Служба при "Единорогах" мало чем отличалась от сидения в траншеях. Только во время их залпов она превращалась в настоящий ад. Хотя стрельбу самоходные установки вели редко - не больше пары часов в сутки. Причем, именно в сутки, потому что огонь могли открыть и заполночь. И ведь что самое странное, казалось бы, привыкнуть к залпам "Единорогов", высасывающим из легких воздух, просто невозможно. После десятка залпом все обслуга чудовищных орудий, да и практически все, кто находился поблизости, ходили, будто пьяные из-за продолжительных, хотя и не сильных контузий. А их за день все получали несколько, как заправские артиллеристы. Но человек может привыкнуть к чему угодно. И вот уже почти никто не обращал внимания на ревуны "Единорогов", которые те включали перед началом каждого обстрела.

В остальном же, служба была самой обычной. Окопы были вырыты неглубокие, и основной защитой драгун должны были послужить оставленные им щиты. Майор Штайнметц, как и Нефедоров, проводил инспекции полка несколько раз в день. Он не прятался в сооруженном для него блиндаже во время обстрелов. Однако делал майор это, скорее всего, от скуки. Ведь больше-то, по сути, заняться было и нечем.

Сначала все ждали скорого нападения альбионцев, но его не последовало, и драгуны со строевиками расслабились. Человеку ведь свойственно привыкать ко всему. Даже к постоянному ощущению опасности, с которым жили на линии фронта день и ночь.

А потом пришли известия о разгроме экспедиционного корпуса. Оно обрушилось на солдат и офицеров, придавив их к земле. Казалось, все ссутулились, услышав ее.

Ведь как красиво уходили они, их товарищи, вслед за громадными "Бобрами", подпертые с флангов танками полковника Биберштайна. Как их можно победить такую силу? Кто может сделать это? Оказывается, что можно. И если судить по сообщению генерал-лейтенанта фон Штрайта, разгром был полный. От полков, входящих в корпус фон Блюхера, осталось меньше трети. Со Штайнметцем связался по радио полковник Нефедоров, сообщивший о потерях. От 5-го Вюртембергского полка осталось не больше полусотни человек. Погиб капитан Семериненко, чья рота, укомплектованная пулеметами, была уничтожена полностью. Штабс-капитан Подъяблонский получил несколько тяжелых ран - и его везли в госпитальной машине. Сам Нефедоров и фон Ланцберг руководили оставшимися людьми, хотя двух офицеров для этого было даже много. Тем более, что некоторая часть выживших были лейтенантами. Броня у них была получше солдатской - и это позволило им выжить в страшном бою при Колдхарборе.

- Но я так и не понял, с кем они там столкнулись, - произнесла Елена, вместе со всеми офицерами полка выслушавшая майора Штайнметца.

- Я и сам этого не понял, - пожал плечами тот. - Это точно не были альбионцы, хотя полковник упоминал неких демонов и тварей, монстров и чудовищ. Но что это значит, мне неизвестно. Остается ждать самого полковника Нефедорова.

- Да уж, - протянул лейтенант Евграф Данилевский, командир взвода тяжелого вооружения 2-й роты, - с теми силами, что отправились к Колдхарбору, и правда, могли справиться только демоны.

- Не стоит строить предположений на пустом месте, - сказал ему Штайнметц. - Ни к чему хорошему они не приведут. Кроме того, это не последняя скверная новость на сегодня. - Он обвел взглядом всех собравшихся офицеров, давая им возможность оценить важность того, что будет сказано. - Бои сейчас идут по всей линии Студенецкого. Наши войска пытаются атаковать по всему фронту, дважды и даже трижды поднимают солдат и идут через ничью землю на позиции альбионцев. Но тем каждый раз удается отбиться. И даже совершать нападения на занятые нами траншеи. Значит, и нам стоит ждать атаки. Разведкой были замечены нордвиги. Они на своих гармах курсируют по окрестностям, приближаются к нашим позициям.

- Значит, нам стоит ждать атаки со стороны берсерков? - без особой нужды уточнил лейтенант Герман Копп. - Но почему они не спешат атаковать?

- Силы накапливают, - пожала плечами Елена, - или, к примеру, приказа об атаке ждут.

- Снова пустые предположения, - отрезал Штайнметц, - сотрясание воздуха. Нам не важно, почему они не атакуют прямо сейчас. Главное, они могут атаковать нас, и надо быть к этой атаке готовыми.

- Мы уже дрались с ними, - весело произнес Копп, - и прописали по первое число!

- Не обольщайтесь, юноша, - осадил его майор. - Здесь у нас нет таких хороших укреплений, как на линии Студенецкого. Наши нынешние окопчики и щиты не станут помехой для их гармов и пулеметного огня багги. В любом случае, нам придется очень тяжело.

На этой невеселой ноте короткое совещание закончилось.

