в этой мутной пелене всё равно ничего не разглядеть уже через полметра от себя. Настоящему сталкеру, чтобы ориентироваться в абнормальном пространстве, глаза нужны далеко не в первую очередь, разве что в качестве дополнительного канала получения информации об окружающей среде.

Обоняние, осязание, слух, все «обычные» чувства максимально сконцентрированы на поиске угроз. Но главное, «на полный вперёд» заработала зонная чуйка, то самое особое, шестое или шестьдесят шестое чувство. Сталкером имеет шанс стать лишь человек, у которого оно в Зоне просыпается и начинает подсказывать наиболее безопасный вариант тропы, хотя бы слабо и эпизодически. Тому же, у кого чуйки нет, в одиночку лучше даже не соваться дальше внешних секторов второго круга…

Что бы сейчас ни скрывалось там, впереди, в неизвестности, шансы сталкера на выживание зависят исключительно от того, как быстро ему удастся распознать приближение опасности. Успеть её учуять раньше, чем она очутится на дистанции, когда уже станет поздно что-либо предпринимать для спасения.

Вода заливает верный автомат, но это же «калашников», ему не страшно. Человек движется на полусогнутых, пробираясь сквозь сплошную стену воды. В эти минуты он не очень-то и размышляет, как и куда идти, повинуется подсказкам изнутри, из подсознания; главной движущей силой становится само желание добраться до укрытия.

Лишние мысли, а уж тем более слова могут помешать выполнению задачи. Любое животное или растение в Зоне, каждый встреченный камень или предмет, руина или остаток механизма и уж тем более разумный мутант может вдруг «расслышать» то, о чём человек думает и что говорит. Стоит лишь обрадоваться раньше времени, и сталкера, по закону зонной подлости, подстережёт крах в самый последний момент. Стоит неосторожно высказаться вслух, и окружающее его абнормальное, искажённое пространство отреагирует по полной программе… Или нет. «Смолчит» в ответ, пропустит к цели, но это уж кому как повезёт.

Жив – прекрасно знает об этом. Он крепко-накрепко усвоил законы. Не сразу, заплатив дорогую цену, но всё же – сумел. Получилось. Главным образом потому, что сразу же, после прихода из большого мира, появившись здесь, он начал целенаправленно меняться, избавляясь от нормальных привычек и представлений о том, «как надо» и «как хочется». И продолжал непрерывно впитывать и обучаться, не позволяя лениться ни мозгу, ни телу, ни душе… Постепенно усваивал, набирался драгоценного опыта, затем чуйка открылась, заработала, спасибо Зоне, и он адаптировался, сумел стать сталкером.

Особям, не способным усваивать, не поддающимся обучению и переменам, – в Зоне не место. Где угодно можно оставаться твердолобым, негибким, косным «самим собой», а здесь точно нельзя. В прямом смысле смертельно опасно.

Одно из первейших правил сталкера – невозможно и бессмысленно делать какие-либо прогнозы насчёт собственного будущего. Каждая следующая секунда может быть не просто угрожающей или вредоносной, а переломной в судьбе…

Из серо-бурой завесы прямо на него выметнулась фигура, ещё более тёмная, чем дождевая вода! Человек отпрянул назад, ушёл с линии атаки и выпустил в тварь длинную очередь. Огненные вспышки на миг породили оазис света в сумраке штормящей Зоны. Пули мимо цели не усвистели, мутанта они затормозили, и Жив успел разглядеть человекоподобный силуэт. Встреча далеко не самая приятная, это был чмошник, как называют разнообразных выродков, получившихся из смеси человеческого генома с чужеродной реальностью.

Сталкер отскочил вбок, за очень кстати подвернувшуюся, тусклым мерцанием выделившуюся из пелены «изменёнку». Раненый, осатаневший мутант, резко развернувшись, атаковал вновь и вломился прямо в эту локалку… «Цветок» огня, детонация, полыхнуло жаром, Жива отбросило, и он оказался припечатанным к земле поодаль, в нескольких метрах от локального участка изменённого физического пространства. Всё случилось настолько быстро, что сталкер даже толком не успел сообразить, как это произошло…

Лицо обожгло полыхнувшим огнём, зрение едва успело сфокусироваться… А монстр, каким-то чудом уцелевший, неотвратимо надвигался. И мутантом оказался Имитатор (именно так, с большой буквы, как и все подвиды разумных мутантов). Человек сорвал с крепления и бросил гранату, подкатил прямо твари под ноги, а сам закрылся руками, сросся с землей, прижался, «вмазался», отчаянно надеясь, что пронесёт, не заденет… Граната – единственный вариант, несмотря на короткую дистанцию, ведь для эффективной стрельбы на поражение из «первички» времени нет совсем; а лезть на такого монстра с ножом решился бы разве что совсем конченый псих. Такие, наверно, тоже есть – кого только не случается в Зоне! – но Жив на то и Живой, чтобы к их числу не относиться…

Его спас бронекомплект. Шальным осколком по касательной задело левую ногу, но к царапинам в мясе сталкер давно привык. Всё остальное остановили элементы брони. Только вот удар воздуха всё равно прочувствовать довелось. Всё-таки не шутки, когда совсем близко от тебя бабахнет граната…

Конец чмошнику. О нём уже можно не вспоминать.

