Китрин
Паэрин Кларк.
Имя она слышала еще в Ванайях — хотя и не помнила подробностей: звучание просто казалось знакомым, как у имен из старинных сказаний и легенд. Дракис Грозовран. Аэза, принцесса мечей.
Паэрин Кларк.
Китрин расправила юбку, аккуратно выравнивая складки. Сердце билось о ребра, как птица в силках, в груди стоял ком, из-за которого накатывали то судороги, то тошнота. Хотелось пить. Чего-нибудь крепкого, способного расслабить, успокоить, придать смелости. А вместо этого приходится держаться, как учил мастер Кит — опущенные плечи отведены назад, спина расслаблена, — и молиться о том, чтобы ее и вправду приняли за спокойно владеющую собой женщину, а не за девчонку в матушкиных юбках.
Тихий мягкий человек сидел в ее комнате за ее столом, положив ногу на ногу и обхватив колено сцепленными пальцами. Редеющие на лбу волосы, узкие плечи — он мог быть кем угодно. Никем. Блокнот со стальным пером лежал здесь же, однако гость не написал ни слова, даже шифром. Вопросы он задавал спокойно и с улыбкой, выговаривая слова с легким нордкостским акцентом.
— Значит, магистр Иманиэль к этому непричастен?
— Нет, никоим образом, — ответила Китрин. — Мы просто собирались вывезти имущество ванайского филиала в Карс. Ничего другого магистр Иманиэль не задумывал. Если бы у перевала в Беллине не выпал ранний снег, все шло бы по плану.
— А кто решил повернуть к югу?
— Капитан Вестер.
— Расскажите подробнее.
В нижнем этаже все было тихо — ни единого голоса. Капитана Вестера со стражниками Кларк выставил из дома, заменив их дюжиной мечников и лучников. Тишина казалась неестественной и грозной. По окнам барабанил дождь, как тысячи мелких пальцев, тычущих в Китрин. Вдали недобро бормотал гром.
Китрин подробно рассказала все, не утаив ни единой подробности. Как караван выследили антейцы, как фургон попал в Порте-Оливу, как прятали сокровища в соляном квартале.
— И на этом этапе груз охраняли только капитан Вестер и его тралгут?
— Я бы не называла Ярдема «его тралгутом».
— Стражников было всего двое?
— Да, — подтвердила Китрин.
— Благодарю вас.
Девушка поведала, как Опал подстроила нападение, как Маркус опасался уезжать из Порте-Оливы и как она сама боялась оставаться. Подделку документов она описывала обыденно и небрежно: магистр Иманиэль всегда повторял, что если говоришь виноватым тоном, то подумают, что ты и впрямь виновен. Когда Китрин упомянула о поддельных документах, поданных наместнику Порте-Оливы, гость не произнес ни слова и даже не переменил выражения лица. Как только Китрин перешла от истории открытия фальшивого филиала к вкладам, займам, процентам и сделкам, она почувствовала себя спокойнее.
Она говорила чуть ли не весь вечер — голос охрип, спина заболела от сидения в одной позе. Если Паэрин Кларк и испытывал неудобства, то не выдал этого ни единым движением.
— Какую часть решений вам подсказывал капитан Вестер?
— Никакую. Он не пытался, а я не просила.
— Почему?
— Он не банкир. Я выделила ему достаточную, по моим расчетам, сумму, чтобы он организовал охрану того золота, что хранится в банке, и тех средств, что мы перемещаем по городу. Вот и все.
— Понятно. Что ж. Благодарю вас, госпожа бель-Саркур. Я давно уже не слыхал таких захватывающих повествований. Все банковские книги и записи, я полагаю, хранятся здесь?
— Да. Еще я сняла комнату в кофейне у главного рынка, но все документы уже перенесены сюда.
— Прекрасно.
— Могу ли я высказать одно соображение?
Паэрин Кларк поднял брови. Китрин набрала воздуху побольше.
— Мое имя, в силу сложившихся обстоятельств, тесно связано с деятельностью Медеанского банка в Порте-Оливе. Перемена такого положения не принесла бы никому выгоды, особенно если учесть, что филиал открыт совсем недавно. Я надеюсь, что по окончании ревизии вы рассмотрите возможность оставить меня в банке в качестве официального лица для контактов с клиентами.
Кларк отложил перо и закрыл блокнот.
