Брайан Сполдинг, последний Охотник
Поблагодарив Уильяма из Анорака, я поспешила в «Утку и Хорька». Заведение оказалось закрыто, так что я присела на уличную скамейку. Там уже расположился какой-то глубокий старик с глубоко запавшими глазами и кожей, напоминавшей маринованный грецкий орех. Впрочем, на нем был аккуратный синий костюм и шляпа-хомбург. Да еще и в руках – тросточка с серебряным набалдашником.
Старик тотчас уставился на меня с явным интересом.
– Добрый день, юная леди, – произнес он самым жизнерадостным тоном и слегка запрокинул голову, подставляя лицо теплому солнышку.
– Добрый день, сэр, – сказала я, ибо Матушка Зенобия давным-давно приучила меня отвечать учтивостью на учтивость.
– Это твой кваркозверь? – спросил дедушка, следя взглядом за моим питомцем.
Тот подозрительно обнюхивал статую святого Гранка, Вероятного Пусосвята.
– Он безобиден, – поспешно заверила я. – Все слухи о том, что кваркозвери будто бы охотятся на детей, – не более чем выдумки желтой прессы.
– Я знаю, – сказал старичок. – У меня у самого когда-то был кваркозверь. Неистовой преданности существа! Где ты его нашла?
– В «Старбаксе», – ответила я. – Два года назад. Ко мне подошел менеджер и сказал: «Посетители от вашего кваркозверя в обморок падают!» Я в недоумении оглядываюсь и – кварк! – он стоит позади и на меня смотрит. Я сказала, что не имею к нему никакого отношения, и они отправились звонить Отловщику Тварей. Ну, я-то знала, что они там делают с бродячими кваркозверями… Я поспешно «созналась», что он все-таки мой, и увела его к себе домой. С тех пор и не расстаемся…
Старик задумчиво кивнул.
– А я своего спас с боевого ринга, – сказал он затем, и воспоминание заставило его содрогнуться. – Жуткий, жестокий «спорт»! Мой питомец мог прогрызть лондонский автобус менее чем за восемь секунд… Причем в длину. Вот добрый друг был!.. Твой умеет говорить?
– Пока не слыхала ни слова, – сказала я. – На самом деле я даже точно не знаю, мальчик он или девочка. Я просто не знаю, где у них что, и потом… как-то мало достоинства в том, чтобы уточнять!
– Они размножаются не так, как прочие существа, – сказал старик. – Они используют квантовую репродукцию. Просто р-раз! – и готово, и вот они стоят, взявшись вроде бы прямо из ниоткуда.
Я этого не знала и сказала ему о своем невежестве.
– Кваркозвери всегда появляются парами, – уточнил дед. – Так что где-нибудь ходит, скажем так, анти-Кваркозверь – зеркальное отражение твоего. И если эти двое вдруг встретятся и соприкоснутся, они просто аннигилируют, то есть исчезнут, породив вспышку энергии. Помнишь прошлогодний взрыв в Хайте? Тот раз все списали на утечку газа…
– А на самом деле? – проговорила я медленно. В Хайте бабахнуло очень не слабо, – посреди жилого района остался кратер двенадцать метров глубиной. Не говоря уже о четырнадцати погибших.
– А на самом деле это был несчастный случай, вызванный слиянием парных кваркозверей. Редчайшая случайность свела вместе разлученную пару… Потому-то эти существа и являются одиночками. Им иначе просто никак. К сожалению, люди судят о них очень превратно.
И это тоже были без преувеличения святые слова. У меня самой не менее полугода держалось смутное подозрение, а не съест ли он меня однажды. И лишь потом все сомнения рассеялись, уступив место самой теплой приязни.
Старик помолчал, подавая монетку нищенке, собиравшей милостыню в фонд помощи вдовам погибших в Войнах Троллей, и потом вдруг спросил меня:
– Ты, случайно, не ждешь здесь кого-то?
– Да, – кивнула я. – Жду.
– Вот как! – воскликнул он. – Какое совпадение, я тоже жду человека. – Он глубоко вздохнул и посмотрел на часы. – Я жду много лет, а Дженнифер Стрэндж все не приходит.
Я аж вздрогнула.
– Простите, сэр? Кого, вы сказали, ждете?..
– Дженнифер Стрэндж.
– Но Дженнифер Стрэндж – это я!
– Что ж, – с какой-то тенью улыбки ответил старик, – значит, мое ожидание подошло к концу!
Пока я пыталась сообразить, что все это значило, дедуля успел вскочить на ноги и бодро зашагал по мостовой.
