Клара
С одной стороны — они серьезно недооценили Гедера Паллиако. С другой — он оказался на их стороне. По крайней мере пока.
И все равно Кларе было жаль Фелию.
Тяжелые сдвинутые портьеры не впускали в спальню солнечный свет. Фелия лежала навзничь, в уголках глаз застыли белесые полоски от слез. Клара сидела рядом, гладя ее плечи и руки, — так обычно делают лекари, когда кто-то ударится головой или получит дурное известие. Наконец Фелия заговорила, и Клара поняла, что истерика закончилась. Надеяться на благополучный исход у Фелии не оставалось причин, и по ее голосу Клара ясно слышала, что потеря надежды странным образом принесла кузине облегчение.
— Он в самом деле защитит Фелдина? — прошептала Фелия. — Если я отдам Паллиако письма мужа, он правда добьется, чтобы Симеон его не казнил?
— Паллиако так сказал.
— Ты ему веришь?
— Я его почти не знаю, милая.
Повисла тишина.
— Если королю уже и без того все известно… — снова начала Фелия. — Если он хочет только выяснить, кто из Астерилхолда замешан… Я хочу сказать… Если Паллиако все знал — значит, Астеру ничего не грозило? Ведь правда?
— Можно и так посмотреть.
Гедер Паллиако не отступался от Фелии почти час, и она наконец во всем призналась. Участие Фелдина в мятеже наемников, связи с Астерилхолдом, свои люди среди сторонников фермерского совета — любой из пунктов потянет на государственную измену. Все вместе они не оставляли ни малейшей надежды на помилование. Фелии, правда, сейчас хотелось слышать совсем другое.
— Как все могло зайти так далеко? — вопросила она сумрак и коротко вздохнула. — Скажи ему, я все сделаю. Проведу его в кабинет Фелдина, у меня есть ключ. Правда, там стража. И пусть поклянется, что дело кончится только ссылкой.
— Хорошо.
Фелия вцепилась в руку баронессы, будто висела над краем пропасти.
— Ты ведь меня не оставишь? Пойдешь со мной?
Вот уж чего Кларе хотелось меньше всего…
Глаза Фелии сверкали в сумраке спальни.
— Конечно, милая, — ответила Клара. — Разумеется, пойду.
В курительной комнате мужчины обернулись к баронессе так торопливо, будто она повивальная бабка с вестями о новорожденном. Доусон, меривший шагами комнату, замер на месте, Гедер и Джорей оторвались от карт, которыми безуспешно пытались себя занять. Один только жрец был невозмутим, однако Клара подозревала, что спокойствие — принадлежность его жреческого сана. Даже Винсен Коу был здесь же, хоть и держался, по обыкновению, в тени.
— Она согласна провести лорда Паллиако туда, где хранятся письма, — объявила баронесса. — Если он поклянется, что Симеон не казнит Фелдина и если с ними пойду я.
— Исключено, — заявил Доусон.
— Она ведь потом струсит, муж мой, ты ее знаешь. Я возьму Винсена, все будет хорошо. Вчетвером…
— Впятером, — вмешался Гедер. — С Басрахипом.
— Я тоже пойду, — заявил Джорей.
— Нет, разумеется, — отрезала Клара. — Фелдин меня терпит, потому что я слабая привлекательная женщина. Винсен — слуга. Лорд Паллиако и…
— Басрахип, — подсказал жрец.
— Да, именно. Фелия приходила ради вышивальщика и хочет показать мне образец, поэтому привезла меня к себе домой. По пути мы встретили лорда Паллиако с другом, и Фелия пригласила их с нами — хотела послушать рассказы о путешествии на восток. Все совершенно невинно.
— Не вижу, почему бы не найти место и для меня, — настаивал Джорей. — Или Барриата.
— Потому что вы сыновья своего отца, а я всего лишь его жена. Тебе еще много предстоит узнать о роли женщин и их месте в жизни. Итак, я предлагаю поспешить, пока бедняжка Фелия не передумала.
По пути к карете баронесса не переставала восхищаться Фелией — осанкой, манерой держаться, адресованным Доусону чинным кивком. Осеннее солнце уже клонилось к горизонту, и пока возница петлял по улочкам, Клара тут и там замечала пляшущее на крышах солнечное пламя. Город казался ей непривычно четким, голоса прохожих и скрежет колес — небывало резкими, каменные стены домов — невиданно яркими. Карета обогнала молодого тралгута, толкающего тележку с виноградом, и Клара поймала себя на том, что могла бы с одного взгляда сосчитать все ягоды. Все представало таким отчетливым, будто Кларе удалось пробудиться не только от сна, но и от прежней обыденной яви. Может, так чувствуют себя солдаты перед битвой?