— Мне кажется, вы не вполне понимаете ситуацию. Это… назовем его происшествие… доставило немало беспокойств Медеанскому банку и лично Комме Медеану. Из-за него сорвались переговоры в Гереце и Нордкосте, банк был вынужден отвлечь немалые силы, включая меня самого, от решения серьезных задач, имеющих немалую важность. Из вашего рассказа я заключаю, что вы были введены в заблуждение предводителем наемного отряда — причины мне пока неизвестны. Однако я весьма и весьма хорошо знаю свое дело. Если вы что-то утаили — я все равно выясню истину. Я не пожалею времени, чтобы проверить каждую заключенную вами сделку. Трое моих помощников уже отправлены в город наводить справки о вашей деятельности: если в банковских книгах отражены не все контракты, я это тоже выясню. И городская тюрьма Порте-Оливы — не самое страшное, что может вас ждать. Теперь, прежде чем я перейду к делу, ответьте мне на один вопрос. Я задам его только один раз. Если вы скажете правду, у меня есть полномочия просить для вас снисхождения. Если вы солжете — я сделаю вашу жизнь невыносимой. Вам это ясно?
Китрин при этих словах должна была бы съежиться от страха — ведь именно этого ждал от нее Кларк. Вместо этого на нее нахлынуло странное спокойствие. Он ее запугивает. Снисходит до нее. Значит, недооценивает. Она отбросила последние сомнения. Кларк — глупец, и все, что она с ним сделает, будет более чем справедливо.
— Ясно, — ответила она. Кларк, который ожидал услышать в ее голосе нечто другое, на миг замешкался, и Китрин улыбнулась. — Какой вопрос вы хотели задать?
— Что вы от меня утаиваете?
«Что я тебя одолею, — мысленно ответила Китрин. — Что победа останется за мной».
— Если у вас есть вопросы, мастер Кларк, я в вашем распоряжении, — сказала она вслух. — Но суммы в моих документах сведены верно.
Всю следующую неделю она жила как в изгнании — днем сидела в кофейне или гуляла по городу, ночью спала в гостинице рядом с банком. Каждый день ревизор адресовал ей целый ворох вопросов. Почему в этом контракте процентная ставка указана, а в другом нет? Почему некая сумма взята из средств банка и когда будет возвращена? Почему принят данный заем, а аналогичный отвергнут, несмотря на очевидную выгоду? Китрин сидела в своих — своих, прах всех побери! — комнатах и позволяла себя экзаменовать. Все ответы она знала назубок, и через несколько дней даже забавлялась, глядя, как Кларк пытается ее поймать. Он был умен и дело знал хорошо, Китрин его даже зауважала. В конце концов, он занимался банковским делом с тех времен, когда она была еще ребенком.
То есть ровно столько же, сколько и сама Китрин.
Корабли, собиравшиеся в Наринландию, наконец отчалили, приняв на борт растительное масло, вино, хлопчатобумажные ткани — и надежды торговых домов Порте-Оливы. Однако Медеанский банк Порте-Оливы в этом не участвовал: ревизия еще не закончилась. Все откладывалось до следующего года. Может быть.
Китрин, стоя на набережной, смотрела вслед судам, уводимым лоцманами из залива. Наконец паруса взметнулись, наполнились ветром и затрепетали, как лепестки весенних цветов на лугу. Не говоря ни слова, она провожала их взглядом, пока корабли не исчезли за серой полосой между морем и небом, и даже потом не отвела глаз, продолжая смотреть на скрывшую их дымку. Высоко над водой кружились чайки — то ли жалуясь, то ли веселясь.
— Утром в кофейне опять тебя спрашивали, — сказал стоящий рядом капитан Вестер, скрещивая руки на груди. — На этот раз хозяйка пивоварни с сыном.
— И что вы им сказали?
— Ярдем ответил то же, что и всем. Что ревизия нового филиала — обычное дело, оказывайте содействие и все такое. Она огорчилась, хотела поговорить с тобой лично и чуть не обиделась, когда он сказал, что если еще вы обе станете сличать счета, то ревизору только прибавится работы. Обвинила Ярдема в том, что он возводит на нее напраслину.
— Приятного мало. Я бы, конечно, положила этому конец, если бы могла.
— Я знаю.
Китрин плотнее завернулась в плащ и, отвернувшись от бескрайнего моря, зашагала к городу. Своему городу. Хотя даже не знала, давно ли он стал для нее своим.
— Будем надеяться, что ждать осталось недолго и все станет по-прежнему.
Капитан поравнялся с Китрин, и теперь они шли нога в ногу — то ли она подлаживалась под его шаг, то ли наоборот.
— Ты еще можешь все бросить и уйти, — напомнил он. — Я возьму обратно ключ, ты заберешь шкатулку из дворца наместника. Не такой уж плохой исход. Карс — приличный город, и даже если разыграется борьба за наследство, тебе там ничего не грозит. Карс никто не подумает осаждать. Выждешь год, получишь свои деньги. И можешь делать что хочешь.
— Вот этого — не хочу.
— Тоже понятно.