– Быстрей, быстрей! – бормотал он на ходу. – А я-то гадал, когда же ты наконец явишься!
– Сами-то вы кто, сэр? – спросила я, продолжая недоумевать. – И каким образом вам стало известно мое имя?
Старик остановился так неожиданно, что я, торопясь следом, чуть на него не налетела.
– Я, – сказал он, – я – Брайан Сполдинг.
– Охотник на драконов?..
– К твоим услугам.
– Тогда я должна вас спросить… – начала было я, но старик, не дослушав, снова устремился вперед. Переходя дорогу, он бросился прямо под автобус, так что тот едва объехал его.
– Как же долго ты добиралась сюда, юная леди! Я-то рассчитывал, что ты явишься, когда мне будет лет шестьдесят, – думал, хоть спокойной жизнью на пенсии насладиться успею! Ага, разбежался. Смотри!
Остановившись, он указал пальцем на свое лицо, старчески обмякшее и сморщенное, как черносливина.
– Видишь, во что я превратился? Мне уже сто двенадцать!
Выбравшись на противоположный тротуар, он сердито погрозил тростью таксисту, который еле успел экстренно затормозить, остановившись в каких-то дюймах от его коленей.
– Как ездишь! – заорал дед на таксиста. – Носишься, точно из психушки сбежал!
– Но откуда же вы знаете, как меня зовут? – спросила я, по-прежнему ничего не в силах понять.
– Все просто, как дважды два, – ответствовал старец. – Могучий Шандар оставил нам список всех Охотников на драконов, которые когда-либо будут занимать эту должность. Это для того, чтобы уходящий Охотник мог сразу узнать нужного ученика и не взял какого-нибудь болвана, способного опорочить наше ремесло. Так что ты, моя девочка, была избрана еще четыре века назад, и теперь деваться тебе некуда – хочешь ты или не хочешь, а обет придется принять.
– Но меня на самом деле зовут вовсе не Дженнифер Стрэндж, – сказала я ему. – Я ведь найденыш. Я даже не знаю, как меня при рождении нарекли!
– Тем не менее Могучий Шандар предрекал приход именно Дженнифер Стрэндж, – весело ответил старик.
– Так я что, должна стать Охотницей?
– Боже всеблагий, нет, конечно! – рассмеялся старик. – Ты должна стать ученицей Охотника!
– Но я только сегодня утром узнала о вашем существовании и начала вас искать…
Дед снова остановился и пригвоздил меня к месту пронзительным взглядом ярко-голубых глаз.
– Вообрази, – сказал он, – какой-нибудь реально крутой магический подвиг.
Я подумала о перемещении главного Херефордского собора на два фута влево.
Потом кивнула.
– Отлично, – сказал он. – Теперь помножь на два. Удвой еще раз, помножь на четыре… и снова удвой. Получившаяся мощь едва дотянет до одной десятой силы Старой Магии, задействованной здесь!
– Но я даже не уверена, что хочу быть ученицей Охотника на драконов…
– Возможность выбора, мисс Стрэндж, это роскошь, которую судьба далеко не всегда нам предоставляет… Мы, кстати, пришли.
Мы стояли перед дверью маленького домика, ничем не выделявшегося в длинном ряду самых обыкновенных жилищ, снабженных террасами. Я увидела двустворчатые гаражные ворота, выкрашенные зеленым. Снаружи, на мостовой, виднелся поблекший, некогда очерченный желтой краской прямоугольник с еще различимой надписью крупными буквами: «Охотник на драконов. Парковка запрещена!»
Старик отомкнул входную дверь и жестом пригласил меня внутрь.
Когда он включил свет и я смогла осмотреться, увиденное ввергло меня в изумление. Большое, просторное помещение выглядело этаким гибридом жилой комнаты и гаража. С одной стороны располагалась небольшая кухонька и при ней – обитаемое пространство: большой стол, диван, телевизор. В другом конце, против гаражных ворот, располагался старый «Роллс-Ройс», да не простой, а бронированный. Это была могучая клепаная конструкция, оснащенная мигалками, точно полицейский автомобиль. У него даже имелась башенка, как у танкетки, и на ней – две двухтоновые сирены, привинченные к броне. И всю машину покрывали острые медные шипы. Они торчали во все стороны, словно иглы недовольного дикобраза. Я сразу вспомнила о шипастых доспехах, которыми в старину экипировались Охотники на драконов и их боевые кони.
– Ух ты! Ну и тачка! – вырвалось у меня.
– Это ни в коем случае не тачка, юная леди, – сурово поправил дед. – А также не лайба, не колымага и не рыдван. Перед вами – «Роллс-Ройс», и впредь прошу об этом не забывать!
