ГЛАВА 8. Разбор полетов
Н-да. Подставили детки, нечего сказать. По полной подставили. Хорошо хоть сами целы остались. А то ведь все могло закончиться куда как плачевнее. Нет, еще ничего не закончилось. Можно сказать, все только начинается. Потому как полеты это сущая безделица. Куда интереснее и заковыристее разбор этих самых полетов.
— Ну что, шпиены, диверсанты. Довольны собой?
— Папочка…
— Настя, не начинай. Вот это твое «папочка» звучит как сущее издевательство. Лучше с брата бери пример, молчит в тряпочку, и правильно делает.
Семен окинул взором камеру, а попросту клетку, и тяжко вздохнул. Ну да. Имелась на станции таковая. Туристы это ведь весьма интересная публика, и порой такое учудить способны, что за уши не натянешь. Вот и предусмотрели местечко для изоляции. Правда обитаемой эта клетка бывает не так чтобы и часто, а скорее все же куда как редко. Не популярный аттракцион получился. Ну да, его детки все же удосужились. Дважды. Йолки!
— Ты вот что, Погодин, выводи их отсюда, — покачав головой, обратился Семен к безопаснику.
— Семен Аркадьевич… — Возразил было здоровый детина.
— Сергей, как оно все обернется, еще бог весть, а ты ребят уже в клетку определил. Отведи их в каюту, и приставь охрану. А тут им делать нечего.
— Извините, но я вам не подчиняюсь.
— Не подчиняешься, правильно. Но мозги включи, контрразведка. Тебе лишний шум вокруг «ноль двадцать пятого» нужен?
— Да вокруг него и без того гул стоит.
— Ну, это на служебном уровне, а тут речь о внимании со стороны.
— Резонно, — дернув себя за нос, согласился капитан. — Сейчас организую.
— Вот и ладно. Ну а я пойду, на разбор полетов. Да и парни уже должны подойти с пленником на буксире.
— Пап, — окликнул его понурившийся Алексей.
— Потом, сынок, — ободряюще подмигнув произнес Семен.
Кречетов вышел из помещения СБ и направился в диспетчерскую, где сейчас во всю шли переговоры с Землей. А если быть более точным, то с высоким командованием. Стараниями Попова, генералитет и персоны повыше, уже стояли на ушах.
Комендант не стал ждать чем там обернется своевольство подростков, и поспешил с докладом. Как выяснилось, поступил он в общем-то правильно. Замолчать эту историю или представить как проверку системы безопасности, все одно не получилось бы. Если бы не американцы, то-о… Но эти ребята фигурировали в деле. Причем оказались в центре событий. Да еще каких!
Подумать только. Парни Кречетова еще не успели доставить пленников на станцию, а на Земле уже поднялся визг о вероломных русских, напавших на американский космолет. Семен лично наблюдал экстренный выпуск новостей. И главное, эти суки визжат, делая горячий вброс откровенной хрени, а россияне… Вот не принято у нас понимаешь разбрасываться непроверенной информацией. У нас все должно быть по честному. По справедливости. Аргументированно.
И кому она нужна, эта честность? Обыватель, и российский в том числе, он ведь как ребенок, верит тому, кто первым выбросил в массы новость. Потом хоть трижды аргументируй, взопреешь, пока докажешь, что не осел. Потому как обвинить проще простого, а вот оправдаться… Да, да, российской стороне вечно приходится оправдываться и доказывать свою невиновность. И так от веку! Йолки!
— Это кто там у тебя за спиной появился? Кречетов, ты? Не стесняйся, проходи поближе к камере.
Послышался властный голос министра обороны. Н-да. А где президент? А что, такого? ЧП вполне даже его уровня. Мало ли что занят. Впрочем, Кречетову плевать. Если история закончится без тюрьмы, для него лично, ему несказанно повезет. Детей на растерзание он не отдаст, при любом раскладе.
Да случится, он оседлает унилет и рванет на Землю. Высадит их где-нибудь на Западе. Правда, челнок все одно не отдаст, благо они оборудованы системой самоликвидации. А дети… Уж лучше они будут беглецами от авторитарного режима, чем окажутся на скамье подсудимых.
— Ну что, скажешь, друг ситный? — Вперил в Семена грозный взгляд министр обороны.
— А что тут сказать, товарищ генерал армии. Едва прибыв на станцию, я обратил внимание коменданта на недостаточные меры безопасности. Был не понят, и по русски говоря, послан.
— Это когда… — Взвился было Попов.
— Товарищ, полковник, потом я представлю видеозапись нашего разговора, — оборвал его Кречетов, а потом вновь обратился к министру. — Суть не в этом. Я все же решил доказать свою правоту. И провел несанкционированную проверку. Никто из сослуживцев на это не согласился, поэтому я привлек своих детей. Ребятам надлежало завладеть указанным космолетом, и совершить небольшой полет. Однако, оказавшись на внешней обшивке, с непривычки они потеряли ориентацию, и как следствие перепутали космолет, случайно оседлав экспериментальный образец.
— Л-лихо, — угрюмо качнул головой генерал армии. — Ври дальше.
— А дальше, они попросту растерялись, когда врубились маршевые двигатели космолета. Связь включить забыли. Дети же.
— Дети? — Скрежетнул зубами министр.
— Дети, товарищ, генерал армии, — убежденно произнес Кречетов.
— Значит, вот такие они ни в чем не виноватые, и вся вина на тебе?
