Часть третья

Будущее

Глава 5

Будущее буддизма

Каково будущее духовности и, в частности, наиболее интересующей нас в данный момент её разновидности – буддизма? Если мы на мгновение сфокусируемся на структурах сознания и сопоставим их с состояниями, то с самого начала можно отметить одну особенность: существует по меньшей мере две очень разные формы духовности и духовной деятельности. Та форма духовности, которая направлена на развитие структур – то есть духовного интеллекта, – по сути, является системой верований или убеждений, нарративом или набором историй, философией жизни. За последние несколько десятилетий совершенно очевидным стало то, что у таких убеждений есть стадии развития: в нашей упрощённой схеме они развиваются от архаического уровня к магическому, магико-мифическому, мифическому, рациональному, плюралистическому, интегральному и сверхинтегральному.

Различия между более ранними и низкими стадиями (скажем, вплоть до мифико-буквальной) и более поздними и высокими стадиями (рациональной мироцентрической и выше) столь же разительны, как разница между днём и ночью. Трудно поверить, что и то, и другое называется одним и тем же термином, таким как «религия» или «духовность». (Верным будет и аналогичное утверждение о самих структурах в общем и о состояниях, которые мы обсудим чуть позже.) Можно проследить эволюцию воззрений в самой Библии, где в ранних разделах Ветхого Завета Бог представлен как нечто недружелюбное, мстительное, враждебное, отнимающее жизнь, ревнивое, расистское, сексистское и, в общем, злобное. В Ветхом Завете насчитывается более 600 пассажей, в которых Господь напрямую рекомендует применение насилия или убийство, и Он играет жизнями людей – как в случае с Иовом или же Авраамом и его сыном – самым небрежным и своенравным способом. Но к моменту, когда приходит Иисус, который переходит от эгоцентризма и этноцентризма к мироцентризму, мы видим Божество, рекомендующее любить своих врагов и подставлять другую щёку, а также утверждающее, что «блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». Это весьма значительная эволюция, она отражена на страницах Библии совершенно ясным образом, и любой может это увидеть.

Мы замечаем сходного рода эволюцию во всех религиях, которые начинались на магическом, магико-мифическом, или мифическом/эгоцентрическом, и этноцентрическом уровнях. Все эти характеристики Бога, которые я привёл выше, не являются подлинными свойствами истинного Божества – всё это свойства Божества в том виде, в котором оно явилось людям два или три тысячелетия назад. Больше, чем что-либо, они отражают свойства архаической, магической и мифической структур. Большинство религий, возникших на этих ранних стадиях, зацементировались на мифической стадии (как на Востоке, так и на Западе). Это было вполне уместно вплоть до эпохи Возрождения, но после неё стало выражением охватывающего всю культуру феномена задержки развития в линии духовного интеллекта.

Ситуация становится ещё более проблематичной в мировых масштабах, потому что мифическая и более низкие стадии являются в лучшем случае этноцентрическими. Из этого следует, что мир, около 70 % которого находится на мифических этноцентрических стадиях или ниже, причём бо́льшая часть этих 70 % имеют религиозную основу по своей природе и значению, придерживаясь мифического или более низкого духовного воззрения… мир остаётся в плане культуры раздроблен на укреплённые лагеря (психологически и/или физически), в лучшем случае настроенные на взаимную нетерпимость, а в худшем случае – на джихад (священную войну).

Это основывается на глубоко укоренённой вере в то, что «только моя религия по-настоящему реальна и способна обеспечить подлинное спасение». Даже религии, которые официально приняли рациональное мироцентрическое воззрение, такие как Католическая церковь после Второго Ватиканского собора (во время которого Церковь официально объявила, что другие мировые религии и вправду могут предлагать путь к спасению, аналогичный тому, который предлагается в христианстве, – это было важнейшим шагом от янтарного этноцентризма к оранжевому мироцентризму), зачастую имеют большинство прихожан с фиксацией на мифико-буквальном воззрении. Это попросту связано с общим тоном и отношением, практикуемым в официальных религиозных институтах, которые остаются на мифическом уровне, а также с отсутствием энтузиазма по поводу совместного мироцентрического спасения людей на равных основаниях с другими великими мировыми религиями. Оба папы римских, предшествовавшие нынешнему понтифику Франциску, очевидно, сделали всё, что было в их силах, чтобы отменить достижения Второго Ватиканского собора.