Выиграв очередной раунд непрекращающегося поединка, сталкер достал из подсумка круглую плоскую коробочку, раскупорил её и натёр щёки и лоб лечебной смесью на основе антисептической мази… В нагрудном кармане раздался писк гаджета. Жив достал портативное устройство сканирования и рассмотрел показания датчиков. Похоже, в дождевой воде появились кислотные примеси.

Человек на всякий случай проверил, насколько плотно прилегает к голове капюшон, и сильней надвинул его край на лицо. Это была перестраховка, но в Зоне лучше перебдеть, чем недобдеть. Всё остальное и без того закрыто: руки в перчатках, ноги в ботинках и так далее. Такие элементы экипировки, как рюкзак, специально сработаны так, чтобы оставаться малоуязвимыми. Это же Зона, а не парк развлечений.

В эту минуту оставалось лишь о том пожалеть, что сегодня нет с собой шлема и забрала-маски. Почему их нет – история отдельная. Да и жалеть о чём-либо сталкеру не положено. Требуется исходить из параметров текущей ситуации, которая сложилась здесь и сейчас. И выкручиваться любыми способами, в соответствии с тем, что имеется в распоряжении.

Погодные условия не давали поблажек и скидок не обещали. Однако ещё минут двадцать напряжённого продвижения по местности, то там, то тут испещрённой локальными «изменёнками», – и Жив заполз в своё укрытие. На этот раз старый, советских времён подвал жилого здания, обычно более-менее безопасный. В том, что это по-прежнему так, он убедился, вначале осветив фонариком стены, пол и потолок и вчувствовавшись; потом влез, завалил вход изнутри, развёл огонь, снял перчатки и тщательней обработал обожжённое лицо. Только после этого можно было ложиться спать. Его изнурённому организму сон необходим даже больше, чем пища или вода.

Неопасным этот подвал являлся, конечно, относительно, как и всё в Зоне, где ни в чём и ни в ком нельзя гарантированно уверяться. Жив установил у единственного заваленного листом железа и обломками кирпичей выхода дополнительный «будильник», растяжку; гранат в запасе осталось ещё три штуки. Не теряя больше ни минуты, он устроился как мог поудобнее на ровном участке пола в самом дальнем от выхода глухом углу, надёжно прикрывающем тыл. Подложил под голову рюкзак, обнял «калаш» и провалился в сон. Исцеляющий сон… обволакивающий, долгожданный сон.

…Когда сталкер проснулся и открыл глаза, он сразу увидел тонкий, но яркий лучик. Солнечный привет пробивался через щель между краем железного листа и проёмом входа.

Снова маленькая победа, дожил до утра. За ночь ничего не произошло. Часы показывали девять с минутами, когда Жив включил свой портативный терминал и вышел в сталкерскую сеть. Он посмотрел, кто из друзей сейчас находится в режиме онлайн. Просмотрев общий чат, взял на заметку некоторые сообщения от коллег, содержавшие инфу о новых, достаточно значимых метаморфозах, случившихся в разных секторах Зоны. Какие-то участки территории открывались для прохождения, другие, наоборот, становились более труднодоступными.

В правом ухе у него уже был вакуумный наушник, сталкер на привалах часто слушал музыку. Левое при этом всегда оставалось открытым, чтобы не «отгораживать» слух полностью и среагировать в случае появления звуков опасности. Сегодня начиналось с композиции «В путь» группы «Алиса» .

Припев оканчивался словами: «…Что такое мы, пришлому понять нельзя…» Символично.

Жив наскоро позавтракал энергетическим батончиком, запил водой, снял растяжку, освободил вход, выбрался из подвала и направился по своим делам. Снаряга и одежда за ночь не высохли, но сейчас, на солнышке, сталкер ощущал себя достаточно комфортно. Ещё бы – по сравнению с вчерашним прорывом!

Местность впереди Жив сканировал и «прощупывал» на предмет областей ИФП. Он больше не опускал веки, теперь смотреть не мешал дождь. Глаза выполняли роль визуальных датчиков, помогали распознать приближение людей или каких-либо других потенциальных угроз. Стандартная процедура прокладывания тропы выглядела как бросание перед собой камешков или каких-нибудь мелких предметов, например гаек или болтов. Кому что нравилось, тот тем и предпочитал оперировать, запасаясь предварительно. Хотя часто приходилось обломки веток бросать или что ещё под руку попадётся.