Первым, что привлекло внимание Штайнметца на следующее утро, была смена позиций "Единорогами". Громадные самоходные орудия медленно разворачивались. Вся обслуга их меняла позиции. Перемещались они по очереди, чтобы не задеть друг друга, что могло грозить катастрофой, и потому процесс занял достаточно много времени.

Майор нашел командира дивизиона "Единорогов", штабс-капитана Кемпфа. Тот руководил перестроением. Он стоял на безопасном расстоянии от боевых машин, держа связь с командирами экипажей, и более всего напоминал художника, творящего очередной шедевр или дирижера, руководящего оркестром. Времени на разговоры у него не было, однако на вопрос Штайнметца он все же ответил.

- Передали координаты новых целей для батареи, - сказал штабс-капитан. - Будем обстреливать Колдхарбор. Приказано смести его с лица Пангеи. Полностью.

Такой приказ не стал новостью для майора. Раз город не удалось взять, надо просто уничтожить его. Тем более, если там обретались такие силы, что смогли не только отразить атаку альбионцев, но и после этого разгромить экспедиционный корпус. Вот только сумеет ли даже столь внушительная артиллерия, как "Единороги" уничтожить врага, засевшего в Колдхарборе.

Вторым интересным фактом стало прибытие 5-го гусарского полка, так называемых "Черных гусар". Истинно кавалерийские полки остались только на двух планетах Доппельштерна - Рейнланде и Вестфалии. Но на столичной планете квартировали только гвардейские кавалерийские полки, вроде кирасир или кавалергардов. А вот Вестфалия поставляла лучших легких конников: казаков Алтын-Таша, Ор-Таша, Соры и Сор-Агача, "разноцветных гусар" и лихих улан, наводивших ужас на сарацин и теннов на плоских степных равнинах спорного мира Когэн. Из-за этого к именованию кавалерийских полков не добавляли название планеты, так сказать за ненадобностью. Кроме казаков, которые прибавляли наименование войска, к которому принадлежал их полк.

Командовал полком лихой парень при длинных "прусских" усах, гордой осанки и задорном взгляде. Он имел привычку глядеть на всех сверху вниз, как будто и пешим не слезал с коня, и постоянно подкручивал ус.

- Мы прибыли, - сообщил он штабс-капитану Кемпфу, который командовал не только орудиями, но и войсками, обороняющими их, - для того, чтобы сразиться с берсерками Нордгарда!

- Отлично, - усмехнулся тот, - не опасаетесь, что их пулеметные багги истребят вас?

- Нам страшны, и то не слишком сильно, - прошелся пальцем по усам полковник Бургшталлер, именно такую фамилию носил командир "Черных гусар", - станковые пулеметы, а с багги сложно попасть даже в стоячего всадника. Не говоря уж о скачущем. Нет, наши главные враги это гармы! У меня уже руки чешутся скрестить клинки с берсерками!

- Я думаю, - усмехнулся штабс-капитан Кемпф, - у вас будет такая возможность. Ваши кони к канонаде привычны?

- Конечно, - кивнул полковник. - Да и они почти все глухие после недели на линии Студенецкого.

- Значит, - сказал Кемпф, - все отлично. Мы через час или полтора отроем огонь из "Единорогов", не хотелось бы, чтобы тут носился табун обезумевших лошадей.

- Носиться, штабс-капитан, - подкрутил оба уса полковник Бургшталлер, - мы с берсерками будем за пределами вашего укрепрайона.

- Вот и отлично, - резюмировал штабс-капитан Кемпф.

Берсерки появились на следующий день после прибытия гусар. Как будто только их и ждали. С самого утра в свете необычно яркого для зимы солнца замелькали хищные силуэты трициклов "Гарм" и пулеметных багги. Тут же полковник Бургшталлер скомандовал своим гусарам построение.

- Этого боя, - выкрикнул он, гарцуя перед строем своих гусар, - каждый из нас ждал с того дня, как мы прибыли на Пангею. Мы знали, что тут орудуют берсерки Нордгарда, и мечтали скрестить с ними клинки. Сегодня нам выпал шанс показать, на что способна старая добрая кавалерия! - Он выхватил из ножен саблю. - За мной! Рысью! Марш!

- Ура! - поддержали его гусары нестройным, но бодрым хором.

Один за другим выехали четыре эскадрона из-под защиты укрепрайона и быстрой рысью устремились на врага. Берсерки открыли огонь из пулеметов, но, как и говорил полковник Бургшталлер, попасть в скачущих драгун было практически невозможно. Пули свистели в воздухе, взбивая фонтанчики грязного снега вокруг несущихся на них гусар, но ни одного всадника выбить из седла им не удалось.

И они сшиблись!

Майор Штайнметц наблюдал за схваткой через мощный бинокль. Поэтому видел только фрагменты ее, которые выхватывали окуляры. Но и этих фрагментов хватало для того, чтобы оценить жестокость боя.

Гусары славились лихостью и беспощадностью к врагам, но не кровожадной, а именно такой вот - лихой. Налететь, порубить, так чтобы никого не осталось. В противоположность им, берсерки были расчетливыми убийцами, получающими извращенное удовольствие от процесса умерщвления людей. И сейчас эти два вида беспощадности столкнулись друг с другом.