В то время как мировые естественные и гуманитарные науки и искусство стремительно движутся через рациональный и плюралистический уровень и сегодня стоят в шаге от революционного интегрального уровня, большинство религий высокомерно вцепились в мифическую и этноцентрическую стадию, тем самым гарантируя, что именно религия будет оставаться единственной величайшей силой в мире – более значительной, чем даже расизм, – порождающей конфликт, дисгармонию и отсутствие любви (невзирая на то, что в своём самопиаре они утверждают как раз обратное), а также войны и терроризм.

На самом деле большинство случаев терроризма за последние тридцать лет имели религиозную, а не политическую мотивацию. Где-то до 1970-х – 1980-х годов почти все теракты совершались такими группами, как Фракция Красной армии (ранее известная как банда Баадера – Майнхофа) или Армия освобождения Палестины. Начиная с этого периода организации, совершающие террористические акты, чаще являются организациями религиозных фундаменталистов, включая такие группы, как Хамас и Аль-Каида, а также членов фактически всех основных религий: баптисты подрывали клиники по проведению абортов в южных штатах США; последователи околобуддийской секты Сёко Асахары осуществили зариновую атаку на мирных жителей в токийском метро; сикхи и индуисты устраивали столкновения на границе с Пакистаном; сингальские буддисты и тамильские индуисты бились в Шри-Ланке за право называться носителями единственно верной духовной истины и т. д. Наука стоит по эту сторону рационального мироцентрического «водораздела», а религия занимает позицию на более низкой стороне – стороне мифического этноцентризма, что порождает совершенно смехотворную полемику (рациональной науки и мифической религии), лежащую в основе наших культурных войн в те моменты, когда та или иная религиозная фракция не взрывается в актах реального терроризма.

Проблема скрыта ещё глубже. Даже более высокие стадии духовного интеллекта, сколь бы неоспоримо важными они ни являлись, сами по себе не приносят подлинного духовного освобождения, пробуждения и просветления. Для этого необходимо развитие состояний. Это было сильной стороной большинства школ буддизма, к чему мы вскоре вернёмся. Проблема же состоит в том, что значительное число религий опирается исключительно на структуры и духовный интеллект (не говоря уже о тех из них, которые опираются только на мифическую стадию). Духовный интеллект позволяет постичь только относительную истину. Как таковой, он взаимодействует с другими линиями множественного интеллекта – моральной, межличностной, эмоциональной, линией когнитивных мировоззрений, внутриличностной и т. д., – чтобы помочь обособленному «я» в его путешествии по жизни. Но он никак не способствует трансценденции обособленности «я» в истинном Я, том Я, которое есть предельный Дух, чистая таковость или сущность. Другими словами, он ничего не делает для того, чтобы напрямую открыть человека предельной Истине, основе, цели и сущности эволюции как таковой – открыть космическое измерение для личности.

Уникальная роль, которую играет духовность – пробуждение, благодаря развитию состояний-стадий, для своей наивысшей тождественности с предельным Духом как таковым, – таким образом всецело утрачивается. Предельная основа человеческого существа – это чистое, неописуемое Я есмь как таковое, и оно даже не просто не признаётся, но и ошибочно принимается за маленькое «я», объект или совокупность объектов, существующих здесь, чтобы занимать своё убогое место рядом с другими маленькими, конечными объектами во вселенной, причём все эти объекты живут, страдают, испытывают мучения и умирают. Нерождённая, несотворённая, неумирающая, любящая, радостная, блаженная основа Бытия остаётся неузнанной и непостигнутой, а вместе с ней ускользает и предельная реальность. Жизнь протекает мимо как сон, подобная мыльному пузырю, миражу, образу, мерцающему в пустыне страдания, где нет ни единого мудреца. Единственное, истинное, уникальное и радикальное предназначение духовности тем самым чахнет и увядает.

