Глава 26. МАГАЗИН
(Майра Джексон)
А-а, покупатели!
Немолодая продавщица взглянула на ребят, прищурившись из–за толстых стекол очков. Майра, Возиус, Калеб, Рикард и Пейдж вошли в Первый сектор и проследовали к стойке, на которой валялись мятые бумажки. В воздухе густо кружили пылинки. За спиной у продавщицы виднелись многочисленные полки, заваленные до самого потолка изъятым имуществом. Продавщица усмехнулась было, но тут же закашлялась. — Да еще и демос, если не ошибаюсь.
— Да, мэм, — ответила Майра. — Не много у вас сегодня посетителей…
— Их уже третий месяц не много. — Она улыбнулась, словно радуясь внезапному наплыву покупателей. — Итак, дорогие мои, талоны при себе?
Ребята неохотно передали ей талоны, и продавщица поспешила спрятать их в металлической коробочке, которую тут же закрыла на замок. Потом указала на книгу учета:
— Полные имена и номера квартир. Дату тоже не забудьте. Вы ведь не в первый раз в Магазине? Правила знаете? — Она указала на объявление:
ВНИМАНИЕ, ДЕМОС И ИЗГОИ!
Решением Синода в Магазине
запрещается брать более трех вещей.
НИКАКИХ ИСКЛЮЧЕНИЙ.
Не говорилось только, что эти ограничения не действуют на кратос. Продавщицу неравенство, видно, не смущало, и она лучезарно улыбнулась ребятам:
— Как выберете что–нибудь, несите сюда, и я отпущу вам товар. Ну, есть вопросы?
Когда они записались в книге учета, женщина взмахнула рукой:
— Удачных покупок! Пусть вам повезет и вы найдете что–нибудь хорошее!
Когда друзья отвернулись от стойки, продавщица уставилась на Майру, и улыбка пропала с ее лица. Майра заметила взгляд. Женщина произвела на нее крайне неприятное впечатление, но Майра постаралась забыть о нем. Все знают, что в Снабжении работают чудики. «Они слишком много времени проводят среди бездушных предметов, забывая, как общаться с людьми», — подумала Майра и побежала догонять друзей, которые успели углубиться в лабиринт стеллажей. Апчхи! Пахло плесенью, пылью и тленом — так воняли старые вещи. Казалось, нагроможденные на полки предметы вот–вот обрушатся на покупателей.
— Ну и… какой у нас план? — прошептала Пейдж. Ее бледно–синяя форма местами была забрызгана кровью, Пейдж явно устала после первого рабочего дня.
— Почему всегда нужен какой–то план, чтоб его! — воскликнул Рикард.
Он был одет в черную форму патрульного, и Майра, бросая взгляд на нее, невольно вздрагивала. Она так и не привыкла к новому образу Рикарда. Вот он схватил с полки какую–то блестящую вещь… и тут же поморщился, поспешно вернув ее на место. Оказалось, это ночная ваза.
— Чтобы не отвлекаться, вот почему, — сказала Пейдж.
Калеб скользил взглядом по полкам. Теперь, после присяги Синоду, он носил темно–алую бархатистую тунику.
— Начнем с секции Уэйд.
Майра кивнула:
— Точно. Идите за мной, туда…
Она повела их в глубь павильона. Чем дальше они заходили, тем гуще становилась тень — полки и нагроможденные на них товары перекрывали свет. Из–под ног взлетали облачка пыли; казалось, уборщики не заглядывали сюда уже много месяцев. Стеллажи делились на секции — по фамилиям бывших владельцев выставленных тут предметов. Майра на ходу вчитывалась в заржавленные таблички: Сайфон, Синь, Студебекер, Суитинг… Таката, Торрадо, Тин, Тэтчер… С виду многие вещи были очень старыми, однако подлинный их возраст определить уже никто не мог. Впрочем, Моди была права: большую часть вещей, изъятых из квартир прежних владельцев, ставили на полку и забывали о них.
Когда друзья дошли до конца прохода, Майра услышала какой–то звук, слабый–слабый. Сердце забилось чаще: иногда в Магазине дежурили патрульные.
— Вы это слышали? — шепотом спросила она.
— Не-а, — ответил Калеб, а Возиус просто мотнул головой.
— Крыса, наверное, — отмахнулся Рикард. — Их полно в этом секторе.
Услышав о крысах, Пейдж поморщилась. Обогнув ряд стеллажей, они вышли к следующему отделу, где фамилии начинались на У, и тут Майра заметила на полу следы.