Рассыпавшиеся для того, чтобы уберечься от пулеметного огня, гусары налетели на нордвигов. Громадный берсерк привстал, вскинул секиру и нанес гусару удар, сжимая оружие двумя руками. Тот успел дернуть поводья, не давая лезвиям двуглавой секиры снести голову его коня, сам увернуться уже не успел. Тяжелое лезвие впилось в бок гусара, не спасла легкая броня, почти такая же, какую носят егеря. Но гусар удержался в седле, хотя его едва ли не напополам перерубило. Он рубанул нордвига по голове, не защищенной шлемом. Два мертвых тела разъехались в разные стороны. Конь проскакал какое-то время и остановился. Трицикл "Гарм" прокатился до позиций штернов, врезался в щит и упал на бок, продолжая вращать шиповаными колесами.

Гусары и берсерки кроме холодного оружия использовали пистолет-пулеметы сходной конструкции. Налетев друг на друга, они либо обменивались молниеносными ударами, либо поливали друг друга длинными очередями. Из десятка пуль попадала во врага, дай бог, чтобы одна, но майору Штайнметцу казалось, что и те и другие просто получали удовольствие от процесса. Однако случались и удачи.

Гусар выпустил весь магазин в багги, от которого скакал буквально в двух шагах. Водитель боевой машины задергался в конвульсиях. Одна из пуль разнесла ему лицо - и он ткнулся этим кровавым месивом в руль. Однако второй нордвиг, стоявший за пулеметом, отпустил его ручки и прыгнул на гусара, растопырив руки. И даже умудрился попасть. Вместе они повалились в растоптанную конскими копытами и раскатанную широкими колесами грязь, принялись кататься, обмениваясь тяжкими тумаками. Длинный меч и сабля не могли им помочь, а потому в ход пошли кулаки и зубы. Закованный в броню кулак берсерка раз за разом врезался в лицо гусара. Тому ответить было нечем. Ведь его руки не были защищены железом.

Противники катались в грязи, молотя друг друга, рискуя попасть под копыта или шипованные колеса. Но это меньше всего беспокоило обоих. Им нужно было лишь одно - убить врага. Гусар, лицо которого превратилось в кровавую маску, закрываясь сгибом правой руки, пальцами левой же пытался вытащить из ножен на поясе кинжал. И это ему удалось. Гусар даже не обратил внимания на своротивший ему на бок челюсть могучий удар закованного в броню кулака. Он быстрым движением всадил клинок в шею противника, провернул, выдернул. И всадил снова. Берсерк попытался сдавить его в медвежьих объятиях, но силы в руках у него уже не было. Гусар легко освободился и, пошатываясь, встал на ноги. Рукавом провел по лицу, размазывая кровь и грязь.

К нему подскакал товарищ, держащий за повод коня. Гусар отсалютовал ему поднятой из грязи саблей и вскочил в седло.

Разогнавшиеся гусар и берсерк сшибаются. Здоровенная двуглавая секира легко перерубал гусарскую саблю. Обломок клинка взлетает в небо, сверкая на солнце. Гусар швырнул обломок в берсерка. Тот не успел закрыться. Клинок с несколькими вершками клинка отскочил от наплечника и врезался нордвигу в лицо. Серьезного урона не нанес, но кровь все же пустил.

В другой такой же сшибке гусар оказался ловчей берсерка. Ловким ударом он перерубил длинную рукоять вражьей секиры и даже сумел обратным движением достать его по затылку. Не смотря на то, что противники почти разъехались, гусар дотянулся до него серединой сильно изогнутого клинка. Берсерк "кивнул", ткнувшись лицом в волчью шкуру, которой был накрыт бензобак трицикла. Крови почти не было видно из-за густой рыжей шевелюры берсерка.

.Но эта лихость стоила гусару жизни. Он слишком увлекся схваткой с одним противником. И не заметил другого. Нордвиг буквально уперся стволом пистолет-пулемета в бок гусару - и выпустил почти весь магазин. В этот раз ни одна пуля не прошла мимо. Легкий доспех не спас от них. Во все стороны полетели кровавые куски плоти, обрывки формы и осколки доспеха. Гусар вывернулся из седла, нога застряла в стремени и еще живого лошадь поволокла его по грязному снегу.

Майор Штайнметц переводит бинокль с одной такой кровавой сцены на другую. Бой начинает казаться ему бессмысленным. Люди просто истребляют друг друга из одного только желания убивать. Уничтожать. Лишать жизни ближнего своего. Штайнметц был профессиональным солдатом, и за долгие годы службы в драгунском полку ему не раз и не два приходилось убивать. Но это было всегда в высшей степени прагматическое действие, направленное на достижение тех или иных целей. А вот так - из чистой кровожадности. Нет. Такого рода убийства майор Штайнметц не желал понимать.