— Да не о том вы думаете, товарищ генерал армии. Пока вы решаете кого назначить крайним, амеры уже во всех медийных средствах визжат об агрессии русских. О нашем нападении на их орбитальную станцию. А мы, имея на руках такой козырь, как захваченный американский БОЕВОЙ космолет, молчим, и выясняем кто виноват. Вот не можем мы без крайних, хоть ты тресни.
— Кречетов, ты бы полегче. И без того, в дерьме вывалялся, по самую маковку, — покачав головой, вздохнул министр.
— И что, мне лишняя толика, сильно повредит? — Огрызнулся Семен. — Время ведь теряем.
— Ты еще поучи нас.
— Ну, должен же кто-то.
— Ишь ты, умник выискался. В настоящий момент президент уже делает официальное заявление, на Валдайском форуме. А эта площадка посолиднее иных получится. И видео материалы представляются. Так что, давай-ка каждый будет заниматься своим делом, и отвечать за свои поступки. Ты, Кречетов, лучше поясни, что там с нашим космолетом? Он ведь был с полной боевой нагрузкой. Твои ребятки там случайно не пальнули сдуру? Только без дураков. Все одно узнаем.
— Не пальнули. Они так до конца и не поняли, что это была за машина. Только и того, что сообразили насчет нового двигателя, да использовали тактический планшет, запускающийся автоматически, с запуском двигателя. Сами не произвели ни единого выстрела.
— Американцы действительно выпустили по ним три ракеты?
— И три ракеты, и почти весь боекомплект пушки расстреляли.
— И не попали?
— Ни разу. Лешка, он у меня вообще на симуляторах просто виртуоз, а тут… — Семен пожал плечами, — Разве только перегрузки. Но здесь мои гены помогли.
— Н-да-а. задали вы задачку. Попов, что там с пленными? Их на станцию уже доставили?
— Челнок только что пристыковался к станции, и Погодин организовывает им встречу. По первичному докладу спасателей, американцы не пострадали, если не считать шока. Более точно, будет известно после того как их осмотрят врачи.
— Да какие врачи!? Колоть их надо, до самой задницы! — В сердцах выпалил Семен.
— Остынь, Кречет, — одернул его Попов.
— Отчего же. Полковник Кречетов прав, и Погодин уже получил соответствующие распоряжения, — произнес генерал полковник, с соседнего монитора.
Не иначе как оба высоких чина разговаривали из своих кабинетов. Что же, с сегодняшними возможностями, видеоконференцией никого не удивишь. Причем проделывать это можно с сохранением полной секретности.
Картинка была отличной, поэтому Семен без труда разобрал шеврон ФСБ в виде щита. Ну а это скорее всего глава этой службы. Кречетов не особо интересовался тем, кто стоит у руля смежных ведомств. Ну, не интересно ему это, что тут скажешь.
— Попов, развернутый доклад через полчаса, — закончил разговор министр обороны.
— Есть, — коротко бросил комендант, и вперил в Петра злой взгляд.
Н-да. Похоже старинной дружбе пришел конец. Разменять друга на детей. Стоило ли оно того? Семен даже усмехнулся своим мыслям. Друзья они конечно на дороге не валяются. Но дети… Дети и друзья попросту несопоставимы. Правда, паршивцы слегка отбились от рук, без мужского участия в воспитании. Ну да, все еще вполне поправимо.
Да и Попов, другом оказался, с гнильцой. Понятно, что при всем желании он не сумел бы замолчать произошедшее. Но ведь он даже не попытался. Тут же бросился прикрывать свою задницу.
— Не подскажешь, когда это ты указывал на пробелы в службе безопасности? — Окликнул Попов выходящего из диспетчерской Кречетова.
— А какая разница? — Полуобернувшись, бросил через плечо Семен. — Мое дело прокукарекать, а там пусть разбираются.
— Вот значит как?
— А ты думал, я как благородный идиот буду вешать всех собак на себя? Был этот разговор или не был, дыры в системе безопасности есть, и не замечать их ты не мог, — Кречетов безразлично пожал плечами, и вышел из диспетчерской.
Все же мало приятного находиться под прицелом десятков камер. Оно вроде должен был давно привыкнуть, но как-то не получается. Всякий раз так и подмывает, отвернуться и уйти, наплевав на все, с высокой колокольни. Нет, когда камер этих всего лишь пара тройка, и репортеры не стараются порвать тебя как тузик грелку, это еще нормально.
Но когда вот так, пожираемый десятками голодных взглядов жаждущих горяченького… Под прицелом объективов, которые отчего-то воспринимаются как черные зрачки оружейных стволов… Да еще и эта разноголосица вопросов, выстреливаемых, что из твоего пулемета.
Словом, приятного мало. И тут нужны крепкие нервы, и самая настоящая стойкость. А Олег Николаевич ничуть не был уверен в своей. Каждый раз он мысленно душил этих клятых щелкоперов, по капле выдавливая из них жизнь. Не судьба. Вместо этого, невозмутимый вид, легкая ирония и открытая улыбка. Уж что, что, а улыбаться он умел. Не во все тридцать два зуба, а куда скромнее. Но от этого не менее радушно и обезоруживающе.
— Господа, не все сразу, — президент поднял руку в останавливающем жесте. — Не поручусь, что отвечу на все ваши вопросы, но думаю, что все же на многие из них. А вот если вы не прекратите галдеж, то вам придется довольствоваться только моим официальным заявлением. Вижу, что мы друг друга поняли, — обведя взглядом притихшую репортерскую братию, заключил он.