— Эй, вы видите? Следы… свежие.
Пейдж нахмурилась:
— Если верить записям в журнале учета, в Магазин уже несколько недель не заходили.
— Значит, это не покупатель.
Возиус достал из рюкзака фонарик и посветил на пол.
— Следы разных размеров, — тихо заметил он. — Тут прошло человека три или четыре. Взрослых.
Майра поджала губы — не нравилось ей все это.
— И похоже, они проходили здесь несколько раз, — продолжал Возиус. — Следы накладываются друг на друга.
— Может, это снабженцы? — предположил Калеб.
— Может быть, — сказала Пейдж, — но никто в последнее время не умирал. По крайней мере в Больнице, иначе я знала бы. Да и не приговаривали никого… кроме Картера.
Майра поморщилась.
— Точно, значит, никаких вещей не изымали, и нести сюда было нечего. — Она глянула на полки, на мешанину предметов. — И похоже, за товаром вообще не следят, тут просто свалка какая–то.
— Бездельники чертовы, — выругался Рикард и провел пальцем по полке, сметя приличный комок пыли. Рикард понюхал палец и громко чихнул.
Майра с бешено колотившимся в груди сердцем повела друзей дальше по проходу. Наконец они оказались у нужной секции: сразу четыре отделения были отведены под вещи, отмеченные фамилией Уэйд. Майра резко остановилась.
— О нет, — пробормотала она. — Не может быть…
Полки были пусты: не осталось совсем ничего. Все вынесли. На полу виднелись свежие следы, на полках в пыли — отметины рук. В воздухе все еще кружились пылинки. Майра увидела объявление:
Решением Синода
вещи изъяты и помещены
в КАРАНТИН.
Майра прочла его, потом еще раз.
— Помещены в карантин… — пораженно произнесла Пейдж. Это слово звучало как приговор. В молчании прошла секунда, потом еще, и наконец Пейдж вслух подумала: — Как они узнали о семье Уэйд?
Мысли Майры заметались в поисках объяснения.
— Фотографии Элианны Уэйд, — сказала она наконец. — Бишопа арестовали. Должно быть, патрульные нашли тайник со снимками.
— Или он сам раскололся, — добавил Рикард.
— Под пытками, возможно, — заметила Пейдж.
Калеб провел рукой по волосам.
— Вот я идиот, — пробормотал он. — Утром я же видел, как патрульные заносят в палату Синода какие–то ящики. Решил, что это просто паек. Надо было проверить…
Воцарилось молчание. Наконец Майра встала, да так резко, что закружилась голова. Ситуация казалась совершенно безнадежной, но вот какая–то мысль шевельнулась в ее голове, не позволяя сдаваться. С решительным выражением на лице Майра принялась расхаживать взад–вперед вдоль полок.
— Может, нам другую секцию обыскать?
— Верно! Мы решили, что Маяк спрятан в секции Уэйд, — сказал Калеб, — но точно–то мы не знаем. Так что талоны не пропадут впустую…
Пейдж оглядела стеллажи, обдумывая что–то:
— Сари Уэйд фамилию не меняла? После замужества, например.
— Нет… во всяком случае, мне об этом ничего не известно, — ответила Майра. — Отец о таком не упоминал.
Она порылась в памяти, пытаясь припомнить все о семье Уэйд. И вдруг на поверхность всплыла мысль, давно мучившая ее.
— Фамилию меняла моя мама.
Пейдж озадаченно нахмурилась:
— Слушай, ее постигла печальная судьба, но, без обид… при чем здесь твоя мама?
Майра судорожно сглотнула:
— Мне кажется, она носила фамилию Уэйд.
— До того, как вышла за твоего отца? — уточнила Пейдж.
Возиус округлил глаза. Дома они почти не говорили о маме, но вот он медленно и осторожно произнес:
— Тесса… Уэйд…
Лицо Калеба озарилось.
— Точно, я чуть не забыл! Ты знаешь сказку из той древней книги, да ведь? Мама рассказывала ее тебе на ночь. Сказку передавали из уст в уста на протяжении поколений, и получается, что твоя мама — прямой потомок Сари Уэйд!
— Ну, это всего лишь догадка, — неуверенно ответила Майра. — Впрочем, есть еще кое–что: я видела фотографии Сари. Она была очень похожа на мою маму. Папа тоже заметил сходство.