- Что это за шум? - отвлекла его от созерцания картины Елена.

- Какой шум? - недовольно покосился на нее майор.

Он до сих пор не мог понять своего отношения к этой причуде полковника Нефедорова. С одной стороны, конечно позор для всего полка, что девица в нем тайком служит, и по всем уставам, которые Штайнметц свято чтил, он должен был доложить об этом. Но ведь "фенрих Хельмут Шварц" исполнял свои обязанности вполне исправно. Не без ошибок, конечно, ну да их не было не больше, чем у обычного юноши тех же лет, только что вступившего в строй. И это как-то не вязалось с тем, что полковник Нефедоров притащил ее за собой, как любовницу, или же она сама притащилась за ним. Она, действительно, вникала в дела воинской службы, и даже пару раз сумела заслужить скупую похвалу майора. "Из вас мог бы выйти толковый офицер...", - как-то, забывшись, сказал он ей, и едва успел спохватиться и не произнес "не будь вы женщиной", как хотел.

- Он появился где-то четверть часа назад, - ответила Елена. - Сначала на грани слышимости, а теперь вот как будто постоянно гудит в ушах.

Штайнметц опустил бинокль и прислушался к собственным ощущениям. Шум, действительно, был. И он даже быстро узнал его. Такой издавали лопасти вертолетов. И судя по нему, винтокрылых машин было много. Очень много.

Экстренное совещание консулов на Терре несколько ошарашило фон Плауена. Он не так давно уже бывал в Зале Семи, где получал резкую ноту от Дженнингса, по случаю объявления войны Доппельштерном Альбиону. Однако намедни ему передали извещение от Мания Сульпиция о том, что утром следующего дня его ждут на экстренное собрание Совета. Причина указана не была. И это еще больше настораживало Плауена.

Он привычным взглядом окинул свое отражение в зеркале, поправил галстук и направился к выходу из апартаментов.

В Зал фон Плауен пришел первым. Однако почти сразу за ним прибыл Дженнингс. Что отнюдь не улучшило настроения консула Доппельштерна. Ему хотелось поговорить хоть с кем-нибудь об этом экстренном собрании, погадать о причинах, быть может, узнать какие-нибудь крупицы информации, которыми могут обладать другие. Однако ни о какой беседе с Дженнингсом и речи быть не могло, пока между их державами шла война.

Следующим явился Флориан 23/4, славившийся своим немногословием. И Плауен окончательно впал в отчаяние. Усилилось оно, когда оставшиеся четыре консула явились почти одновременно.

Вошел Маний Сульпиций и консулы чинно расселись за столом

- Консулы, - обратился он сразу ко всем иезуит, что несколько нарушало привычное течение подобных собраний, но это с самого начала было необыкновенным, - сегодня вы собрались по инициативе. Лично Pontifex Maximus призвал меня к себе и повелел мне созвать вас для объявления вести, которую он поведал мне и главам рыцарских орденов, составляющих Братство. И весть такова: демоны снова явили свой лик. Hostis generis hum?ni нашел новую лазейку в наш мир!

- Что это должно значить? - поинтересовался у него сугубый прагматик Дженнингс. - Вы хотите уверить нас, что некие существа, - он сделал ударение на этом слове, - из нашего далекого прошлого, которые согласно древним легендам и мифам, упорно поддерживаемым вами, появились снова. И где же, позвольте спросить?

- Уж вам ли не знать, - ирония в голосе Мания Сульпиция всех удивила, и очень сильно. Казалось, только идеально невозмутимому Флориану 23/4, удалось сохранить даже немного не измениться в лице. - Ведь ваши части, равно как и полки Доппельштернрейха, понесли немалые потери в ходе первых стычек с демонами.

Кровь отхлынула от лица фон Плауена. Конечно, Братство знало о войне на Пангее, переговоры ведь шли здесь же, в присутствии иезуита, по крайней мере, явная их часть. Однако, откуда они могли знать о событиях в Колдхарборе? Да еще так быстро. Он ведь только вчера получил это известие по гипертелеграфу. И вряд ли Дженнингс узнал скорее. Хотя нет, их войска были разгромлены несколькими днями раньше. Как раз перед объявлением войны. Но все же, вряд ли альбионский консул тут же побежал исповедоваться Манию Сульпицию. И остается вопрос - откуда Братство прознало об атаке демонов?

- Но какое отношение эти существа имеют к тем, - произнес Дженнингс, к чести которого стоит заметить, что он сумел сохранить большую часть своей невозмутимости, - что якобы атаковали человечество и выгнали его с Земли?

- Самое прямое, - произнес Маний. - И все мы должны слаженными усилиями остановить их. Люди бежали с Терры, считая ее потерянной, полностью захваченной демонами. Но вопреки всему нам удалось выжить. - В голосе его зазвучали стальные нотки. - Мы объединились, разгромили демонов, вытеснив на окраины, отвоевав у них жизненное пространство. Как все вы были удивлены, когда мы смогли выйти в космос, и нашли вас!