Основные сильные стороны буддизма всегда включали два аспекта: первый аспект касается структур сознания и состоит в том, что буддизм родился как рациональная мироцентрическая религия (не принимайте ничего исходящего от мифических авторитетов на веру, проверяйте всё на своём опыте и своим рассудком); второй аспект состоит в том, что он центральную роль отводит состояниям. Разумеется, не все школы буддизма – и, безусловно, не все ученики данных школ – проявили способность соответствовать столь высоким стартовым позициям (не говоря уж о том, чтобы превзойти их и двинуться дальше). Многие школы и ученики (как мы убедились) твёрдо находятся на магическом или мифическом уровне. Итак, это вполне уместно, когда в общей траектории конвейерной ленты развития молодые ученики проходят через магическую и мифическую стадии Учения Дхармы. До тех пор, пока высшие стадии развития отчётливо объявляются и подчёркиваются и, как мы смеем надеяться, покуда буддизм продолжает развивать свою конвейерную ленту и готовится совершить второпорядковый, интегральный, эволюционный Четвёртый великий поворот, тем самым сохранив за собой возможность идти нога в ногу с эволюцией самих Духа и Дхармы, до этих пор магическая и мифическая стадии Учения Дхармы полностью уместны. Важно лишь, чтобы в отношении этих стадий не практиковалась вера, будто бы их воззрения – единственное, что полностью исчерпывает и отражает буддийское учение.

Это справедливо и для всех стадий воззрений вообще. В своём нынешнем виде, как мы обсудили это выше, преобладающая часть буддийского учения на Западе сконцентрирована вокруг воззрения плюралистической стадии духовного интеллекта (а также вокруг причинного и недвойственного состояний, в значительной мере спасающих положение). Однако плюралистическое воззрение, подобно всем первопорядковым воззрениям, верит в то, что его истина и ценности суть единственно реальные истина и ценности в мире. Более того, поскольку структурные воззрения (в отличие от точек обзора состояний) нельзя увидеть путём интроспекции, созерцательные и медитативные традиции преимущественно не осознают существование данных структур и сопутствующих им эволюционирующих воззрений (опять же, в отличие от состояний, которые были картографированы весьма досконально).

Как следствие, буддизм (вместе с другими религиями) имеет склонность неосознанно отождествлять Дхарму со своим нынешним воззрением, а на Западе, как мы уже отметили, это означает, что Дхарма приравнивается к плюралистическому воззрению (тогда как конвенциональная западная религия отождествляется даже с ещё более низким уровнем – уровнем мифического воззрения). И это поистине является катастрофичным для буддизма, не говоря уж о типичных конвенциональных формах религии, поскольку Дхарму теперь интерпретируют исключительно сквозь плюралистическую призму.

Таким образом, Дхарма наследует не только положительные истины плюралистического воззрения (его чувствительность, заботу, заинтересованность в защите гражданских прав и свобод и защите окружающей среды, феминизм и устойчивое развитие), но и его отрицательные стороны и ограничения: это первопорядковое воззрение, а посему оно крайне раздроблено; оно выступает против всех иерархий вообще, а не только против иерархий доминирования, а посему сопротивляется признанию любых холархий роста, или актуализации, вследствие чего, как правило, отрицает любые карты развития как структур, так и состояний (несмотря на то что карты состояний-стадий представлены в буддизме в изобилии).