Они спустились по длинной беленой лестнице и, пройдя вдоль городской стены, вышли к соляному кварталу. Где-то по пути было место, где погибла Опал, но Китрин его не узнала и не стала спрашивать. Мелкий жесткошерстый пес увязался за ними следом, тявкнул — и тут же сбежал, стоило Маркусу сделать вид, что нагибается за камнем.
— Зато ты не пьешь, — сказал он.
«Да я за бутылку вина утоплю хоть невинного младенца, — чуть не выпалила Китрин. — Просто трезвый ум может понадобиться в любую минуту, и предупреждать никто не будет».
— Обойдусь, — сказала она вслух.
— И не спишь.
— И без сна тоже обойдусь.
Гостиница, приютившая их на время ревизии, стояла на углу самых широких улиц Порте-Оливы. Низкие облака почти касались белых стен и деревянной крыши, здание выглядело холодным и неприветливым. При их приближении от дверей отделилась фигура — Китрин видела, как насторожился Маркус, хоть и не сбавил шага. В горле у нее запершило.
Стражник Паэрина Кларка подошел ближе.
— Он хочет меня видеть? — спросила Китрин.
— Как обычно, — ответил стражник. — Кажется, все закончилось.
Китрин глубоко вздохнула. Вот и настал решающий час.
— Капитан может пойти со мной?
— Не вижу препятствий.
Путь до банка был короток, но в мозгу Китрин отдавался каждый шаг. Она вдруг вспомнила, что на ней то самое платье, которое она первым купила в Порте-Оливе — когда ради скидки в пять монет она выдумала халлскарское солевое окрашивание. Платье опаснейшей женщины. Что ж — может, это хорошая примета.
Навстречу попался мальчишка-куртадам, продающий орешки в меду, и Китрин купила один пакетик. Закинув в рот два ядрышка, она дала один Маркусу и протянула бумажный пакетик стражнику. Тот улыбнулся и взял два ореха. Значит, либо он последний мерзавец, либо исход ревизии благоприятен. Нет, мысленно поправила себя Китрин. Это значит, что благоприятным его считает стражник.
В комнату над банком девушку не пускали три недели, и сейчас, поднимаясь по лестнице, она приготовилась не выдать гадливости при виде перемен, однако наверху все оказалось ровно в прежнем виде, словно Паэрин Кларк был призраком, не оставляющим следов.
Кларк сидел за письменным столом и писал, кодированные знаки текли из-под пера легко и свободно, без всякой помощи шифровальных книг. Он кивнул Китрин и затем Маркусу, закончил строку и повернулся к пришедшим.
— Госпожа бель-Саркур, — начал он. — У меня есть к вам последний вопрос. Надеюсь, вы не возражаете.
Тон его неузнаваемо изменился, теперь в голосе звучало уважение. Что ж, резонно. Она заслужила.
— Прошу вас.
— Я почти уверен, что знаю ответ, и все же. В одной из последних записей упомянута отложенная сумма в шестьсот двенадцать мер серебра.
— Прибыль банка за квартал, для отправки в головную контору, — ответила Китрин.
— Да. Так я и думал. Пожалуйста, присядьте оба.
Маркус подвинул Китрин табурет, сам остался стоять сзади.
— Должен сказать, что я впечатлен результатом. Магистр Иманиэль выучил вас великолепно. Мы, конечно, понесли некоторые потери, однако в общем заключенные вами контракты солидны и дельны. Проект с созданием городского флота был несколько опрометчив, однако поскольку ваше предложение было отклонено, мы можем сбросить его со счетов.
Китрин задумалась было, чем Кларку не угодил флот, однако ревизор еще продолжал говорить:
— Я пишу отчет в головную контору и намерен в первую очередь указать, что все ваши действия были предприняты в честном стремлении способствовать процветанию банка. Мы, к сожалению, теперь имеем в Порте-Оливе обязательства, которые идут вразрез с нашими намерениями, однако я уверен, что вы действовали из наилучших побуждений. И хотя некоторые средства, к которым вы прибегли, находятся за гранью закона, я не вижу выгоды в применении юридических санкций.
— Он говорит, что нам это сошло с рук? — спросил Маркус.
— Да, — кивнула Китрин.
— Рад слышать.
Паэрин побарабанил пальцами по столу, лоб его прорезали морщины.
— Мне не хотелось бы опережать события, и я, разумеется, остерегусь давать какие-либо гарантии, — продолжил он. — Однако ваши таланты вполне могут найти применение в Карсе. Мне предстоит обсудить этот вопрос с Комме Медеаном и другими руководителями. Если вы намерены связать себя с банковским делом, Карс для этого вполне подойдет.