- А можно от древней истории человечества, - позволил себе невиданную наглость прервать консула Терры Флориан 23/4, - перейти к нынешнему дню. Раз демоны снова прорвались в наш мир, и уже в новом месте, времени на долгие разговоры у нас теперь нет. Вы среди нас главный эксперт по этому вопросу, и потому, думаю, выражу общее мнение, сказав, что мы все ждем ваших предложений.

- Простите, - ледяным, казалось, сейчас губы коркой льда подернутся, тоном произнес Маний Сульпиций, - я несколько увлекся. Но этот пример из далекого прошлого должен стать уроком для нас. Сейчас, объединившись, мы можем легко покончить с этой заразой. Враг сейчас владеет лишь частью одной из планет, но очень скоро он, подобно смертельной болезни, распространится по всей ее поверхности. А после этого и выйдет за пределы.

- Так ли это? - поинтересовался полностью вернувший себе самообладание Дженнингс. - Приведенный вами, Маний, пример говорит в первую очередь о том, что горстка людей сумела разбить демонов и отвоевать себе достаточно жизненного пространства. А потом и в космос выйти и даже организовать на Терре настолько спокойный уголок, что все мы собираемся тут на переговоры. Никто из нас не видел демонов, как и Servus Servorum Dei.

А вот это было уже едва ли не пощечиной Манию. Пусть Римский папа и был чем-то вроде легенды Терры, иезуиты очень любили поминать его к месту и не к месту, но это вовсе не означало, что его стоило понимать буквально да еще столь неуважительно и к тому же в одном предложении с демонами. За подобное можно было вылететь с Терры. Навсегда.

- Не стоит заходить настолько далеко в своих речах, - очень мягко выразился Маний, и это говорило о том, что Братство действительно заинтересовано во всеобщей консолидации. - Наш общий враг слишком силен, чтобы ссориться и пытаться поймать кого-либо на нюансах. Я вполне могу устроить вам экскурсию на границы территории людей, и показать зону отчуждения, где правят демоны. При определенном терпении вы сможете увидеть и демонов, а не только контролируемых ими людей, которые бросаются на колючую проволоку по приказу своих хозяев.

- Прошу прощения, консул Маний, - вступил в практически приватную беседу консула Терры и Альбиона фон Плауен, - но мы снова отвлекаемся. Демоны - угроза для всех нас, вот только вопроса моего коллеги Дженнингса это не снимает. Вам удалось одолеть их. Почему вы считаете, что Альбиону или Доппельштерну не удастся сделать того же?

- Для этого вам придется покинуть Пангею, - тут же ввернул "коллега Дженнингс". - Раз вы в нарушение всех законов международного права атаковали нас, воспользовавшись тем, что демоны ударили нам в тыл, то должны уступить нам планету. Это будет, по крайней мере, справедливо.

- Лучше всего, - снова вступил консул Маний, - объединиться всем. Для того, чтобы покончить с демонами.

- Мы уже слышали вас, - теперь уже подключился консул Соединенных планет Стаффорд, - однако можем ли мы доверять друг другу? Стоило нашей стране прийти на помощь Доппельштерну на Баварии, и чем это закончилось? Гибелью полков Техасских рейнджеров только. Что остановит наших соседей, консул Маний, от удара в тыл, как только мы соберем силы для удара по демонам? К тому же, не стоит забывать о Конфедерации. Ее обитатели уж точно не упустят такого шанса. И что защитит нас от их атаки?

- Вы слишком драматизируете, - вмешался уже ибн Захран, консул эмирата, - мы не волки, чтобы вцепляться в горло друг другу, как только часть сил будет отвлечена на борьбу с общим врагом.

- Наши слова расходятся с делами, - отрезал Дженнингс. - Стоило нам хоть немного ослабить оборону на линии Студенецкого, и что мы получили? Немедленную атаку со стороны Доппельштерна. И какую, господа консулы, вы только вслушайтесь в - танки "Бобер", самоходные орудия "Единорог", полки драгун, строевые и даже несколько батальонов Лейб-гвардии Тевтонского полка. А ведь в это время демоны уничтожали нашу армию!

- Эти дрязги надо отбросить, - настаивал Маний, - почему вы никак не можете понять всей полноты угрозы, что исходит от демонов?

- Вы же понимаете, консул Маний, - кажется, в голосе Флориана 23/4 прозвучала тень иронии, - что мы не сможем сделать этого. Мы готовы вцепиться в горло друг другу, уподобившись тем самым волкам, о которых говорил уважаемый ибн Захран. И нет в нашей Галактике того, кто сможет выступить гарантом, не дающим нарушить данное соседям слово.

- Уж не хотите ли вы, Кибертроник, - поглядел на него Манзо Уэсиба, - стать таким гарантом?

- Не хотим, - покачал головой Флориан 23/4. - Кибертроник не станет взваливать на свои плечи такую ответственность. Однако у нас есть Братство Орденов, на территории которого все мы собираемся. Разве оно не может выступить в роли такового?