Из-за своей сильной привязанности к плюралистическому воззрению буддизм на Западе считает, что плюралистические истины – это единственные истины, которые только и могут существовать, а посему зачастую соотносит плюралистические воззрения не только с относительными истинами, но и с абсолютной Истиной как таковой (и, таким образом, например, приравнивает пустотность к отсутствию иерархий, тогда как пустотность не «иерархична» и не «не-иерархична», равно как она не «то и другое» и не «не то, не другое»). Из-за привязанности к плюралистическим воззрениям он оказывается неспособен использовать универсальную интегрирующую визионерскую логику (второго порядка сознания), тогда как большинство гениев буддизма постоянно обращались к визионерской логике (начиная с упоминавшейся выше «Ланкаватара-сутры» и заканчивая Лонгченом Рабджамом, Цонкапой и Фачжанем – если привести лишь нескольких из них).

Отсутствие интегративного знания ещё крепче запирает Дхарму в её первопорядковой тюрьме с соответствующими плюралистическими коррелятами первопорядкового высокомерия: антииерархизмом, антиинтеллектуализмом, антиавторитаризмом, антиконцептуализмом и прочими исключительно специфичными для данной стадии частичными воззрениями, которые глубочайшим образом мешают Буддадхарме и лишают её шанса эволюционировать в пост-постсовременный мир. До своей преждевременной кончины Тралег Ринпоче работал вместе со мной над книгой «Интегральный буддизм», в которой рассматривались эти серьёзные ограничения буддизма в том виде, в каком он практикуется на Западе (и Востоке). Мы надеялись помочь ученикам и учителям выйти из отождествления с плюралистическим воззрением и перейти к более второпорядковым, подлинно холистичным и интегральным воззрениям, чтобы они могли, таким образом, поспевать за эволюцией природы Будды и Духа как такового.

Надежда, таким образом, если говорить о структурах и состояниях, состоит в том, что буддизм начнёт дополнять своё изощрённое понимание состояний-сфер сознания пониманием структур-ступеней и их воззрений. В конце концов, как мы видели, все участники процесса – от отдельных учеников и учителей до целых школ буддизма – уже существуют на магической, мифической, рациональной, плюралистической и интегральной стадиях структурного воззрения. Это уже наблюдается, и поэтому надежда заключается в том, чтобы, вместо того чтобы оставаться слепо и неосознанно погружёнными в эти феномены (как это происходит сейчас), буддизм начнёт явно и сознательно с ними работать, тем самым создав великую конвейерную ленту структурной трансформации.

Это позволит буддизму не только помогать индивидам продвигаться через ряд основных состояний сознания (от грубого к тонкому, причинному, свидетельствованию и недвойственному), но и выступать в качестве великого метронома, задающего ритм трансформации, в идеале подбирая людей на более ранних структурах-ступенях существования (магической и мифической) и помогая им перейти к более высоким, широким и глубоким ступеням (рациональной, плюралистической и интегральной). Буддизм (и прочие в равной мере всеохватные духовные системы), таким образом, играют важную и даже центральную роль в проведении людей не только через процесс пробуждения, но и через процесс взросления.

И самое важное путём включения понимания структур и структур-стадий буддизм откроет для себя возможность перейти на второй порядок, тем самым обеспечив себе возможность быть неотъемлемой частью революционной интегральной трансформации, которая начинает охватывать всю планету. Если же он в этом не преуспеет, оставшись на первом порядке, то рискует столкнуться с той же катастрофой, с которой столкнулось (и продолжает сталкиваться) христианство в отношениях с наукой. А именно – когда возникла мироцентрическая рациональная структура, Католическая церковь осталась позади, на мифическом уровне, став, таким образом, предметом для насмешек со стороны здравомыслящих мужчин и женщин по всему миру («Да что вы говорите: раздвинул воды Красного моря? Родила девственницей? Полил дождь из крови? Не смешите!»).

Наука (а также искусство, этика и т. д.) уже переходит во второй порядок; буддизм тоже должен продолжить своё развитие и эволюцию вместе с ней. Буддизм, в отличие от большинства других религий, никогда не испытывал проблем с наукой – и буддизм, и наука были рождены на рациональном уровне (они зависели от личного опыта, опытных данных, эксперимента и рассудка, а не мифических авторитетов и догматов). Будет жаль, если наука и буддизм разойдутся и наука сделает скачок в революционный второй порядок сознания, а буддизм останется позади, привязанный к старомодной первопорядковой позиции.