Из-за этих участков ИФП, которые сталкеры для краткости называли ифэпэшками, «изменёнками», «изменками» или локалками, о перемещении по прямой линии можно было забыть. Зигзагами, ползком, если придётся, или вообще никак, но только не прямым курсом. И главное, никогда не возвращаться назад тем же маршрутом. Неукоснительное правило хождения. Там, где прошёл только-только, в любую секунду могло случиться фатальное изменение, искажение физического пространства, и место, ещё минуту назад вполне подходящее для того, чтобы поставить подошву ботинка, уже превратилось в смертельный капкан…

Прежде чем наступить на какой-то фрагмент почвы, Живу требовалось бросить туда «пробный» снаряд и посмотреть, что с ним станется. Если брошенное нормально приземлилось, значит, скорее всего этот ближайший участок не опасен и для человека, а если снаряд вдруг сплющит, испепелит, подбросит, резко шваркнет оземь или ещё как-нибудь «долбызнёт» – шагать туда категорически нельзя! Вот таким тестирующим способом бродяги Зоны обычно и прощупывали путь. Большинство из них.

Более сильные сталкеры, которые отваживались спускаться в третий круг и тем более ещё глубже, дальше, постепенно натаскивались, учились загодя чуять присутствие чего-то чужеродного в общей энергетике среды, так сказать, с ходу, и во многих случаях приобретали способности без всяких камешков и гаек понять, куда идти не следует.

Однако пренебрегать базовыми тестами всё же не стоит. Если жизнь свою ценишь не на словах.

Через несколько минут Живу повстречались два молодых сталкера; судя по экипировке, члены клана «Санитары Зоны». Как и в любом социуме, среди людей в Зоне тоже образовывались определённые группы. Здешние «объединения по интересам» придерживались, как правило, определённых взглядов на происходящее.

«Санитары», к примеру, враждебно относились к результатам зонных мутаций, и такое отношение к монстрам сплачивало их, побуждая к коллективной деятельности по истреблению мутантов. Люди, примкнувшие к «раскованным», культивировали вседозволенность, свободу помыслов и поступков, при этом к мутантам относились гораздо терпимее. «Маскеры» вообще сотрудничали с теми из чмошников, которые сохраняли достаточную степень разумности для межличностных контактов.

И так далее, у каждого из кланов Зоны своя философия… Апофеозом являлись адепты «Инферно», настоящей религиозной секты. Сейчас инферновцы непроницаемым кордоном окружали границу между четвёртым и пятым уровнями. Случилось это уже достаточно давно. И теперь сектанты старались безжалостно уничтожать всех, кто пытался проникнуть в таинственный, овеянный мифами эпицентральный котлован российской Зоны. Самый глубокий и самый маленький по диаметру «цилиндр». Инферновцы уверовали, что в центре Зоны открылись самые что ни на есть врата в преисподнюю, и нагло узурпировали возможность соприкасаться с потусторонними силами…

Пара «санитаров» проследовала дальше своей дорогой. Жив пропустил их, отступив в тень под мутаелью. Вольный бродяга не стремился к общению со сталкерами, «примкнувшими к стаду», как он воспринимал тех, кто сбивался в постоянные группировки, а не во временные охотничьи группы и поисковые партнёрства. Но специально и не враждовал ни с кем из клановых.

Разве что с бандитами расправлялся, если выпадал подходящий случай; уголовный контингент тоже обосновался в Зоне и доставлял множество проблем «нормальным» сталкерам. Например, найдёт честный добытчик редкий, дорогой зонник, а его берут на гоп-стоп. Ограбят, пристрелят или, что ещё хуже, разденут и оставят умирать без одежды и оружия.

Где-то час спустя, отдыхая на коротком привале, Жив заприметил вдалеке большую группу, идущую в рейд. Научники и их охрана, бойцы из зонного патруля. Несколько человек в серых комбезах выполняли какие-то замеры под бдительным присмотром патрульных. Военные контролировали пространство вокруг экспедиции, грозно поводя стволами автоматов. Хотя сейчас такой период, что внутри Зоны они обычно не стреляют при приближении сталкеров. Скорей для защиты и поддержания авторитета используется демонстрация оружия. Но лицензию у прохожего сталкера спросят обязательно. Это их прямой долг с тех пор, как введено лицензирование, и в отчуждёнку можно попасть совершенно легально.

Однако у Жива лицензии нет, не было и вряд ли появится. Матёрый старожил не возьмёт «разрешение» быть сталкером у государства из принципа. Потому вольный бродяга и обошёл группу сторонкой. Впрочем, не только по этой причине он не горел желанием пересекаться с военными.