Полчаса назад, во время своего выступления на форуме, президент России заявил об инциденте произошедшим на орбите, инициаторами которого выступила американская сторона. Пусть новость уже облетела большинство информагентств, и в распоряжении тех оказались даже видеоматериалы атаки русского челнока. На его взгляд это не имело значения.
Ну не привык он разбрасываться словами, а потом оправдываться как нашкодивший мальчик. И ничем неподкрепленный визг в российских СМИ никоим образом не приветствовал. Он не без оснований полагал, что репутация дорогого стоит, и как результат, несмотря на позицию правительств, общественное мнение на том же Западе, в немалой степени было на стороне России. Во всяком случае, именно это следовало из докладов компетентных органов.
— Итак, слушаю вас, — внося упорядоченность, Олег Николаевич указал рукой в одного из репортеров.
— Господин президент, как вы можете прокомментировать новости относительно агрессивного выпада вашей военной орбитальной группировки в отношении американской станции.
— Странный вопрос. По моему я уже прокомментировал его в своем заявлении. Американский космолет, без причины напал на наш безоружный корабль, используя при этом ракетное и пушечное вооружение.
— Но в результате, подбитым оказался американский космолет? — Подал голос другой репортер.
— Совершенно верно. Пилот нашего челнока, пришел на помощь своему товарищу, и не имея на своем борту вооружения, пошел на таран американской машины.
— Но как утверждает американская сторона, ваш космолет был вооружен. Мало того, находился на атакующем курсе их орбитальной станции.
— Мне очень интересно, на основании чего, нашими заокеанскими партнерами были сделаны выводы об атакующем курсе. А насчет вооружения… — Олег Николаевич снисходительно улыбнулся. — Господа, если бы вы внимательно посмотрели на видеоматериалы вброшенные в СМИ американской стороной, то без труда определили бы, что это космолет из общеизвестного сериала. И вооружение на нем, соответственно, бутафорское. За все время инцидента, американским экипажем было выпущено три ракеты, класса космос-космос, и расстрелян практически весь пушечный боекомплект. В ответ, наш космолет не произвел ни единого выстрела. Мало того, защищая товарищей, экипаж безоружного же челнока вынужден был пойти на таран.
— То есть вы отрицаете факт агрессии с вашей стороны? — Продолжал настаивать все тот же журналист.
— Мало того, я стараюсь обратить ваше внимание на то, что за поднятой шумовой завесой все отчего-то упускают одну деталь. Американский космолет нес на своем борту вооружение, и вел огонь по русскому кораблю. Иными словами, наши заокеанские партнеры самым демонстративным образом нарушают договор о демилитаризации космического пространства.
— Но все указывает на то, что российский космолет так же был вооружен.
— И именно поэтому, наш пилот даже не пытался защищаться? — С нескрываемой иронией поинтересовался у спрашивавшего президент.
— Но коль скоро он сумел избежать попаданий, получается, пилот имел соответствующие навыки, — подал голос уже другой репортер.
— Разумеется. Все наши пилоты, задействованные в космической программе военные летчики. Это давно сложившаяся практика, — пожав плечами, подтвердил президент.
— Но вы ведь не будете оспаривать и тот факт, что на бутафорский космолет, был установлен новый двигатель, как о том заявляет американская сторона, — Олег Николаевич без труда узнал спрашивавшего, репортер из «Нью-Йорк пост».
— Разумеется нет. Исследования в космической области не стоят на месте, и пилоты как раз испытывали новый двигатель.
— Установленный на бутафорский космолет? — Ирония из журналиста буквально сочилась.
— Это неплохая проверка для нашей продукции, произведенной на орбите. Прочностные характеристики этих машин не идут ни в какое сравнение с таковыми у атмосферных самолетов. Наши специалисты полагают, что это и не нужно. Имеющегося запаса прочности вполне достаточно для использования серьезных двигателей, на машинах собранных, если можно так выразиться, на коленке.
— Судя по всему, испытания прошли хорошо?
— Пока, и двигатель и машина зарекомендовали себя с наилучшей стороны. Чего не сказать о навигационных приборах и аппаратуре связи. Собственно именно потерей ориентации и связи, вызвано сближение с американской станцией.
— Господин президент, а что вы скажете относительно изменений космической программы Роскосмоса? Правда ли то, что экспедиция на Марс отменяется? — Задал вопрос представитель французской прессы.
— Да. Эта экспедиция переносится на неопределенный срок.
— И чем это вызвано? Не тем ли, что космический корабль задумывавшийся как научный, перенацелен на военные нужды?
— «Одиссей» научно-исследовательское судно, — покачав головой, возразил Олег Николаевич. — И мы предлагали принять участие в его строительстве нашим западным и заокеанским партнерам. Но получили отказ. И коль скоро так, то мы не считаем себя обязанными отрабатывать ранее заявленное направление. На наш взгляд в этой экспедиции нет практического смысла. Другое дело создание добывающей и перерабатывающей базы на Луне. В России уже два года успешно действует электростанция на гелии-3. Активно ведется строительство еще двух. Начаты переговоры с Бразилией и Китаем, о строительстве еще двух электростанций этого типа. Так что, мы заинтересованы в новом топливе. Экспедиция к ближним астероидам, так же не лишена смысла. Пришла пора отработки методов геологоразведки и добычи руды в условиях невесомости. Вот эти направления, мы считаем куда более приоритетными. И именно на них будем ориентировать наши силы и возможности. Военная же составляющая… Разумеется мы вынуждены учитывать эту область, потому как нас вынуждают к этому. Но она никогда не была в приоритете.