- Мы слишком ограничены в ресурсах, - покачал головой Маний, - как людских, так и материальных. Однако на Пангею уже отправлена эскадра из двух орденов - Калатравы и Сантьяго - для уничтожения демонов. Они не станут союзниками ни одной из противоборствующих сил. И именно поэтому я призываю вас остановить конфликт.

- Что послужит гарантией, - тут же вскинулся фон Плауен, - кроме ваших слов? Вы вполне можете прийти на помощь Альбиону, ведь они первыми пострадали от удара демонов.

- Или, наоборот, Доппельштерну, - не отстал от него Дженнингс. - А то и вовсе использовать эту ситуацию для расширения жизненного пространства за наш счет.

- Господа консулы, - идеально спокойным голосом произнес Маний Сульпиций, - сейчас вы, - он не уточнял кто, но это было понятно и без того, - в одном шаге от безоговорочного изгнания с Терры. На веки вечные. Пока этого не произошло, я заканчиваю собрание. Мне очень жаль, что удалось лишь уведомить вас о том, что на орбиту Пангеи прибудет наша эскадра.

Все консулы поднялись из-за стола. И все как-то не обратили внимания на слова об эскадре. Ведь до сего дня никто и никогда не слышал о том, что у Братства Орденов есть свой космофлот.

Вертолетов были сотни. А, может быть, даже тысячи. Они закрывали едва ли не все небо на горизонте. Шум винтов теперь слышали все. Он перекрывал даже рык моторов и истошное ржание лошадей. И все солдаты и офицеры на позициях "Единорогов" уставились в небо. Только берсерки с гусарами продолжали азартно резать друг друга, их не интересовало ничего, кроме процесса убийства ближнего своего.

Майор Штайнметц поднес к глазам бинокль, покрутил колесико, наводя резкость. Масса вертолетов распалась для него на отдельные винтокрылые машины. Напрягая глаза, он сумел даже разглядеть эмблемы на их носах. Хитро закрученный крест и нечто похожее на меч. И та, и другая красного цвета. Сами же вертолеты были выкрашены в белый цвет.

На флангах летели явно боевые машины меньшего размера, ощетинившиеся пулеметными стволами. Они прикрывали громадные транспортники, которые имели по два винта и несли на борту, наверное, не меньше сотни человек. Исходя из подобного подсчета, на них сейчас надвигалось несколько полков. При условии, что некоторые транспортники могли перевозить орудия, боеприпасы к ним и даже небольшие танки или бронемашины, то они могли представлять собой весьма существенную силу на поле боя.

Вот только вопрос, чьи это были силы.

- Господин майор, - подбежал к Штайнметцу вестовой из штаба штабс-капитан Кемпфа, - срочное сообщение с орбиты.

- Фенрих, - бросил тот Елене, не отвлекаясь от рассматривания надвигающейся армады вертолетов, - примите сообщение, ознакомьтесь и кратко доложите мне суть.

- Есть, - ответила Елена, уже вынувшая вечное перо для того, чтобы расписаться в бланке, который сунул ей вестовой.

Она расписалась, прочла короткое сообщение и обратилась к майору.

- Господин майор, - произнесла она изменившимся голосом, - вам лучше прочесть это лично.

Штайнметц раздраженно оторвался от созерцания вертолетов, но Елене он доверял и потому протянул руку за сообщением. Оно было коротким, но содержательным. И открывало тайну летящих сейчас к ним вертолетов.

- Приготовить тяжелое вооружение, - передал он по внутренней связи лейтенантам.

Потому что к ним летели, скорее всего, новые враги.

Теперь уже и гусары с нордвигами заметили приближение вертолетов. Ведь те, по всей видимости, решили приземлиться в непосредственной близости от их поля боя.

Как-то само собой сражение сошло на нет. Гусары придерживали коней, нордвиги останавливали трициклы и багги. Никто не спешил воспользоваться благоприятным случаем и напасть на замершего противника. И гусары, и берсерки Нордгарда слишком ценили честный бой, чтобы поступить подобным образом. Им и в голову не пришла подобная идея. Убивать надо в схватке, а не в спину или из-за угла.

А армада вертолетов тем временем зависла в небе, и транспортники начали снижаться, готовясь высадить десант.

Вертолеты приземлялись - из их недр выбирались солдаты в кипельно-белых плащах с теми же эмблемами, что и на машинах, поверх тяжелых доспехов, вроде гренадерских или драгунских, вооруженные странного вида ружьями, очень напоминающими противотанковые, вроде тех, с какими воевали драгуны на оборонительных рубежах. Вот только у этих на стволах красовались лезвия, подобные алебардным. У майора создалось стойкое впечатление, что ими собирались сражаться в рукопашную, а не только стрелять. Потому что, кроме ружья в руках, у каждого бойца за спиной висел впечатляющих размеров квадратный щит. Такие носили солдаты седой древности, на потерянной Родине.