Дальше по пути Жив подобрал «пирожок», полезную разновидность хабара. Можно использовать как мину или как гранату, к тому же при контакте с обнажённым телом зонник обладает некоторыми лечебными свойствами. Не слишком дорогой, зато валялся прямо на тропе. В первом и втором внешних кругах, на самых широких и самых неглубоких кольцеобразных террасах, человеку находиться наименее опасно. Из пяти уровней они занимают самую большую площадь, фактически две трети общей площади отчуждённой территории стокилометрового диаметра. Неудивительно, что здесь сосредоточена подавляющая часть людей, обитающих внутри Периметра постоянно, и большая часть временных «гостей» разного рода.

Из-за этой многолюдности хабар обнаруживается и разбирается очень быстро, и чтобы обрести шанс добыть что-нибудь по-настоящему стоящее, необходимо проникать дальше, в глубь Зоны. Но туда спускаются лишь те, кто достаточно созрел для настоящей ходки. Ведь для начала придётся преодолеть перепад между вторым и третьим уровнями, а это уже не десятки, а полновесные сотни метров отвесных скальных стенок. Горизонтали внешних кругов просто цветочки по сравнению с ягодками вертикалей и горизонталей внутренних…

Жив, осклабившись от чисто сталкерского удовольствия пополнить коллекцию, поместил добычу в специальный «сохранник» для зонных артефактов. Не все из них были безвредны в смысле оказания воздействия на организм, и по традиции хабар прятали в специальные контейнеры, чтобы «погасить» на период, когда артефакт не активирован и не используется. А если не знать, что собой представляет зонник и как с ним обращаться, – тогда лучше вообще не трогать и не брать.

Хотя подобное незнание редкость, как и в отношении мутантов и абнормальных локалок, учитывая наличие глобальной пользовательской электронной картотеки, сетевой базы данных, куда добавляются все имеющиеся и свежие сведения о новых и старых явлениях и образованиях.

Любой сталкер может во время перерыва между охотничьими рейдами или прямо в ходке получить нужную информацию. До определённого предела, конечно. Рано или поздно сетевой трафик исчезает, и никогда не угадать, когда и где именно. Голосовой и цифровой каналы связи могут оборваться по сотне причин, и далеко не все из них ведомы идущим…

Сейчас Жив как раз и намеревался сделать перерыв на отдых. Подняться из второго и посетить бар, одно из злачных местечек, разбросанных на обширной территории первого круга. Конкретно это заведение звалось в зонном народе «Звездой» и располагалось почти на самой кромке первого круга – рукой подать до спуска во второй.

Таверны, бары и кабаки почти всегда выполняли также функции придорожных гостиниц. Все желающие за определённую плату могли устроиться на ночлег в тех или иных, но, главное, относительно безопасных условиях, под охраной. В большинстве заведений к тому же можно было найти партнёршу на часок или на ночь. Особи женского пола присутствовали в качестве персонала – официанток, стриптизёрш, поварих – или просто подвизались как представительницы древнейшей профессии. Даже наиболее суровым и нелюдимым бродягам иногда требовалось физически расслабиться и снять напряжение. А для этого необходимы женщины. Те, кому для этого подходят мужчины, в Зоне были скорее исключением, чем правилом.

Злачные точки охранялись; в них собирались сталкеры. Но держали их не сталкеры, а люди, специализирующиеся на таком бизнесе в Зоне. Как правило, хозяева заведений сидели безвылазно на своих рабочих местах внутри, делая перерывы только на сон. Там, где скапливалось много народу, можно было «навариваться» не только на продаже любви, еды и питья. Обмен и продажа оружия, припасов, снаряжения и, главное, хабара – добытых сталкерами зонников. Сюда стремились перекупщики и поставщики, с которыми можно было заключать сделки. С каждого пришедшего в заведение хозяевам «капал» процентик…

Жив держал курс к первому кругу, прямо на юг… Засёк движение слева – мутапёс! Выстрелил два раза одиночными из автомата, перебил ногу, вторая пуля попала в брюхо. Третий, контрольный, в башку, кровавые ошмётки во все стороны разлетелись… С-сука, как же эта уродина ухитрилась подкрасться близко?! Расслабился, бдительность понизилась, чуйка притупилась… Но даже у границы второго и первого кругов это Зона, а не парк для прогулок. Сталкер присел, перекатился, глянул туда-сюда. Пока что на его жизнь больше никто вроде бы не посягал. Человек вспомнил вчерашнее столкновение с Имитатором – монстром, способным менять форму тела и прикидываться кем угодно. Н-да уж, и как только жив остался… Проскочил буквально по кромке, отделяющей жизнь от смерти. На то и Жив.

Зато сейчас всё вокруг типа как наладилось. До Захвата, по предощущениям, оставалось минимум часов двенадцать, за полсуток он вроде бы должен успеть добраться до «Звезды» и укрыться там. Во время Захвата в Зоне будет твориться настоящий хаос, смертельный и жуткий – незримая «магнитная» сила утаскивала в сторону эпицентра всё живое, что подворачивалось на открытых пространствах, не успевало спрятаться или надёжно закрепиться. Взбесившаяся атмосфера превращалась в гигантский воздуховорот… После беспощадных ураганов менялась конфигурация расположения «изменёнок», могли появляться новые разновидности монстров, обновлялись глубины уровней. Все ступени террасной котловины вдавливались, уходили дальше внутрь планеты, когда на метры, а когда и на десятки метров.