— И вы хотите сказать, что «Одиссей» не является военным проектом.
— Не имеет значения что скажу я. Как не имеет значения и поднятая в СМИ истерия, по поводу произошедшего инцидента, целиком и полностью спровоцированного американской стороной. Имеет значение только то, что именно будет обнаружено комиссией на орбите. Мы готовы вновь инициировать отправку на орбиту международной комиссии. И как всегда, возьмем все расходы на себя. Но на этот раз, при выполнении двух условий. Первое, в состав комиссии войдут представители России. И второе, комиссией будет обследована как российская, так и американская орбитальные станции. Причем, работа должна будет начаться именно с американской станции.
— И если данные условия не будут выполнены, вы не допустите комиссию на станцию? — Опять подал голос американец.
— Отнюдь. Милости просим. Но нашим партнерам придется оплатить доставку членов комиссии на орбиту. Мы больше не намерены финансировать каждую блажь, взбредающую в их головы.
— А если американцы станут настаивать, о начале работы комиссии с российской станции?
— Представители наших западных партнеров уже не единожды обследовали «Мир-2», но ни разу не были допущены на «Орион». Даже после достижения определенных договоренностей. Господа из-за океана чувствуют себя совершенно вольготно, всякий раз безосновательно уличают нас в нарушении договоренностей о демилитаризации космического пространства, исподволь и напрямую инициируют комиссии на «Мир-2». А у самих потом обнаруживаются боевые космолеты с вооружением приспособленным к космическому пространству. Это называется игрой в одни ворота. И нам эта игра изрядно надоела. В скором времени мы представим все материалы касающиеся захваченного нами американского космолета и его экипажа.
— Вы говорите захваченного. Означает ли это, что вы не собираетесь возвращать его владельцам?
— Я называю вещи своими именами. Американский космолет беспричинно напал на наш, и был выведен из строя тараном. В настоящий момент по данному факту возбуждено уголовное дело, и ведется расследование. Космолет же, как минимум, является вещественным доказательством.
— А как максимум? — Подала голос молоденькая девушка, судя по всему англичанка.
— Как максимум, это наш боевой трофей, — окинув репортеров твердым взглядом, ответил Олег Николаевич. — Как-то так, господа. Прошу простить, я вынужден завершить брифинг.
Президент, изобразил любезный поклон, после чего проследовал в распахнутые перед ним двери, створки которых тут же закрылись, отрезая его от жадной журналистской братии. Вот интересно, на какие фрагменты растащат его выступление и какие слова, фразы и предложения вырвут из контекста? Хотя нет. Чего это он. Ему это совершенно не интересно. Ведь и без того понятно, что картинка получится на загляденье и совершенно нелицеприятная.
Все так. Многие граждане как в Евросоюзе, так и в США понимают, всю несостоятельность обвинений в адрес России. Видят, что все вбросы в СМИ с ее обвинениями шиты белыми нитками. Но, во-первых, трезвомыслящих все же меньшинство. А во-вторых, правительствам этих стран плевать на мнение граждан, они просто гнут свою линию, и хоть кол на голове чеши.
Развал Евросоюза предрекали еще двадцать лет назад. И различные специалисты считали, что продавит это народная воля. Но, ничего подобного не случилось. Без кризисов конечно не обошлось, но Европа оказалась вполне жизнестойкой. И волну беженцев переварила, и своих граждан умудряется держать в узде, и никому кроме Англии не удалось выйти из союза. Впрочем, связи нанглов в Европе все так же прочны.
— Олег Николаевич, для проведения видеоконференции все готово, — едва только президент оказался отрезан от журналистов, обратился к нему помощник.
— Спасибо, Сережа.
Он прошел в свой кабинет. Заседания «Валдайского клуба» в Сочи, проходили уже на протяжении более двух десятков лет. Так что, за российским президентом здесь уже давно и напрочь закрепилось целое крыло с рабочими кабинетами, и зоной отдыха.
Опустившись за широкий рабочий стол, он окинул взглядом большую видеопанель, в настоящий момент разделенную на три части. Министр обороны, директор ФСБ и глава Роскосмоса. Все выглядят серьезными, но не мрачными, и это радует. Нет, правда. ЧП все же не такое уж и масштабное, как могло показаться вначале, и есть шансы выйти даже с прибытком.
— Здравствуйте, товарищи, — окинув всех троих внимательным взглядом, произнес президент, и сходу взял быка за рога. — Павел Валентинович, коротко и по существу, — обратился он к министру обороны.
— Есть коротко и по существу, — произнес генерал армии, и прокашлявшись начал доклад.
В общем и целом картина вполне совпадала с изначальным, и это не могло не радовать. Ретушировать собственные высказывания, и уж тем более отказываться от своих слов, Олегу Николаевичу претило. Но в данном случае этого и не потребуется.
После министра доложился по своей линии директор ФСБ. Его выводы делать достоянием широкой публики было никак нельзя. Но для понимания общей картины, оно все же было немаловажным. К тому же, именно на него возлагалась задача по легендированию происшествия, и подачи материалов общественности в нужном ключе.
— Кречетов, Кречетов… Хм, — задумчиво произнес президент. — Погодите, это не тот, благодаря кому пять лет назад мы начали игру с ЦРУ и НАСА?
— Шесть лет назад, Олег Николаевич. Да, именно он, — подтвердил директор ФСБ.