Это становится особенно актуальным в контексте впечатляющих успехов науки в исследовании функций мозга и нейрофизиологии, хотя наука всё ещё, как правило, отвергает внутренние измерения, тем самым отвергая «я»-пространство, на котором специализируется буддизм (верхне-левый квадрант является обителью структур, состояний и тени, тогда как наука продолжает фокусироваться на верхне-правом квадранте – на различных предметах, таких как физика теории струн, молекулярная биология, состояния мозга и т. д.). Однако мозговые состояния из-за существования механизма квадрантного тетразадействования напрямую влияют на состояния сознания (не говоря уже о структурах сознания и теневой психодинамике). Такие нейротехнологии, как бинауральные ритмы и транскраниальная стимуляция, уже способны вызывать альфа-, тета– и дельта-состояния, являющиеся верхне-правыми коррелятами верхне-левых грубого, тонкого и причинного состояний сознания. У нас уже есть возможность за несколько минут вводить человека в тонкие тета-состояния и причинные дельта-состояния, на достижение которых практикам медитации требуется несколько месяцев.

Включение всех четырёх квадрантов в любую духовную систему опирается на наличие теоретического способа по интеграции данных фактов без противоречий или трудностей. И такого рода открытия продолжаются. Практикующие в течение долгих лет тибетские монахи, работающие с различными формами сострадательной медитации, уже продемонстрировали в экспериментах, что они генерируют значительно более высокий уровень гамма-ритмов, чем обычные люди, – это ещё одно важное медитативное состояние, которое отныне можно вызывать за считаные минуты, тогда как обычно требуются месяцы и годы.

У меня нет ни малейших сомнений, что вскоре будут выявлены и нейромедиаторные характеристики различных медитативных состояний (таких как савикальпа-самадхи, нирвикальпа-самадхи, джняна-самадхи, сахаджа-самадхи и т. д.), что позволит нам получить целый ряд мозговых состояний, стимуляция которых позволит вызывать соответствующие состояния сознания. Это ещё одна причина, почему всем религиям необходимо найти общий язык с наукой и вооружиться комплексной метатеорией, такой как квадранты, позволяющей бесшовно соединять научные истины с духовными. И сюда не относятся разнообразные глупости вроде заявлений о том, что квантовая механика будто бы доказывает мистицизм. Это две совершенно разные области: квантовая механика работает с субатомными частицами на низших уровнях представленного в третьем лице верхне-правого квадранта, а мистицизм относится к высшим рубежам переживаемых в первом лице состояний верхне-левого квадранта. Если бы квантовая механика и мистицизм касались одних и тех же реалий, тогда доскональное освоение квантовой механики превращало бы человека в великого мистика, тогда как подавляющее большинство профессиональных физиков таковыми не являются. Они полностью понимают квантовую механику, но не имеют ни малейших представлений о подлинных мистических состояниях.

Более того, мистицизм является одним из простейших опытов, которые может пережить человек. Можно взять, например, опыт «единства всего»: от предельной простоты этого Единства захватывает дух, когда вы её переживаете. Квантовая механика с её волновым уравнением Шрёдингера, с другой стороны, является одной из самых сложных и витиеватых систем мысли, когда-либо созданных человеком (как сказал один ведущий физик: «Любой, кто заявляет, будто бы он понял квантовую механику, никоим образом не может её понимать»).

Нет, понимание науки и духовности означает понимание того, как они соотносятся, а также почему они являются разными дисциплинами, имеющими свои собственные методологии, методики, формы познавания и опытные данные, а также то, каким образом всё это непротиворечивым образом взаимосвязано. (Это может включать и понимание мистического единства науки и духовности, где мистическая территория как таковая раскрывается лишь духовностью, тогда как наука в лучшем случае картографирует данную территорию; утверждать же, что наука и мистицизм тождественны, значит, путать карту и территорию.) Мы утверждаем, что интегральная теория и модель AQAL позволяет безболезненно осуществить подобную интеграцию. Но, какие бы теории или метатеории ни использовались, задача интеграции (но не отождествления) науки и мистицизма должна быть включена в любую духовность будущего, и начало этому должно быть положено прямо сейчас.