— У нас полно семейных ценностей, которые хранятся поколениями, — призналась Пейдж. — Какие–то бестолковые керамические вазы, принадлежавшие предкам. Мы их долго выкупали отсюда, много лет подряд. Может, у твоей мамы была какая–нибудь вещица, принадлежавшая Сари Уэйд?
Все разом посмотрели на Майру. В груди у нее защемило: она никогда не пыталась вернуть мамины вещи, избегала этого. Майра посмотрела на братишку, но тот не отвернулся. Он только медленно кивнул. Майра без слов поняла, что имеет в виду братик: попытка не пытка.
— Отлично, тогда за дело, — сказала Майра. — Пока я не передумала.
* * *
До секции Джексонов добрались, уже когда искусственное освещение померкло. Майре претило находиться здесь. Хотелось развернуться и бежать, ничего не трогать, ни единой вещицы. Казалось бы, кощунство для человека из демоса, которому полезная вещь точно не помешает. Судорожно вздохнув, Майра заставила себя перебрать вещи на первой полке, запыленные, потускневшие. Наконец она приметила нечто в дальнем углу. Дрожащими руками извлекла на свет… вышитую подушку
Она жадно всматривалась в каждый узелок, каждый стежок, которые помнила еще с детства. Цветные нити, переплетаясь, складывались в картинку: морской царь и его дочь–русалка плывут в глубинах океана, вышитого бледно–голубой нитью. Майра замерла, для нее время остановилось — и понеслось вспять. Вот она снова маленькая девочка лет пяти, дома с родителями. Мама сидит на диване после долгого рабочего дня в архивах. Она не пошла спать, нет, она вышивает рисунок для подушки, приобретенной в Магазине. Она подарит подушку Майре на шестой день рождения. Майра два года будет спать на ней — до того страшного дня, когда мама не вернется из Больницы. И когда за ее вещами придут снабженцы.
Даже когда выдавали талоны, Майре не хватало смелости заглянуть в секцию с мамиными вещами. Шли годы, а она так и не забрала оттуда ни единого предмета. Никто из семьи не забрал. Майра изо всех сил старалась не думать о них и о маме, но воспоминания рвались наружу, точно вода из дырявой трубы. Майра зарылась лицом в подушку и вдохнула отдающий плесенью запах. А когда выдохнула, на душе стало вдруг легко… Смаргивая слезы, Майра присела и протянула подушку Возиусу:
— Воз, это сделала наша мама…
Слова застыли в горле. Ну и ладно, братишка и так все понял — это было видно по его лицу. Прижав подушку к груди, он улыбнулся своей кривой улыбкой. Майра, глядя на него, сама себе удивилась: и почему она раньше не пришла за маминым имуществом? Страх и боль оставили ее разом, одновременно. Их место заняло совершенно иное чувство — тепло маминой любви.
Сквозь слезы она посмотрела на лампы — с каждой секундой они светили все более тускло. Затем обернулась к друзьям — те улыбались, глядя на нее.
— Ну все, за работу. Времени мало.
Каждую вещь на полке Майра бережно брала в руки: сандалии, которые мама сносила (потому их, наверное, никто и не взял), лента из красного бархата, которой мама перед уходом на работу подвязывала кудрявые черные волосы. Наконец Майра добралась до самой стенки и вытащила оттуда последний предмет, покрытый толстым слоем пыли. Необычная статуэтка: шар на приземистой подставке. Тяжелый. Майра поднесла его поближе к свету. Калеб, который рылся на соседних полках, обернулся и смахнул с потного лба прядку волос, оставив размазанный пыльный след.
— Нашла что–нибудь?
— Не знаю пока, — ответила Майра, разглядывая фигуру и одновременно роясь в памяти. — Это какая–то статуэтка. Вроде бы я ее где–то видела… может быть, даже у мамы.
Подолом платья она принялась протирать шар. Включила фонарик и навела луч света на стеклянную сферу. Увидев содержимое, она широко раскрыла глаза.
— Майра… — глядя на реликвию, заинтересовалась Пейдж. — Что это?
— Шар. Он из прозрачного стекла и… заполнен жидкостью. — Майра присмотрелась, почувствовав трепет. — Там внутри… что–то есть.
Друзья окружили ее и стали заглядывать через плечо. Внутри шара виднелась крохотная модель: здания, окруженные тропинками и миниатюрными человечками, над которыми возвышалась башня, составленная из перекрещенных металлических планок и сужающаяся кверху. Все было покрыто… чем–то вроде льда. Майра протерла подставку, и под слоем пыли обнаружилась бронзовая табличка. На ней было написано одно–единственное слово:
Париж
— Пааа–ррр–иижж? — прочел Рикард. — Что это?