Гедер Паллиако всему улыбался. Клара еще помнила его бледным тучным юношей, который ушел на войну вместе с ее сыном. В недавнем путешествии он похудел и загорел, а главное — глаза стали совсем другими. Даже после сожжения Ванайев Гедер глядел скромно и застенчиво, теперь же от робости не осталось и следа — и Кларе это не нравилось. Интересно, что он делал все эти недели, пока якобы жил в Кешете?.. Жрец, перехватив ее изучающий взгляд, улыбнулся, и баронесса отвела глаза.
Общий внутренний двор уже не казался полумертвым — в окнах Куртина Иссандриана свечей горело не меньше, чем в особняке Мааса. Карета, дернувшись, остановилась, лакей уже бежал подставлять ступеньку. Сначала вышла Фелия, за ней Клара, следом Гедер Паллиако — единственный знатный из мужчин. Жрец и Винсен Коу на миг замешкались, потом жрец улыбнулся и повел рукой, пропуская егеря вперед.
В дверях стоял другой раб-привратник — на этот раз первокровный, но с такой горой мускулов, что мог бы сойти за брата-близнеца Басрахипа. Винсен и Гедер отдали ему мечи и кинжалы, у жреца оружия не оказалось.
— Барон хотел вас видеть сразу же, как вернетесь, — сказал раб-привратник. — Он в задней гостиной.
Никакого титулования, никаких «миледи» — будто разговаривает с простолюдинкой, хоть и уважительно. Клара задумалась было, из кого Маас набирает себе людей, но ответ пришел сам собой. Наемники. Бойцы. Мечники и лучники. Те, кто убивает за деньги. И она сейчас идет во вражеский лагерь. Переступая через порог, она отшатнулась было, и Фелия в тревоге подняла на нее глаза — однако Клара качнула головой и шагнула вперед. Еще не хватало принимать помощь и утешение от Фелии.
Не говоря ни слова, Фелия повела их широким коридором, ведущим к той гостиной, где она в последний раз принимала Клару. Свежесрезанные цветы и гирлянды осенних лоз наполняли воздух густым ароматом, свет свечей оживлял краски на гобеленах и ковровой дорожке, сглаживал углы. Гедер кашлянул — явно от волнения.
Внизу лестницы Фелия повернула направо — туда, где короткая галерея под конец расширялась. Свечей здесь горело меньше, тени лежали гуще. В самом конце галереи шла наверх узкая лестница для слуг, виднелись запертые двери — цель, видимо, была уже близка.
— Кто там? — окликнул пришедших чей-то голос, перед ними возник человек в кожаном доспехе. Стражник.
— За мной посылал муж, — заявила Фелия. — Мне сказали, что он в своем кабинете.
— Его там нет, — рявкнул стражник. — Что это за люди?
— Муж хотел их видеть, — резко бросила Фелия; Клара ясно расслышала нотки страха и отчаяния — и подивилась храбрости кузины.
— Он здесь, — протянул вдруг жрец неприятным, странно вибрирующим голосом. — Ты ошибся, он в комнате за твоей спиной.
— Говорят вам — никого там нет.
— Послушай. Послушай. Ты ошибся, — повторил жрец. — Он в комнате за тобой. Постучи в дверь, он откликнется.
Глядя в лицо стражника, Клара знала, что исход один — сейчас вмиг собьют с ног всех, кроме хозяйки дома, и крикнут подмогу. Однако, к ее удивлению, стражник повернулся к дубовой двери и постучал. Винсен Коу тут же подскочил к нему со спины и, обхватив согнутой рукой за шею, рывком вздернул в воздух. Тот, хрипя, задергал ногами и вцепился пальцами в локоть Винсена. Клара закрыла глаза, однако звуки были еще страшнее зрелища. Наконец стражник обмяк, Винсен опустил тело на пол и выпрямился, держа в руке меч противника. Фелия, вынув из рукава ключ, вложила его в замок, и через миг вся компания уже стояла в кабинете Фелдина Мааса.
Винсен принес из коридора свечу и зажег лампы. Тьма слегка рассеялась, стали видны полки темного дерева и письменный стол с бронзовой чернильницей и белым пером. Клара не ожидала, что комната окажется такой просторной. Окон здесь не было, и по сетке светлых и темных полос на одной из стен Клара заподозрила, что здесь когда-то хранились бутылки. Фелия, как сомнамбула, подошла к полкам, раздвинула ворох свитков и достала простую деревянную шкатулку с кожаными петлями, закрытую на крючок.