Любой буддизм, совершивший Четвёртый поворот (и любая полная духовная система вообще), также должен будет включить хотя бы общие представления о теневой психодинамике и способах работы с нею (или в качестве альтернативы установить формальные взаимоотношения с квалифицированным профессионалом в сфере психотерапии или же группой профессионалов, к которым ученики с теневыми проблемами могли бы обращаться). Роджер Уолш, доктор медицины и философии, является и психиатром, и интегральным буддийским учителем. По его подсчётам, около 80 % вопросов, поступающих к нему от учеников в частных консультациях во время ретритов по медитации, лучше всего разрешаются при помощи психотерапевтических методов, а не медитативных практик. Я полагаю, что это в целом верное наблюдение, из чего следует вывод, что 80 % советов, даваемых учителями медитации своим студентам, далеко не оптимальны (не говоря уже о бедственной ситуации, упомянутой выше, когда большинство рекомендаций на Западе идут с уровня плюралистического воззрения и совершенно не учитывают уровень воззрения, которого придерживается тот или иной ученик в настоящий момент). Это само по себе катастрофично, и исправить ситуацию можно лишь в том случае, если буддизм станет интегральным буддизмом и начнёт включать в своё учение понимание структур-ступеней и их развивающихся воззрений, что, разумеется, является одной из основных рекомендаций для Дхармы Четвёртого поворота в любой форме.

Но независимо от того, насколько развит человек в плане структур или состояний, та или иная досадная теневая проблема может нарушить функционирование всей психики, не говоря уж о том, что она будет подрывать духовную практику и портить жизнь в целом. И, как мы уже отмечали, почти не существует духовных систем – особенно в рамках великих мировых религий, – которые имели бы сколь-нибудь углублённое понимание психодинамически вытесненной тени.

Позвольте мне несколько слов сказать о типах личности и типологиях. Если вы являетесь представителем какой-либо коучинговой или консультативной профессии в широком смысле (под «коучингом» здесь мы подразумеваем всё что угодно – от обучения медитации или созерцательной молитве до психотерапии или преподавания йоги), то краткое изучение любой комплексной типологии (от Майерс – Бриггс до эннеаграммы) сразу же покажет, насколько должны отличаться коучинговые программы, чтобы удовлетворить потребности разных личностных типов. Кто-то, кто является «пятёркой» по эннеаграмме – «наблюдателем», – может слишком легко попасть в ловушку крайнего и дисфункционального свидетельствования в медитации данного рода, поскольку практика свидетельствования соединяется с личностным типом, склонным к свидетельствованию или наблюдению, что порождает совершенно гипертрофированное состояние дисфункционально отчуждённого и деперсонализированного сознавания. Это порождает значительные трудности для человека в плане установления подлинного контакта со своим чувственным ощущением явленного мира и собственными эмоциональными состояниями. В худшем случае это приведёт к возникновению деперсонализированной шизоидной позиции. Такому человеку лучше практиковать созерцательную молитву, медитацию любящей доброты, или тонглен, которые повышают подлинный эмоциональный контакт, а не понижают его. Однако ещё одним примером того, что в общем делает интегральный подход, является избавление людей от «универсальных ответов», подходящих для всех, пытающихся игнорировать подлинные различия между людьми и объединить их всех в единую категорию при помощи одной-единственной, довольно узкой практики. Существование впечатляющих различий между людьми – это одно из самых важных открытий интегрального подхода.