Некоторых сталкеров, попавших под Захват на поверхности, но каким-то чудом за что-нибудь зацепившихся, бывало, потом обнаруживали полностью сошедшими с ума. Но это были единичные случаи, больше похожие на легенды; обычно человек, не успевший вовремя спрятаться, исчезал бесследно. Вместе с мутантами уносился туда, в центр Зоны, о котором достоверно никто ничего не знал.

Ходили слухи, что там находится зловещий Колодец, в буквальном смысле бездонный, пронзающий толщу планеты и уводящий в мистическое запределье… А над ним узкой аркой перекинуто нечто вроде горбатого мостика. Вокруг раскинулись руины бывшего города Межреченска, единственного крупного населённого пункта, попавшего в эту Зону Посещения и разрушенного чужеродным вторжением. Количество небольших городов, сёл и деревень исчислялось десятками, если не сотнями, но от многих из них сейчас уже остались в лучшем случае развалины, в худшем – вообще ничего, только названия на старых картах времён СССР. Уже и страны той нет, с роковой даты Посещения миновал не один десяток лет.

Но в общем-то эпицентральный Колодец, как и покорёженные дома призрачного Межреченска, – всего лишь одна из версий. А так чего только не болтают, за всё время существования абнормальная реальность Зоны обросла множеством мифов и легенд… Как только появляется что-то новое, доселе невиданное, так сразу находятся болтуны, которые наплодят «сущностей сверх необходимого» почём зря, – закономерность, давно проверенная.

Захват можно было хоть как-то прогнозировать, если загодя зафиксировать зарождение постепенно усиливающихся «притягивающих» биоволн. По их мощности и скорости возрастания примерно рассчитать, сколько осталось до Мгновения Икс. Прогноз появлялся в локальной внутризонной сети; да и многие опытные, с развитой чуйкой сталкеры могли ощутить на собственных шкурах приближение.

Хуже всего тот факт, что Захваты случались не через равные промежутки времени, а варьированно и с разной интенсивностью. И несмотря на все прогнозы, иногда амба подкрадывалась непредвиденно, вроде не было никакого прогноза, не возникло нехороших предощущений, и вдруг ка-а-ак начиналось!.. Хорошо ещё, полный абзац случался не одномоментно, и пока утягивающая мощь раскочегаривалась, при определённом везении можно было успеть укрыться. Спрятаться на поверхности, в уцелевшем строении, или схорониться в известном убежище под землёй и там переждать. На худой конец, найти валун и экстренно выкопать под ним норку. Главное, чтобы между человеком и эпицентром находилось что-нибудь такое, способное задержать, не позволить улететь…

Наконец-то добрался. Над головой Жива стометровой стеной вздымался вверх отвесный перепад между вторым и первым кругами. Там, у самого подножия скалы, сидел Тигр. Он расположился на корточках, спиной к приближающемуся коллеге, но Жив был уверен, что каждое его движение и настроение чуется легендарным бродягой.

– Принёс? – не здороваясь, лаконично спросил сидящий сталкер.

Жив одной рукой опустил «калаш», другой полез за пазуху. Вытащил пригревшийся на сердце свёрток; держа завёрнутое в лист чёрного гибкого пластика перед собой на вытянутой руке, аккуратно приблизился к Тигру.

– То, что он просил передать, – также не поздоровавшись и столь же лаконично прокомментировал.

Уткнувшийся в скалу чуть ли не лицом Тигр, не оборачиваясь, поднял левую руку над своим плечом, и Жив вложил в пальцы принесённое. Свёрток исчез за пазухой Тигра. Только после этого коллега поднялся, обернулся к Живу и, смотря куда-то сквозь него рассеянным, несфокусированным взглядом, коротко одобрил:

– Ты не опоздал.

Жив медленно, заторможенно опустил и поднял подбородок, согласно кивнув. Сейчас он будто впал в транс, и ведь не впервые. В подобное состояние его всегда ввергало общение с Тигром. Он испытывал необъяснимый трепет, какую-то неуверенную робость рядом с этим легендарным зонным ветераном, о котором сталкеры с восхищением говорили, что он никогда не спит. Не в переносном смысле (все сталкеры отсыпались по-настоящему только от случая к случаю), а в прямом. Хотя Жив, и сам далеко не новичок, только вчера заявившийся в Зону, давно заматерел и вроде как мог бы ощущать себя с Тигром наравне…

Всего лишь МОГ БЫ! Дичайший визг, с тыла появляется что-то смазанное… Когтистая кошка, мутированная, с горящими глазами… Жив почувствовал её затылком или каким-то шестым «задним» зрением, успел понять, что она где-то поблизости… но с какого перепугу решила напасть, ведь сталкеры не проявляли к ней никакой агрессии… Одна короткая прицельная очередь оборвала визг, упокоила зверюгу. Жив смотрел на Тигра, опускающего автомат, из которого застрелил тварь. Повернулся, узрел распростёршееся, с изрешечённой пулями головой тело в считаных метрах от себя, опять обернулся… и не увидел Тигра. Тот исчез.