– Извините…
– Время, конечно, на месте не стоит, – продолжал старик. – Я начинал как всадник, но, когда все конюшни снесли, чтобы поставить на их месте торговые точки, пришлось пересесть на «Роллс-Ройс». Я им ни разу не пользовался, но машина все это время поддерживалась в безупречном техническом состоянии.
Я прошла вслед за стариком к дальней стене, где висела длинная пика с очень острым, опасно поблескивавшим наконечником. Под ней, на особом столе, возлежал длинный, изумительно украшенный меч. Его клинок завершался тяжелой рукоятью, оплетенной кожаным ремнем, а на эфесе красовался рубин не меньше апельсина величиной.
– Это Чрезмер, иначе Экзорбитус, – тихо и благоговейно пояснил старец. – Меч Охотника на драконов. Лишь сам Охотник или его ученик отваживаются прикасаться к нему. Стоит непосвященному дотронуться до него хоть кончиком пальца – и «Вввухх»!
– «Вввухх»? – переспросила я.
– «Вввухх»! – подтвердил старик.
– Кварк, – сказал Кваркозверь. Он всегда понимал, когда речь заходила о чем-нибудь действительно важном.
– Однажды его попытались украсть, – продолжал Охотник. – Вломились в дом с черного хода… Некто прикоснулся к рубину и был испепелен прежде, чем успел хотя бы моргнуть.
Я быстро спрятала руки за спину, а старик улыбнулся.
– Смотри, – сказал он. И подхватил меч с ловкостью и сноровкой, которые плохо вязались с его древним возрастом. Элегантно взмахнув Чрезмером над головой, он сделал свистящий выпад в сторону стула… Сперва я решила, что он промахнулся, но я ошибалась. Стоило слегка толкнуть стул, и тот развалился на две аккуратные половинки. Острое лезвие рассекло его, словно бы не заметив.
– Впечатляет?
Я только кивнула.
– Он напитан особой магией и помогает хозяину, – пояснил дед. – Без нее в мои годы он был бы мне уже не по руке… Значит, тебе показалось, что это было «круто»? Тогда смотри!
Он поставил кончик меча на бетонный пол и всей тяжестью налег на рукоять. Лезвие стало медленно погружаться, словно под ним был не прочный бетон, а жидкая грязь. Когда оно ушло в пол сантиметров на десять, старик выпустил рукоять. Меч остался стоять торчком. Он издавал негромкое гудение и продолжал погружаться, увлекаемый собственным весом. Даже этого усилия было достаточно, чтобы резать бетон.
– Это острейшее лезвие во всем мире, – сказал старик. – Оно рассечет высокоуглеродистую сталь, точно бумажный мешок.
– А почему меч назвали Чрезмером?
– Ну, – ответил Охотник, – вероятно из-за его непомерной цены.
Вытащив Чрезмер из пола, он уложил его обратно на стол, а я продолжала оглядываться. Всюду по стенам были развешаны откровенно страшноватые картины, изображавшие драконов. Они иллюстрировали, как те пьют, едят, нападают – и каким образом к ним легче всего было подкрасться.
Я указала старый холст, изображавший бой закованного в латы Охотника с огнедышащим драконом. Картина, на которой подробнейшим образом были изображены все детали, просто не давала оторвать от нее глаз. Я прямо-таки чувствовала и жар драконьего дыхания, и исходившую от него опасность, осязала остроту грозящих когтей, слышала лязганье лат…
– Это вы на картине?
Старик рассмеялся.
– Помилуй Бог! Здесь изображен Аугустус из Дельфта в бою с Янусом. Это еще времена Мушада Васида и его неудавшегося истребления драконов. В той схватке у Аугустуса все получалось на удивление здорово – до того мгновения, когда он вдруг обнаружил, что рассечен на восемь почти равных частей… – Он обернулся ко мне и снова стал необыкновенно серьезен. Он сказал: – Я был Охотником семьдесят два года. Я не только не убил ни единого дракона, я их вообще живьем даже не видел. Последним из людей, кто по глупости отважился напасть на дракона, была Белинда из Фоксфилда – как раз накануне того, как Могучий Шандар ратифицировал Пакт с драконами. С тех пор всегда был только один Охотник, и я седьмой в их череде, считая Белинду. И ни одному из нас ни единого разу не приходилось даже пересекать границу Драконьих Земель. Однако это вовсе не значит, что мы растеряли наши знания о драконах…
И он постучал себя пальцем по голове.