Часть транспортников представляли с собой впечатляющих размеров конвертопланы. Они летели наравне с наиболее быстрыми вертолетами прикрытия и начали сбрасывать скорость. Затем громадные винты их развернулись - и машины начали снижаться.

Конвертопланы открыли свои транспортные отсеки и оттуда выкатились легкие танки, устремившиеся на фланги построения. Расчеты выкатывали орудия небольших калибров. Одновременно к ним подтаскивали ящики со снарядами.

Не прошло и четверти часа, как эти странные рыцари - так окрестил их про себя Штайнметц - выстроились в боевое построение. Закрылись своими квадратными щитами, выкрашенными в белый цвет и украшенными красными крестами. Ощетинились стволами ружей и легкими орудиями. Прикрыли фланги танками.

В общем, были полностью готовы к бою. Но атаковать не спешили.

Вместо этого из их плотных рядов вышел высокий воин в тяжелых доспехах, не носивший ни щита, ни ружья. Хотя из-за правого плеча его торчала длинная рукоять меча, скорее всего, двуручного. Такие майор Штайнметц видел в музее вооружения, но никогда и подумать не мог, что увидит подобное на поле боя. Правда, кроме этой диковинки рыцарь на поясе носил пистолет-пулемет, чем-то похожий на гусарские или нордвигские. Однако было понятно, что это не основное оружие рыцаря.

Он поднял руки к шлему и медленно стянул его с головы. Штайнметц снова подкрутил колесико бинокля, присматриваясь к лицу рыцаря. Тот оказался достаточно пожилым человеком - ровесником майора, а то и постарше. Лицо его было волевым, изборожденным морщинами и украшенным парой шрамов, сразу видно, что ему не внове и сражаться, и руководить людьми. По плечам рыцаря рассыпались длинные седые волосы, которые он, похоже, принципиально не собирал. Это было удивительно для Штайнметца, привыкшего к уставным прическам. Ведь даже офицеры не отпускали волосы длиннее нескольких сантиметров, а уж солдат и вовсе всегда стригли, что называется, "под ноль". После пары месяцев в окопах многие начинали даже головы брить, чтобы избавиться от вездесущих паразитов, или же не дать им расплодиться. Вот почему длинные волосы пожилого рыцаря так удивили майора Штайнметца.

- И кто тут командует? - поинтересовался рыцарь. Майор, конечно, не мог слышать его слов, и по губам читать не умел.

К нему подъехал полковник Бургшталлер, все еще с окровавленной саблей в руке. На легкой броне его и конских боках красовались темные разводы. Почти тут же прикатил командир нордвигов, на гарме которого красовались сразу пять черепов. Их полки, за то время, что приземлялись вертолеты и конвертопланы, и из них высаживались солдаты в белых плащах с красными эмблемами, успели разъехаться в разные стороны и выстроиться таким образом, чтобы быть фронтом не только друг к другу, но и к новой угрозе.

- Полковник Бургшталлер, - представился гусар, эффектным движением вытирая саблю о рукав формы и вкладывая ее в ножны. - Пятый гусарский полк.

- Юхан Острем, - бросил нордвиг, даже не думая убирать в чехол свою громадную секиру.

- Марк Антоний Калатрава, - с достоинством отвесил сразу обоим учтивый поклон пожилой рыцарь, - великий магистр ордена Калатравы и командующий экспедиционным корпусом Братства Орденов. Мы прибыли сюда для того, чтобы покончить с демонической угрозой, нависшей над планетой.

- Мы сами в состоянии справиться с любой угрозой, - отмахнулся Бургшталлер. - Наши орудия "Единорог" с минуты на минуту откроют огонь по оплоту демонов - Колдхарбору. И не оставят от него камня на камне.

- Обстрелом этой проблемы не решить, - покачал головой великий магистр Марк Антоний Калатрава. - Вы дали заразе расползтись слишком широко. И теперь надо ожидать удара с их стороны. Если нам удастся выдержать его, после этого следует тут же перейти в наступление всеми наличествующими силами - и задавить гадину!

- А с чего это вы тут раскомандовались? - поинтересовался у него гусарский полковник. - Ни я, ни мой противник - не ваши подчиненные, что вы раздавали нам указания направо и налево.

Нордвиг с пятью черепами на гарме молчал, но по выражению его диковатого лица было понятно, что он вполне разделяет мнение Бургшталлера.

- Грязные дрязги! - вскричал Калавара, явно взбешенный словами гусара и выражением лица нордвига. - Только вместе мы - люди - можем противостоять демонам!

- Слова, - перебил его полковник Острем. - Они - не нужны. Надо решить. Мы деремся друг с другом. Или ждем демонов - и бьем их вместе.

- Разумно, - кивнул великий магистр. - Только все вместе мы можем встретить демонов - и отразить их атаку.

- Нас там, - махнул рукой за спину Острем, - в сто раз больше. Для чего нам вы тут? - Теперь секира указывает на построившихся рыцарей.