Вот так вот, значит. Что ж, к этому Жив привык. Тигр тоже одиночка, всегда уходит и приходит когда захочет… Ещё один бродяга из тех, кто «гуляет сам по себе». А его, Жива, по-прежнему живого, теперь ждут подъём и болезненный эффект перехода в первый круг. Отсюда на самый внешний уровень ещё можно подняться без специального альпинистского снаряжения, просто цепляясь за выступы и выемки…

Ещё один, очередной «обычный» день в Троте.

Жив продолжает ходку. Потому что – живой.

…Эта локация отчуждённой территории, внутри которой сталкер сейчас находился, располагалась в одном из сегментов круглой российской Зоны Посещения.

Следы явления, названного Посещением, появились на Земле более полувека назад, где-то в шестидесятых годах двадцатого столетия. Ненормальные, чуждые земной природе процессы, теперь именуемые совокупно Посещением, собственно, и привели к возникновению этих самых следов, отметин, очагов или Зон, как чаще всего звались отчуждёнки.

Только этот факт и удалось про них установить определённо. За столько-то лет. Всё остальное толковалось по-разному и комментарии вызывало самые разноречивые.

В соответствии с наиболее популярной теорией затронутые чужеродными изменениями нормальной природы территории, различные по площадям, деталям и специфике внутреннего устройства, – нечто вроде плацдармов, занятых инопланетными силами на Земле. Это шрамы, нанесённые прямым соприкосновением с иными сущностями. Будто бы некие «гости» из системы Денеба в созвездии Лебедя или откуда-то там заглянули на третью планету системы Солнца и предположительно останавливались здесь ненадолго. Этакий привал по пути устроили, «передохнули». А потом отправились дальше.

Но после этого их «пикника» на обочине дороги затронутые места безвозвратно изменились; на нескольких территориях остался выброшенный, забытый (или специально оставленный?) проезжими-пролётными «мусор». Сами космические «пришельцы» уже отвалили своей дорогой (по крайней мере лучше уж придерживаться убеждения, что их в Зонах нет, тогда не так страшно), однако последствия пребывания и пагубное воздействие, оказанное на несколько регионов, никуда не делись. Наоборот, с течением времени лишь усугубляются…

Потому-то настолько и привлекают к себе эти отчуждённые Зоны. Ведь в них при должном желании и знании, как этого достичь, можно отыскать абнормальные артефакты. Предметы изначально вполне «земного» происхождения, необратимо изменившиеся под влиянием ненормальных сил воздействия, либо, что гораздо реже, настоящие ИО, инопланетные объекты, совершенно чужие земной природе образования, родом «откуда-то оттуда»… Люди, охотящиеся за такими предметами силы, в этой Зоне, когда она была ещё советской, звались бредунами. Получилась как бы помесь слов «бредут» и «бред», что в равной степени относилось к их авантюрным ходкам в Зону и тем невозможным, уму непредставимым штуковинам, которые из неё выносились.

Со временем, постепенно, и в этой Зоне охотников за добычей тоже начали звать сталкерами. Как во всех остальных странах. От английского глагола «to stalk», что в первом значении переводится на русский как «преследовать крадучись». А ещё в одном значении слово «stalker» переводится с английского как «ловчий». Это уже потом оно было занесено в словари как «человек, обладающий знанием территорий или сооружений, по каким-либо причинам являющихся малоизвестными или запретными»…

Конечно, не всё в отметинах Посещения было так уж просто и однозначно. Если бы Зоны являлись типа как выставками ИО, каждый желающий мог бы попасть в них и заполучить то, чем ему, возможно, и не следовало бы обладать. Но так не получалось и не получится. Потому что, находясь в Зоне, человек сам становится чужаком для абнормальной природы. Вторженцем, непрошеным и нежелательным. Со всеми вытекающими последствиями. По этой причине любой, кто туда осмелится сунуться, практически всё время подвержен смертельной опасности.

Пришедший извне попадает в совершенно чужой «монастырь» с иными правилами. Человеку на этих территориях больше не рады. Там свои обитатели и свои законы бытия.