– Вот, – сказал он, – хранилище сведений, копившихся с тех пор, как самый первый Охотник отправился на битву с драконом. Все планы и их исполнение, все поражения и победы… Все это я хранил на случай, если вдруг пригодится! Однако мои знания так и не были использованы. Ни единый дракон никогда не нарушал Пакта. Со времен его заключения не было ни одной сожженной деревни, утащенной коровы или съеденного фермера. Полагаю, ты согласишься, что Могучий Шандар поработал очень даже неплохо?
Я сказала:
– Но теперь, похоже, грядут перемены…
С его лица разом пропало воодушевленное выражение.
– Да уж… Боюсь, события подталкивают нас к развязке. В воздухе пахнет пророчеством… Этот запах напоминает мне бездымный порох и парафин. Ты чувствуешь?
– Боюсь, нет…
– Ну, значит, опять воняет из стоков. В общем, прорицатели утверждают, что я обречен убить последнего из драконов. Что ж! Я не намерен дрейфить перед лицом неизбежного. Моя битва с Мальткассионом должна произойти уже скоро, но в одиночку мне не справиться. Мне необходим ученик, и этот ученик – ты!
– Но это же самый-самый последний дракон! – воскликнула я, вне себя оттого что мистер Сполдинг явно отказывался с этим считаться. – Такое благородное создание не должно уйти, словно какой-нибудь базонджи или малый шридлу…
– Дитя мое, – промокая губы платочком в горошек, сказал старик. – Как ни крути, время этого дракона вышло. Предчувствие его смерти уже посетило даже самого тупого из гадателей. Оно все время транслируется на низкочастотной альфа-волне. Я даже удивляюсь, отчего собаки не воют… В следующее воскресенье, в полдень, я вступлю в бой и убью его, и ты должна помочь мне с подготовкой.
– Но пока, – возразила я, – нет ни единой причины вам ехать туда и с ним драться. Он же, сами говорите, никоим образом не нарушал Пакта!
Охотник пожал плечами.
– Еще не вечер, – сказал он. – До срока еще четверо суток, за это время многое может произойти. Это больше меня, больше тебя… И мы отыграем свои роли до конца, нравится это нам или нет. Очень немногие способны понять, ради чего мы приходим сюда… Скажи спасибо и на том, что твое предназначение хотя бы прописано ясно и четко!
Я медленно переваривала услышанное. У меня до сих пор еще как следует не улеглось в голове, что дракону действительно предстояло умереть. Благо предсказания сбываются отнюдь не всегда. Потом до меня дошло, что смысл роли ученика запросто может состоять и в том, чтобы не допустить убийства дракона. В общем, если я собиралась не в сторонке стоять, а реально в чем-то участвовать, мне следовало поторопиться.
Я спросила:
– Каким же образом я стану вашим оруженосцем?
– А я уже думал, ты никогда об этом не спросишь, – ответил он, нервно поглядывая на часы. – Обычно для этого требуется лет десять прилежного учения, о духовных практиках и просветлении я уже вовсе молчу. Однако сейчас мы в цейтноте, так что предстоит преподать тебе ускоренный курс…
– И сколько это займет?
– Примерно минуту. Положи руку вот на эту книгу…
Сняв со шкафчика потрепанный фолиант, он протянул его мне. Потускневшие буквы, вытисненные на обложке, гласили: «Учебник Охотника на Драконов». Коснувшись потертой кожи ладонью, я ощутила что-то вроде электрического покалывания. Начавшись в кончиках пальцев, оно поднялось по руке и пробралось в позвоночник. Я закрыла глаза, и в моей голове понеслись батальные сцены, воспоминания давно умерших Охотников и мудрые советы, передаваемые из глубин минувших столетий. Я увидела перед собой драконов с их внешним обликом, повадками и привычками. Я слышала биение громадных крыл и шипение огненных струй – это дракон поджигал деревню. Я мчалась верхом через зеленую луговину навстречу дракону, который с воинственным ревом обдавал пламенем дуб, и дерево не хуже бомбы взрывалось от жара. Я стояла в подземной пещере, слушая голос дракона, который рассказывал мне о давно минувших временах, о своей далекой родине, где в фиолетовом небе плыли разом три луны. Дракон с надеждой говорил о том, что его и мое племена все-таки смогли бы ужиться, о том, что старая вражда наконец уходит и наступают времена без войны. А потом мы оказались на берегу моря, мы бегали вдоль прибоя, а за линией бурунов плескался дракон.
Все это я видела, чувствовала, обоняла почти наяву…
И внезапно все завершилось.