— Письма зашифрованы, — выговорила она, вручая шкатулку Гедеру Паллиако. — Код мне неизвестен.
Гедер расцвел улыбкой, как мальчишка, получивший нежданный подарок. Фелия, выпустив из рук шкатулку, тут же отрешилась от происходящего, словно у нее вмиг размякли и сжались все кости.
— Спасибо, милая, — кивнула ей баронесса. — Это был единственный выход, ты же понимаешь.
Фелия горестно повела плечом.
— Даже не знаю, как все зашло так далеко, — выдохнула она. — Честно не знаю. Если бы…
Грянул нечеловеческий рев — лавина кровожадной ярости. Клара закричала даже раньше, чем успела сообразить, откуда идет звук.
— Проклятие! Что тут творится?!
В дверях стоял Фелдин Маас с обнаженным клинком в руке, лицо пылало от гнева. За ним, отгороженные от двери фигурой Мааса, маячили двое стражников. Клара тут же сообразила, что если он захлопнет дверь — то вся компания окажется в ловушке, и тогда все погибло.
— Фелдин, подожди! — бросилась вперед Фелия. — Так будет лучше! Лорд Паллиако обещал помилование! Он и без того все знал, так какая разница?
— Ты? Ты привела их в дом? Предала меня?
— Я только…
Меч Мааса мелькнул в воздухе, резкий как молния. Клара, стоя позади кузины, не видела, куда пришелся удар, однако звук был красноречивее некуда. Лицо Фелдина исказилось удивлением, ужасом, горем, яростью — и даже прежде, чем Клара увидела кровь, она поняла, что Фелия мертва.
Мимо нее с криком пронесся Винсен Коу, размахивая чужим мечом, как косарь на лугу, и от звериной мощи натиска Маас отшатнулся, проход на миг стал свободен. Клара глянула на Гедера — бледного, застывшего с раскрытым ртом над убитой Фелией — и толкнула его к двери.
— Вперед! — крикнула она. — Пока нас не закрыли!
Гедер со жрецом метнулись к выходу. Услыхав лязг мечей, Клара инстинктивно замерла, решив было сдаться — не тронут же они женщину! — но тут же отмела дурацкую мысль и рванулась туда, где шла драка.
Будь коридор не таким узким, Маас с двумя стражниками уже окружили бы Винсена, но здесь егерь ожесточенно разил мечом направо и налево, не давая противникам подойти. По лицу его лился пот, дыхание участилось. Фелдин, опытный дуэлянт, не спускал с него глаз, готовый вклиниться в малейшую брешь в защите.
— Бегите! — крикнул Винсен. — Я задержу!
Гедеру большего и не требовалось: развернувшись, он помчался по коридору к лестнице и дальше к выходу, не выпуская шкатулку из рук. Клара метнулась было за ним, но через несколько шагов встала. Жрец держался рядом — не вступал в бой, но и не убегал. Плечи Винсена вздымались, как у молотобойца.
— О нет, — вдруг выдохнула Клара. — Только не это!
Фелдин взмахнул мечом, отбивая удар Винсена, и стражник слева от Мааса скользнул вперед. Винсен, охнув, отпрыгнул; клинок стражника окрасился алым, кровь Винсена закапала на пол.
— Ты не победишь, — громко сказал жрец своим вибрирующим голосом. Клара взглянула на него сквозь слезы, однако тот лишь улыбнулся и покачал головой. — Лорд Маас! Послушай мой голос. Послушай меня. Ты не победишь.
— Я выпущу тебе кишки, — рявкнул Маас.
— Ты не сможешь. Все, что ты любил, умерло. Все, на что ты надеялся, сгинуло. Ты не сможешь победить. Бой закончен. Ты все потерял. Сражаться не за что.
Фелдин шагнул было к Винсену, но даже Клара видела, что движения его изменились — замах вышел вялым, шаг нерешительным, будто у Мааса враз пропала былая охота сражаться. Винсен отступил, ужасающе хромая на одну ногу, кожаный доспех его уже покрылся кровью. Фелдин даже не дернулся его настигнуть.
— Ты видел ее смерть, лорд Маас, — не умолкал жрец. — Видел, как она упала. Она погибла, ее не вернуть. Слушай мой голос. Слушай. Бой проигран. Твои усилия тщетны. Ты сам это видишь. Ты чувствуешь комок в горле. И понимаешь, что он значит. Ты не можешь победить. Ты не победишь.