В первую голову, конечно, мутанты животного происхождения всех видов, мастей и калибров. От сравнительно безобидных до почти непобедимых. Причём чем дальше в глубь Зон, тем они мощней, изощрённей и многочисленней. Отдельная статья – мутированные потомки людей, сохранившие разум, но по облику и строению зачастую уже мало похожие на предков. Опаснее этих тварей никого нет… В российской Зоне их прозвали чмошниками, название получилось из аббревиатуры ЧМО, «человек морально опущенный», и по смыслу подошло точней некуда.

Растения также не были обделены «вниманием» чужеродности, и в результате абнормального воздействия флора Ареалов Визита (так было принято звать плацдармы вторжения за пределами России) превратилась в тот ещё «парк ужасных развлечений»…

Но основной проблемой, затрудняющей передвижение, являлись локальные области ИФП – изменённого физического пространства. Маленькие и не очень по площади и объёму участки, обладающие ненормальными, убийственными для человека свойствами. Что самое досадное, многие из них внешне ничем не выделялись из нормального пейзажа. Но стоило наступить или вдвинуться в него, и живое существо подвергалось воздействию: или сжигалось тысячеградусной температурой, или в буквальном смысле проваливалось сквозь землю, или размазывалось о поверхность гравитационным прессом, или разрывалось на части, кромсалось, шинковалось, сжигалось кислотными испарениями, пронзалось энергетическими импульсами… и так далее, и тому подобное.

Чуждая среда оказалась очень изобретательной на способы уничтожения живого. Вдобавок, кроме «стационарных», она порождала и такие локальные ИФП, которые передвигались, меняя координаты расположения. За что были прозваны «неверными».

Локалок бесчисленное множество, они рассредоточены по всем отчуждённым территориям, причём, опять же, чем дальше вглубь, тем абнормальные изменения чаще встречались и опаснее становились.

Правда, существенно облегчало людям жизнь в Зонах то обстоятельство, что в определённых условиях «изменёнки» всё же выдавали своё присутствие. Опосредованно, по некоторым нетипичным внешним признакам, но эти проявления ещё тоже нужно было ухитриться вовремя заметить и сделать правильные выводы, а это умение давалось не каждому и не сразу. Поэтому очень многие из малоопытных или не слишком смелых сталкеров далеко в Зоны и не пытались уходить. Они ограничивались близкими к внешним периметрам локациями, искали хабар там, где почти все локальные ИФП «попроще» и заметны невооружённым глазом, слышны невооружёнными ушами, в общем, вполне ощущаются обычными органами чувств.

Всё это плюс ещё набор всяческих «но» – опасные излучения, «игры» с пространством и временем, периодически случающиеся периоды тотальной активности – где-то названные Захватами, где-то Расширениями, у каждой отчуждёнки свои особенности, – превращали Зоны в территории, недоступные для прохождения и изучения неподготовленными людьми. Электронные сканирующие локаторы и всякие датчики определения, конечно, помогали, но надеяться лишь на них – себе дороже.

Только опытные, ухитрившиеся долго ходить в чужой природе сталкеры, которые на собственной шкуре испытали прелести зонных «чудес» и не сдались, не сгинули в пасти инородности, рано или поздно получали шанс научиться выживать на абнормальных территориях…

Как и в других Зонах, имевших уникальные, единственные в своём роде параметры, в российской Зоне Посещения также имелась своя специфика. Неспроста же её назвали Трот. Из-за террасной, ступенчатой формы громадного котлована, вдавленного в толщу планеты на несколько километров.

Ещё в советское время в народе эта отчуждёнка была прозвана так. Позднее название стало официальным. Гораздо реже использовалось ещё одно прозвище, «Недоад» (потому что кругов пять, а не девять), и общеупотребимым оно не стало, хотя очень адекватно отражало не внешнюю форму, а внутреннюю суть.

«Трот» произошло от слова «торт», но только наоборот. Действительно, если посмотреть сверху, с орбиты, по общей форме этот след Посещения разительно напоминает перевёрнутый и вдавленный в толщу планеты пятиярусный свадебный торт. Почти стокилометрового диаметра ямина, разделённая на пять уровней, пять «кругов ада». Четыре вставленных друг в друга концентрических кольца, или «цилиндра», вокруг стержня, маленького кружочка эпицентра.

Он находится на глубине нескольких километров, а сам диаметром не больше расстояния, которое пешеход может пройти за полчаса. Каждая последующая терраса расположена выше предыдущей, и между уровнями – отвесные «перепады». С преодолением вертикалей тоже связаны нюансы, присущие только образу жизни сталкеров Трота.

В остальных Ареалах Визита иначе. Совсем по-другому, начиная от формы рельефов, заканчивая разновидностями локальных ловушек, монстров и иноземных предметов. Общее только одно – неведомая, необъяснённая чужеродная суть, которой подвластно всё, что творится в пределах Зон. А может быть, и что-то вне их пределов… Никто из землян не знает наверняка, зачем эти отчуждёнки появились, и почти никто не осознаёт во всей полноте, какое влияние они оказали на человечество и на «нормальную» природу планеты Земля, во многом являющуюся антиподом той, что нежданно-негаданно вторглась и внесла «заразу» в организм планеты, испещрив её поверхность очагами инфекции… Никто не смог бы даже гарантировать, что человечеству известно точное количество плацдармов вторжения.