— Н-да. Неожиданный поворот. И он говорит, что хотел указать на промахи в системе безопасности станции.
— Шито белыми нитками, — возразил контрразведчик. — Он вообще отдыхал, когда его детки покидали станцию, и понял что случилось, лишь когда оказался в диспетчерской. Что же до его высказывания, это всего лишь вброс, чтобы хоть на какое-то время отвести удар от детей.
— Не от себя? — Уточнил президент.
— Сомнительно. Он по натуре своей служака, и на подобные ухищрения ради себя любимого не пойдет. А вот ради детей, дело другое.
— Если мне не изменяет память, то в прошлый раз, он как раз рисковал своими детьми. А значит, для этого офицера понятия долг и честь, не просто слова.
— То есть, вы предлагаете закрыть на это глаза, — удивился министр обороны.
— Я предлагаю учитывать то простое обстоятельство, что разбрасываться верными, но неумными, уже большая роскошь, а Кречетов настоящий профессионал.
— Подобное прощать нельзя, — гнул свое министр обороны.
— Нельзя, — согласился Олег Николаевич, — Но по сути, благодаря этой выходке двух подростков мы сегодня в значительном барыше. Во-первых, мы заполучили американский космолет. Пусть и покореженный, но эта груда металла даст нам представление об их машинах. Виталий Глебович? — Взгляд на главу Роскосмоса.
— Обломки уже в ангаре на станции, и наши техники приступили к их обследованию. По первым выкладкам, машина серьезно уступает нашим образцам. Если не сказать больше, — коротко ответил тот.
— Ясно. Во-вторых, — продолжил президент, — вскрыта серьезная дыра в нашей системе безопасности. И это немаловажно, в свете того, что едва ли не треть туристов на станции, засланные казачки, — взгляд на директора ФСБ.
— Ну, не сказал бы, что наши оппоненты не совершали попыток. Было их предостаточно. И мы вполне противостояли им всем. Просто здесь удар был нанесен изнутри. Откуда никто не ждал, — ответил генерал полковник.
— И тем не менее, факт, остается фактом. Третье, пожалуй на этот раз можно будет поднять куда более мощную волну в СМИ, и продавить-таки инспекцию на американскую базу. Чему в немалой степени будут способствовать показания пленных американцев, конкретно указывающих на выполнение ими приказа командования.
— Подозреваю, что к тому моменту наши заокеанские партнеры все подчистят, — усомнился контрразведчик.
— Разумеется подчистят, Иван Петрович. Вот только для этого им придется изрядно поднатужиться. И как следствие потерять не только финансы, но и время. Последнее особенно важно, даже если это будет всего лишь месяц. Мы же и без того, работаем в расчете на подобные инспекции. Да и для игры в прятки, у нас имеется огромный комплекс, включая свалку различного хлама. Так что, у нас потерь не предвидится.
— Ну-у, если рассматривать с этой позиции, — пожав плечами, согласился генерал полковник.
А вот, глава Роскомоса только одобрительно кивнул головой, выражая свою солидарность с президентом. Уж кто, кто, а он прекрасно понимал, каково это, опережать потенциального противника, рассчитывая на куда более скудное финансирование. Вот когда начнутся поставки гелия-3, тогда ситуация кардинально изменится. Пока же, приходится радоваться любой маломальской форе.
— Теперь о минусах, — слегка прихлопнув ладонью о столешницу, продолжил Олег Николаевич. — Проект нового космолета стал достоянием общественности, раньше времени. Эдак, годика на два. И это большой минус.
— Думаю, нам все же удастся перевести его в плюс, — не согласившись, возразил глава Роскосмоса. — А за одно, и спасти столь ценного кадра, как Кречетов.
— Что вы имеете ввиду? — Вздернул бровь Олег Николаевич.
— На сегодняшнем брифинге вы заявили о том, что испытания машины и двигателя прошли удачно. Я думаю, нам нужно продолжать расхваливать нашу новую машину, причем чем громче, тем лучше.
— Понимаю. За последний год машина прошла всесторонние испытания, и теперь можно ею похвалиться.
— Ну-у, насчет всесторонних, я бы не был столь уж категоричен. Настоящие запредельные испытания машине устроил сын Кречетова. Наши эксперты, чуть за голову не схватились, при первичной проверке показателей бортового компьютера. Это просто уникальный подросток. Признаться, подобные перегрузки в силах выдержать не всякий тренированный пилот. А уж профи, никогда не станет выжимать из машины и себя любимого все соки. Наша команда на станции ждет не дождется когда освободится один из ангаров, чтобы детально изучить машину.
— Но пока, результат положительный?
— Да, Олег Николаевич. Пока, положительный.
— Значит, начинаем дразнить быка красной тряпкой.
— Не совсем, — неопределенно покачав головой, возразил глава Роскосмоса.
— Виталий Глебович, а поточнее выражаться нельзя?
— Можно, Олег Николаевич. Мы тут подумали, что если наши СМИ и пара тройка высоких лиц, ну и я в том числе, начнем расписывать наши достижения в создании этой машины, и нашей технологии производства на орбите. Можно даже снять репортаж, с производственных площадок на «Мире-2». А тем временем, парочка космолетов развалится на куски, а у одного выйдет из строя двигатель. Как-нибудь поэффектнее. И вот об авариях мы будем молчать в тряпочку. Ивану Петровичу лучше знать, как организовать утечку об этих авариях.