«Ты еще можешь все бросить и уйти», — сказал Маркус меньше часа назад. Отступиться можно даже и сейчас. Однако настала пора жечь мосты.
— Я предпочла бы Порте-Оливу. Вы обдумали мое предложение?
Паэрин Кларк вскинул на нее бесстрастные глаза и через миг неловко кивнул.
— Вот вы о чем. Нет. Филиал будет передан в руки законного представителя банка и затем расформирован. Оставить вас в прежней должности невозможно.
Маркус усмехнулся:
— Я надеялся, что он так и скажет. Я негодяй?
Китрин, не обращая на него внимания, выпрямилась и твердо посмотрела ревизору в глаза.
— Вы кое-что упускаете из виду, мастер Кларк. Среди переданных вам банковских книг отсутствует одна — с записями ванайского периода. Она очень старая и не имеет прямого отношения к вашей ревизии.
Паэрин Кларк повернул кресло, чтобы оказаться лицом к лицу с Китрин, и скрестил руки.
— В этой книге есть запись о том, что банк принял меня на попечение, — продолжала Китрин. — Там указан мой официальный возраст и дата, после которой мне позволено подписывать юридически правомочные контракты. Этот день наступит следующим летом.
— Не вижу, как это…
Китрин обвела руками банковские книги, кипы бумаг и пергаментных свитков — весь арсенал банка.
— Все эти контракты недействительны, — пояснила она. — У меня нет законных полномочий заключать сделки. До нужного дня еще десять месяцев.
На лице Паэрина Кларка играла все та же спокойная улыбка, что и в первый день, однако Китрин показалось, что он слегка побледнел.
— Если сведения из этой книги станут известны, — продолжала она, — банку останется только обращаться напрямую к наместнику, чтобы либо придать контрактам законную силу, либо потребовать возврата выданных сумм. Я встречалась с наместником и не думаю, что он захочет забрать деньги у своих горожан и отдать их банку, который спешно сворачивает деятельность в его городе.
— И где сейчас эта книга? — спросил Паэрин Кларк.
— В сейфе, арендованном у наместника для меня как частного лица, вне связи с банковскими делами. А ключ к шкатулке хранится у человека, которому нет ни малейшей выгоды содействовать банку. Если я скажу ему, что находится в шкатулке, вы можете пустить все документы на растопку кухонного очага.
— Это пустые угрозы. Если дело откроется, вас обвинят в подлоге, краже, умышленном обмане. Мы потеряем только деньги, а вы будете гнить в тюрьме до конца жизни.
— Я сумею вывезти ее из города, — вмешался Маркус. — Все королевские гвардейцы будут кататься по земле от хохота, потешаясь над вашим банком, так что выбраться будет несложно. К середине зимы Китрин уже будет в надежном месте за пределами Биранкура.
— Мы — Медеанский банк, — заявил Паэрин. — Вам от нас не уйти.
— Я Маркус Вестер. Я убивал королей. И блефовать не умею. Только попробуйте ей угрожать, и…
— Прекратите оба, — повысила голос Китрин. — Я предлагаю вот что. Оставьте филиал как есть, только назначьте нотариуса из головной конторы. Объявим, что он будет помогать с бумагами. Я — представитель банка, но все сделки контролирует нотариус.
— А если я откажусь?
Хотелось выпить. Хотелось в теплую постель, где ее обовьют мужские руки. Хотелось верить, что она поступает правильно.
— Я сожгу филиал дотла, — сказала она.
Мир балансировал на лезвии клинка. Ревизор, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла.
«Ну и ладно, — мысленно отмахнулась Китрин. — Провести зиму в бегах было не так уж плохо. В этот раз по крайней мере можно не переодеваться мальчиком».
— Вы ничего не подписываете, — решил наконец Паэрин Кларк. — На всех контрактах ставит подпись нотариус, только он один. Переговоры ведутся исключительно в его присутствии. Если он принимает решение вразрез с вашим, вы подчиняетесь. Управление филиалом остается за головной конторой. Вы — номинальная фигура. Не более того.
— Меня это устраивает, — сказала Китрин и мысленно добавила: «Пока не найду способа все изменить».
— И вы отдадите мне упомянутую книгу с записью о вашем возрасте. До моего отъезда.
— Нет, — заявил Маркус. — Если отдать книгу, Китрин лишится последнего. Вы сможете все переиграть, и она останется ни с чем.
— Ей придется мне поверить.
Китрин проглотила ком в горле. Тошнило. Хотелось запеть.
Она кивнула. Паэрин Кларк некоторое время сидел недвижно, затем взял со стола письмо, которое писал перед ее приходом, и со вздохом разорвал его в клочки.
— Кажется, мне придется написать другой отчет, — криво улыбнулся он. — Поздравляю вас с новым банком, магистра.