Опять же, и здесь нам не стоит слишком вдаваться в крайности. Сложности велики, в них легко потеряться. В этом-то и смысл AQAL-модели: вы можете использовать наименьшее количество измерений, чтобы объяснить наибольшую часть реальности. То же самое справедливо и для типологий: выберите себе одну, которая достаточно подробна (и имеет, скажем, от шести до девяти типов), чтобы покрывать значительную часть территории, а затем попросту практикуйте её. Не пытайтесь смешивать и включать четыре или пять типологий, чтобы получить в результате устрашающее количество слишком сложных типов (хотя нет ничего в «интегральных правилах», что могло бы запрещать вам это делать, если вы того захотите). Однако даже одна хорошая типология – скажем, эннеаграмма или Майерс – Бриггс – может совершать чудеса, помогая вам подстроить практики под различные типы личности.

В наивысших традициях недвойственности она метафорически описывается как недвойственность субъекта и объекта, бесконечного и конечного, вечности и времени, нирваны и сансары, абсолютного и относительного, Духа и материи, Единого и Многого, или – вероятно, наиболее часто – как недвойственность пустоты и формы. Как сказано в «Сутре сердца»: «То, что есть пустота, это не что иное, как форма; то, что есть форма, это не что иное, как пустота».

Пустота постигается через состояния сознания. Иными словами, путём трансценденции и продвижения через всё более низкие и менее тонкие состояния, пока все феномены – грубые, тонкие и причинные – не оказываются превзойдены, и тогда всё, что остаётся, – это наивысшее состояние-условие, которое метафорически описывается как чистая пустотность, открытость, прозрачность, ничто, безбрежное пространство. Его открытие предоставляет предельную свободу, освобождение, высвобождение, мокшу, метанойю – неограниченную, несотворённую, нерождённую, неумирающую. Открытие этой пустоты представляет собой бесконечную свободу от всех конечных объектов и отождествлённости с ними (или цепляния за них), будь то грубые объекты, тонкие объекты или причинные объекты. Все эти объекты трансцендируются и отпускаются.

Но эта пустота недвойственна с миром формы – предельное недвойственное пространство трансцендирует и включает весь мир формы. И тогда как пустота имеет отношение к состояниям и свободе, форма имеет отношение к структурам и полноте. И хотя пустота нисколько не изменилась со времён Большого взрыва и того, что предшествовало ему, форма и полнота изменились, поскольку вселенная продолжила эволюционировать и развиваться во всё более и более сложные формы, становясь всё более и более наполненной. Как мы отметили выше, мы можем видеть, как вселенная становится всё более и более наполненной, по мере того как развивается от субатомных частиц до атомов, молекул, клеток, организмов, откуда она развивается до фотосинтезирующих организмов, организмов с нейронной сетью, организмов с рептильным стволом мозга, организмов с лимбической системой, организмов с триединым мозгом, количество нейронных синапсов в котором превышает количество звёзд во вселенной. Внутренние измерения этих холонов тоже развивались во всё более и более сложные, всё более и более полные формы: от прегензии до протоплазмической раздражимости, ощущения, восприятия, побуждения, образа, эмоции и – начиная с людей – понятий, схем, правил, формальных метаправил, визионерской логики, пара-ума, мета-ума и выше (вплоть до надразума и сверхразума).

Эти базовые холоны поддерживаются различными мировоззрениями, которые, как мы видели, в случае человека начинаются с уровней образов и побуждений на архаическом уровне и развиваются до магического, мифического, рационального, плюралистического, интегрального и сверхинтегрального.