Один из стражников двинулся вперед — меч наготове, однако глаза устремлены на Фелдина. Тот невидящим взглядом смотрел перед собой. Винсен шагнул к нему, но Клара, рванувшись, схватила его за плечо и оттащила назад.
— Ты ведь чувствуешь, как тебя заполняет отчаяние? Чувствуешь! — скорбно произнес жрец, будто каждое слово вызывало в нем невыразимую жалость. Звуки, вибрируя, перекликались один с другим, как эхо. — В твоем сердце тоска, безграничная и нескончаемая. Надеяться не на что. Ни сейчас, ни после. Никогда. Ты не можешь победить, лорд Маас. Не можешь. Все кончено, и ты это знаешь.
— Лорд Маас! — окликнул хозяина стражник.
Меч Фелдина бессильно опустился острием к полу и замер. Лицо напоминало безжизненную маску; в неверном свете свечей Кларе показалось, что в глазах Фелдина стояли слезы. Стражники, сбитые с толку, беспокойно переглянулись. Фелдин бросил меч на пол, повернулся и зашагал по коридору. Жрец-великан положил ладонь на плечо баронессы, другой рукой поддержал Винсена Коу.
— Нужно уходить, пока он не передумал, — сказал он.
Втроем они двинулись назад, за ними по полу тянулся кровавый след. Стражники в замешательстве дернулись было за ними, но тут же повернули за хозяином — как охотничьи собаки, которым дали сразу две команды. У входных дверей Винсен споткнулся, и жрец, подхватив обмякшее тело, закинул егеря себе на плечо. Нужная дверь нашлась за считанные минуты, зато потом все трое целую вечность блуждали в закоулках темного сада, отыскивая границу земель Мааса. Наконец они наткнулись на густые ветви живой изгороди, которой был обнесен сад, и жрец, опустившись на колени, положил Винсена Коу на землю. Где-то во тьме слышались возгласы и оклики — и Клара поняла, что их ищут.
— Сюда, под изгородь, — велел жрец. — Присматривайте за ним, я добуду повозку.
Клара, припав к земле, на коленях протиснулась сквозь ветви и листья: у корней оставалось немного свободного места. Винсен Коу вполз следом, упираясь локтями в палую листву, рассыпанную на рыхлой земле. Лицо его посерело, тело ниже пояса было скользким от крови, в темноте она казалась черной. Клара, как могла, притянула Винсена ближе к себе, чтобы скрыть под ветвями. В памяти смутно всплыл миг из детства — ей тринадцать лет, она прячется в отцовском саду, а брат отца расхаживает поблизости, делая вид, что не знает, где ее искать. Клара тряхнула головой, отгоняя воспоминание — слишком уж невинное для нынешней ночи.
Винсен со стоном перевернулся на спину.
— Плохо? — спросила Клара.
— Тяжело.
— Если Маас выпустит собак — нам конец.
Винсен покачал головой, листья под затылком слабо зашуршали.
— Дом и сад пропахли моим запахом. Они и до утра не найдут, где след крови свежее.
— Шутите — значит, силы еще есть.
— Да, миледи.
Клара, приподнявшись насколько можно, вгляделась в ночной мрак за ветвями. Крики стали громче, в общем гомоне угадывался звон мечей, откуда-то донесся голос Джорея, отдающего команду. В тесном убежище ветви и листья нависали над самой головой, слабое учащенное дыхание Винсена касалось лица баронессы.
— Потерпите немного, — сказала она. — Совсем немного.
Он поднял руку — Клара чуть не приняла это за последний жест умирающего, однако пальцы Винсена уверенно обхватили ее затылок, он притянул ее к себе. Губы — суровые, властные, неожиданно сильные — прильнули к ее губам. Баронесса, возмутившись было, чуть не отпрянула, но потом мысленно махнула рукой: молодому человеку, может, осталось жить несколько минут, так какая разница?
Когда он убрал руку и вновь откинулся затылком на листву, Клара утерла рот запястьем — ладони были измазаны в земле. На губах осталась приятная дрожь, поцелуй казался то слишком дерзким, то лестным, то забавным.
— Вы забываетесь, — с укором произнесла Клара.
— Да, миледи. Когда вы рядом — почти всегда.
Его веки дрогнули, он закрыл глаза. Клара лежала в темноте, прислушиваясь к болезненно учащенному дыханию и желая только одного — чтобы оно не прекратилось. Наконец рядом послышались знакомые голоса, и Клара принялась звать на помощь.