Виталий Глебович сделал неопределенный жест, словно хотел указать на собеседника. Разумеется сделать он этого не мог, хотя бы потому что находился один в своем кабинете, в сотнях километров от генерала полковника. Однако, так уж совпало, что на видеопанели президента они были рядом, и жест пришелся как раз к стати. Чем вызвал невольную улыбку у Олега Николаевича.
— Итак, следуя вашей логике, мы на всех углах кричим о наших успехах и достижениях. Параллельно же организовываем утечку, и даже возможно засвечиваемся куда как более конкретно, с авариями. Сдабриваем это сведениями о том, что на деле, вывернувшийся в бою космолет, едва не развалился, и просто чудом добрался до «Мира-2». Я правильно вас понимаю, Виталий Глебович? — Поинтересовался директор ФСБ.
— Совершенно верно, Иван Петрович, — согласился глава Роскосмоса.
— Классика жанра. Как результат, американцы и китайцы понимают, что их разводят, и форсирование их разработок замирают, так и не начавшись, — подытожил президент.
— Остается только найти камикадзе на роль летчика-испытателя, и дело в шляпе, — помяв подбородок, произнес министр обороны. — А впрочем, к чему искать. Запрограммируем бортовой компьютер.
— Никакой компьютер не заменит живого человека, — покачав головой, возразил глава Роскосмоса.
— И что вы предлагаете, Виталий Глебович? — Разведя руками, поинтересовался генерал армии.
— Я, Павел Валентинович, предлагаю решить дилемму с полковником Кречетовым. Человеком во всех отношениях, полезного для космического проекта. С одной стороны, его действия, бездействие или халатность никак нельзя оставить без внимания. С другой, если его назначить на испытания, тот кто знает, поймет все верно. И не надо, поминать камикадзе. В конце, концов, у нас отличная система спасения, чего и в помине нет у наших партнеров. Хм. Заодно проверим ее в реальных условиях.
— А сами космолеты? — Поинтересовался министр обороны.
— Все должно быть максимально правдоподобно, — тут же вскинулся Виталий Глебович. — Но наши специалисты считают, что при самых пессимистичных прогнозах, можно будет спасти до шестидесяти процентов машины. Это же не атмосфера, где все с грохотом валится на землю.
— Что-то дороговато как-то нам обходится этот Кречетов. В прошлый раз с ним носились как со списанной торбой. Теперь, опять. Космолеты и двигатели между прочим больших денег стоят. Даже при условии, спасения какой-то их части, — недовольно заметил директор ФСБ.
— Правильно. Но только в прошлый раз Иван Петрович, в результате этой суеты, мы серьезно так остались в плюсе. Предполагаю, что и в этот, мы так же будем в барыше, — возразил Виталий Глебович. А потом закончил, — Хотя да. Господам контрразведчикам не позавидуешь, штаны будут преть не по детски.
— Ничего. Со штанами как-нибудь разберемся, — задумчиво, ответил генерал полковник. — Н-да. А ведь должно получиться. В теории.
— А какие предложения насчет его детей? — Поинтересовался президент, окидывая взглядом всю троицу на экране.
— Предлагаю отправить их в ссылку, — тут же ответил глава Роскосмоса.
— Не понял.
— Все просто, Олег Николаевич. С одной стороны, дело высокой степени секретности, и за ребятами нужен присмотр. С другой. Физические показатели дочери Кречетова, вполне сопоставимы с его уровнем. А вот сын… Этот просто уникум, физические показатели, реакция, скорость принятия решений, интуиция. Словом, парень может быть очень полезен для космической программы.
— Я так понимаю, ты хочешь заполучить их обоих?
— Ну, на станции присматривать за ними куда проще…
Семен с силой потер ладонями лицо, взбадриваясь таким нехитрым способом. Потом бросил взгляд на Попова, и одарив его кривой ухмылкой, поднялся из занимаемого ложемента. Не сказать, что решение озвученное руководством его так уж устраивало. Но с другой стороны, это самый мягкий вариант, на какой только было возможно рассчитывать.
Вон, Евгений как насупился. Он-то рассчитывал на то, что Кречетова спишут вчистую. Ну тесно им теперь будет на одной станции, чего уж там. А Семена оставили при прежней должности, разве только обязанностей слегка прибавили.
Да еще каких. Все присутствовавшие, включая коменданта, только зубами скрежетнули. Нет, понятно, что продуманная и на сегодняшний день самая совершенная система спасения, плюс отсутствие возможности шмякнуться о земную твердь. Но… Из песни слов не вычеркнешь, дело это опасное. Вот только и выправлять ситуацию нужно ему. Тут все по честному. Он оплошал, его дети нагадили.
Им конечно то же достанется не сахар. Но по здравому рассуждению, бежать за рубеж и искать там убежища, смысла все же нет. Сомнительно, что там детям удастся устроиться лучше. Здесь же, были хорошие перспективы. Ну, может не то, чего бы они хотели, но все же.
Прогулка по коридорам была недолгой. Тут вообще, все рядом, чего уж там, станция только со стороны и с близкого расстояния кажется циклопическим сооружением. На деле же, все буквально в шаговой доступности. Вот и дверь в жилой отсек, с кодовым замком. Приложил многострадальную карточку, что-то щелкнуло, заработал электромотор приводя в движение штанги. Наконец дверь упруго толкнулась в противоположную от Семена сторону.