Когда-то, при Советском Союзе, Трот находился «за семью замками и печатями», и людей в нём ходило очень мало. В основном экспедиции научных институтов. Ну и гэбисты с военными спецназерами, само собой. Чтобы «держать и не пущать», даже возвели исполинское ограждение, опоясывающее всю Зону, и оснастили его настоящей пограничной стражей по полной программе.

С падением «железного занавеса» пал и режим тотальной секретности. Постепенно, уже в двадцать первом веке, доступ в российскую Зону стал практически свободным. То есть любой желающий, ну или почти любой, мог получить у властей легальную лицензию и совершать вход и выход через Периметр, тот самый огромный бетонный вал, воздвигнутый ещё при Союзе для защиты внешнего мира от чуждых порождений. Все найденные Инопланетные Объекты можно было в отличие от времён СССР вполне легально сбывать и получать за них деньги.

Годные зонники обладали абсолютно фантастическими свойствами и потому всегда оставались востребованными. При определённом везении кому-то сразу удавалось найти и добыть, кому-то нет – у человека имелся шанс остаться живым и принести «хабар», как ещё прозывали зонную добычу, разного рода и вида артефакты.

Но такова уж натура человеческая. Многие ходили в обход системы, нелегально, «дикарями». Это если у них раньше имелись проблемы с законом, не позволяющие получить лицензию, или противопоказания по здоровью. Ну или просто не хотелось плясать под бюрократическую дудку.

Военные, которые служили на Периметре, почти без исключений были готовы за определённую мзду помочь желающим соприкоснуться с загадочной необъяснимостью, свалившейся с небес, встретиться лицом к лицу с инопланетной реальностью. С обратным проходом было уже не так просто, но тоже находились пути. После распада Союза наступил период, когда государство уже не могло полностью контролировать действия граждан. Или не хотело, находя в этом «попущении» определённую выгоду.

В итоге внутри Трота кто только не шастал – научники, патрульные, спецслужбисты, просто индивидуумы, которым больше некуда было податься, свихнутые экстремалы, уголовники, разномастные искатели приключений… Хватало и женщин, хотя в процентном соотношении значительно меньше, чем представителей сильного пола. Но не так уж и мало находилось таких отважных покорительниц ненормальных территорий, возникших на Земле невесть как, невесть зачем и невесть с какой целью продолжающих существовать.

Существовали и другие гипотезы, кроме самой популярной теории, делающей попытку объяснить необъяснимое, прозванной «Радиантом Пильмана». От фамилии лауреата Нобелевской премии по физике, вроде бы первым обратившего внимание, что местонахождения обнаруженных Ареалов Визита, если их соединить линией, образуют плавную кривую. В точности такая могла бы появиться на вращающемся глобусе, если его расстрелять, выпустив из одной точки подряд несколько пуль.

Другие ответы утверждали, например, что это некие сверхсущности из глубин космоса. Осуждённые высшими силами по каким-то, лишь им ведомым причинам и сосланные на Землю; посаженные в «тюремные камеры», коими и являются Зоны. Космические зэки теперь пытаются выбраться из узилищ, при этом между собой попеременно то враждуя, то сотрудничая.

А может, эти «пассажиры» просто отстали от своего «поезда» и теперь бесятся на «забытом полустанке», в качестве которого, понятное дело, воспринимают какую-то несчастную планетку… Впрочем, любое из подобных толкований было слишком «человеческим», основывалось исключительно на представлениях землян о строении мироздания и могло не иметь ни малейшего отношения к истинной причине случившегося Посещения .

Поэтому в массе своей люди придерживались популярного предположения о «пикнике на обочине» и рассыпанном инопланетном мусоре. Потому что уж очень стрёмно осознавать, что для неких сущностей твоя родная планета – просто темница, и, как все заключённые, они стремятся к тому, чтобы освободиться, даже если при этом понадобится разнести тюрьму на куски.

«Отставшие от рейса» тоже не слишком привлекательный для спокойствия ума ответ. Ведь тогда придётся допустить самое страшное – что эти чёртовы пришельцы никуда не убрались после окончания своего пикника. Они всё ещё здесь, вперемежку со всеми «отходами», что накидали, и ждать от них можно всего чего угодно.

По сравнению с чем «привычные» Зоны, уже полстолетия как ставшие суровой реальностью на Земле, покажутся досадной, но не такой уж масштабной проблемой. Со следами Посещения человечество и планета как-то смирились, приспособились к ним, даже свою выгоду научились извлекать. А как быть, если иные захотят превратить весь мир в одну сплошную ЗОНУ?..