Но это ведёт нас к неизбежному выводу: при сравнении с просветлёнными мудрецами, жившими, скажем, три тысячи лет назад, чей двойной центр притяжения был, в общем, мифическим/недвойственным (тут мы великодушно допускаем, что им было доступно недвойственное состояние, а не более распространённое в то время причинное), нельзя сказать, что сегодняшний просветлённый мудрец является более свободным (пустота остаётся всё той же пустотой, и свобода неизменна), однако он или она более наполнены (поскольку с тех времён, когда мифическая структура была наивысшей, возникли по меньшей мере три новых и более высоких структуры – рациональная, плюралистическая и интегральная, – которые современный полностью развитый мудрец будет включать). Просветление, иными словами, означает единство и с наивысшим состоянием, и с наивысшей структурой, возникшей на данный момент времени. Если допустить, что и древний, и современный мудрец достигли недвойственного состояния (хотя в случае с древним мудрецом более вероятно, что он в лучшем случае пребывал в причинном состоянии), то древний мудрец в лучшем случае достиг мифического уровня, так что «выше его головы», так сказать, всё ещё находятся по меньшей мере три более высокие и совершенно реальные структуры Космоса (рациональная, плюралистическая и интегральная). С ними древние мудрецы не находились в единстве, поскольку в тот период они ещё не возникли и не развились сколь-нибудь значимым образом. Сегодняшний же мудрец, с другой стороны, если он постиг всё ту же недвойственную пустоту, не более свободен, чем древний мудрец, однако, несомненно, он более полон, ибо включает в своей Наивысшей тождественности по меньшей мере три более высоких онтологически реальных уровня Космоса. Пустота и древнего, и современного мудреца открывает одну и ту же свободу, однако бо́льшая и более сложная форма современного мудреца предоставляет ему значительно больше полноты, или наполненности бытия.

Это и есть то, чем Четвёртый поворот Колеса Дхармы должен будет воспользоваться. Пустота и форма всё ещё недвойственны, или не-два, однако мир формы развивался и эволюционировал, следуя неиссякающему процессу «творческого продвижения в новизну», а посему сама идентичность, или самотождественность, современного мудреца является более полной: она в действительности содержит в его существе до трёх или четырёх более высоких уровней Реальности с соответствующими более высокими степенями наполненности бытия. Конечно, наш современный мудрец в структурном плане может находиться лишь на магическом уровне, а посему у него будет меньше полноты, чем у древнего мифического мудреца. Однако благодаря тому, что мы определяем «просветление» как единство со всеми состояниями и всеми структурами, которые возникли и эволюционно развились в данный исторический момент, современный высокоразвитый мудрец, пусть он и не будет свободнее, однозначно будет иметь значительно более наполненное бытие, чем мудрец из прошлого.

И это, пожалуй, последний компонент, который мы хотели бы включить в любую форму буддизма, претерпевающего Четвёртый поворот. Эволюция продолжается. Дух-в-действии продолжается. Продолжается и развёртывание всё более и более высоких, всё более и более сложных структур Реальности. И, поскольку просветление подразумевает единство со всей вселенной, само по себе оно становится всё более и более богатым, тем, что Уайтхед назвал (противопоставляя «изначальной природе Бога», или неизменной пустоте) «результирующей природой Бога», которая становится всё более и более наполненной, так что таковым становится и единство (или недвойственность) с этим Богом (в то время как изначальная природа Бога остаётся неизменной). Путём включения структур-ступеней и их воззрений полнота природы Будды (а не только её свобода) оказывается доступна отслеживанию, что увеличивает глубину нашего просветления и степень нашего пробуждения, которые, собственно, и были одной из главных целей буддизма с самого его зарождения.

Четвёртый поворот буддизма не противоречит истории буддизма и его собственному самопониманию, так что буддийское учение может многое из него взять. Я присоединяюсь к тем ученикам и учителям, которые утверждают, что сегодня и вправду благоприятное время для данного Поворота. Мир находится на пороге важнейшей трансформации: нас ожидает исторически совершенно беспрецедентный и радикально новый уровень и тип сознавания, которое, как указывают многочисленные исследования, – если обратиться к распространённым терминам, – является системным, объединённым, холистическим, интегральным, всевключающим, взаимопереплетённым, взаимосвязанным. Давайте удостоверимся, что не только наши естественные науки, но и гуманитарные науки и духовность будут частью этой радикальной трансформации. Буддизм, таким образом, будет готов предложить человечеству то, что ему и в прошлом удавалось лучше всех, но теперь он способен будет сделать это ещё более эффективным образом. И что же это такое, что он предлагает? Когда умирал наставник чань Фачжан, на крыше подала голос белка. «Вот это и есть оно, – произнёс он, – и более ничего».