— Понятия не имею, — ответила Майра. — Ни разу не слышала это слово.
Она перевернула статуэтку, чтобы проверить дно, и тут внутри шара закружились мелкие белые хлопья. Подставка оказалась не чище, чем сам шар, пришлось тереть и ее. Постепенно проступило послание:
Лишь меньший из вас овладеет сокровищем.
С. Уэйд
— Шар и правда принадлежал Сари Уэйд! — воскликнула Майра. — Взгляните на почерк — тот же самый, которым сделана подпись в книге. Правда же? Эта вещь, наверное, видела много поколений семьи Уэйд, каждый раз ее забирали со склада потомки после смерти родителей.
— Пока она не оказалась у твоей матери? — подсказала Пейдж.
— Думаешь, шар из эпохи до Конца? — стреляя по сторонам глазами, прошептал Рикард.
Майра нежно погладила статуэтку, ощупала все до последней детали.
— Сработано и правда очень давно. Ни разу ничего подобного не видела.
— Почему снабженцы не поместили ее в карантин? — спросил Калеб.
— Мы ведь не знаем, что это… так, может, и они не поняли… Моди же говорила: снабженцы сами не догадываются, на что нужна добрая половина хлама на этом складе. И потом, смотрите, какой он грязный, этот шар. Сколько пришлось тереть, только чтобы внутрь заглянуть.
В павильоне стало совсем темно. Раздался окрик продавщицы:
— Ребята! Поторопитесь, иначе все покупки будут аннулированы!
Майра обернулась к друзьям:
— Быстрее, хватайте что–нибудь — и на кассу.
Если бы они вернулись из павильона всего с одним предметом, это вызвало бы подозрения. Поэтому, друзья стали судорожно рыться на полках, Майра размазала по шару пыль, чтобы скрыть модель внутри и послание на подставке, а после схватила вышитую подушку и бархатную ленту. Затем все поспешили к стойке. При виде ребят продавщица улыбнулась:
— А вот и вы, дорогие мои!
Майра встала в очередь первой. Женщина достала книгу учета и, щурясь сквозь стекла очков, посмотрела на первый предмет.
— Хороший выбор, милая, — заметила она и записала в тетради: «Вышитая подушка с изображением подводных форм жизни (трех русалок и водяного)». Далее: «Красная бархатная лента (1 дюйм в ширину и 10 дюймов в длину)».
— Так–так, а это что у нас такое? — Она взяла в руки шар и принялась вертеть его так и этак. — Тяжелый. А грязный какой… Похоже, давно тут лежит, никому не нужен. — Она выжидающе посмотрела на Майру. — Ну–ка, дорогая, скажи, что это и в чем его назначение, иначе придется отправить твою покупку в карантин.
Сердце забилось чаще. Если шар отправят в карантин, то обязательно вызовут архивариусов, а те будут решать, не нарушает ли эта покупка указ Синода на вещи из эпохи предшествовавшей.
— Э-э… да, конечно. Это пресс для бумаг, — ответила Майра.
Женщина неодобрительно надула губы, и сердце у Майры чуть не ушло в пятки. Но вот продавщица отставила шар в сторону, к подушке и ленте.
— Ладно, пусть будет пресс для бумаг. — И записала в журнале: «Пресс для бумаг в форме шара на подставке. Увесистый. Приобретен Майрой Джексон из квартиры 516». В самом конце она поставила дату.
— Распишись и можешь идти.
С огромным облегчением Майра поставила роспись в журнале. Снабженка тем временем сложила покупки в коробку, а после записала покупки остальных. Наконец, взяв коробки с вещами, ребята направились к выходу. Но едва они подошли к двери, как та раскрылась с шипением и в магазин ворвались патрульные: Джаспер, Бейтс и двое новеньких — Бэрон и Хорас. Майра глянула на Рикарда — тот растерялся не меньше, чем она. Бэрон, посмотрев на Майру, злобно усмехнулся. У Джаспера в руке был свиток, скрепленный официальной печатью Синода. Развернув его, патрульный прочел:
— Решением Синода все покупки автоматически отправляются в карантин. Привести в исполнение. — Снова посмотрев на Майру и ее друзей, он достал дубинку. — Ну, выкладывайте все!