- А ведь верно подмечено, - усмехнулся Бургшталлер.

- Туда, - указал магистр в сторону, куда отправились недавно полки Доппельштерна, - вы отправили тысячи солдат. Тренированных. Проверенных в боях. И где они? Только мы умеем воевать с демонами! Мы воюем с ними сотни лет. Ваше оружие почти бесполезно против них. Без нас вам не справиться с демонами.

- Это мы решим сами, - отрезал Острем. - Наши товарищи из-под Колдхарбора уже рассказали нам о том, что против демонов лучшее средство - холодная сталь! - Он хлопнул по широкому лезвию секиры.

- Думаете, они позволят вам схватиться в рукопашной? - усмехнулся Марк Антоний. - Мы встанем здесь, чего бы вы не хотели. И будем драться с демонами. Надеюсь, вы не ударите нам в спину.

Великий магистр надел шлем, развернулся и широким шагом направился к себе.

- Что решим, полковник Острем? - глянул на нордвига Бургшталлер.

- Все слишком туманно, - пожал плечами тот. - Не люблю драться в тумане. Вернусь к своим. Будем ждать настоящего врага.

Он нажал на газ - и его гарм, расшвыривая снег, умчался к нестройным рядам трициклов и багги.

Бургшталлер усмехнулся, козырнул его спине и размеренной рысью поскакал к своим гусарам.

Гусары вернулись достаточно скоро. Берсерки на гармах уже покидали поле боя. Перестроившиеся рыцари, фронт которых теперь был обращен в ту же сторону, что и у штернов, казалось, совершенно не обращали внимания на катящихся у них в тылу нордвигов на трициклах и багги - со всеми их мечами, секирами и пулеметами.

- Славные ребята, - усмехнулся гусарский полковник, подкручивая ус, - эти нордвиги. Драться с ними - одно удовольствие.

- Потому что вы с ними - прошлое, - резко ответил ему штабс-капитан Кемпф, который явно недолюбливал лихого кавалериста. - Наследие Потерянных веков. Десяток пулеметов и пара легких орудий - и от вас не остается и памяти.

- Осталось куда больше, - отмахнулся Бургшталлер, не обративший внимания на слова штабс-капитана, - чем память!

- Вы еще не читали вот этого, - протянул ему бланк сообщения с орбиты Кемпф.

Бургшталлер прочел его, потер чисто выбритый подбородок.

- Да уж, - произнес он. - Как-то это не слишком вяжется со словами этого великого магистра, - последние слова он произнес с изрядной долей иронии. - Но он не показался мне лжецом.

- Темная симметрия? - поинтересовался Штайнметц, также присутствовавший на экстренном совещании.

- Глупости, - отмахнулся штабс-капитан. - Сообщение не слишком длинное, пришло с орбиты, так что расстояние недостаточно велико для действия темной симметрии, и толкований оно не допускает.

Эффект темной симметрии и его воздействие на компьютеры и особенно связь был очень мало изучено. Многие считали его вообще некой формой суеверия, однако с последствиями его все сталкивались с пугающей регулярностью. Послания, отправленные на дальние расстояния, а особенно гипертелеграф, часто искажались, подтасовывались или вообще приходили совсем не те, что были отправлены. Поэтому их писали максимально короткими, понятными и не допускающими никаких разночтений. Кто ответственен за темную симметрию, не было ведомо никому.

- А ведь это объясняет, - предположил Бургшталлер, - тот факт, что эти рыцари, или как их там звать, столь легко пропустили нордвигов у себя в тылу. Не думаю, чтобы они настолько сильно доверяли берсеркам.

- Все возможно, - произнес Кемпф. - И поэтому до появления демонов будем держать их в поле зрения. Но и на провокации не поддаваться. Мы не станем развязывать конфликт первыми. Мы воюем с Альбионом, но не с Братством. Проклятье! Да я лично и не думал до этого дня, что оно вообще обладает подобными силами. А если, как они и говорят, к нам нагрянут эти самые демоны, о которых мы слышали не только от магистра Братства, но и из докладов разгромленного экспедиционного корпуса гвардии капитана фон Блюхера, то придется все время одним глазом следить и за ними. Вполне возможно, сразу после боя эти ребята в белых плащах с красными крестами могут ударить нам во фланг. К этому тоже надо быть готовым.

Для убедительности он похлопал по бланку телеграммы, полученной от командующего эскадрой прикрытия на орбите Пангеи. В ней говорилось, что из гиперпространства вышла эскадра, подающая опознавательные сигналы Братства Орденов Терры. Они заняли место альбионской эскадры, вытеснив ее на окраины и зависнув над планетой. Однако альбионцы не вступили с ними в конфликт, хотя эскадра Братства сильно уступала в размерах даже потрепанному в боях флоту Альбиона. Так что больше всего это напоминало смену войск на позиции. И десант Братство высадило для поддержки альбионцев на планете.

На следующий день к позициям "Единорогов" вернулись разбитые полки экспедиционного корпуса.