– Пора! – с ухмылкой сказал мне старик. – Все усвоила?
– Не уверена…
– Тогда отвечай: кто был вторым по счету Охотником?
– Оставиус из Дьючерча, – без размышлений ответила я.
– А как звали последнего коня, служившего мне?
– Торнадо.
– Все правильно. Итак, знания теперь у тебя есть. Теперь клянись именем Могучего Шандара и Старой Магией, связывающей тебя и твое жизненное призвание, что будешь неизменно блюсти дух и букву Пакта с драконами, пока тебе самой не придет пора обратиться в пыль!
– Клянусь, – сказала я.
Раздался громкий треск электрического заряда, и внутренность помещения потряс порыв свирепого шквала. Я услышала прямо над головой раскат грома, и где-то заржала лошадь. Кваркозверь громко закваркал и удрал под стол, потому что из каминной трубы выскочила крупная шаровая молния. Облетев комнату, она испарилась в яркой вспышке, оставив после себя острый запах озона.
Когда вихрь улегся, старик слегка пошатнулся и присел на ближайший стул.
– Вам нехорошо? – испугалась я.
– Прости, дитя мое, мне пришлось тебя обмануть, – пробормотал он. Бодрой энергии, переполнявшей его всего минуту назад, теперь не было и в помине.
– Это вы о чем? – спросила я, успев испугаться: как бы мой новый друг и учитель не выгнал меня!
– Я, скажем так, сэкономил на правде, – проговорил он печально. – Иногда это бывает необходимо из соображений высшего блага… Знай же, что ты не ученица и не оруженосец, ты теперь – настоящий полноправный Охотник. Ты не поедешь со мной в воскресенье. Ты поедешь одна…
– Нет!!!
– Да. Боюсь, дитя мое, именно так. Уж очень поздно ты появилась, девочка. Старая Магия слишком долго хранила меня от разрушительного воздействия времени… Знай же – мне не сто двенадцать лет, как я тебе сказал, а почти сто пятьдесят. И теперь с каждой секундой эти годы наваливаются на меня все ощутимей. Итак, дитя мое, удачи тебе, – что бы ты ни делала и как бы ты это ни делала… За меня не бойся, потому что я сам уже ничего не боюсь. Верным Охотникам во Дворце Шандара всегда распахнуты двери… Ключи от «Роллс-Ройса» вон там, в ящичке. Не забывай каждый день проверять воду и масло…
Его голос сделался нетвердым.
– Жилые комнаты – наверху, поднимешься по лестнице и найдешь. Утром я постелил чистые простыни… Я тридцать лет каждое утро готовил дом к твоему появлению…
Когда я впервые увидела его, лицо старика показалось мне морщинистым. Так вот, теперь морщин на нем было вдвое больше против прежнего. Годы непосильным грузом наваливались на его дряхлое тело.
– Погодите! – закричала я. – Только не вздумайте уйти прямо сейчас! Скажите хоть, а после меня-то кто должен прийти?
– После тебя никого не будет, дитя. В списке Шандара твое имя стояло самым последним. Мальткассиону предначертано умереть в срок твоей службы. Ты – последняя из Охотников.
– Но мне еще о стольком нужно вас расспросить!..
– Ты умная девочка. – Старик закашлялся, его голос стал совсем слабым. – Сама во всем разберешься. Не измени себе – и тогда никого не подведешь. Прошу тебя, сделай для меня только одно…
– Все, что скажете!
Он протянул мне клочок бумаги.
– В прошлый вторник я отдал свои часы в мастерскую… Пожалуйста, забери их и передай в «Утку и Хорька» официантке по имени Элиза. С любовью…
– Конечно, сэр. Обязательно передам, – пообещала я, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Старик жестом поманил меня ближе.
– За ремонт внесена предоплата, – сказал он. – Так и объясни этим козлам, если вздумают еще содрать с тебя денег.
– Объясню!
– Еще одно, последнее, – прошептал он. – Стакан водички не принесешь?
Я бросилась к раковине… Должно быть, он хотел пощадить мои чувства – когда я поспешно вернулась, его костюм, шляпа и трость в беспорядке валялись на полу, пересыпанные чем-то вроде тонкого серого пепла. Брайана Сполдинга больше не было. Он ушел – возвратился домой, во Дворец Шандара. Я не знала, что он должен был там найти, но от души надеялась, что он будет счастлив…
…Вот так и получилось, что я, Дженнифер Стрэндж неполных шестнадцати лет от роду, верноподданная короля Снодда Четвертого, самодержца Херефордского, приняла на себя права и обязанности последней Охотницы на драконов.