Н-да. А ведь в фантастических фильмах, герметичные двери отъезжают в сторону или поднимаются вверх. Наверное ничего сложного, но на практике подобное только в фильмах пока и встречается. Оно и лишние затраты, а проект и без того дорогой, и место лишнее будет занимать, на станции же его не так чтобы и много. А так, дешево и сердито. Опять же, в случае выхода из строя электроники или отсутствия питания, можно работать с ними и вручную. Нет, двери с раздвижными створками конечно же на станции есть. Но только не между отсеками.
Вот и каюта детей, с прислонившимся рядом с входом парнем, среднего роста. Аркаша. Он работает официантом в ресторане. Ну и по совместительству является старшим лейтенантом ФСБ. На «Мире-2» вообще в кого не плюнь, попадешь либо в военного, либо в конторского.
Даже монтажники и те, по сути являются бойцами новой формации. Все читали в фантастических романах о космодесантниках. Вот ими то, по сути и являются члены монтажных бригад. Разве только им пришлось овладеть дополнительными гражданскими специальностями.
По настоящему гражданских на станции совсем уж мало. И все они задействованы либо в научной области, либо на производстве. Ну, какой из десантника фармацевт, металлург или токарь? Это не мега конструктор из готовых частей собирать, по строго выверенному алгоритму.
— Все Аркаша, свободен, — улыбнувшись парню, произнес Семен. — Вопрос решился.
— Простите, Семен Аркадьевич, но… Вас-то пропустить, как и выпустить я могу, что же до ваших детей, пока приказов никаких не получал.
— Ясно. Ну да, получишь еще, — заверил Семен, и вошел в каюту.
Сидят нахохлившись как воробушки. Эдак еще и его виноватить начнут. Йолки! А что такого? Это же проще, чем провести самоанализ, и признать свои ошибки. Причем, признать перед самим собой, чего уж говорить об окружающих.
— Ну как вы, мои золотые.
— Папочка, а когда уже закончится это наше заточение, — едва ли не капризно, сходу выдала Настя. — То в клетку, как каких-то животных пихают. Теперь вот, поставили этого остолопа у двери, нас охранять. Ни выйти, ни лишний раз, ни вздохнуть.
— Н-да. Тяжелый случай, — покачав головой произнес Семен. — Значится так, мои золотые. У меня для вас две новости.
— И обе плохие? — Лукаво стрельнув глазками, поинтересовалась Настя.
— Отнюдь. Ну вот скажите, на кой ляд вы решили угнать космолет?
— Мы подумали, что больше никогда не попадем на орбиту. Вот и захотели прокатиться от души, — понурившись, пробурчал Алексей.
— Вот! — Весьма задорно выпалил Семен. — Спешу вас обрадовать. Никуда-то орбита от вас не денется. Еще и надоест. И пока вы не задохнулись от восторга, вываливаю другую радость, вы прошли кастинг на участие в съемках блокбастера всех времен и народов «Вторжение». Ради того, чтобы вас ввести, даже сценарий переверстывают. От радостных воплей прошу воздержаться.
— Радостные вопли? Что это за фигня? — Вскочила со своей койки Настя.
— Ну-у, насколько я понял, у вас есть все шансы стать настоящими кинозвездами, — пожав плечами, совершенно спокойно ответил Семен.
— Ни в каком дурацком сериале я сниматься не собираюсь, — тряхнув белыми кудрями, возразила девушка.
— Ну конечно же собираешься. Просто ты пока не поняла собственного счастья, — возразил Семен. — Не смотри на меня так, дочка. Испепелишь папу, станешь сиротой. Вот так, лучше, — наблюдая за отведшей в сторону взгляд Настей, удовлетворенно произнес Кречетов. — Значит так. По планам, съемки сериала займут порядка двух лет, и вы являетесь героями одной из ключевых сюжетных линий. Благо с артистизмом у вас полный порядок, коль скоро смогли всех обвести вокруг пальца.
— Как два года? — Вскинулся Алексей. — Мы же на экстерне, и уже в этом году заканчиваем школу. Я собирался поступать на физ-мат.
— Поступишь заочно. Ничего страшного
— Да? А как же я? В меде заочного обучения нет, — возмутилась Настя.
— Значит, поступишь в другой институт. Время чтобы выбрать у тебя есть, — спокойно возразил Семен.
— Я не хочу в другой.
— А ты бы подумала об этом, когда подбивала брата на эту авантюру. Глядишь и у других жизнь была бы чуть полегче.
— Папочка, ну мы все поняли. Честно, честно. Не сердись пожалуйста. Давай ты все отменишь, и вернешь нас домой.
— Настя, вот ты вроде не глупая девочка. С чего это вдруг тебе взбрело в голову, что это мое решение? Ты действительно думаешь, что я настолько крут, что решаю тут все вопросы? Ты хотела плохих новостей? Изволь. Ребятки, вы тут в ссылке, с сегодняшнего дня, и до особого распоряжения. Прикиньте. Без суда и следствия. Единоличным волевым решением.
— Мы живем в свободной стране. Никто не имеет права поступать с нами так. Это незаконно! — Вскинулась Настя.
— А ну сядь. Сядь я сказал, — пригвоздив дочь взглядом, рыкнул Семен, и добившись своего продолжил. — Свобода. Права человека. Закон, — Кречетов буквально цедил слова сквозь зубы. — Хочешь по закону? Давай, посмотрим на это дело по закону. Ваши действия подпадают под статью о государственной измене.
При этих словах оба подростка буквально вскинулись, вперив в отца не верящий взгляд. А как же иначе? Они ведь хотели всего лишь прокатиться на бутафорском космолете. Какая же тут государственная измена?
— Не надо на меня так смотреть, — покачав головой, продолжил Кречетов. — Времени у вас предостаточно, так что можете выучить назубок как уголовный кодекс, так и положение о государственной тайне. Вы уже субъекты, а потому несете всю полноту ответственности. Даже если получится доказать, что данное деяние было совершено непредумышленно, и при самом благоприятном исходе, минимум что вам светит это десять лет тюрьмы. Так, понятнее?
— То есть, этот космолет не бутафорский, — уже догадываясь, растерянно произнес Алексей.
— Леша, а ты что, до сих пор думаешь, что бутафорская машина способна на подобное?
— Я подумал… — все так же растерянно лепетал Алексей, — но ведь она стояла среди остальных, точно таких же.
— Ребятки, вы даже не представляете, что произошло бы, захвати американцы эту машину пусть и подбитой.
— Погоди, тогда получается, что тактический планшет боевой? — Удивился паренек.
— А ты думал, что с обычным игровым плашетником вывернулся из той передряги? У тебя конечно талант, что тут скажешь, но ты все же не телепат.
— Да это-то я теперь понял. Но-о… Тогда получается, что и вооружение было самым настоящим?
— Тебе нужно было только активировать его. Все в точности как на симуляторе. Один в один.
— Значит этот симулятор по факту, является тренировочным пособием, а актеры…
— Вот видишь, к каким интересным выводам можно прийти, стоит только слегка поднапрячь свои извилины.
— Настя, мы реально попали, — наконец сделал вывод Алексей.
— Я это уже поняла, — огрызнулась девушка. — Папочка, а если мы напишем подписку. Ну есть же такие, о неразглашении.
— Есть. Но это не тот случай. Все ребятки, я пошел дальше разгребать все это дерьмо. Кстати, ваша выходка стоила незапланированного полета на орбиту. Летят сюда архаровцы, для разбора. На секундочку, несколько миллионов долларов. Так что, ничего еще не закончилось. Я конечно постараюсь принять все на себя, но в конторе дураков отродясь не водилось. Так что, готовьтесь, вам так же перепадет. Но, но, не вешать нос. Приятного мало, нервы вам помотают, не без того, но по большому счету решение уже принято, и я его вам озвучил.
— Пап, мы не хотели… Ну-у… Мы не думали, что все так…
— Я все понял, ребята. Не журись, прорвемся. И если вас это успокоит, вы просто молодцы, такие перегрузки, а вам хоть бы хны. И Леша… Я тебе как боевой пилот говорю, это было нечто.
Ну вот и улыбки появились. Нет, понятно, что их косяк аршином общим не измерить. Но не добивать же теперь ребят. Вот так перегнешь, и сломаешь. Ну и что потом из них вырастет? Так что, отходить, вывернуть на изнанку, но потом обязательно аккуратно выгладить. Только так. Не то, если и не сломаются, то озлобятся. Последнее конечно получше будет. Но ну его к нехорошей маме. Лучше обойтись без этого.
Когда Семен вышел в коридор, то застал там капитана Погодина, который как раз снимал с дежурства своего подчиненного.
— Все, арест закончился? — Устало поинтересовался Кречетов.
— Скажем так, плавно перетек из одной формы в другую. Но что самое примечательное, каждый раз в сторону послабления. Клетка — каюта — опекун. Сейчас подойдет Катюша, она у нас не просто воспитатель, но еще и дипломированный психолог.
— Будет моим вправлять мозги?
— Причем вдумчиво, с чувством, с толком, с расстановкой. Ваши сорванцы подставили всех кого можно, и ее не в последнюю очередь. Да не смотрите вы на меня так, Семен Аркадьевич, — отмахнулся капитан, — не зверь же она в самом-то деле. Просто, мягонько так проведет разъяснительную работу, чтобы ребятки еще чего не учудили.
— Н-да. Пожалуй не помешает. О! На ловца и зверь в корзину. Здравствуйте Екатерина Витальевна.
— Здравствуйте, — довольно бодро поздоровалась девушка, и не скажешь, что пребывает в ожидании «подарков».
И есть за что. Ведь она могла пресечь все на корню, стоило только выполнить небольшой пункт инструкции о неустанном контроле за подопечными. Впрочем… Все хороши. Правила, инструкции и положения существуют для того чтобы их выполняли, потому как в подавляющем своем большинстве писаны они кровью. Стоит только нарушить их, в угоду любых благих намерений, как уже не стоит удивляться неприятностям, вдруг повалившим косяком.
Вот пошли навстречу Кречетову в одном. Потом нарушили другое. Не придали значения третьему. Не проконтролировали в четвертом. Не одернули вовремя и вдумчиво. А на выходе целый ворох проблем, который только-только начинается.
— Екатерина Витальевна, я не знаю, как мне загладить перед вами свою вину, — вздохнув, повинился полковник перед старшим лейтенантом.
— Бросьте. Вы ни в чем не виноваты, и в данной ситуации пострадали больше всех. Вот уж кому не позавидуешь.
— Уже знаете?
— Довели, всем кто был причастен к данному происшествию, в той или иной мере. Чтобы ни у кого сомнений по поводу безнаказанности. Ну признаться, они и удумали.
— Ничего. Если с головой, то опасность минимальна.
— Рассказывайте сказки, — не согласилась девушка.
— Детям не говорите. Не надо им знать.
— Боитесь, если случится что, то станут винить себя?
— Есть такое дело. Если при выполнении служебного долга, это одно. И совсем иное вот так. Этот груз для них лишний.
— Хорошо. Я вас поняла.
